Когда Олимпиада в Сиднее уже заканчивалась и появилась весьма реальная угроза, что украинские легкоатлеты могут вернуться домой вообще без медалей, нашу федерацию спасли от позора прыгунья тройным Елена Говорова и прыгун в длину Роман Щуренко. Обоих бронзовых призеров тренирует один человек — Юрий Семенович Горбаченко. Раньше я к нему как-то не особенно присматривался, а теперь сразу увидел, что он очень похож на интеллигента и без очков, а тем более — в очках. И не потому, что в очках, а просто потому, что интеллигент и есть. Это скрыть так же трудно, как притвориться.
Наш разговор состоялся на стадионе спортивного лицея возле станции метро «Лесная», пока ученики Юрия Семеновича делали разминку перед тренировкой.
— Родился я в Киеве, закончил институт физкультуры, — рассказывает Юрий Семенович, — факультет циклических и скоростно-силовых видов спорта, сейчас он просто спортивный. Профессия, записанная в дипломе, тренер-преподаватель.
— Помнится, вы были хорошим прыгуном...
— В тройном прыжке я выполнял норматив мастера спорта международного класса, результат — 17 метров 09 см. Собственно, было это не так давно, в 1991 году. До этого был вторым призером юниорского чемпионата Европы, рекордсменом СССР среди юниоров. Сейчас вот тренирую главным образом «длинные» прыжки — в длину и тройным, безразлично — мужчин или женщин. Сам в длину прыгал 7 метров 50 см.
— Тогда разрешите, пожалуйста, мое давнее сомнение: почему рекорд Инессы Кравец в тройном прыжке (15,50 м) оказался каким-то предельным рубежом надолго, в то время, как еще в 1911 году мужчина Дон Ахерн имел результат 15,52 м, практически по нашим понятиям вообще не умея прыгать? Инесса говорит, что я не понимаю разницы между мужчинами и женщинами, но когда я вижу китаянку, толкающую штангу весом в 160 кг, то, простите, в чем разница?!
— Мне приходилось обсуждать этот вопрос с коллегами, и мы пришли к выводу, что существует какой-то порог в организме, который наступает после определенного результата. Скажем, у мужчин — это 18 метров, у женщин почему-то 15 метров. После этого получается длительный застой. Вторая причина, как я считаю, в том, что это у женщин все же молодой вид спорта. И тренеры только начинают подбирать специалисток тройного прыжка. Болгарка Маринова, которая в Сиднее прыгнула 15,20 м, уже была специально подобрана под этот вид. До этого тройным занимались те, кто не мог далеко прыгать в длину.
— Если вспомнить, то Иоланда Чен довольно прилично прыгала в длину, а у мужчин достаточно восьмиметровиков могли и в тройном выступить...
— Конкретно Иоланда Чен все же в длине не имела громких успехов. И третье состоит в том, что в техническом исполнении тройного разница между мужчинами и женщинами все еще очень велика. Мужской вариант более силовой и скоростной, и женщины только начинают подбираться к этой технике. С самого начала практиковалась какая-то более мягкая и пластичная техника, не соответствующая мужским канонам.
— Меня еще поражает, что в пятидесятые годы был такой Борис Замбримборц, родом из Харбина, отсидевший по этому поводу в лагерях. Так он в возрасте далеко за тридцать на чемпионате СССР 50-го года в Киеве прыгнул тройным на 15,66 м. А ведь он бегал стометровку всего за 12 секунд, современные женщины гораздо быстрее бегут... Кравец в любом случае бежит из 12 секунд. И насчет молодого вида — возьмите прыжки с шестом — женщины первое время через день били мировые рекорды!
— Тройной, между прочим, по сложностям координации считается в легкой атлетике вторым видом после шеста. Надо поискать причины застоя, покопаться, поработать. Маринова примерно приближается к мужской технике и в одной из попыток с заступом прыгнула почти на мировой рекорд на Играх. Между прочим, тренирует ее олимпийский чемпион Сеула Христо Марков, прыгавший почти на 18 метров.
— А как вы смотрите на совмещение прыжков в длину и тройного, которое тоже питалась делать Инесса Кравец?
— Это идеальный вариант, если человек способен на такое совмещение. Все тройники прыгают в длину, но не все прыгающие в длину способны освоить тройной. Скажем, недавно знаменитая Лариса Бережная пыталась с длины перейти на тройной, но ничего у нее не получилось. Мы в нынешнем году с Кравец говорили на эту тему, и она сказала: «Ты же прекрасно понимаешь, что длина это не тройной».
— Вы в Сиднее видели все соревнования по легкой атлетике?
— Мы жили не в Олимпийской деревне, нам федерация сняла домик человек на десять в тридцати минутах ходьбы от стадиона. Были проблемы с попаданием на основное ядро, вообще-то тренеров не очень пускали, но у меня большой опыт проникновения разными путями куда требуется.
— Вы помогали Роману и Лене с трибуны?
— Думаю, что тренеры на таких соревнованиях часто мешают. В принципе человеку, находящемуся в секторе, помочь невозможно, только показать точность попадания на брусок. Любое мое «ценное» указание может быть воспринято спортсменом как догма, и он развалит весь прыжок.
— Правила, в принципе, не приветствуют помощь со стороны...
— Правила для того и существуют, чтобы их нарушать. Мои спортсмены уже дошли до такого уровня, что тренер им нужен разве что для уверенности, что в трудную минуту он поможет. Они прекрасно выступают и сами. Лена в трудных условиях сделала в Сиднее пять удачных попыток. У нее еще есть резерв, она себя еще не исчерпала. У нее большой резерв в реализации скорости разбега на соревнованиях. Пора ей уверенно прыгать за 15 метров.
— Вы успеваете как-то отдыхать, отвлекаться — ведь у вас, кроме двух олимпийских призеров, еще много перспективных спортсменов.
— Очень редко, пару раз в году удается вырваться на рыбалку, которую я очень люблю. В Сиднее хватило времени один раз в океане искупаться и на рыбалку сходить. Нам украинская диаспора удочки принесла и снасти, но они простояли практически нетронутыми.
— Тренеры наши потихоньку разбегаются, кто куда. А вы?
— Раньше спорт был престижным, люди получали деньги, славу, привилегии. Сейчас культ спортсменов, про тренеров забыли. Зарплата не только смешная, но ее еще и платят через раз. Я при всех званиях —заслуженного тренера и мастера международного класса получаю около 350 гривен. Но тренеры разбегаются даже не по этой причине. Не с кем работать, мало перспективных атлетов. Разорены детские спортшколы, а раз нет молодежи, страдает и большой спорт. На чемпионате Украины огромный разрыв между оставшимися лидерами и вторыми местами. И разрыв этот не исчезнет и за три года. Нет финансов на привлечение к сборам молодежи. У нас исчезли базы для тренировок на уровне мировых стандартов, приходится ездить готовиться за рубеж. И за то, чтобы спортсмены высокого класса готовились не в группе, а индивидуально, и это отнимает массу времени. В наше время в Украине остались или ненормальные, или те, кто очень болеют за свою работу. Я отношу себя к обеим категориям. Были заманчивые предложения, гонорары, но уезжать пока не собираюсь.