Революции, аннексия и оккупация территорий внешним врагом, война, гибель людей и деление на "свой-чужой", нежелание жить вместе - все это стало нашей повседневностью. Жестокой, разрушающей, загоняющей в тупик. И чем проще ответы в виде ожидаемых побед, "ускоренных реформ", долгожданной внешней помощи, тем ситуация отчаянней и сложнее.
Украинская фантасмагория - новые головы Гидры вырастают из собственного тела… Еще вчера - криминальный Донбасс и рабские копанки, сегодня - нищие села Волыни и ужасающая всех янтарная катастрофа. Вчера - олигархи "от руды и металла", сегодня - олигархи от "подсолнуха и бюджета". Вчера - офшоры семьи Януковича, сегодня - офшоры очередной правящей семьи.
Страна уменьшается на глазах - территориально, численно, ментально… От недавних амбиций молодого европейского тигра - к "житнице" и "подсолнечнице".
25 лет - достаточный срок, чтобы научиться мыслить не следствиями, а причинами. И принимать решения не на потребу дня, а ради будущего.
На осколках постсоветского украинского проекта
Прежде всего, следует признать как свершившийся факт: постсоветский украинский проект себя исчерпал. Успешный референдум за независимость, готовность 50-миллионного общества пережить все трудности "бандитского капитализма" ради общего будущего, толерантность и миролюбие как общие черты - все это в прошлом. И главным образом потому, что этот проект так и не стал республиканским. Речь не о латанной-перелатанной Конституции. На протяжении 20 лет существования постсоветской Украины мы проживали от режима к режиму, от выборов до выборов, от одного экономического кризиса к другому. Но, к сожалению, политические группы и бизнес не смогли сформулировать задачи и проекты, которые переживались бы как общее национальное дело, достижение, как способность/возможность новой страны. А ведь создание республики как самоорганизации политической нации - это и есть путь к национальной идее, которая рождается только действиями "для всех", а не высасывается из пальца.
Причина состоит в том, что постсоветский украинский проект реализовывался по модели "трофейной страны", где трофеем были не только экономические активы и ресурсы, но и население, территория, символы и историческое наследие. Страна рассматривалась как огромная сокровищница возможностей для личных планов и прожектов, без оглядки на потери.
Постсоветский украинский проект оказался транзитным, но вовсе не по причинам "транзитности" перехода от социализма к демократии и рынку. А в силу эгоизма и хищности правящих сословий, использовавших молодое национальное государство как "правило игры" - для собственной власти, накопления капитала, нового политического прожектерства.
Еще в средине 90-х прозвенел первый звонок, когда в Крыму местный криминал и политические спекулянты разыграли карту отсоединения полуострова. В начале 2000-х, в условиях жесточайшего политического кризиса, под разными флагами и лозунгами о самостоятельности и неподчинении заявляли и на Востоке, и на Западе - в виде ПиСУАРов, "русинских республик", областных "народных рад". За 20-летие выборов и хорошо профинансированных пропагандистских кампаний социокультурные различия регионов и отдельных сообществ стали восприниматься как несовместимые.
Последующее проливает свет на предшествующее. Очередная революционная волна, рожденная насилием и несправедливостью, завершилась очередным политическим переворотом. Войной. Агрессией. Новыми переделами собственности и самой страны.
Поскольку сейчас популярен прием с историческими аналогиями, то в случае с происходящим в Украине напрашивается сравнение с подзабытой борьбой европейских монархий за испанское наследие в XVII–XVIII вв. Частью этой истории был и такой феномен, как пиратство. Большинство знаменитых пиратов того времени не были независимыми бандитами, бомбившими корабли лишь для того, чтобы заработать лишний миллион фунтов стерлингов. Они всегда были частью каких-то крупных политических операций, связанных с интересом английской и других "корон". Некоторые из них потом даже получали политическое признание и назначение, как, например, знаменитый Морган, ставший вице-губернатором Ямайки и даже командовавший флотом.
Еще недавно под влиянием СМИ о пиратах вспоминали только в контексте событий в Сомали и рисках мореплавания. Не замечая при этом настоящее, не скоморошное неопиратство в собственной стране.
Поведение нашего бизнеса и политиков по характеру и "кодам" поведения очень схоже с пиратами, которые в погоне за успехом реализуют или участвуют в реализации чужих, внешних стратегий. Аннексия Крыма, война в Донбассе, расшатывание Волыни, подогревание национализма в Закарпатье и ряд других феноменов настоящего и есть неопиратство. В этих событиях многие деятели - политики, бизнес, силовики и криминал - буквально выглядят как наемники, реализующие чужие стратегии передела собственности, частью которой стали люди и их судьбы. Другой язык, мне кажется, просто не объясняет этого всего. Политика новой российской "короны" была бы невозможна без пиратских эскадр в Симферополе, Донецке, Киеве, Днепропетровске, Львове, Ужгороде и в других гаванях. Неопиратские эскадры бизнес-групп и корпоративных партий никуда не делись и продолжают барражировать в недоделенном национальном море судеб.
История еще покажет, что было за кадром при подготовке процессов по аннексии Крыма. Расследование реальной истории переговоров, уступок и условий - еще впереди. Но, думаю, что и элементы продажи там тоже были. И буквальной, и геополитической. То, что после Крыма Украина так быстро получила долгожданное (и не бесспорное) Соглашение о политической ассоциации и зоне свободной торговли с ЕС, можно рассматривать как одну из крупнейших "сделок" с участием агрессора и партнеров, сколько бы криков ни раздавалось о "непризнании" и "неприемлемости".
Неопиратство как продукт "трофейной страны" только набирает силу. "Глобальная продовольственная фабрика", "эвакуационная экономика" (что означает выведение из национального оборота всех видов ресурсов, включая природный, интеллектуальный, профессиональный), массовый отток человеческого капитала, территориальная фрагментация на локальные региональные "феоды" - вот основной набор угроз, которые рождены кризисным завершением постсоветского украинского проекта.
Самое трагичное состоит в том, что из-за прерванности революционного процесса 2013–2014 гг. и совершенного "термидора" так и не были сформулированы новые общие ориентиры и цели на будущее, которые могли бы реанимировать республиканский идеал Украины. Ну не ЕС с НАТО, в самом же деле… Поэтому, несмотря на высокую мобилизованность и защитные реакции людей в условиях войны и новой нищеты, на первое место вышли состояние растерянности и готовность к выживанию любой ценой. Миф о децентрализации и "счастливой громаде" лишь на короткое время компенсировал это состояние. Но миф оказался пустым, медийным, как жевательная резинка вместо сытной еды. Отсюда - отчаяние и равнодушие к власти, презрение и неуважение к политикам, бегство в экономическую "тень", готовность бунтовать. Именно поэтому кризис, переживаемый нами сейчас, без кавычек подпадает под определение кризиса украинской государственности - как кризис самоорганизации нации, локализации страны на фрагменты, сужение пространства жизни до уровня населенного пункта, места работы, своего дома и семьи.
Кризис проявляется и в идеологии. Ярые евроромантики и доморощенные сторонники "русского мира" на самом деле имеют общий знаменатель - убежденность в "исходе", необходимости вернуться к утерянным корням, к настоящему историческому пространству жизни. Только вот "корни" они находят вне самой Украины. Одни - на западе, другие - на северо-востоке. Не создав страну как "пространство жизни", ищут суррогатный ответ - просто перейти в другое пространство. Это тоже можно назвать эвакуацией - только социокультурной и ментальной.
Исход то ли в русский, то ли в европейский мир - уже давно не геополитика, а проявление слабости и неуверенности общества в своих силах, и, соответственно, неспособности распоряжаться своей судьбой и формировать свое будущее.
Недавно встретил тезис, который заставил задуматься: "воевать дешевле и легче, чем строить мир". После краха постсоветского украинского проекта создание нового "украинского мира", который был бы сильнее и шире прошлого, - действительно сложнейшая задача. И эта задача не решается деньгами, даже если Украине завтра предложат "план Маршалла" и 300 млрд инвестиций. В неопиратской системе с разваливающейся государственностью и воинственными хищниками-лидерами такая помощь - лишь новый трофей.
* * *
Спустя два года после событий на Майдане мы столкнулись с волной резких и жестких оценок западными партнерами как ситуации в Украине, с которой было связано так много радужных надежд на перемены, так и в отношении конкретных фигур, олицетворяющих нынешнюю власть. Речь о коррупции, двуличии в отношении реформ, политическом эгоизме, отсутствии объединяющих идей и прочем. Думаю, что разочарование Запада в Украине неслучайно. Вместо консолидации и экономического энтузиазма - алчность и эгоизм. Вместо прорывных проектов - примитивное выпрашивание денег и воровство.
ЕС и США много сделали для того, чтобы поддержать целостность Украины в условиях войны в Донбассе. Ведь российский неоимпериализм стал вызовом и для Западного мира. Но разочарование в дауншифтинге правящих элит, с легкостью "термидоризировавших" революционные процессы
2004-го и 2014-го, все очевиднее. Если еще лет пять–семь назад Украина рассматривалась как часть проекта новой центральной Европы и как новый драйвер (вплоть до комплиментов о будущем новом экономическом лидере ЦВЕ), то сейчас максимум, который допускают наши партнеры, - это формирование буферной зоны, отделяющей кризисный Евросоюз от агрессивной России. А в буферные зоны, как известно, не инвестируют. Их содержат.
Нынешний период считаю той самой исторической точкой бифуркации, в которой мы либо реализуем исторический шанс формирования нового украинского проекта и "украинского мира" (убежден - об этом говорил Байден в своем выступлении в украинском парламенте), либо же затянувшийся кризис государственности приведет к новым конфликтам и катализирует дальнейший распад страны. Вот почему важно об этом говорить именно сейчас. Другого шанса может и не быть.
Выбор: "собиратели территории" или "собиратели людей"
С неопиратами шансов на реконструкцию украинского проекта нет. И все же история каждый раз дает новые шансы, которые нужно уметь использовать.
Кризис т.н. революционной власти очевиден. Создание новой коалиции в парламенте и нового правительства, вероятнее всего, - на короткую дистанцию. В случае, если новая коалиция проголосует за программу действий, формально правительство получает годовой иммунитет. Но высока вероятность, что и новый состав коалиции развалится через два-три месяца. Досрочные выборы в парламент неизбежны либо уже осенью 2016-го, либо (в чем будут больше заинтересованы западные партнеры Украины) весной 2017-го.
Очевидно и то, что досрочные выборы не улучшат качественный состав парламента. Изменение пропорций победителей также вряд ли будет существенно влиять на его состояние и дееспособность.
Учитывая непопулярность идеи общенационального объединения и вакуум с идеей "примирения" и правительств доверия, вряд ли какая-либо из ныне существующих партий или объединений сможет завоевать авторитет объединяющей силы. Более того, кризис нынешнего режима и его дискредитация угрожают ростом националистических настроений, с одной стороны, и новым межрегиональным противостоянием Восток-Запад - с другой. Ведь банкротство "термидорианцев" объективно приведет к перезагрузке истории и результатов Революции достоинства. И в этом весь трагизм ситуации.
Таким образом, вопрос субъектов стабилизации и возрождения Украины остается открытым. Если это не партии и не слабые общественные (НГО) движения, с такой легкостью меняющие общественную деятельность на первый же подвернувшийся партийный билет и мандат, то кто?
На мой взгляд, системный кризис в политике и кризис государственности будет идти по нарастающей. К теме аннексии Крыма и конфликта в Донбассе может добавиться уже в ближайшее время (речь идет о месяцах) местечковый экономический сепаратизм (борьба за налоги, контроль за земельными ресурсами, требования доли в природной ренте и в "большой" приватизации) и местечковый анархизм. События на Волыни ("янтарная республика") имеют те же социальные корни, что и нищий шахтерский сепаратизм шахтеров из копанок. Только теперь - с оружием и вообще без идеологических ориентиров. К этому следует добавить начавшуюся волну социальных протестов и бунтов, которые пока локальны (студенты, ученые, пенсионеры), но будут и далее усиливаться. "Социальные врадиевки" еще впереди.
В этой ситуации будет объективно расти роль и влиятельность региональных элит, где большую долю составляет пришедший в местное самоуправление местный бизнес. Это, прежде всего, уровень областных рад, городских рад в областных центрах, мэрий.
В выборной кампании прошлого года есть одна особенность. Наверное, впервые за последние десятилетия региональная элита самостоятельно профинансировала свои выборы. И, скажем так, идет активный поиск того, как сохранить свою власть, влияние в этом регионе с точки зрения уже новой силы.
И не важно, в каких партийных одеждах сейчас эти люди. Для них это - правила игры, которые они соблюдали на выборах ради собственного успеха. Среди них очень много людей, неизвестных в большой политике, приходивших в областные рады или на позиции мэров вовсе не потому, что планировали делать какую-то большую политическую карьеру. А прежде всего потому, что борьба за место во власти для них - важное условие сохранения своего бизнеса и влияния. Во-вторых, стабильность и развитие региона являются для них условиями собственного выживания. И, наконец, благодаря этому процессу у них начали формироваться предпосылки для пока еще упрощенного, но все же стратегического мышления. Они уже начали мыслить своим регионом. Это значит, что как субъект появляется потенциально новая социальная сила, которая может сыграть как негативную роль (если кризис нынешнего режима продолжится, и местная власть будет сваливаться в феоды и размежевываться с центром), так и положительную - как конструктор новой страны. Потому что эти люди - потенциальные субъекты диалога и компромисса, представляющие и избирателей, и регион одновременно.
Собственно, в этой среде будут формулироваться "спасительные планы" для своих регионов в противовес невменяемому политическому Киеву. Не исключаю, что к моменту решения о досрочных выборах в парламент многие местные политики будут активно работать по мажоритарным округам и откажутся от своих партийных билетов, независимо от бренда партии. Будет популярна идея "взять Центр" и сбросить политических спекулянтов, засевших в Киеве и не способных ни реформы провести, ни войну остановить. Местный социальный патриотизм заменит патриотический пафос Центра.
Конечно, нет никаких гарантий, что, попав во власть, у региональных элит не проявятся хватательные и сосательные рефлексы. От жадности, карьеризма и желания воспользоваться кризисом государства, дабы что-то отхватить, а уж тем более что-то под себя подмять, страна не застрахована. Я уже упоминал ПиСУАР. В 2000-ые тогдашние региональные элиты, куда более организованные и жестокие (например, донецкая элита), столкнувшись с конфликтом и поражением в Киеве по итогам Оранжевой революции, по существу провозгласили себя отдельно взятым государством. Это был целый пакет местных политических решений. Вряд ли имеет смысл напоминать эту историю. Суть в том, что так старые региональные элиты себя уже вели. И сейчас мы опять находимся в исторической точке, когда никто не гарантирует, что, обретя власть и наблюдая за кризисным, неэффективным, проворовавшимся политическим центром, региональные элиты не поведут себя точно так же. Если не будут предприняты меры, связанные с компромиссом, сшиванием и предоставлением какого-то разумного предложения об участии в управлении государством. То, что так популярно называть "перезагрузкой проекта".
Что касается разговоров о диктатуре, как о неизбежном будущем Украины, то я не исключаю, что после какого-то очередного качка, предательства, распада в украинском политическом классе создадутся условия для того, чтобы, независимо от Конституции, доверить полноту власти кому-то одному. Власть - это не только инструмент господства. Власть - это способность править чужой судьбой. И она может быть как выписана в процедурах, так и неформальной. Проблема в другом - мы настолько сложно устроенная страна, особенно сейчас, что попытки установить диктатуру или договориться о ней могут быть, но на очень короткую дистанцию. И эта диктатура будет крайне неэффективной. Как характер и длительный режим правления в Украине она невозможна. Именно из-за сложной устроенности страны. Что вынуждает искать вариант, пусть ограниченного, но все-таки диалогового коллективного управления.
Вот сейчас, например, в нынешнем составе власти действительно плохо представлены интересы избирателей Восточной Украины. Можно по-разному относиться к тем, кто сейчас оказался на оккупированной территории, к тем, кто живет в большом Донбассе на контролируемой территории. Но ведь по факту для большинства этих людей политический Киев остается чужим. И без учета их интересов, без поиска варианта, как представить их во власти, мы дальше не двинемся. Будем мы это признавать или нет, но рано или поздно эта проблема взорвется. Аннигилированы левые (по разным причинам, и внутренним тоже), очень слабым стал политический центр, выражены края. Бывшие правые (националисты) сваливаются в левую риторику. И нужно искать пути, как это компенсировать.
Тайминг событий во многом определяется двумя факторами: июнь-июль - как время решения по новым санкциям в отношении РФ со стороны ЕС, плюс референдум в Великобритании, и грядущими в будущем избирательными кампаниями в США, Германии, Франции. Украина проваливает все свои обещания согласно "Парижу-1" (план Мореля) и "Парижу-2". Если до июня в Киеве не выйдут на формулу примирения в Донбассе (что уже маловероятно), ожидаем откат от Украины и поддержку идеи системного обновления власти. В фокусе будет не только агрессивное большинство из БПП-НФ и национал-патриотов, но и лично президент Порошенко. Антикоррупционная волна уже началась, ее кульминация наступит как раз к лету.
В случае если Украина таки свалится в тотальную перезагрузку центральной власти со второй половины 2016-го, этот конфликтный период затянется до конца 2017-го.
2016-й в этом смысле будет ключевым. Либо хаотичное, под давлением улицы, перетасовывание власти через выборы и "люстрационные баки". Либо этот процесс будет инициирован и организован в центре. И может закончиться не только перевыборами, но и глубокой трансформацией политической системы, а, возможно, частично - даже административно-территориального устройства.
Парламентская модель с существенно ограниченными полномочиями президента, двухпалатный парламент, где верхняя палата - мажоритарная палата громад, департизированное местное самоуправление, многомерность самоуправления в регионах, вплоть до автономности при условии сохранения унитарной модели государства, судебная власть на основе полноценной самоорганизации и т.д. Вариант такого конституционного устройства уже отработан, и я готов его представить хоть завтра - в виде готового текста. Проблема не в этом. Такие решения имеют смысл как результат широкого общественного и политического консенсуса. Именно такой характер политики - компромиссной, вдумчивой, неистеричной - нужен сегодня стране, как воздух. Иначе - бунты, революции, перевороты загонят нас всех в исторический тупик.
Почему я говорю об этом шансе? Потому что через два-три года, на мой взгляд, ставка на представителей новых региональных элит могла бы сыграть положительную роль в плане формирования нового образа и состава центральной власти. Такой баланс сил и интересов серьезно бы подстегнул нынешние полуфейковые политические партии, в которых до сих пор господствует принцип корпоративного интереса.
Сейчас же правящий политический класс возможные выходы из кризиса воспринимает упрощенно - как вариант какого-то выгодного взаимного компромисса внутри. Это большая иллюзия. Ставка на корпоративные партии, представленные нынче во власти, и поиск варианта, как переставить кубики, - тупиковый путь.
От мира к новому "украинскому миру"
Я по-прежнему отстаиваю подходы, заложенные в последней разработке института "Новая Украина" - "Париж-2". Хотя этот документ - уже частично история, это было наше предложение к плану урегулирования проблемы Донбасса. Ключевые идеи:
- создание площадки для внутренних переговоров, условно - "мариупольский формат". Признание возможности участия в этих переговорах сепаратистской стороны;
- переустройство Донбасса с созданием автономных областей вместо республик;
- выборы в органы местного самоуправления, включая новые областные рады вместо республиканских структур власти. Создание госадминистраий новых областей;
- согласие сторон на выполнение обязательных требований - демократический контроль, решение проблемы границы, выведение российских подразделений, демилитаризация региона, амнистия и расследование военных преступлений
и пр.
Эта формула позволяла бы дать ответ на вопрос, как, выходя из войны, можно было бы реорганизовать эту территорию, найти какой-то вариант компромисса и выйти из нынешнего тупика. Но по состоянию "на сейчас" реальные возможности двигаться этим путем если и не исчерпаны до конца, то тают на глазах. И рано или поздно возникнет вопрос - "что делать дальше"? Не в словесных баталиях, а в реальной жизни?
В свое время со стороны моих коллег было изложено много вариантов. В итоге все они концентрируются в четырех сценариях по Донбассу. Идеальный - успешная реинтеграция. Радикальные - военная победа или "отсечение территории". Переходный - "замороженный конфликт".
Все эти варианты - чисто гипотетические. В зависимости от обстоятельств каждый из них мог быть либо практичным, либо просто тренировкой ума. По состоянию "на сейчас" (об этом говорят и наши западные коллеги) быстрая реинтеграция выглядит все более призрачной. И потому что "чужие", и потому что нет переговорных площадок, и потому что процесс далеко зашел, утеряно время. Вариант военной победы может обернуться непредсказуемыми социальными последствиями с огромной ценой потерь и разрушений. И с риском полноценной войны с Россией. А вариант отсечения, даже если он кому-то нравится, вряд ли возможен с точки зрения международной легитимности. Ни у кого нет ответа, что делать с этой границей. И какое домино начнет рушиться, если украинская власть вдруг попытается легитимизировать этот вариант. В сухом остатке -необъявленный "замороженный" конфликт. И необходимы будут рациональные решения, которые откроют новый горизонт возможностей.
Замороженный конфликт не может быть длительным сценарием. Я бы рассматривал его как некий таймаут, о котором можно и нужно договориться. Только при фиксации договоренностей замороженный конфликт для Украины может иметь смысл. Сколько бы ни сравнивали Донбасс с другими региональными конфликтами, все-таки есть особенности и населения, и самого региона, и ситуации в стране. Поэтому никакого подобия с Карабахом или с Приднестровьем, на мой взгляд, нет. Повторюсь, даже если до последнего отстаивать и искать пути варианта реинтеграции с взаимными уступками, то уже нельзя исключать и того, что придется готовиться к замороженному конфликту. Тогда вопрос: "Как?".
Считаю, что если к середине 2016-го и в дипломатическом, и в военном плане станет очевидным, что мы таки входим в этот сценарий, тогда имело бы смысл планировать "Минск-3", на который можно готовить соответствующие переговорные позиции, связанные с "замораживанием". Середина года - потому что от Украины ждут какого-то ответа. Мы говорим одно, делаем другое, а какой исход - вообще никто не понимает.
Первое. "Замороженность" должна быть четко протаймирована. На мой взгляд, тут никаких 30 лет быть не должно. Речь должна идти о каком-то внятном, актуальном времени - двух-трех годах.
Второе. Деэскалация конфликта и максимально возможная разрядка военного напряжения, уменьшение вооруженных сил и техники с обеих сторон. А также - деинтернационализация: неграждане Украины должны покинуть зону конфликта. И прежде всего - подразделения регулярной армии и спецслужб РФ. К этому может быть "привязан" и вопрос международных санкций, в частности их содержание, жесткость и длительность.
Третье. Допуск к границе военной миссии ОБСЕ, участие ОБСЕ в патрулировании границы.
Четвертое. Жестко оговоренный режим торговли и соблюдения социальных обязательств.
Пятое. Пропускной режим, гарантирующий соблюдение гражданских прав граждан Украины, без волокиты и унижения.
Шестое и самое важное - согласованная дата и содержание плебисцитов о статусе региона в составе Украины не позднее 2020 г.
Стране необходима передышка. Возращение к мирной жизни. Умиротворение - как основа для будущего примирения. А для этого нужно время. И вместе с тем этот период будет тем временем, которое позволит определиться большей части населения Донбасса, и тогда через механизмы плебисцита станет возможной и реинтеграция.
На мой взгляд, есть исчерпанность не только подходов с Донбассом, но и большая усталость и риски в украинском обществе вне Донбасса. Мы еще не до конца ощущаем нанесенные войной травмы. Все, что связано с жизнью регионов, особенно в глубинке, с ее нищетой, воровством, потерей контроля, в том числе правоохранительного (ситуация с янтарем - просто национальный шок), требует прежде всего наведения порядка, формирования "власти доверия", реализации эффективной антидепрессивной экономической политики. Широкие компромиссы, "власть доверия" и упорядочивание жизни нам нужны сегодня как воздух, потому что вирус войны может подтолкнуть и к новым конфликтам. Контролируемая пауза с целью устойчивого мира сейчас ценнее, чем все спекуляции на реванше.
Последнее, собственно, - своеобразное меню для новых лидеров. Которые смогут прийти на смену династии украинских "проклятых королей" и неопиратских эскадр. И чем быстрее, тем лучше для страны.