Есть такая быль. Внимательно осмотрев картину «Вавилонская башня», новый украинец поинтересовался: «А что там было внутри?». «В Библии об этом не сказано. Вероятно, ничего, ведь строили с целью добраться до неба», — ответили ему. «И только? — удивился новый. — Отчего же не построили?». «Потому, что Бог дал им разные языки». — «Здесь что-то не так, — сказал после краткого раздумья новый. — У меня трудится всякий народ, и даже турки. И все они понимают. Дело не в языках, а в том, что внутри. Офисы там были, ясно?! Просто тогда не знали лифтов, и никто не хотел занимать верхотуру. Проект был преждевременный. Пусти меня туда, и за годик бы возвели». — «Но тогда бы все говорили по-вавилонски. А как же культурные особенности?». «Когда башня упирается в небо, культура не имеет значения», — поучительно заметил новый.
Пакистан в Европе?
Киевляне считают свой город самым лучшим. И это не спесь местных патриотов, а естественное чувство гордости, для которого есть объективные причины. Киев основан не по чьему-то приказу или капризу, не как военный форпост, а вследствие согласия человека и природы. Городу на холмах при слиянии великих рек, между Полесьем и Лесостепью, самой судьбою предназначено быть столицей. По словам летописца Нестора, его освятил, странствуя по Днепру, апостол Андрей.
Природа и люди наделили Киев так щедро, что ни войны с революциями, ни жадность и глупость властей не успели свести на нет все те качества, благодаря которым о нашей столице вспоминают во многих превосходных степенях: самый гостеприимный, прекрасный, зеленый, здоровый, самый… Ведь во все времена Киев удивлял своим радушием, высокой культурой, богатством природы и архитектуры. Свидание с ним было праздником души. Восторженные воспоминания о встрече с этим городом оставили классики литературы Николай Гоголь, Лев Толстой, Иван Бунин и даже скептик Владимир Маяковский. А французский президент Шарль де Голль, посетив столицу Украины, заметил, что парков много и в Париже, но счастье увидеть город в парке ему выпало впервые… И хотя Киев с тех пор изменился, его еще возможно сохранить таким, чтобы потрясенному гостю захотелось долго жить, рассказывая о сказочном городе детям и внукам.
Нетрудно понять чувства киевлянина, вынужденного у порога своего жилища протестовать против незаконного строительства. Того, что угрожает уничтожить ухоженные деревья и цветники, а его квартиру превратить в темный каземат. Защищая свое жизненное пространство, человек заботится не только о собственной семье, но и о городе и всей стране. Сознательно или интуитивно, горожане отстаивают право жить в Европе.
Города, где больше миллиона жителей, демографы называют мегаполисами. Воображение привычно подсказывает образ «бетонных джунглей» в Соединенных Штатах. Так вот, в этой огромной стране таких городов девять и живут в них лишь 10% ее населения. Европа? Пожалуйста. В Германии и Италии — по три «миллионника» с теми же 10% населения в них; в Испании и Великобритании — по два (соответственно 11 и 12%); в остальных западноевропейских странах — максимум по одному мегаполису. Например, в Нидерландах их нет, а славный Брюссель хоть и дотянул до миллиона, но это меньше 10% населения Бельгии. Перечень завершает Франция, где в самом большом после Парижа городе, Марселе, «целых» 800 тысяч жителей. Далее идут: Лион и Тулуза — по 400, Ницца — 350, Страсбур — 260 тысяч… Заметим, что европейцы отнюдь не стремятся жить в мегаполисах. И государства эти настроения поддерживают. Ведь известно, что сверхбольшие города теряют связи с природой, продолжительность жизни в них сокращается, а преступность растет.
Иная ситуация в странах Азии и Африки. В Египте уже три мегаполиса, в Иране — пять, в обеих Кореях — шесть, в Индонезии — семь, в Пакистане — восемь мегаполисов с очень большой долей населения в них (от 20 до 30%). Исключением являются Китай с Индией, где при наличии десятков городов-миллионников большинство населения еще живет и работает в селах; в этих странах мегаполизация началась недавно и у них еще все впереди.
В России перенаселение городов было обусловлено нищенским состоянием крестьян, индустриализацией с милитаризацией. Там уже 13 мегаполисов, где проживают 17% населения страны. Схожие процессы произошли в свое время и в Украине, особенно Восточной. Несмотря на общую депопуляцию, сегодня имеем пять мегаполисов — Киев, Харьков, Днепропетровск, Донецк, Одесса. В них легально проживают примерно 7,5 млн. человек, т.е. 16% населения Украины. Как видим, по этим показателям оба великих постсоветских соседа приближаются к сомнительным демографическим достижениям Ближнего, Среднего и Дальнего Востока.
Поощрение градостроительного гигантизма не только нарушает демографический баланс, но и превращает города, прежде всего столицу, в мегаполисы азиатского типа, без ясной перспективы развития, но с поразительными контрастами условий жизни, космическими дистанциями между богатыми и бедными, когда средний класс существует только в воображении политиков. О масштабах всеукраинского «евроремонта», варварских застройках, надстройках, сносах и перепланировках, при которых европейские технологии симулируются, как в азиатских странах, метко высказался Василий Черепанин («Евротрэш, или Симуляция нового», «ЗН», 11.06.2005 г.): «При этом еще говорят, что Киев — европейский город: столичная власть сама превращает его в принципиально неевропейский…» Разве это не симуляция — строить многоэтажки, когда водопровод, канализация, кабельные сети и отопление, эта необходимая инфраструктура коммунального хозяйства, хронически пребывают в аварийном состоянии? При этом торопливые строители закрывают глаза на возможные сползания грунта на склонах и разрушения соседних домов.
Мегаполизацию Азии можно списать на постколониальные синдромы. Наше расширение «миллионников» — на постсоветские. К сожалению, они во многом схожи. Ощущение собственной вторичности роднит компрадорскую буржуазию бывших империй с нашими нуворишами партийно-комсомольской закалки, побуждая их безжалостно терзать страну своего происхождения, так и не ставшую для них родной.
…С тех пор как мы не производим угля и металла, как «вместе взятые» несколько государств Европы, вошло в моду сравнивать Украину с одной только Францией. Мол, страны по территории и количеству населения почти равны, да и в Париже горожан — почти как в Киеве. Отчего же нам не быть почти как они? Одна закавыка: неоткуда взять хотя бы пару миллионов почти французов. Но согласитесь: беды Киева — не от массовой нехватки парижан, а все же — от хамского отношения к нему очень немногих почти киевлян.
Достойны кисти Брейгеля
«Построим себе город и башню, высотою до небес…» Стих из Книги Бытие удивительно актуален: сегодня снова строят библейскую башню. Учитывая опыт предшественников, ее возводят по частям, во многих местах. И языки с культурой в этом не замешаны. Более того, они враждебны тем, кто это безобразие творит. С властями же общий язык найден; он — эсперанто наличности.
«Увидеть Париж и умереть». Киевскому мэру будет очень удобно, если эта поговорка сегодня реализуется. Ибо каждый, кто живым возвратится оттуда, его наверняка не воспримет… К сведению: автор жив, хоть и успел побывать в Париже. И должен признать, что особую опасность для киевских властей представляет не образцовое состояние транспорта, водопровода и канализации или утилизации мусора во французской столице, а любой культурно-исторический объект. А их там сотни — от грандиозного Лувра до маленького музея Родена. Скажем, Храм Богоматери, он же Нотр-Дам, в самом центре, на острове Ситэ. Его строили чуть не целое столетие во времена мрачного средневековья. Тем временем сменилось четыре короля. Филипп и трое Людовиков, какой бы ни была их казна, почитали святой обязанностью продолжать возведение Собора, не надеясь дожить до его завершения… Иностранные гости восхищаются изяществом порталов, слушают рассказы о тайнах старинного здания, но даже не подозревают, что под площадью, где они стоят, целыми днями работает мастерская, где группа реставраторов обновляет удивительные скульптуры, находит средства защиты известняковых стен от разрушения... О новостройках нет и речи. Магазины и лавчонки? На Ситэ ничего, кроме цветов, книг, сувениров и воды, не продают. И где она деньги достает, эта их мэрия?
Сознавая некую натянутость сравнения администрации Парижа с власть предержащими в Киеве, масштабов их личностей и деятельности, все же диву даешься, почему эти последние так и не удосужились хотя бы отремонтировать здание Национального художественного музея и закончить позорный долгострой выставочного центра на Институтской, десятки лет глядящий на Печерск пустыми окнами?
Эксперимент профессора Преображенского, так ярко изображенный киевлянином М. Булгаковым, продолжается. Великий писатель пошутил, будто Шарикова удалось вернуть в его первоначальную ипостась. В действительности для шариковских детей и внуков созданы особо благоприятные условия. Они неудержимо рвутся в начальство, стремясь возглавить не какой-то там «подотдел» коммунальной службы, как бедняга Полиграф. Их главная цель не изменилась с булгаковских времен: «Взять все и поделить». И тот факт, что все взять не успевают, не дает им покоя. Они опаснее своего пращура, который сегодня выглядит просто романтиком со своим револьвером и удостоверением. Банки, наемные «бодигарды», депутаты городского совета и очень принципиальные местные суды — к услугам его потомков. И собираются шариковы не для игры на балалайке и песнопений. Если предок требовал «квадратные аршины», то нынешние мыслят гектарами, лихорадочно деля между собой и щедрыми покупателями наш многострадальный город.
Христианская мечта Преображенского «дожить до старости с чистыми руками» для них устарела, ибо не боятся земного суда, а в Небесный не верят. К тому же сбываются невеселые прогнозы профессора о замерзании труб и неполадках с отоплением. Относительно электричества он как в воду глядел: выключают ежемесячно. Ведь водопровод, канализация, электросеть не модернизировались с середины прошлого века. В общем, при хозяйствовании шариковых и компании системные достижения прежних магистратов, городских «дум» и «советов» уничтожаются в обратной последовательности. Полностью прекратилась пассажирская навигация на Днепре; экологически чистые виды транспорта — троллейбус и трамвай — неуклонно исчезают. Зато улицы переполняются автомобилями, уже превратившими воздух, некогда наполненный запахами садов и лугов, в смесь отработанных газов. Машины скапливаются на разбитых тротуарах, их оставляют даже между тополями на бульваре Шевченко. Заваленные мусором знаменитые киевские склоны, особенно при спуске к Пешеходному мосту, у заброшенных ступеней «эстакады» и развалин площадки с эстрадой, напоминают сцены из фильма «Сталкер» или фэнтези о гибели современной цивилизации. Кстати, совсем рядом находится памятник прочно забытому властями Магдебургскому праву… Что касается всей водно-парковой зоны Киева (а ЮНЕСКО предлагает взять ее под охрану как памятник мирового значения), то тут планируются километровые массивы «элитарных» застроек. Ради них уже уничтожен прибрежный парк на Оболони (урочище Наталка).
Предметом особого пренебрежения городских властей стала и без того отовсюду гонимая культура во всех ее проявлениях, духовных и физических. О беспрерывном штурме Софиевской и Контрактовой площадей с целью возведения новых бетонированных и стеклянных монстров, о появлении нелепых мансард на исторических зданиях, перестройке их под рестораны, казино и ночные клубы (как это случилось с метеостанцией на ул. Льва Толстого, спроектированной в 1847 г. А.Беретти) и даже их уничтожении (к примеру, телеграфного парка на ул. Рыбальской) известно любому трезвому киевлянину. Визитной карточкой города были магазины «Український сувенір», «Фарфор-фаянс» и «Ноти», книжные — «Мистецтво», «Зміна», «Поезія» и «Дружба», косметический салон «Чарівниця» на Крещатике. Их уже нет, как и нет на
ул.Б. Хмельницкого «Зоомагазина», пережившего войну с оккупацией. А сколько погибло скверов, спортивных и детских площадок, уютных двориков с дубами и липами, которые помнили Шевченко и Лескова, — не счесть! На их месте выросли вавилонские башенки с пентхаузами, без единого деревца вокруг.
Дикая урбанизация началась не вчера, не год назад, и упрекать лишь одну ветку власти было бы наивно. Но похоже, что именно у нынешних городских властей наихудшие чувства вызывает все, что носит украинское, киевское имя. До сих пор остаются бездомными Музей истории Киева и журнал «Київ», чьи здания были отняты богатыми и знатными пользователями. В минувшем году выселение угрожало и журналу «Вітчизна». Управление культуры (!) Киевской госадминистрации разгоняет хор «Хрещатик» ради нескольких соток земли под его пристанищем. Продолжаются рейдерские атаки на студию «Укртелефильм» и Национальную кинематеку. Киевским спортивным клубам «Арсенал» и «Сокіл», известным с 1960-х годов, город впервые в истории отказал в поддержке. Не получили ее и гандболистки киевского «Спартака», имеющего 19 высших европейских наград. К слову «спорт»: городской легкоатлетический манеж ШВСМ, где тренировались украинские олимпийцы, уже несколько лет, при содействии г-на Черновецкого, используется для культовых нужд, вопреки протестам общественности и решениям судебных органов… Наконец, вполне естественное для недругов культуры отсутствие чувства юмора приводит их к совсем уж абсурдным поступкам. Уничтожается «Радіо «Київ». Коммунальные СМИ, когда-то любимые киевлянами газеты «Вечірній Київ» и «Хрещатик», превратились в неуклюже-грубые, серые агитлистки с многочисленными изображениями городского головы и членов его команды; сегодня их пачками раздают на станциях метро. А на Майдане Незалежности несколько месяцев длится блестящая операция против продавцов национальной, культурной, спортивной символики, открыток и книг. Если в центре Парижа палатки букинистов создают туристический аттракцион, то у нас наряды милиции бдительно следят, чтобы некая бабулька не разложила свой традиционный сувенирный товар. И хотя художники защитили Андреевский спуск, дело не в том, что это им удалось. А в том, что подобное «дело» вообще возможно в столице.
Грустных примеров можно привести больше, но проблема — не в количестве хитрых схем и комбинаций, лживых обещаний и просто глупостей, а в качестве функционирования городской рады и администрации. Если власть вместо отчетов перед избирателями практикует лишь прием от граждан просьб и челобитных в определенные часы, а сами избиратели вынуждены создавать форумы спасения, пикетировать мэрию и ложиться под бульдозеры на детских площадках — значит, у этой власти нет связей с народом, она работает непрозрачно и бесконтрольно. Ее планы на перспективу были озвучены носителем собачьего сердца, тем же Шариковым: «Тут сижу и сидеть буду». И когда киевлянам отказывают в праве ее заменить, это становится уже делом чести каждого, чей голос не продается в принципе, а не только за гречневую крупу. Ведь, несмотря на огромные различия, у современных мэров и мэрий, городских рад есть одно существенное сходство: они избираются народом. Собственно, это и оставляет киевлянам надежду. В условиях неуничтоженной, хотя и заметно потрепанной демократии у них есть выбор. Ведь только от ясного ума и чистого добра, по словам Григория Сковороды, лучшего не ищут.