В Украине за годы немецкой оккупации (1941—1944) погибло по разным данным от 1,2 до 1,4 млн. евреев (не менее 70—75% всех уничтоженных евреев СССР). Сегодня в нашем государстве известны 248 мест массового убийства евреев: Бабий Яр в Киеве, Яновский лагерь во Львове, Дробицкий Яр вблизи Харькова, Жандармская Балка в Днепропетровске, лагеря Бердичева, Житомира, Хорола, Радомышля, Умани...
В декабре этого года исполняется 65 лет с начала расстрелов харьковчан-евреев в Дробицком Яру.
В каждой еврейской семье в Украине есть погибший в многочисленных оврагах и долинах смерти, в гетто и концлагерях. Политика «окончательного решения еврейского вопроса» (эндлезунг) начала реализовываться после нападения на СССР. Это была попытка уничтожить именно еврейство, причем ликвидация происходила на базе расовых теорий, провозглашавших евреев «унтерменшн» (недолюдьми). Их уничтожение морально реабилитировалось и считалось благородным делом.
В декабре 2002 года в Харькове был открыт мемориал жертвам Холокоста — Дробицкий Яр. В церемонии приняли участие посол Израиля в Украине Анна Азари, которая накануне отметила почетным званием «Праведник мира» двенадцать украинцев, помогавших евреям во время Второй мировой войны. Большинство из них, к сожалению, награждены посмертно.
...24 октября 1941 года немецкие войска вошли в Харьков. Они быстро справились с «организацией мирной жизни», и уже пятого декабря началась перепись населения. Евреев вносили в отдельные списки. 14 декабря военный комендант Харькова издал приказ о переселении всех «жидов», включая грудных детей, в бараки на восточной окраине города. Почти сразу же начались расстрелы — обреченных партиями по 250—300 человек гнали к Травницкой долине. На детей пули не тратили, бросали в котлованы живыми.
В начале 1942 года еврейское гетто Харькова (одно из пятидесяти, созданных оккупантами в Украине) прекратило свое существование. 15 тысяч евреев уничтожили нацисты в Дробицком Яру. Это второе и сейчас уже печально известное название Травницкой долины. Там же расстреливали военнопленных и психически больных. Уже в декабре 1943 года — после первого освобождения Харькова — начался процесс над военными преступниками, который описали Илья Эренбург и Алексей Толстой. Тогда из сообщений Совинформбюро весь мир впервые узнал о «газенвагенах» — машинах-душегубках и газе «Циклон-Б».
После Победы, когда было в разгаре «дело кремлевских врачей» и о евреях вспоминать стало неуместно, трагедия Дробицкого Яра начала стираться из памяти. Особенно тех, кто не очень хотел о ней знать. Однако на протяжении 60—80-х годов немало общественных организаций проводили исследовательскую работу. В 1988 году при Харьковском отделении Украинского фонда культуры Евгений Лысенко и Виктор Бойко основали программу «Дробицкий Яр», собирали письма от родственников погибших и создавали картотеку Холокоста. А в 1991 году оргкомитет принял решение «Об увековечении памяти жертв фашизма, похороненных в Дробицком Яру» и объявил открытый конкурс проектов мемориального комплекса. Победили соавторы О.Лейбфрейд и В.Савенков.
Мемориал строили долго, из-за нехватки средств работы нередко приостанавливались. Однако сначала эту инициативу поддержал Всесоюзный совет еврейских общин, потом к строительству присоединились разные организации: концерны «АВЭК» и «УПЭК», завод им. Малышева и авиазавод, «Турбоатом», «Хартрон», предприниматели, международная организация «Джойнт», банки города, передававшие средства в благотворительный фонд «Дробицкий Яр». Руководил строительством С.Ищенко, признанный правительством Израиля праведником мира.
Стоимость строительства первой очереди — около трех миллионов гривен. Это Знак Менора, подъездная автострада, памятник-монумент и другие объекты. Мемориальный комплекс «Дробицкий Яр» сейчас занимает выдающееся место в ряде всемирно известных памятников, таких, как Хатынь, Варшавское гетто и Бабий Яр.
Вспоминает Олег Казимирович Васюков, родившийся в Харькове в семье инженера электромеханического завода:
«После беспрерывных бомбардировок и артиллерийских обстрелов гитлеровцы ворвались в Харьков, хотя советская власть и официальная пропаганда до последнего дня уверяли, что город не сдадут врагу, а любые сомнения в этом — это действия «паникеров» и «диверсантов-провокаторов». Такие «уверения» только дезориентировали людей. Для еврейского же населения, которое не успело эвакуироваться и фактически было «сдано» на расправу нацистам, это обернулось катастрофой.
14 декабря 1941 года в городе расклеили объявления, в которых оккупационная власть требовала, чтобы «все жиды», независимо от возраста, социального положения, крещения, в том числе и семьи смешанных браков и их дети в течение суток переселились в брошенные бараки времен строительства ХТЗ. Того, кто не выполнит приказ, ждал расстрел. Так, под угрозой неминуемой гибели, пройдя в холод в многотысячной толпе многокилометровый путь по усеянной труппами дороге, наша семья — я, которому только исполнилось девять лет, мой 14-летний брат Женя, мама, дедушка Герш Аронович, дядя Арон и тетка Броня Эльтермани (отец тогда уже воевал на фронте) — оказалась в еврейском гетто.
После издевательств, грабежей, насилия, садистских пыток гитлеровцев в концлагере начались массовые расстрелы. Когда смертельные «акции» по тотальному уничтожению всех узников приблизились и к нашему бараку, из которого эсэсовцы стали прежде всего силой вытаскивать, вырывая из рук рыдающих матерей, всех детей в возрасте до 10 лет, чтобы бросить их в «газенвагены» (так едва не погиб и я), тогда наша семья решила бежать, чем бы это ни закончилось.
В ночь с 25 на 26 декабря 1941 года под прикрытием начавшейся метели мы с мамой и старшим братом, переползая от сугроба к сугробу, пролезли под колючей проволокой лагерной изгороди, которая время от времени обстреливалась из пулеметов, и вырвались из ада. Потом настали долгие, тягостные мучения под видом беженцев, которых было немало по селам и хуторам Слобожанщины на протяжении всех лет оккупации вплоть до освобождения в августе 1943 года.
Как мы узнали позже, на следующий день после нашего побега в гетто начались массовые расстрелы — вместе с тысячами узников Дробицкого Яра погибли наши родные. Сейчас их имена записаны в мартиролог изданной в 1991 году в Харькове «Книги Дробицкого Яра» и в книге памяти Национального института Холокоста и героизма «Яд Вашем» в Иерусалиме».
...Тема Холокоста входит в число трех главных понятий, которыми американские евреи определяют свою связь с еврейским народом, определяют себя как этнос. Известный американский режиссер Стивен Спилберг сказал: «В мире осталось примерно 350 тысяч тех, кто пережил Катастрофу. Они готовы рассказать вам о том, что прошли. Прислушивайтесь к ним. Это прошлое взывает к вам».