На сегодня обсуждение вопроса ориентиров внешнеполитического курса Украины имеет достаточно большую источниковую базу. Но материалы, касающиеся этого аспекта, преимущественно направляют свою аргументацию на экономико-материальную или глобально-безопасностную сторону преимуществ европейского курса развития внешних отношений Украины. Тем не менее материальная сторона евроинтеграции и вопрос безопасности — это лишь часть (хотя и важная) сложного и многогранного процесса объединения народов Старого Света, ключевым в котором является вопрос мышления и мировосприятия.
Процесс созидания единой Европы, продолжающийся уже немногим более 50 лет, стал возможным лишь потому, что в его основе лежат не поверхностные вопросы экономического развития и гарантии безопасности, а более глубинные — сходство мировоззренческих ориентиров и установок европейских народов. Да, именно схожесть способа мышления европейцев определяет успех этого дела, что ярко засвидетельствовало последнее расширение ЕС в 2004 году, когда в эту организацию были приняты страны с разными экономическими уровнями, к тому же со значительно более низкими хозяйственными показателями, чем демонстрируют старые члены Евросоюза. Тем не менее постсоветско-социалистическое экономическое состояние стран Центрально-Восточной Европы не только не помешало им войти в ЕС, но и позволило за два года значительно улучшить показатели хозяйственного развития. Да, доля ВВП на душу населения относительно ЕС с 44,3 в 1997 году возросла до 52,1% в 2005-м, а уровень безработицы в 2004—2005 годах снизился с 14,3 до 13,4%.
Почему так? Ответ очень прост. Во-первых, Западная Европа открыла дверь в общий дом новым членам потому, что ощущала мировоззренческую близость между собой и обломками социалистического лагеря. Во-вторых, эти народы, хотя и испытали определенное искажение своего духовного состояния во время советской оккупации (страны Балтии) и коммунистических диктатур (страны Центрально-Восточной Европы), тем не менее по духу, по способу мышления они остались европейскими. Именно поэтому, оказавшись снова в родственной среде (свободное волеизъявление, демократия, уважение прав человека, верховенство права), страны ЕС легко сумели стать на рельсы восполнения потерянного времени и в вопросе материальных благ.
Итак, экономико-безопасностная сторона интеграционных процессов в Европе не является решающей. Главное в этом движении — интеграция ума, интеграция категорий мышления и оценок себя и мира и себя в этом мире. И, на мой взгляд, разговор о евроинтеграции прежде всего следует начинать с рассмотрения именно этой проблемы. Стоит сначала определить, что нам нужно изменить в своих головах, поскольку движение в Европу — это не просто физическое и правовое присоединение к сообществу свободных стран, а более глубинный процесс — изменение философии жизни. Материальные же блага, к которым все так стремятся и которые ставят на главенствующее место, являются лишь производной от того, как мы мыслим и как воспринимаем мир.
События украинской истории после августа 1991 года, особенно последних двух лет, и ее бурный, а то и неожиданный нынешний политикум очень ярко свидетельствуют о правильности этого тезиса. Все проблемы как экономической, так и политической жизни нашей страны, — не в интеллектуально-умственных способностях, которыми мы делимся со всем миром, или ресурсно-природных возможностях, по которым Украина также не плетется в хвосте, — они глубоко коренятся именно в нашем, далеко не европейском мышлении. Это касается и так называемой элиты (что более всего донимает, а то и граничит с роковыми последствиями для жизни и развития Украины), и народа в целом.
Так что же такое интеграция ума? Я вижу здесь семь главных составляющих.
Первая и главнейшая — осознание себя отдельным самодовлеющим этническим сообществом. Да, это определяющий фактор, поскольку Европа — это объединение наций, а не народностей или этнографических групп. Она объединяет сильные национальные организмы, сообщества, которые имеют высокоразвитое чувство собственного достоинства и идентичности. Поэтому, чтобы претендовать на членство в таком союзе, необходимо самим дорасти до его уровня, нужно осознать себя нацией, народом. Эта составная включает в себя ряд оценочных критериев национальной зрелости, главенствующее место среди которых занимают вопросы языка, культуры и самоуважения. К сожалению, сегодня ни по одному критерию украинцы не могут быть оценены как зрелая нация. На пятнадцатом году независимости у нас до сих пор около половины населения не знает и знать не хочет украинский язык, да и вообще считает этот вопрос непринципиальным и второстепенным (между прочим, среди этих людей есть и такие, которые считаются образованными, и даже достопочтенные члены правительства и государственные деятели). Для Европы это неслыханное явление. К украинской культуре причисляют себя лишь 56% граждан Украины, это при том, что украинцев в Украине 72,7%. Что касается самоуважения — его не найти, если бросить хотя бы беглый взгляд на украинско-российские отношения. Срезом же этого вопроса можно считать события, происходящие вокруг Екатерининской церкви в Чернигове, где и власть, и община демонстрируют, что как первая не является украинской, так и вторая не является народом. Следовательно, мы до сих пор не осознали, кто мы и откуда, соответственно, не можем осознать, куда идти.
Вторая составляющая как производная первой — оценка всех событий исключительно с точки зрения национальных интересов. Как и предыдущее положение, это также очень сложное и иногда трудное для нас. Чтобы выйти на него, необходимо переосмыслить смысл своего существования и значимость своего места в мире. Прежде всего этот вопрос касается исторических критериев оценки добра и зла, черного и белого. На сегодняшний день в Украине все они перепутаны и в большинстве своем черное считают белым, а добро — злом. Лакмусовой бумажкой в этом вопросе являются решение проблемы ОУН-УПА и ситуация с церковью. Эти проблемы непонятны для европейского мышления: когда людей, воевавших за государство, это же государство откровенно, грубо и нагло порочит и игнорирует (между прочим, еще и делает это в угоду и руками тех, кто это государство подавлял и колонизировал и хочет это делать и в дальнейшем). Когда государство настолько отделяется от церкви, что с нею отделяет от себя и своих граждан, являющихся прихожанами церкви; что его перестают интересовать мысли этих людей и то, кто, что и как им вкладывает в головы. В этом плане достаточно обратиться к вопросу Legionow polskich, и сразу станет понятно, насколько мы далеки от европейских категорий оценок.
Третья составляющая — осознание себя свободным человеком и освобождение от психологии раба. Это сложная задача, поскольку она не только предоставляет человеку свободу выбора, но и возлагает ответственность как за свою судьбу, так и за судьбу государства, то есть понятие «свободный человек» не означает вседозволенность, как в большинстве своем у нас понимают. Наоборот, оно связано с воспитанием не только самостоятельности мышления и принятия решений, но и ответственности за свои поступки и высказывания. Но и здесь мы значительно отличаемся от европейцев. Мы боимся отстаивать свои права, поскольку это будет означать и необходимость выполнять свои обязанности, мы боимся самостоятельности, поскольку это вынудит нас все решать самим. Мы не противимся незаконным требованиям начальника, поскольку считаем, что так и должно быть, что начальник — это бог (кстати, он сам в этом и не сомневается), и при этом мы лишь в тайне надеемся отыграться на тех, кто стоит ниже в общественной иерархии. Мы — как те негры-ангольцы, которые печалились о бывшем колониальном статусе и обвиняли португальцев в том, что те дали им независимость. Ведь каждое наше негодование начинается саркастическим «ми ж самостійні».
Четвертая составляющая связана с третьей — это признание ценности человеческой личности как отправного пункта существования общества и верховенства права. Каждый человек должен осознать, что нет ничего более ценного, чем человеческая личность, под которой следует понимать не только собственное «Я», но и всех окружающих. Выйти на такие категории мышления может только свободный человек, который лишен страха и рабской покорности. Вот почему соблюдение правовых норм диктуется не страхом наказания, а необходимостью: поскольку так должно быть, поскольку это ради общего, в том числе и моего, добра. Признание ценности личности определяет верховенство права, то есть главным мерилом всего является закон, перед которым все равны, поскольку все являются гражданами одного государства и все работают ради единой цели — благосостояния страны, являющегося общей собственностью всех.
Пятая составляющая — освобождение от психологии «хуторянства». Это значит, мои не только двор и собственный дом, а мои улица, город и вся страна во всех ее уголках. Так что, когда я строю дом, я строю и улицу, район, город и мою страну. Так что, когда я бросаю мусор на улице — я бросаю его в своей квартире. Когда я порчу скамью в парке — я порчу ее в собственном дворе и тому подобное. Эта категория бросается в глаза каждый день, достаточно лишь выйти на улицу. Самое опасное для государственного развития Украины то, что этим недостатком поражены наши вожди и «влиятельные люди», все их виллы — это оборонительные замки на пограничье. Ни один наш сегодняшний лидер любого ранга не строит Украину, каждый из них ограничивается лишь собственным двором. И то, на что Дмитрий Донцов сетовал на рубеже ХІХ — ХХ веков, осталось актуальным и для конца ХХ — начала ХХІ.
Шестая составляющая — оценка мира не по критерию «враг-опасность», а по критерию «сотрудничество-польза». Старый стереотип мышления, въевшийся в наше сознание с советских времен, до сих пор доминирует у значительной части населения. Это разделение на врагов и лютых врагов, постоянный поиск шпионов, провокаций и недоверие ко всем и каждому. Восприятие мира как арены постоянного противостояния сильных и слабых, где первые всегда унижают и эксплуатируют вторых. Полное непонимание того, что люди могут помогать друг другу, что рядом соседи, а не агрессоры и противники. Конечно, в мире есть слабые и сильные, но последние — это не упыри, которые стремятся лишь выпить всю кровь из невинной жертвы. Это тоже люди, которые желают мира и покоя.
Седьмая составляющая — осознание, что преимущество в оценках отдается не материальным критериям, а духовным, ценностным, критериям внутреннего самоощущения. Большей части украинцев чувствовать себя европейцами мешает тяжелое материальное положение, а во главе угла гордости за свою страну они хотели бы видеть высокий уровень благосостояния. Следовательно, сегодня мы воспринимаем Европу только как источник материальных благ, как какой-то склад, то есть мерим все гривней и салом, что является ошибкой. Бесспорно, эти критерии не совсем второстепенные, но и не решающие. Европеец ощущает себя европейцем не потому, что живет в достатке (ведь так было не всегда), а потому, что внутренне осознает себя таковым. Потому, что он воспринимает себя частью сообщества достойных народов. Так что материальное благосостояние не сделает нас европейцами, пока мы не осознаем себя такими по духу, а не по богатству.
Сейчас украинцы, декларируя приоритетность европейского курса, прежде всего надеются, что обычное физическое присоединение к Евросоюзу автоматически решит все их проблемы, главным образом материально-бытовые.
Но кто же их будет решать? Ни поляки, ни словаки, ни литовцы, никто другой за украинцев работать не будет, свое материальное положение они должны улучшать сами. Европа же может лишь помочь и научить, как лучше это сделать, но научиться этому можно только при условии внутренних изменений, переориентации критериев мышления и мировоззренческих оценок.
Если же этого не случится, то не состоится и физическое присоединение, которое является всего лишь производным единения духовного. А как следствие, и материальное благосостояние останется недосягаемой мечтой для большинства жителей Украины. Поскольку европейский выбор — это не механический поворот от Востока у Западу, это поворот к свободному и равному развитию, свободному мышлению и неконфронтационному мировосприятию, что в первую очередь должно произойти внутри каждого человека. Это не обычное копирование и погоня за западным образом жизни, а построение собственного, с украинским фасадом, дома в большом городе, который называется Европа.