Судьба таких писателей, как Александр Сизоненко, и загадочна, и трудна, и иногда трагична. А творчество никогда не делится на периоды, течет себе в том русле, у которого берега, обязательства перед временем, перед самим собой. История рассказов Сизоненко, прозаических или публицистических (между прочим, всегда страстных!), — собственно история степного украинства. Его образы привлекательны тем, что они неповторимы и неуничтожимы. Их не смогли растоптать войны, которые велись в бескрайних южных степях. Они бессмертны. Поскольку каждый, кто сражался рядом с ними, побеждая врага, запомнил мудрые и радушные лица степняков, их мягкий добрый говор, умение в самых сложных ситуациях не терять человечность.
...Уютный дворик с фонтаном и кленами, кажется, на Спасской в Николаеве. Сразу после войны здесь находилась областная газета и собиралось литературное объединение. Недавний командир минометного расчета, а тогда рабочий судостроительного завода имени Андре Марти, на одном из тех собраний читал свой взлелеянный, выстраданный рассказ. Название его забылось. А вот личность и фамилия остались в памяти. Высоколобый, коренастый, худой и бледный не по сезону. Когда Александру Александровичу напомнили ту давнюю встречу, он объяснил так: «Я же тогда еще долго после войны путешествовал по госпиталям». Выжил! Пошел работать на завод, начал писать.
Возможно, этот рассказ, а может, и другой, был напечатан в шестом номере «Вітчизни» за 1949 год. Весть об этом первым передал отцу двухлетний сынишка, протягивая конверт с красным флажком в левом верхнем уголке — знаком журнала. Мама оставила — сама пошла на завод в ночную. «Он сиял лицом и глазами в надежде, что, наконец, возьму его на руки. Но я не взял. Тот конверт был для меня важнее сына: я каждый день ждал ответ из журнала уже месяца два». Обнадеживающие слова: «Ваш рассказ одобрен в печать» были подписаны Олесем Гончаром.
Это — начало.
Пройдет три с половиной десятилетия, тридцать пять лет творчества. Выдающийся украинский прозаик Александр Сизоненко будет удостоен высшей литературно-художественной награды — Шевченковской премии 1984 года. За трилогию «Степ». Высокохудожественный, яркий, проникновенный рассказ о первых месяцах великой, страшной войны — лето—осень 1941-го. Не только гимн солдатам, погибшим в те первые дни Отечественной, но и песня, ода южной украинской степи, которая не так давно была Диким полем.
«По мере своих сил и способностей я пытался возвеличить подвиг советских народов в священной Великой Отечественной, но в то же время развенчать войну, показав, сколько приносит она трагедий и мук, страданий и смертей. И нет задачи выше, чем бороться против войны, не допустить ее, особенно сейчас, когда так заострилась ситуация в мире, когда термоядерная война может уничтожить прекрасную нашу планету — пристанище и колыбель человечества».
Эти слова, сказанные в 84-м в зале, где вручали премию, писатель повторяет и сегодня. Он остается таким по сей день. Не ошибся, не предал. Ни себя, ни друзей, ни свой народ. Герои романа — бойцы армии, восставшей против чужаков. Ровесники — земляки и побратимы писателя до сих пор чувствуют себя солдатами той далекой жестокой справедливой битвы.
1949 —1984. Расстояние между этими датами — три с половиной десятилетия — вобрало расцвет и жизни, и таланта, когда эпитеты перед фамилией писателя в отчетах и официальных информациях сменяются поочередно: «молодой», «известный», «выдающийся». Вехи писательских достижений Александра Сизоненко говорят с нами устами героев его произведений — людей высоких помыслов и нравственности, работящих, честных, живущих тревогами и болью своей страны. От самых первых сборников рассказов «Рідні вогні», «Жду тебе на островах», «Для кого живеш на світі», затем книг повестей «Зорі падають у серпні», «На веселому роздолі», «Пауль, Петер, Йоган», романа «Білі хмари», а также вышеназванной трилогии «Степ». Роман «Корабели», за который, пожалуй, больше всего упрекали автора критики и всегда любили земляки.
Сизоненко — труженик. Его книги — и большие, и малые — это результат напряженнейшего труда, который при жизни писателя всегда воспринимается неоднозначно, у нас в Украине — особенно. Огромные художественные холсты, язык, изысканные лирические отступления, портреты, архитектонику произведений Александра Сизоненко настоящий читатель всегда умел ценить. Уже упомянутые «Білі хмари», «Степ» — сколько здесь классического письма, тонкого, душевного. Автор упорно ищет слово, ложащееся в строку и творящее настоящую литературу. Она не подвластна неустойчивым социумам, политической заангажированности с их надеждами на будущее. Настоящая литература вечна.
«Самая дорогая, самая милая, самая любимая моя книга — «Білі хмари». Не так и давно написаны автором эти слова. А для многих читателей самая любимая и самая милая со времени ее первого прочтения. Как и для нас. И не только потому, что один из авторов этой статьи рос и учился совсем рядом с Баштанкой и родными были те же степи, небольшой овраг, пастбища и дороги. Схожими — судьбы родителей, друзей, ровесников. И, пожалуй, самое главное — уважение и дух семьи. Сюжет романа — простой: дорога к смертельно больному отцу. Думы и воспоминания погружаются в глубины памяти, истории веков. Будоражат душу. Там, за материнским и отцовским домом живут и птицы, и солнце, и земля, и твой род, и твои первые шаги. Большинство людей носит это в сердце всю жизнь. Как не согласиться с автором!
Жизнь писателя всегда была не из легких. Цитировать бы и цитировать из книг Александра Сизоненко свидетельства о событиях, его лирические отступления. О вымечтанной степи и лошадях на выгоне, об арбузах и знаменитой Баштанке, неисхоженных степных дорогах, о многострадальной Ново-Александровке, о том, как раскулачивали соседей, как забрали отца. И о себе — тактично, с уважением к читателю. Не пропустишь и волнующий рассказ писателя о смертельном ранении на Фридрихштрассе 28 апреля 1945-го. «Я был почти убит в Берлине, за несколько шагов от рейхстага». Не раз прорвется потом и в разговорах, и на бумаге. Поскольку то тяжелое ранение всю жизнь о себе напоминает.
Чего греха таить, это утверждает и сам писатель, ему досталась счастливая творческая судьба. Девять романов, немного больше повестей, десятки рассказов едва ли не в тридцати книгах дошли до читателя. Многие из них переведены на русский, польский, болгарский, немецкий, английский, эстонский, казахский, таджикский и другие языки. И не стоят они, покрываясь пылью, на стеллажах библиотек. Их читают.
После знаменательного для него 1984-го, когда у всех на устах был роман «Степ», писались не только романы и повести («Мить і вічність» — 1986, «Далекий Бейкуш» — 1990), но и очерки, эссе, литературоведческие исследования. В 1979-м вышла одна из заметных публицистических книг — «Хліб з рідного поля». Разбежались по периодическим изданиям, а то и лежали в столе, дожидаясь своего времени. Все вместе они и составили неординарную Книгу талантов — «Не вбиваймо своїх пророків» (2003 г., Киев). Кажется, еще не сказано о ней в прессе ни слова, и презентация отложена на конец сентября. Но нам удалось увидеть ее сигнальный экземпляр, а со временем и получить с дарственной надписью из рук самого автора. Этот толстенный том — ежедневный самоанализ, самооценка, доброе слово о друзьях и недоброе о недругах, размышления о человеке, о таланте, рассказы о встречах на творческих путях, благодарность учителям и вдохновенное описание времени влюбленного в жизнь и окружающий мир человека. Читатель словно возвращается в те далекие годы, становится свидетелем событий, которые не могли не произойти, поскольку такой была судьба почти каждого талантливого человека. И вместе с писателем мы возмущаемся пренебрежением ко всему родному, кровному.
Вот он, Александр Сизоненко, на правой странице этого тома. Сегодняшнее фото. Осанистый, крепкий, с искренней улыбкой. А взгляд словно спрашивает: «Ну так что? Прочли, увидели? Поразил я вас, молодых, старик?» Но ведь — не старик! Исполненный сил и творческого вдохновения человек. Знаем, подкосило горе — ушла из жизни жена, любимая Галя, Галина Дмитриевна. Она была рядом, когда писалась и эта книга, ставшая в его годы подвигом. «Не вбиваймо своїх пророків!». Тарас Шевченко, Панас Мирный, Иван Нечуй-Левицкий, Максим Рыльский, Владимир Сосюра, Юрий Яновский, Александр Довженко... А еще — Тургенев, Толстой, Лесков, Чехов, Твардовский, Симонов, Бондарев... Рядом — Гмыря и Гришко... Имена, имена... Но больше — о побратимах-писателях, талантливых друзьях, которых щедро посылала судьба.
«Добрым гением был для меня Олесь Гончар», — скажет Александр Сизоненко в нескольких, возможно, лучших своих рассказах о человеке, встречи с которым случались после того сорок девятого в течение жизни и были для обоих «постоянной радостью». Радостью, а иногда и грустью, были встречи с Андреем Малышко, Григорием и Григором Тютюнниками, Василием Земляком, Линой Костенко, Николаем Винграновским и многими-многими ровесниками и побратимами: в этой книге — более ста работ. Много и о молодых. О новых, «припозднившихся» друзьях, которых судьба посылает и сейчас: Дмитрий Креминь, Павел Вольвач, Владимир Базилевский, Дмитрий Иванов, Николай Лукив, Теодозия Заривная, Мария Матиос...
«Почему я пишу о них? Потому что не могу не писать. Само пишется. Хочется ему, уже отягощенному годами и пониманием настоящего, сказать им, младшим, доброе и ободряющее слово. Все озабочены собой, и не так много старших писателей, способных заметить талант, порадоваться за него и поприветствовать...».
Упрекают иногда: «Вы и о себе пишете!» «Пишу, — отвечает. — Судьба сводила меня с великими современниками, так почему бы не написать о них с самого близкого и интимного расстояния так, как оно было?»
Листаем страницы еще и еще. В них — великая душа автора, его любовь к людям, его искреннее сердце. Как и на страницах всех его произведений.
...Осень. В степях, увековеченных строками Мастера, шумят ветры, земля отдает людям свои плоды, дышит, живет так, как жила миллионы лет до сих пор. Стоят памятники истории, дожди падают на могилы предков. Величие писателя Александра Сизоненко не мимолетно. Он оставляет потомкам обиды людей — талантливых, честных, добрых сердцем, великих тружеников.