Многие обозреватели писали о том, что в последнее время межконфессиональные конфликты потеряли остроту и проявляются теперь в основном на региональном уровне, где приходы периодически переходят из конфессии в конфессию. И то сказать, этих «спорных» приходов, согласно отчетам Госкомрелигий, в Украине из года в год становится все меньше. И вот, казалось, пришло время встрепенуться и усомниться в том, что конфликт теряет остроту. То есть, конечно, о том, что конфликт «сглаживается», даже думать было бы наивно. Просто переходит из острой формы в хроническую. А подобная форма, как известно, чревата обострениями. На сей раз обострение случилось в Одессе, куда Патриарх УПЦ КП Филарет, несмотря на сопротивление митрополита Одесского Агафангела и недобрые посулы близких митрополиту общественных организаций, все-таки приехал. В оценке успешности визита стороны разошлись. Сторонники УПЦ утверждают, что «благодаря самоотверженности и мужеству...» сделали пребывание Патриарха в Одессе нестерпимым и сорвали некоторые мероприятия, пресс-служба УПЦ КП утверждает, что, «несмотря на...», программа визита была выполнена.
Как все-таки меняются времена! Помнится, в 95-м, когда хоронили Патриарха Владимира и устроили из похорон демонстрацию с побоищем, было страшно и неприятно до омерзения. Прошло не так уж много времени, и ощущения совсем иные. Даже как-то любопытно было — выберется Патриарх Филарет из блокированной церкви или нет? И любопытство-то мелкое, обывательское — вроде того, что заставляет посмотреть финал истории любви Хуана-Карлоса к Марии-Луизе, растянутой на тысячу серий. Какая-то театральность появилась с некоторых пор в межцерковных конфликтах. А вот кураж пропал. Вот и пресс-службы противоборствующих сторон в своих отчетах о проделанной работе почему-то слишком много внимания уделили подсчету яиц — так «забросали машину» или всего лишь «кинули два яйца вслед»?
Впрочем, оставим пока в стороне победные реляции обеих сторон конфликта, хотя они и небезынтересны. В случившемся визите и конфликте вокруг него было кое-что поинтереснее. Как бы там ни было, а визит Патриарха Филарета в Одессу действительно вызвал обострение конфликта. И это неудивительно, ведь правящий архиерей Одесской епархии митрополит Агафангел широко известен как последовательный борец не только с расколом, но и с самой идеей автокефалии, а также «сопутствующими деталями» вроде «галицкого национализма» и т.п. Разумеется, митрополит употребил все свое влияние на местные власти, дабы те не допустили визита предстоятеля УПЦ КП в Одессу. Его обращения к председателю Одесской областной государственной администрации С.Гриневецкому и одесскому мэру Р.Боделану пересыпаны напоминаниями о том, что «раскол ослабляет державное строительство Украины», что визит Патриарха Филарета «кощунственный и взрывоопасный», сам визит характеризуется не иначе как «провокация», а также содержится намек на возможность «волнений», «накаления социальной обстановки» и даже «уличные столкновения», ответственность за которые ляжет исключительно на организаторов этой «провокации», а также тех, кто «допустит» этот визит. Привычный в общем-то репертуар (вспомните, например, протесты против визита Папы Римского или того же Патриарха Алексия) разнообразится некоторыми «жизненными наблюдениями» митрополита. Например, такими: «Приезд расстриги Филарета — недобрая примета. Куда бы он ни приехал, его визит несет несчастья в государственной, общественной и церковной жизни... В тех местах, которые он освящает, происходят пожары. Те, кого он «благословляет», лишаются своих должностей». Просто мороз по коже, ей-богу...
Впрочем, не только на недобрые приметы опирается митрополит в своих обращениях. В письме мэру Боделану он напоминает о связях Патриарха Филарета с депутатами фракции «Наша Украина», «многократно блокировавшими работу Верховной Рады», инициировавшими «беспорядки 9 марта 2000 г. в Киеве и 19 апреля с.г. в Мукачево», стремящимися «дестабилизировать ситуацию в стране по «грузинскому сценарию». То есть митрополит, как это стало популярным у наших церковников, прибегает к политическим аргументам в чисто церковном вопросе. Эдак непрямо дает понять властям, что «не на те идеалы смотрят». В общем, каков привет, таков ответ — вспомним, как возмущался Патриарх Филарет и близкие ему политики возможностью визита в Украину Патриарха Московского Алексия ІІ. Не он ли тогда обещал в случае появления Патриарха на улицах Киева «повторение сценария 1992 года» и утверждал, что глава РПЦ несет в Украину раздоры и смуту?
Конечно, ситуация более чем странная — почему бы власти Одессы должны были препятствовать въезду в город украинскому гражданину? Да потому, что это «не его территория» — по крайней мере, это вытекает из обращений митрополита Агафангела. Просто в каждом из регионов Украины есть свои «монополисты» — в том числе духовные. Недавние визиты лидера «Нашей Украины» в восточные области страны показали, что речь идет не только о религиозном разделении. Впрочем, различность идеологических ориентиров в Украине и раньше не была секретом. Равно как и то, что церковь занимает в идеологических нишах не последнее место.
Не напрасно же антифиларетовские лозунги в Одессе обильно пересыпались слоганами вроде «Филарет, Ющенко и БЮТ — в Новороссии не пройдут!», напоминаниями о роковой роли «галичан», призывами к «союзу единоверных и единокровных частей Руси-России, Украины и Белоруссии», «двуязычию», единому военно-политическому и экономическому пространству «от Карпат до Тихого океана» и прочими страшилками. Нет, конечно, не церковь эти лозунги сочиняла — как можно. Это инициатива «смежных» общественных организаций. Неплохая находка, активно используемая в церковном поле: если церковь не может себе позволить слишком радикальных высказываний или действий, это сделают околоцерковные общественные организации. Вот и визит Патриарха Филарета, т.е. процесс забрасывания его яйцами, активно освещался именно сайтом организации «Единое отечество», а на официальном сайте Одесской епархии УПЦ — ни полслова. Да и в благодарственной речи митрополит Агафангел вспоминал активистов этой организации значительно теплее, чем собственных священников. Удобство околоцерковных общественных организаций как раз в том, что поддержку они предоставят по первому же зову, а отмежеваться от их действий церкви проще простого: не виновата она — они сами пришли. Митрополит Агафангел может сказать это о «Едином отечестве» точно так же, как Патриарх Филарет — об УНСО.
Стремление заручиться поддержкой власти в исключительно церковном вопросе тоже стало непременным атрибутом подобных сценариев. Что говорит, в общем-то, не столько о силе церкви, способной добиться от чиновников того, что ей нужно, сколько о ее слабости, связанной не только с несовершенством законов. Эта слабость в первую очередь внутренняя — церковь не может полагаться на собственные силы либо потому, что они малы, либо потому, что силы эти неохотно мобилизуются. Вот и митрополит Агафангел честил подопечных священников за то, что многие из них не приняли участия в протестных акциях. Да и противоположной стороне пришлось оправдывать малое количество прихожан, пришедших на службу Патриарха Филарета тем, что происходила она в рабочий день. Так что убедительной массовки не удалось собрать ни той ни другой стороне.
Так ведь не для того оно все и разыгрывалось. Массовые выступления и острые социальные конфликты на религиозной почве ушли, к счастью, в прошлое и только в виде эха иногда возникают в угрожающих обращениях церковников к представителям власти. Теперь конфессиональные конфликты переместились в сугубо политическое поле. А в нем, как известно, свои правила. В данном случае в действительно серьезных столкновениях не была заинтересована ни одна из сторон конфликта — зачем же навлекать на себя лишние обвинения в какой-нибудь «дестабилизации»? Но свою идеологическую миссию выполнить нужно было. Патриарх Филарет, последнее время зачастивший в «чужие области», с одной стороны демонстрирует всей Украине (согласно отчетам УПЦ КП) приверженность населения Украины идее «национальной церкви» и в то же время указывает на тех, кто препятствует «духовному объединению Украины» — представителей «Московской церкви». С другой стороны, его визиты дают возможность УПЦ продемонстрировать «волну народного недовольства» «националистической» политикой в данном регионе, что должно предостеречь «ответственных товарищей» от опрометчивых решений не только в церковной, но шире — в гуманитарной политике. Тут Патриарх Филарет и митрополит Агафангел оказались союзниками — каждый «своим» показал, как важно прислушиваться к их мнению в области духовности. Никто не проиграл: Патриарх Филарет был удостоен сравнения с апостолом Петром и находился за два шага до венца мученика (ведь он поехал в Одессу, где ему грозили физической расправой, если верить сообщениям пресс-службы УПЦ КП), а митрополит Агафангел смог объявить своим сторонникам о том, что они выстояли в борьбе с самим князем тьмы. Интересно, что бы эти двое делали друг без друга?
Эта ситуация устраивает и «ответственных товарищей» — не только потому, что церкви в данном случае выполняют вполне определенные идеологические заказы, но и потому, что налицо ситуация «межцерковного конфликта», чреватая, по признаниям самих церковников, нарушением гражданского мира. А значит, контроль за церковью со стороны государства — это не прихоть, а насущная необходимость. Поэтому, с одной стороны, державные мужи будут муссировать идею «единой церкви» как залог «консолидации», «гражданского мира», «духовного единства» и прочих завлекалочек, а с другой — поддерживать в каждом из регионов доминирующую конфессию, оправдывая это тем, что именно эта конфессия и есть тот самый «залог».
Итак, судя по всему, православную церковь в Украине поразил кризис. Даже столкновения на конфессиональной почве превращаются в какой-то декадентский омлет из неизвестного количества яиц, да и то, как правило, перед очередными выборами. Но это только пена на поверхности более глубоких процессов. Украинской церкви досталось тяжелое наследство — люди, получившие советское воспитание, даже если признавали себя «верующими», чаще всего были оторваны от церкви и не понимали ее значения для себя и своей веры. Дети независимой Украины зачастую имеют довольно размытое представление о роли церкви как божественного института. Ведь церковь, вместо того чтобы сосредоточить свои усилия на преодолении отчуждения, занялась чем-то не совсем ей присущим, зато более понятным — укреплением сотрудничества с властью, дележкой зон влияния, идеологической работой. На определенном этапе эти методы срабатывали — зоны влияния кое-как распределились, власть разглагольствует о высокой роли церкви в обществе и оказывает «посильную поддержку», сторонники тех или иных идеологий сгрудились вокруг соответствующих архиереев, соцопросы фиксируют высокий уровень православного самоосознания украинцев. Вот только количество воцерковленных верующих от всего этого не увеличивается. Видимо, идеология — все-таки не самый верный путь к человеческим сердцам.