Три комнаты. Одна из них мастерская. Другая завалена картинами, скульптурами, книгами, оставлен только узкий проход к балкону и свету. Третья — гостиная — скорее походит на музей: на полках, тумбочках, на полу сплошь работы художницы. Их сотни, тысячи лиц из красной глины — молодых, пожилых, веселых, чем-то огорченных. Возле окна несколько незаконченных портретов, незасохшая глина, кисти в банке, краски. Ковер покрыт клеенкой, тут не обязательно снимать обувь. Так выглядит квартира Анны Горват, которая готова принимать гостей желанных и нежданных практически круглосуточно. По ночам у нее часто горит свет. Соседи говорят, что «старуха колдует». Не спорю, возможно, сам процесс творчества можно сопоставить и с магическим действом.
Недавно вышел красочный альбом художников Закарпатья, членов Национального союза... И среди этой массы творческих талантов области скульпторов — раз-два и обчелся. Но и тут Анна Горват выделяется как белая ворона. В то время как ее коллеги грызутся за право сваять новый памятник или стелу, она лишь подсмеивается над человеческими страстями. Деньги, по крайней мере, ее не интересуют. Иначе давно бы жила в Будапеште или Париже. Но выбрала город своего детства и навсегда осталась в нем — в маленьком уютном Берегове. Тут рождались ее образы, отсюда попадали на выставки — в Москву, Монреаль и Берлин.
Каждая ее скульптура — это символ, знак времени. И, конечно, в первую очередь люди, которые ее окружают. Всегда можно увидеть знакомые лица. Есть и любимые сюжеты, один из них — это женщина, мать. По сельской традиции в платочке, с умными, грустными глазами — женщина, пережившая невзгоды и беды, но не сломленная, а живая и сильная.
Такова и Анна Горват, в свои 80 лет не утратившая ни энергии, ни эмоций.
Она живая, и скульптуры у нее живые. Это люди, которые работают, отдыхают, едят, думают — живут своей обычной жизнью. Тем и привлекают к себе взгляды, хочется отыскать среди этой толпы на полках и свое лицо. Иногда удается.
Не так давно Анна Горват начала рисовать Иисуса. Во всяком случае, каждый, кто видел эти наброски, утверждал так. Но художница протестует:
— Кто это? Вовсе не Иисус, это же молодой парень с длинными локонами.
Она не относит себя к очень верующим людям, но считает, что без веры нельзя ни жить, ни тем более творить. Верит в некую чудесную Силу, создавшую природу, а в ней — человека как свое продолжение. Поэтому предназначение человека на Земле видит в том, чтобы беречь красоту, которая есть, приумножать ее и использовать энергию природы, в ней черпать силы.
Иисус у Анны Горват всегда улыбается.
— А разве это Иисус? Кто тебе об этом сказал? Да, он похож на Иисуса. Вполне возможно, что это и есть Иисус. Но разве ему нельзя смеяться? Кто ему не разрешил?
И объясняет по-своему: ей не раз приходилось реставрировать церковные помещения, и просто надоело видеть страдания Христа, распятого на кресте. Почему бы не изобразить его смеющимся, решила она. И с тех пор уже сотни картин, рисунков у Анны Горват с Иисусом, или человеком, который похож на него. Он улыбается, щурит глаза или даже залихватски смеется.
Сил с каждым годом становится все меньше, ноги не слушаются хозяйку, но руки продолжают свое дело: свежая глина в этом доме не засыхает. Но почему все-таки красная глина, а не какая-нибудь другая? Ответ у Анны Андреевны прост: потому что она одна и есть настоящая. Красная глина прекрасно отображает форму, к тому же отражает свет, поэтому фигуры способны передать еще больше чувств, которые в них вложены. Свой цвет глина получает из-за наличия в ней железа, кобальта, марганца — при обжиге в печи еще более краснеет. По преданию, именно из красной глины Бог создал первого человека на Земле, Адама.
О своих годах говорить художница не желает. «Я всегда молодо выгляжу!» Спору нет, если человек может за минуту найти контакт с любым взрослым — с чиновником любого ранга, с подростком на улице и маленьким ребенком, — значит, возраста для него как такового просто не существует. Кстати, дети у Анны Горват в квартире всегда. Иногда соберется целый двор. Каждому даст в руки карандаш, бумагу — рисуйте. Никогда не вмешивается в процесс, и родителям не позволяет. Ведь, главное — не отбить у ребенка желание творить самостоятельно: критика и чрезмерная похвала только испортят самобытность первого рисунка. А дети ее любят, хотя и побаиваются ее громкого звонкого голоса. Ведь разбойнику, который слишком расшалится, спуску не даст. Но потом встретит на улице, позовет к себе и подарит что-нибудь из своих работ.
К сожалению, с творчеством Анны Горват украинский зритель практически не знаком. Персональных выставок у нее лет десять уже не было, юбилеи проходят тихо-мирно за чашкой чая с печеньем в кругу близких друзей, которых с каждым годом все меньше. Несколько сотен своих медалей и медальонов, созданных для международных выставок, дат, крупных предприятий, событий в жизни нашей страны, Анна Андреевна передала в местный музей, но там посетителей бывает не больше десятка в день.
Есть у нее дом, в котором прошло ее детство. Власти как-то предложили сделать тут дом-музей скульптора Анны Горват. Но все это осталось только на словах. Дом стоит пустой и потихоньку разрушается. А свои работы Анна Горват предпочитает раздаривать. Никто не уходит из ее дома без маленького сверточка в руках. Для многих это — бесценный подарок.
Ее работы исчезают. В известном санатории «Карпаты» висело когда-то огромное лепное панно. Теперь его нет. Даже уникальные надмогильные памятники, которые Анна Горват собственноручно делала для своих ушедших друзей, украли...
В одном интервью Анна Горват с коварной усмешкой сказала: «Когда почувствую дыхание смерти, вынесу все свои картины во двор и сожгу!» Такое заявление 80-летнего художника может показаться слишком эпатажным. Но это говорили ее чувства, и одно из них — чувство собственного достоинства. Она — дама и рыцарь в одном лице. Недаром с ней до сих пор боятся вступать в споры даже важные чиновники: без заминки скажет в лицо все, что думает.
Ее даже приняли в мальтийский рыцарский орден, о чем свидетельствует диплом на стене. Но Анна Горват знает, что не ей нужен этот титул — ее имя кому-то нужно. Горват — это как брэнд, и многие политики козыряют приятельским знакомством с ней.
Тем не менее считает, что ей всегда везло в жизни, словно защита была над ней Божья и направляющая рука. Иначе как объяснить, что больной, прикованный к постели ребенок стал знаменитым на весь мир художником с необыкновенной судьбой. Родилась на территории Венгрии, училась в немецкой евангельской школе. Отец был простым железнодорожником, но хотел, чтобы дочка получила образование. Анна пыталась играть на скрипке, а потом стала с увлечением рисовать, хотя никто ее этому не учил. Искусство и вылечило девочку.
В 1944 году, в свои 20 лет, попала на лесопилку, где готовила балки для мукачевского военного аэродрома. Потом работала на кирпичном заводе, там впервые столкнулась с глиной, именно с красной. Выучилась на художника и стала лепить.
В советские времена пришлось работать даже в психиатрической больнице, где был создан цех так называемой «трудовой терапии». Но через какое-то время цех прикрыли.
А потом был мир творчества, знакомства с мэтрами, выставки. Это пришло как-то само собой, Анна не прилагала особых усилий, чтобы проложить путь к славе. Просто лепила, и часто по памяти. Ее память — ее сокровище. Вот только сейчас, бывает, уже подводит.
Про Анну Горват и ее творчество во времена Союза даже сняли документальный фильм. Для периферийного Закарпатья это было серьезное событие. В фильме скульптор учит детей первым шагам в лепке. С тех пор дети для нее — лучшие ценители творчества.
Она говорит, что счастлива, когда просыпается утром без болей и хандры. Первым делом подходит к окну и начинает говорить с птицами, радуется первым лучам солнца. «Жить — это прекрасно! Нужно ценить жизнь».
У окна на столике я заметил две незавершенные работы. Это лицо Иисуса, светлое чело которого проткнули шипы терновника. Он не смеется, в глазах — только грусть. В этот раз Анна Горват лепит Иисуса для надмогильного памятника своей подруги...