«Старый властелин» Пауль фон Гинденбург: путь от Танненберга до Веймара

Трудно даже представить, кем был Пауль фон Гинденбург для немцев еще 70 лет назад. Военачальник, признанный «отец» нации. Политик, выразивший глубинные противоречия немецкой души. Словно сама судьба, вопреки всем видимым резонам, решила воплотить в Гинденбурге немецкую мечту о герое, спасшем Германию от врагов и открывшем дверь в новый мир. Дверь и впрямь была открыта — лишь мира за ней не было.

Пауль фон Бенекендорф унд фон Гинденбург родился 2 октября 1847 года в Нойдеке (ныне Огроджинец, Польша). Как и большинство мужчин в его роду, он принадлежал к военному сословию. Небогатые, но благородные Гинденбурги семь веков преданно служили Габсбургам и Гогенцоллернам. Атмосфера причастности к важнейшим военным и историческим событиям в Европе формировала дух семьи. Для Гинденбурга решение стать военным было, по его словам, «само собой разумеющимся».

Учеба в элитном кадетском училище в Вальштате стала суровой школой. Жесткая дисциплина, беспрекословное послушание, верность долгу и богобоязненность считались здесь высшими добродетелями. Наряду со спортивными дисциплинами Пауля живо интересовала история, в особенности античная.

Получив среднее образование, Пауль был переведен в Берлин в Главный кадетский корпус. Прусская армия переживала подъем. Успехи Пруссии в соперничестве с Австрией за главенство в Германии воодушевляли молодежь. «Сейчас лучшее время для того, чтобы Гинденбургам снова понюхать пороху», — писал Пауль своим родителям.

Вскоре для секунд-лейтенанта Гинденбурга представилась возможность проявить себя. Участие в 1866 году в сражении против австрийцев под Кёниггрецем, а позже во франко-прусской войне 1870—1871 гг. открыло сильные стороны личности Гинденбурга. Хладнокровие и отвага в штыковых атаках не остались не замеченными командованием. Железный крест и участие в Параде победы в Берлине — достойная награда для военного.

Находясь в составе оккупационных войск во Франции, молодой офицер имел возможность наблюдать гражданскую войну во время Парижской коммуны. Кровавое зрелище еще более укрепило его консервативно-монархические взгляды. Верность императору и порядок, гарантом которого выступала армия, должны были, как считал Гинденбург, надежно защитить Германию от внешних врагов, социализма и либерализма.

Важной ступенью для карьерного роста Гинденбурга стала учеба в Военной академии, готовившей офицеров для службы в Генеральном штабе. Преподавание военных и естественных наук дополнялось языковой подготовкой. В отличие от подобных зарубежных академий, здесь не уделялось внимание изучению социальных и экономических дисциплин. При огромном влиянии на ситуацию в государстве военные плохо представляли, как живет общество. Гинденбург не составлял исключения. В академии он пользовался высоким авторитетом. По заключению преподавателей, «самостоятельный, энергичный, с большими способностями» офицер «может отлично работать везде, пригоден для откомандирования в Генеральный штаб».

Служба в Большом Генштабе, успешная военная карьера, женитьба на любимой женщине, рождение детей, преподавание тактики в академии — таковы вехи его жизненного пути. Бережливый, равнодушный к азартным играм и алкоголю, образцовый военный генерал от инфантерии Гинденбург в возрасте 63 лет в марте 1911 года вышел в отставку, незамеченную широкой общественностью.

Так бы и остался он безвестным отставником, разрабатывающим на досуге стратегию будущей войны в Европе, если бы не наступил 1914 год. После многократных обращений, 22 августа 1914 года произведенный в генерал-полковники, Гинденбург получил назначение командующим 8-й армией, противостоявшей на Восточном фронте 2-й Наревской армии генерала Алексея Самсонова.

Возраст, в котором иные уходят на покой и думают о вечном, стал часом «Х» для энергичного и хладнокровного генерала. Начальником штаба армии был назначен генерал-майор Эрих Людендорф. Одаренный, решительный и энергичный Людендорф и внушающий спокойствие, рассудительный Гинденбург стали милитаристским тандемом, движущим Германию на восток Европы.

Согласно плану главы германского Генштаба графа Альфреда фон Шлиффена, война на два фронта для Германии была неотвратима. Поэтому решающий удар был нанесен на западе. С востока прикрытие обеспечивала в основном австро-венгерская армия. После полного поражения Франции главные силы германских войск планировали перебросить на Восточный фронт. Вся кампания должна была занять максимум два-три месяца.

Антанту немецкий блицкриг поставил в сложнейшую ситуацию. Чтобы спасти Францию, России пришлось начать наступление, не завершив развертывание всех войск и мобилизацию. 1-я (командующий П.Ренненкампф) и 2-я (А.Самсонов) российские армии 17 августа вторглись в Восточную Пруссию, отвлекая немецкие дивизии с Западного фронта, где в это время германские армии, нарушив нейтралитет Бельгии, продвигались к Парижу.

Наступление российских войск развивалось успешно. 2-я армия генерала Самсонова продвигалась в глубь Восточной Пруссии вслед за панически отступавшей немецкой пехотой. Однако Гинденбург воспользовался преступным бездействием Ренненкампфа, остановил отступление и направил почти все силы против армии Самсонова.

26—30 августа 1914 года два корпуса 2-й армии были окружены и почти целиком уничтожены у Танненберга. Остатки армии отошли к границе. После этого Гинденбург атаковал войска Ренненкампфа и также вытеснил их из Восточной Пруссии. В этой операции российская армия потеряла 245 тыс. человек — почти пятую часть своего кадрового состава. Вместе с тем Антанта на Западном фронте выиграла время, если не сказать — войну.

Рискованная операция принесла Гинденбургу и Людендорфу общественное признание. Дело было не только в том, что удалось изгнать войска противника и оказать поддержку союзникам — австрийцам, потерявшим в Галицийской битве 400 тысяч человек. Танненберг! Вот что делало победу захватывающей и важной. Катастрофическое поражение Тевтонского ордена в 1410 году под Танненбергом (Грюнвальдом) от объединенных войск Польши, Литвы и Смоленского княжества, остановившее продвижение немцев на восток, столетиями было серьезной психологической травмой для потомков тевтонов. Но если прежде слово «Танненберг» звучало как «болезненные для немецкой орденской власти воспоминания о победном кличе славянского торжества», то «теперь, — как писал он жене, — через 504 года пришел реванш». Вокруг личности Гинденбурга возник настоящий культ. Своей популярностью он затмил и кайзера, к неудовольствию последнего.

Главное командование Сухопутных войск, возглавляемое Гинденбургом и Людендорфом, было убеждено в необходимости развивать успех на востоке. Лишь «тотальная победа» над Россией, по их мнению, создавала условия для общей победы. Но идея не нашла поддержки у Эриха фон Фалькенхайна — начальника Большого Генерального штаба. По его расчетам, измотав противника, уже в 1915 году с Россией можно было бы заключить сепаратный мир и сосредоточиться на борьбе против Франции и Великобритании.

Но мысливший устаревшими категориями Гинденбург, подстрекаемый Людендорфом, стал прибегать к интригам и демаршам, пытаясь вынудить командование отдать приказ о масштабном наступлении на Восточном фронте. Кайзер Вильгельм оказывал поддержку Фалькенхайну, но даже он не мог не считаться с популярностью Гинденбурга.

В мае 1915 года, чтобы воспрепятствовать вступлению в войну на стороне Антанты, Италии и Румынии и тем самым спасти от разгрома Австро-Венгрию, Фалькенхайн решился-таки начать наступление на востоке. Военная операция мая—сентября 1915 года нанесла российской армии общий урон в 2,2 миллиона человек, из них 850 тысяч только пленных. Фронт от Риги до румынской границы создавал тыл, необходимый для наступления войск на западе.

Однако Гинденбург остался недоволен достигнутыми результатами. «Русский медведь, — писал он, — выскользнул из наших сетей, без сомнения, истекая кровью от многочисленных ран, но все же не забитый до смерти». Как показали последующие события, фельдмаршал был прав. Уже в марте 1916 года российская армия перехватила инициативу. Но настоящая катастрофа разразилась в начале июня 1916 года, когда четыре армии под командованием генерала Алексея Брусилова нанесли массированный удар на фронте от Припятских болот до Днестра. Потери центральных держав составили до 1,5 млн. человек, из них более 500 тысяч пленными. В районе Ковеля немецким войскам удалось перейти в контрнаступление, но наступление на Сомме англо-французских войск поставило Германию перед неразрешимой проблемой отсутствия резервов.

Гинденбург продолжал уповать на боевой дух немецкого солдата. Результатом давления, предпринятого его высокопоставленными сторонниками, стала отставка Фалькенхайна. Незадолго перед этим последний сказал пророческие слова: «Если Ваше Величество согласится на Гинденбурга и Людендорфа, то Ваше Величество перестанет быть императором». 28 августа 1916 года император назначил Гинденбурга начальником Большого Генерального штаба, а Людендорфа — генерал-квартирмейстером. Но, как и предупреждал Фалькенхайн, очень скоро этот тандем узурпировал власть в империи. Не связанные законодательными ограничениями, Гинденбург и Людендорф от имени кайзера вмешивались в политику и экономику, ни за что реально не отвечая.

Отказываясь считаться с экономическими возможностями Германии, ее человеческим потенциалом, Гинденбург видел выход не в поиске политического решения, а исключительно в тотальной милитаризации государства. Разработанная им программа предусматривала принудительный перевод рабочих из невоенных отраслей промышленности в распоряжение военной индустрии, введение трудовой повинности для женщин и т. п. Гинденбург любил подчеркивать, что он с презрением относится к политике и дипломатии. Поэтому ответственность за последствия своих акций он перекладывал на плечи кайзера, канцлера и рейхстаг. Так, чтобы уменьшить «страдания Родины», Гинденбург выступил в поддержку неограниченной подводной войны, ускорившей вступление в войну США и нажившей немцам массу врагов в нейтральных странах.

Гинденбург и Людендорф активно вмешивались во внешнюю политику государства. Они в принципе не допускали возможности заключения мира без аннексий и контрибуций. Часть Бельгии, Люксембург, Литва, Курляндия, Эстония и Финляндия, далеко не исчерпывали список их притязаний.

Особую «заботу» этот тандем проявлял о Польше. Как писал Гинденбург, «охотнее всего я отдал бы ее России». Одновременно фельдмаршал ни в коем случае не желал допустить включения центральной Польши в состав Австро-Венгрии. Лучше четвертый раздел Польши, чем решение в пользу Габсбургов — считал Гинденбург. В случае если с Веной не удастся договориться о судьбе Польши на условиях Берлина, он допускал даже возможность войны с Дунайской монархией.

Большевистская революция в России открыла перед Германией новые перспективы. Готовность большевиков заключить сепаратный мир в обмен на территориальные уступки стала шансом начать, наконец, переговоры о мире с Антантой. Однако именно этого больше всего боялись в Германии, опасаясь не получить территориальных приращений. Отрицательное отношение к переговорам в Брест-Литовске не мешало Гинденбургу, вместе с тем, видеть выгоды нового положения. «Создание украинского государства, — писал он кайзеру, — может определенно смягчить польскую опасность для Германии». В союзе с Германией, считал генерал, Украина обеспечила бы Берлину тыл против западных держав и экономические преимущества как источник сырья. Кроме того, Украина могла стать мостом на Кавказ, где предполагалось создать дружественный блок.

Однако развитие событий показало несостоятельность этих планов. Военный потенциал Германии был исчерпан. На Западном фронте измотанные немецкие войска уступили инициативу противнику, использовавшему подавляющее превосходство в танках и поддержку миллиона американских солдат.

После поражения в начале августа 1918 года под Амьеном стало ясно, что Германия войну проиграла. Но Гинденбург и Людендорф не желали принимать вину на себя. Лишь в конце сентября, после массированных атак американцев и «парада капитуляций» союзников, Гинденбург согласился на перемирие. Война до предела обострила социальные противоречия. Деморализованная армия и обнищавшее население, разочаровавшись в монархии, требовали перемен. В ноябре 1918 года в Германии началась революция.

В январе 1919 г. на выборах в Национальное собрание победили социал-демократы, образовавшие коалицию вместе с Демократической партией и Партией центра. Поскольку обеспечить безопасность в Берлине было невозможно из-за уличных боев между коммунистами, гражданским ополчением и правительственными войсками, первое заседание Национального собрания состоялось в Веймаре. За Германией прочно закрепилось название «Веймарской республики».

23 июня 1919 г. временный рейхспрезидент Фридрих Эберт под давлением Антанты согласился подписать тяжелейший для немцев Версальский мирный договор, и обратился за поддержкой к Гинденбургу. Но генерал-фельдмаршал объявил о своей отставке, однако объясняться перед обществом все же пришлось. В ноябре 1919 г. вместе с Людендорфом он был приглашен в качестве свидетеля (!) на заседание парламентского комитета, созданного для выяснения причин военного поражения. Наивно было бы ожидать раскаяния от милитаристов старой прусской закалки. То, что происходило в окруженном пулеметами здании рейхстага, стало настоящим вызовом обществу. Вместо ответов по существу Гинденбург разразился тирадой, в которой обвинил народ в слабости и недисциплинированности, что и привело к поражению. Свою обвинительную речь он закончил знаменитой фразой: «Немецкая армия получила удар ножом в спину».

Как отмечает ряд исследователей, легенда об ударе ножом в спину (dolchstoss) внесла решающий вклад в обострение политической ситуации в стране. Впоследствии ее активно использовала нацистская пропаганда. Но Гинденбург не предполагал, что скоро он сам будет гасить волны, вызванные неосторожным высказыванием. Охваченная коммунистическими, правоэкстремистскими и сепаратистскими движениями Германия нуждалась в авторитетном руководителе, сумеющем наладить диалог в обществе, примирить политические партии, добиться ревизии Версаля. Парадоксально, но именно таким руководителем попытался стать Гинденбург.

Несмотря на поражение, для многих он продолжал оставаться национальным героем. Поэтому, когда в феврале 1925 г. скончался первый рейхспрезидент Эберт, Гинденбург, озабоченный положением в стране, согласился баллотироваться на его пост. Фельдмаршалу было 77 лет, он не имел политического опыта и по-прежнему презирал политику. Но именно за него проголосовало 48,3% избирателей. Гинденбург победил.

Политика его стала сюрпризом как для сторонников, так и для противников. К разочарованию монархистов и националистов, удивлению социал-демократов и республиканцев, Гинденбург оказался верен присяге — он уважал конституцию. Это тем более показательно, учитывая, что большинство населения относилось к конституции и республике враждебно, говоря о «демократии без демократов», навязанной Германии Западом, против ее воли и традиций. Значительная часть общества стремилась вернуться к авторитаризму. Гинденбург был вынужден вникать во все тонкости политического процесса. Нередко ему приходилось переступать через собственные убеждения, чтобы сохранить хрупкое равновесие между сторонниками различных политических партий.

Гинденбург неохотно делал перестановки в правительстве, и многие социал-демократы остались на своих постах. Во время его президентства Германии удалось вступить в Лигу Наций, добиться досрочного вывода оккупационных войск из Рейланда и начать переговоры о судьбе Саара. Благодаря влиянию Гинденбурга, «план Дауэса» был заменен «планом Юнга», существенно снижавшим объем репараций странам Антанты. Объективно политика рейхспрезидента способствовала возрождению экономического потенциала и восстановлению военной мощи Германии. Но эта политика не находила понимания у тех, кто привел его к власти: военных, консерваторов, националистов и монархистов. Стремление действовать в рамках демократической конституции, в духе компромисса воспринималось как измена общему делу. Увязнувший в дрязгах и закулисных межпартийных сделках рейхстаг был неспособен к принятию необходимых политических решений. В периоды временной недееспособности парламента весь груз управления государством фактически ложился на плечи далеко не молодого рейхспрезидента.

Особенно резко его критиковали национал-социалисты. Мировой экономический кризис 1929—1932 гг., больно ударивший по Германии, не только привел к гиперинфляции и безработице, но и вынес на поверхность маргинальные ультранационалистические группы.

На президентских выборах 1932 г. во втором туре Гинденбургу, не без поддержки социал-демократов, удалось получить 19,36 млн. голосов (53%) против 13,4 млн. (36,8%) голосов, поданных за Гитлера, и снова стать рейхспрезидентом. Сторонники нацистов развернули волну террора против коммунистов и социал-демократов, вызвав ответную реакцию. Страна оказалась на грани гражданской войны.

Ситуация осложнялась тем, что нацистов поддерживали промышленники. 19 ноября 1932 г. бизнесмены и банкиры, представлявшие более 160 крупнейших компаний и банков, направили Гинденбургу письмо, в котором требовали ликвидировать парламентский режим и установить нацистскую диктатуру. Не считаться с их мнением президент не мог.

После безуспешных попыток канцлера Курта фон Шлейхера расколоть нацистскую партию 30 января 1933 г. Гинденбург, согласившись на уговоры окружения, назначил на пост канцлера Адольфа Гитлера. Это было началом конца Веймарской республики.

Вечером 27 января 1933 г. в здании парламента возник пожар, в организации которого обвинили коммунистов. А уже на следующий день президент Гинденбург подписал закон «О защите народа и государства», предоставивший Гитлеру диктаторские полномочия. Пользуясь ими, Гитлер ограничил гражданские свободы и запретил деятельность КПГ. В последующие месяцы ее судьбу разделили все партии, кроме НСДАП. Штурмовые отряды СА и СС получили статус государственной полиции.

Такой поворот вполне укладывался в рамки конституции. Еще в ходе финансового кризиса летом 1930 г. Гинденбург поддержал канцлера Генриха Брюнинга, распустившего рейхстаг и управлявшего страной с помощью декретов. Конституцией воспользовались для перехода от правительств, получавших вотум доверия в парламенте, к президентским, опиравшимся на волю президента. 48-я статья Веймарской конституции предоставляла президенту чрезвычайные полномочия — в случае необходимости он становился временным диктатором. Согласно конституции, «если общественная безопасность и порядок в Германской империи будут в значительной мере нарушаться», президент мог вмешаться и восстановить порядок, при необходимости и с применением военной силы.

Единение нацистов и Гинденбурга было подкреплено специальной церемонией, состоявшейся 21 марта 1933 г. в гарнизонной церкви Потсдама, где покоились останки Фридриха II Великого. В присутствии депутатов рейхстага, высших чинов армии и государства престарелый президент зачитал декларацию, в которой подтвердил, что Гитлер пользуется его полным доверием. Уничтожение конституции, демократии и гражданских свобод проходило в соответствии с законом и с одобрения главы государства, призванного их защищать, с одобрения человека, по-прежнему пользовавшегося значительным доверием в обществе.

Как вспоминал впоследствии германский архитектор, нацист Альберт Шпеер, «фельдмаршал Первой мировой войны для буржуазии того поколения был достойным уважения авторитетом. Еще в мои школьные годы он олицетворял собой несгибаемого, стойкого героя новейшей истории; его нимб делал его для нас, детей, чем-то овеянным легендами, неосязаемым; вместе со взрослыми мы вбивали в последний год войны железные гвозди, по цене 1 марка штука, в огромные статуи Гинденбурга... Мысль о том, что Гитлера покрывает эта высшая инстанция, успокаивала». Так думали тогда многие немцы. Своим авторитетом Гинденбург фактически покрывал деятельность нацистов и одновременно самим своим существованием ограничивал их возможности. Но его собственные возможности таяли с каждым днем. Тяжело больной престарелый президент делал попытки остановить террор НСДАП, но все было напрасно.

2 августа 1934 года на 87-м году жизни президент Пауль фон Гинденбург скончался. В тот же день будущий фельдмаршал Хайнц Гудериан написал следующие строки: «Не стало больше нашего старого властелина. Он был отцом для всего нашего народа и особенно для вермахта, и эту тяжелую потерю мы сможем возместить лишь с большим трудом и очень не скоро... Он пользовался доверием всего мира. Мы, любившие и уважавшие его, потеряли очень много... Завтра будем присягать Гитлеру. Присяга, чреватая последствиями! Дай бог, чтобы обе стороны в одинаковой степени соблюдали эту присягу на благо Германии».

…Еще 1 августа 1934 г. рейхсканцлер и кабинет министров на основании закона о предоставлении чрезвычайных полномочий правительству приняли решение о том, чтобы в случае смерти Гинденбурга полномочия рейхспрезидента переходили к рейхсканцлеру. На следующий день Гитлер стал одновременно главой государства и верховным главнокомандующим с сохранением должности рейхсканцлера; в его руках сосредоточилась вся верховная власть в государстве.

7 августа 1934 г. солдаты понесли своего генерал-фельдмаршала на кладбище в Танненберге. Полководца, выигравшего битву у Танненберга, но проигравшего Первую мировую. Президента, пытавшегося соблюдать Конституцию, но приведшего к власти Гитлера — таким этот человек вошел в мировую историю.