Утерянный мир

В 2003 году благодарная Франция уже третий раз переиздала исследования по французской средневековой истории киевского ученого, профессора университета святого Владимира, доктора всеобщей истории Ивана Васильевича Лучицкого (1845—1918). К его научному наследию неоднократно обращались и в российских исторических кругах. Имя профессора Лучицкого известно в Украине немногим, а его супругу, талантливую переводчицу и общественную деятельницу, издателя Марию Викторовну Лучицкую на Родине вообще не знают. Захоронение Лучицких на Аскольдовой могиле было стерто с лица земли в 20-х годах ХХ века, когда кладбище превратили в парк отдыха.

В Институте украинской археографии и источниковедения
им.М.Грушевского НАН Украины к 160-летию со дня рождения выдающегося ученого и патриота Лучицкого готовят к изданию его исследования по истории Украины и мемуары Марии Лучицкой (1852—1924).

Студент Киевского университета св.Владимира, будущий председатель Украинской Центральной Рады Михаил Грушевский всеобщую историю изучал у профессора Лучицкого, а отечественную — у профессора Владимира Антоновича. Это были люди прогрессивных взглядов, вокруг которых сплотилась передовая студенческая молодежь. Профессоров связывали крепкие узы дружбы. В своих курсах они умели обратить внимание слушателей на украинские аспекты отечественной и всеобщей истории. Известные ученые, философы, писатели, общественные деятели поддерживали с И.Лучицким тесные контакты. Народоволец П.Лавров, писатель И.Тургенев, французские коммунары и историк Анри Сэ, славист Луи Леже, Н.Станюкович, российские историки Н.Кареев, М.Ковалевский, «энциклопедисты» Брокгауз и Ефрон, В.Короленко, М.Старицкий, М.Кропивницкий, Н.Лысенко, Житецкие, Евреиновы, Тарнавские, Г.Афанасьев и другие были в их числе.

Профессор Лучицкий жаждал прогрессивных перемен в отечестве, состоял в партии конституционных демократов и Старой громаде. Член Государственной думы, он отстаивал интересы украинских селян, выступал за выделение им долгосрочных кредитов, за ведение дел в судах и обучение в сельских школах Украины на украинском языке, представлял интересы сторонников автономии Украины в рамках Российской Федерации и т.д., за что «заслужил» надзор жандармских институций и репутацию неблагонадежного. В фонде профессора (№66. — Институт рукописей НБУ им. Вернадского) есть черновик его письма Николаю ІІ о предоставлении прав народным представителям. В годы революции 1905 года, возглавляя газету «Киевские отклики», И.Лучицкий поддерживал политические выступления за конституционные изменения в России, боролся против черносотенцев и еврейских погромов, защищал В.Короленко от административных притеснений за его поддержку крестьян против произвола властей.

Научное наследие Лучицкого представляет собой ценный материал, обогащающий исследователей историческими знаниями, новыми направлениями поисков и импульсами для развития научной мысли. Фонд ученого в ЦНБ им.Вернадского позволяет заглянуть в его рабочую мастерскую и представить разные области деятельности в Киеве и Украине, малоизученные до сих пор.

Жизнь И.Лучицкого была тесно связана с Киевом. Уроженец Каменец-Подольского, сын преподавателя гимназии (отец был знатоком классических, древнееврейского языков и талмуда), Иван Васильевич после окончания Первой киевской гимназии поступил в университет святого Владимира, где, завершив обучение, стал приват-доцентом, а затем и профессором. Материал для диссертаций и исследований по истории Франции Лучицкий изучал в архивах и библиотеках страны, куда выезжал 20 лет подряд (!).

Кроме блестящего научного мышления, Лучицкий был одарен замечательными способностями архивиста, необычайным трудолюбием и азартом исследователя. Лучицкого избрали членом многих научных обществ Франции; здесь издавались его труды. А недоверчивые архивисты «снимали шляпу» перед киевским коллегой, доверяя ему ключи от драгоценных собраний в архивах, куда он забирался в пять часов утра и уходил поздним вечером. Депутат парламента Жан Жорес, историк Анри Сэ, славист Леже на заседаниях парламента и академии наук заявляли, что все о земельных отношениях средневековой Франции их сограждане могут знать исключительно благодаря иностранцу — киевскому ученому Лучицкому.

Иван Васильевич воспитал плеяду выдающихся украинских историков-медиевистов—академиков и профессоров, широко известных за рубежом. Среди них Д.Петрушевский, В.Пискорский, Н.Молчановский, Е.Тарле и др., труды которых переиздаются в других странах и сейчас. Е.Кивлицкий, редактор «Киевской старины», и Н.Василенко, второй президент ВУАН, считали себя его учениками. Кроме профессиональных знаний, основ методологии, историософии, научного анализа в области всеобщей истории, он привил своим ученикам уважение и интерес к истории Украины. Под руководством Ивана Васильевича они изучали материалы Яготинской, Нежинской, Гадячской, Остерской и других полковых сотен, документы о землепользовании, общине, различных сделках в Малороссии, универсалы Ивана Мазепы и т.д. В фонде ученого есть любопытные наброски даже из области менталитета (в частности демонологии) украинцев и русских в сопоставлении с западноевропейцами. Ученики Ивана Васильевича выступали с докладами на заседаниях Исторического общества Нестора Летописца, печатались в «Киевской Старине», знакомились с памятными местами Украины, ездили в Субботов, Качановку, Китаев, Канев — на могилу Тараса Шевченко. Дружеские связи они сохранили на всю жизнь. У профессора был сложный характер, и со студентами он не «миндальничал». Требуя от учеников завершить диссертацию в срок, он не раз грозился им всыпать «березовой каши» в случае опоздания. Они же не только ценили в нем «кладезь знаний», принципиальность, благородство, порядочность, но и стали его верными соратниками во многих начинаниях.

Иван Васильевич читал публичные лекции, рецензировал гимназические программы, активно содействовал благотворительным организациям Киева и других городов — вспомоществования недостаточным студентам, содействия еврейским учащимся, детям рабочих, сиротам, товариществу устройства жилищ и улучшения быта рабочего класса в Киеве и др. городах, поддерживал движение женщин за право получить высшее образование (в их ходатайстве стоит и подпись Ларисы Косач — матери Леси Украинки — (ф.66). Лучицкий стал одним из организаторов Товарищества грамотности в Киеве для образования малоимущего населения (его членами были Терещенки, князь Трубецкой, профессор Пискорский с женой, Мария Требинская и др.). Когда Россию охватил голод, Иван Васильевич и В.Науменко с безвозмездным участием отечественных и зарубежных деятелей издали «Киевский сборник в пользу пострадавших от неурожая» (1892 г.), средства от продажи которого направили голодающим.

Приобретя усадьбу на хуторе Каврай (Черкасщина) для своего многочисленного семейства, профессор Лучицкий занялся земской деятельностью и стал затем выразителем интересов и чаяний крестьян в Государственной думе. В письмах из Каврая своим диссертантам он писал, что перед ним открылся новый мир. Правда, во взаимоотношениях с крестьянами порой возникали курьезные случаи, когда, например, уверовав во всемогущество профессора, его просили оказать и ветеринарную услугу. А иногда вызывали его гнев, когда вместо школы, которую он хотел соорудить за свой счет, селяне постановили «будувати церков, бо вона потрібна усім»... Кроме научных занятий, Лучицкий на хуторе увлекался садоводством и выращивал редкие растения. Сюда приезжали гости, ученики, здесь играли в теннис, ходили на ходулях... Общаясь с местной интеллигенцией, Лучицкий узнал об украинском аспекте их деятельности и настроениях людей. В его фонде (№66) хранятся документы 1905—1909 гг. — просьбы ряда общественных деятелей о ходатайстве перед Госдумой разрешить украинские школы, просьба «Просвіти» Николаева об украинизации народного образования в Украине и др. Такой профессор был неугоден реакционной администрации университета святого Владимира, которая не раз пыталась сместить его. Даже не погнушались предложить профессору Пискорскому занять место Учителя, от чего ученик категорически отказался.

Неизменной помощницей и соратницей И.Лучицкого во всех делах была его жена, переводчица, издатель Мария Викторовна. Она родилась недалеко от Черкасс, на хуторе Ирклиев, в семье потомка сербского князя Угричича, за победу над турками под г.Требинье получившего «приставку» Требинский, и дочери украинского помещика Фатины Павловны, состоящей в дружбе с отцом Н.Лысенко и семействами Старицких и Кропивницких. Еще до 1861 г. ее дед сам отпустил на волю своих крестьян.

Мария блестяще и досрочно закончила Институт благородных девиц в Киеве. Еще в ранней юности девушка учила грамоте крестьянских детей, исповедывала взгляды Писарева, мечтала трудиться и стать врачом. Намерениям уехать в Цюрих получить образование помешала встреча с талантливым ученым И.Лучицким. Молодые люди вскоре поженились, и Иван Васильевич увлек жену своими научными интересами. Еще в юности она овладела четырьмя иностранными языками, и по просьбе мужа начала переводить интересующие его работы. Мария Викторовна перевела с английского на русский язык «Описательную социологию» Г.Спенсера, «Историческую географию Европы» Э.Фримэна, «Историю умственного развития Европы» Дж.Дрэпера, с французского «Историю Франции XIX в.» Л.Грегуара и т.д. Под редакцией Марии Викторовны вышло 22 тома Собрания произведений В.Гюго и 48 томов — Э.Золя... Мария Викторовна была таким же «трудоголиком», как и профессор Лучицкий. В письме брату она писала: «У меня есть теперь громадный перевод: A History of Modern Europe, страниц 1100. Я работаю, вместе с занятиями с детьми, по девять часов, но работа эта доставляет мне большое удовольствие...».

Заинтересовавшись странами Скандинавии, Мария Викторовна овладела норвежским, датским, шведским языками и первой представила вниманию соотечественников скандинавскую научную и художественную литературу. Среди ее переводов нельзя не отметить собрание сочинений Г.Ибсена.

При такой многообразной и напряженной работе Мария Викторовна была замечательной матерью троих детей и душой семейного очага. Эта сдержанная высокая черноволосая женщина с голубыми глазами и, как писали современники, южнобалканскими чертами лица, полная противоположность «взрывному», хотя и отходчивому мужу, создавала в доме удивительную атмосферу доброжелательности и уюта.

Дом, где жили эти высокоинтеллектуальные и глубоко порядочные люди, любили посещать и коллеги, и студенты, и гости из разных уголков страны и из-за рубежа. Общение с Лучицкими раскрывало перед иностранцами окно в неизвестный и заманчивый мир иной культуры.

Жили в Киеве Лучицкие сначала в доме Фотины Павловны (Левашовская, 22), а затем на гонорары за переводы Марии Викторовны купили большой дом на Институтской, 27/6, где и сейчас над парадными входами есть ее инициалы. На одном этаже жили Лучицкие с семьей дочери, в другой квартире — сын Владимир с семьей.

В квартире Лучицких хранились ценные собрания специальной, художественной литературы и словарей. В большой столовой, украшенной рушниками на стенах в украинском стиле, за огромным столом собирались семья и гости. В гостиной раз в две недели проходили музыкальные вечера, театральные встречи. Часто ужинали актеры театра Соловцова после благотворительных вечеров в пользу детских приютов. Бывали приезжие знаменитости — в театрах Киева выступали Собинов, Комиссаржевская, Станиславский. Николай Лысенко ставил у Лучицких свои детские оперы «Пан Коцький» и «Коза Дереза». Маленькая дочь Лучицких Ольга пела еле слышно, и композитор подбадривал ее: «А ну, Льоля, голосніше!». Выступали и дети Русовых, и Лысенко.

Дети и потомки Лучицких унаследовали семейные традиции, склонность к научным занятиям и образованию, стали достойными представителями украинской и российской интеллигенции и переживали вместе с народом и лучшие времена, и периоды лихолетья.

Старший сын Владимир стал видным ученым-геологом, преподавал в вузах Москвы и Киева. Николай, как и брат, закончил также университет св.Владимира, стал юристом, как вспоминала сестра, «следователем по особо важным делам». Дочь Ольга закончила Высшие женские курсы. Николай и Ольга хорошо знали иностранные языки и даже иногда помогали матери в переводах. У Ольги Ивановны впоследствии брал уроки французского будущий писатель Виктор Некрасов. Ольга вышла замуж за адвоката, литератора, участника русско-японской войны, кадета, общественного деятеля Леонтия Чолганского, предком которого считался осевший в Украине наполеоновский врач (де ля Флиз), составивший знаменитые этнографические альбомы.

Первая мировая война, Февральская революция, октябрьские события 1917 года сотрясали устои государства. Наступили смутные времена. Умер Иван Васильевич в 1918 году на хуторе Каврай. В прессе отмечали, что «обстоятельства смерти не известны». Ольга Ивановна писала, что уже в советские времена Владимир Иванович ездил в те края в геологическую экспедицию, но в Каврае не нашел ни могилы отца, ни их дома. Остался лишь роскошный, взлелеянный Иваном Васильевичем сад... Правнучка рассказывала, что в свое время Мария Викторовна распорядилась выстроить на Аскольдовой могиле в Киеве родовой склеп, и именно там захоронили профессора. В эти времена Владимир Иванович продолжал работать. Николай Иванович не принял советской власти, и то ли умер в тюрьме от туберкулеза, то ли был расстрелян в подвалах бывшего Института благородных девиц в Киеве. Его жена бедствовала, и внучку Елену Мария Викторовна взяла к себе. Как во все времена оплотом семьи была Мария Викторовна. С ней жила дочь Ольга с тремя детьми и няня детей и внуков Лучицких. Хотя Ольга еще в 1915 г. разошлась с мужем, но, поскольку он был репрессирован советской властью, ее и детей постигла участь семьи врага народа. Родным изредка помогал Владимир, живший в то время в Москве. Ольга работала в библиотеке ВУАН и основанной ею библиотеке Рентгенологического института. Сын Лев носил ей скудный обед на работу. Мария Викторовна, больная, с опухшими ногами, давала уроки французского языка...

Лучицкие оставили после себя научные труды, переводы, добрые дела и достойное потомство. Ольга Ивановна в 30-е годы была приглашена на работу в Москву — организовать библиотеку в новом Институте кожевенной промышленности. Ее сын Лев стал инженером, дочь Вера — переводчицей, она принимала участие в работе советской делегации на Нюрнбергском процессе. Старшая Нина умерла в детстве. Кроме мемуаров, Лев Леонтьевич хранил уникальный семейный альбом с фотографиями, где мы при встрече в доме на Патриарших прудах в Москве увидели портреты с автографами Бунина и Тургенева, парижских коммунаров и историков Ланжеле, Сэ, Леже, Срезневского, Костомарова, Антоновича, Шульгина и директора московского музея искусств Цветаева, Станюковича, Танеева, Ковалевского... Один сын Владимира Ивановича Лучицкого погиб на войне, другой по наветам (из-за происхождения и «чуждого» места рождения — Варшава) был репрессирован. Благодаря блестящим способностям, Игорь Владимирович все же трудился в Сибирском отделении АН СССР и наконец был переведен в Москву. Член-корреспондент АН СССР И.Лучицкий стал основателем отечественной палеовулканологии. Его старшие дети (физик и математик) занимаются наукой, младшая дочь Светлана Игоревна Лучицкая — доктор исторических наук, полиглот, занимается средневековьем Франции, историей Крестовых походов и иконографией. Дочь Николая Ивановича, Елена, киевлянка, кандидат наук, занималась растениеводством и виноградарством.

Приезжая в Киев, правнуки Лучицких всегда говорят, что здесь им легко дышится и все здесь родное. Но некуда возложить цветы. Разве что можно постоять возле дома на Институтской, принадлежавшего Марии Викторовне. Правда, здесь нет даже мемориальной доски в честь семьи. Родовой склеп Лучицких стерт с лица земли на Аскольдовой могиле, где дети тех, права которых так горячо отстаивали эти люди и их единомышленники, решили в силу своего невежества создать парк отдыха. Только немногие родственники похороненных на Аскольдовой могиле успели перезахоронить близких.

Сейчас молодые киевляне, прогуливаясь возле Церкви-ротонды по аккуратным терраскам, сбегающим вниз, даже не подозревают, что они ходят по останкам многих выдающихся соотечественников. Там много тех, кто оставил после себя потомкам в Киеве прекрасные дома, больницы, церкви, гимназии, добрые дела... Говорят, кто-то собирается установить памятную доску с именами тех, кто покоится на Аскольдовой могиле. Дело чести киевлян увековечить память не только погибших под Крутами, но и других, кто так же любил Украину и доказал это делом.

Кто-то же должен прийти на место Лучицких, Терещенко, Тарнавских, Дегтярева и других достойных людей, традиции, манеру поведения, культуру, меценатство, благотворительность которых следует помнить, сохранять и внедрять в нашу жизнь... Надеемся.