Сегодня украинское православие существует уже в новых реалиях. Государственная власть не настаивает более на утверждении «единой поместной Церкви», а, напротив, акцентирует внимание на ценности церковного единства между Украиной и Россией. Диалог и работа по завершению подготовки «Святого и Великого Собора Православной Церкви» между Константинополем и Москвой блокирует в ближайшее время перспективы создания в Украине полноценной церковной юрисдикции Константинополя. Наконец, решения Межправославной Комиссии в Шамбези (декабрь 2009 г.), устанавливает новые «правила игры» в поле канонического Православия, когда Православная Церковь в Украине фактически не имеет реальных шансов получить «каноническую автокефалию» либо место в диптихе в качестве автономной Церкви.
Так или иначе, будет или нет рассматриваться украинский церковный вопрос на всеправославном Соборе, абсолютно понятно, что решение относительно его проведении в ближайшие годы радикальным образом повлияет на церковную ситуацию в Украине.
В первую очередь новый «предсоборный» формат отношений между Константинополем и Москвой отразится на перспективе создания в Украине полноценной юрисдикции Вселенского патриархата в ближайшие «предсоборные» годы. И хотя от самой идеи «возвращения Украины» в свое каноническое поле Константинополь, скорее всего, не окажется, Фанар очевидно внесет существенные коррективы в украинский проект. Во-первых, Константинополь обязательно отложит создание в Украине собственной юрисдикции, а во-вторых, в случае, если он все же пойдет на этот шаг, механизмы и условия создания таковой в Украине будут согласовываться как с УПЦ, так и со святейшим патриархом Кириллом.
В первую очередь это отразится на судьбе УАПЦ. Игнорировать просьбу о принятии УАПЦ в состав Константинопольского патриархата на правах автономии со стороны Константинополя было бы ошибкой. Поэтому прямого негативного ответа УАПЦ Священный Синод Вселенского патриархата, скорее всего, не даст. Впрочем, как и позитивного. По древней византийской традиции Константинополь ответит многозначительным молчанием, трактовать которое каждая стороны сможет по-своему: Москва - как отказ, а УАПЦ - как отсрочку.
Новые исторические обстоятельства диктуют и новые правила игры. Поэтому можно предполагать, что Вселенский патриархат выскажет УАПЦ несколько пожеланий. Одним из них может оказаться пожелание институционального роста. И дело не только в том, чтобы УАПЦ не потеряла, а, напротив, преумножила количество своих общин. Как полагают эксперты, чтобы «заявка на вступление во Вселенский Патриархат» воплотилась в жизнь, УАПЦ должна активно осуществлять намеченную в последние годы в ее документации реформу, направленную на повышение качества церковной жизни.
Другим, не менее важным пожеланием Константинополя к УАПЦ в новых обстоятельствах, может оказаться пожелания мирного сосуществования с УПЦ и лояльного отношения к новому московскому патриарху. УАПЦ могут дипломатично дать понять, что обрести канонический статус «в противовес» либо «в обход» Москвы у нее вряд ли получится. Константинополь не откажется от своего участия в разрешении украинской проблемы и в дальнейшем. Однако для того, чтобы этот диалог не превратился в «диалог ради диалога», УАПЦ нужно будет выстраивать свою позицию таким образом, чтобы она не входила в острое и системное противоречие с интересами УПЦ и Московского патриархата в целом.
В этой ситуации, при всех различиях интересов, новый Московский патриарх не должен рассматриваться УАПЦ в качестве «идейного оппонента» и, тем более, «врага». Более перспективным для УАПЦ и автокефального движения в целом сегодня был бы иной подход: рассматривать ставшего патриархом «главного дипломата» РПЦ как потенциального союзника, который в свое время, если к этому будут созданы исторические предпосылки, сможет принять прагматическое решение по украинскому вопросу. Ведь в отличие от полководцев, дипломаты умеют не только выигрывать либо проигрывать сражения, но и достигать компромисса, приходя к решениям, в которых интересы обеих сторон максимально сбалансированы.
Украинский вопрос сегодня не имеет смысла решать «в противовес» Москве. Силы сторон слишком неравны. Влияние Москвы колоссально, а украинское автокефальное движение разрозненно, его голос фактически не слышен для мирового православия. В этой ситуации более реальными выглядят компромиссные идеи и модели. Разработать такие модели и согласовать их со всеми заинтересованными сторонами еще только предстоит. Но одна из них уже была публично озвучена некоторыми иерархами УАПЦ. Речь идет о так называемой «элладской модели»: ряд епархий Православной Церкви в Греции находятся в двойном подчинении, т.е. входят в состав Элладской Церкви, одновременно сохраняя за собой элементы канонической зависимости от Константинополя.
В еще более сложном положении оказался Киевский патриархат. Победа Виктора Януковича на президентских выборах не оставила УПЦ КП никаких надежд на государственную поддержку в строительстве «национальной Церкви». Политика партии регионов в религиозном вопросе, конечно, может еще измениться. Однако абсолютно ясно, что в ближайшие годы каких-либо поворотов в сторону «единой поместной» ждать не следует. С другой стороны, существенное затруднение для развития УПЦ КП представляют собой и решения межправославной подготовительной комиссии в Шамбези (9-17.12.2009) о механизмах провозглашения автокефалии. Войдя в жесткое противостояние с РПЦ, Киевский патриархат надеялся со временем легализировать свой статус, опираясь на изданный Вселенским патриархатом томос об автокефалии Украинской церкви. Вместе с тем, по решению Межправославной Комиссии, для обретения автокефалии необходимы как согласие Церкви-Матери, так и всеправославный консенсус. То есть в данном случае этот вопрос должен быть согласован с РПЦ. «Выражая согласие Церкви-Матери та всеправославный консенсус, – говорится в одобренном представителями всех Поместных Церквей документе Комиссии, – Вселенский Патриарх официально провозглашает автокефалию Церкви, подавшей об этом прошение, через издание Томоса про автокефалию. Этот Томос подписывается Вселенским Патриархом и удостоверяется подписями Блаженнейших Предстоятелей святейших Православных Церквей, приглашенных для этого Вселенским Патриархом» (Межправославная подготовительная комиссия, 9-17.12.2009, Шамбези, Коммюнике).
Как можно легко догадаться, достичь всеправославного консенсуса (или согласия Московского Патриархата) на автокефалию Украинской церкви в обозримом будущем не представляется возможным, поскольку большинство епископата РПЦ считает это неуместным или как минимум несвоевременным. Таким образом, если УПЦ КП не откажется от своей главнейшей идеологемы – самопровозглашенной автокефалии, – то никаких изменений к лучшему в ее каноническом статусе ждать не приходится. Каноническая изоляция УПЦ КП будет полной и может растянуться на неопределенный срок. А самопровозглашенному Киевскому патриархату придется задуматься скорее не о перспективах развития, а о том как сохранить неповрежденным православное предание в состоянии изоляции, когда она будет долгие годы находится вне пределов семьи канонических Поместных Церквей.
Ведь «раскол» или «схизма» это не только отсутствие канонического статуса. Это еще и особая религиозная психология обособления, когда все, кто отрицает за вами статус полноценной церковной структуры (т.е. все официальное православие»), воспринимаются не в качестве братьев, а как «поработители» и «формалисты». Как в такой ситуации избежать искушения пойти своим «собственным» и отличным от «официального» вселенского православия путем? Как не перерасти в церковно-национальный организм наподобие Армянской Церкви? Как, наконец, сохранить центростремительное движение к вселенскому православию, если оно, как может показаться, «выталкивает» церковную структуру за рамки «канонического поля»? Каждый из этих (довольно прозрачных с точки зрения богословия) вопросов может оказаться крайне трудноразрешимым на уровне массовой конфессиональной психологии. Существование «вне канонического поля» является огромным духовным и психологическим испытанием для отделившихся. И опасность для УПЦ КП переориентироваться на идеологию «альтернативного православия» во время этого испытания вполне реальна. Догматы в современной Церкви – удел немногих. А конфессиональные споры – почти всех…
Определенные коррективы внесли решения Комиссии в Шамбези и в среду УПЦ, где, как известно, до сих пор более-менее мирно сосуществуют две точки зрения на будущее этой Церкви: приверженцы сохранения (либо умаления) нынешнего статуса и сторонники расширения (либо системной документальной фиксации нынешних) канонических прав УПЦ. В ситуации, когда шаг «влево» либо «вправо» мог сказаться на единстве самой Церкви, единственно возможным путем развития для УПЦ был путь закрепления существующего статуса. А сделать это можно было как путем кодификации существующих канонических прав УПЦ в ее внутренней документации, так и через подтверждение ее статуса на общецерковном и общеправославном уровнях. К примеру, можно было попытаться поставить вопрос о внесении УПЦ в ее нынешнем качестве в церковный диптих РПЦ и ряда других, исторически близких к ней Поместных Церквей. Присутствует же в этом диптихе Японская Церковь, реальные канонические права которой однозначно уступают правам УПЦ.
Но решения в Шамбези не предусматривают такой возможности. Как утверждает документация Комиссии, «Автономная Церковь принимает участие в межправославных и межрелигиозных отношениях через Автокефальную Церковь, от которой она получила свою автономию». Не предусмотрено и другое, а именно присутствие автономной Церкви в общецерковном диптихе: «Имя главы Автономной Церкви не включается в Диптихи» (Межправославная подготовительная комиссия. ((Шамбези, 9-17.12.2009). Автономия и способ ее провозглашения. Утвержденный текст). Таким образом, перспектива закрепления статуса УПЦ на межправославном уровне оказывается нереальной. А это означает, что нынешний статус УПЦ в ближайшее время вряд ли расширится, а энергия «украинофильской партии» в УПЦ будет перенаправлено на другую задачу: сохранения статуса кво.
На что может в этой ситуации рассчитывать УПЦ в своем диалоге про восстановление церковного единства с УАПЦ и УПЦ КП? Очевидно, что УПЦ может апеллировать к каноническим нормам и церковному догматическому сознанию иерархов непризнанных церквей. Вместе с тем, «пространство компромисса» оказывается довольно узким. Фактически УПЦ может вести речь лишь о способе воссоединения ушедших с канонической Церковью и о гарантиях, которые им могут быть предоставлены после присоединения. Вместе с тем, и УАПЦ, и УПЦК КП это не только клир, но и миряне, причем миряне, занимающие активную позицию. Таким образом, ведя диалог с УАПЦ и УПЦ КП, каноническая УПЦ должна постоянно иметь в виду проблему паствы этих церковных групп, которую необходимо в первую очередь заинтересовать в объединительных процессах.
Каким путем может сегодня развиваться Православная Церковь в Украине? Какой путь выбрать «неканоническому православию» – уже опробованным ранее путем жесткой конфронтации с РПЦ (и косвенной конфронтацией со вселенским Православием) или путем переосмысления приоритетов и путей достижения своих целей? Увы, никаких чудодейственных практических советов для заинтересованных лиц у автора данного текста нет. Ведь если ответственно вдуматься в ситуацию, становится понятно, что любое решения проблемы требует не только консенсуса на уровне епископата той или иной церковной юрисдикции, но согласия большего круга членов Церкви, т.е. согласия на уровне епархий, деканатов и приходов.
Любая стратагема развития УПЦ требует, прежде всего, общецерковного консенсуса, т.е. как достижения единомыслия в самой УПЦ, так и согласования позиций со святейшим патриархом и священным синодом. Конечно же, таковой путь развития УПЦ может быть представлен ее оппонентами как «бег на месте». Но прежде чем обвинять иерархов УПЦ в нежелании «динамично развиваться», нужно осознать, что альтернативой такому долгому и осторожному пути является раскол внутри самой УПЦ (на желающее сохранить нынешний статус большинство и желающее большего «украинофильское меньшинство»). Заинтересованы ли в таком сценарии тысячи общин УПЦ, украинское общество или мировое православие? Либо этот сценарий развития конфессиональной ситуации выгоден только маргинальным политическим и церковным кругам? Ответ на этот вопрос, на наш взгляд, довольно очевиден. Разделение УПЦ породит лишь еще один импульс фрагнаментации, а в ситуации, когда механизмы преодоления кризиса еще не выработаны, это приведет только к еще большим церковным нестроениям.
Еще более проблемным является и ситуация в автокефальном движении, т.е. в УПЦ КП и УАПЦ. Ведь даже если иерархи этих церковных сообществ сегодня примут решения о присоединении к УПЦ, их действия, скорее всего, не найдут должного одобрения у большинства или значительной части их пасты. Клирики УПЦ КП и УАПЦ могут быть реально заинтересованы в присоединении (в той или иной форме) к той или иной канонической юрисдикции. Ведь вопрос канонического признания сегодня уже стал их личным вопросом… Это они, епископы и священники непризнанных церковных сообществ, осуществляют свое служение в гнетущей атмосфере изоляции от вселенского православия. Это они слышат в свой адрес упреки в «самозванстве» и «безблагодатности».
Однако в отличие от клириков, миряне УПЦ КП и УАПЦ не только в меньшей степени заинтересованы в каноническом признании, но и часто готовы активно противодействовать любым «униональным» планам своих иерархов. Поэтому, обдумывая перспективы воссоединения украинского православия в ближайшей перспективе, нужно отдавать себе отчет, что если это воссоединение не будет связано с укреплением либо закреплением канонического статуса Украинской церкви (что, с нашей точки зрения является сегодня маловероятным), то объединительные процессы, скорее всего, натолкнутся на активное неприятие со стороны участвующих в автокефальном движении мирян.
Политическая ситуация изменилась, полагают некоторые эксперты, а, следовательно, в ближайшее время следует ожидать чуть ли не «моментального распада» УПЦ КП и УАПЦ. Однако мы не должны забывать, что церковное разделение в Украине возникло не столько на основе политической идентичности, сколько на основе идентичности ментальной, т.е. по культурно-цивилизационному признаку. Линия раскола повторила линию цивилизационного разделения Украины…