Поезд весело прогудел Днепропетровску «прощай» и взял курс на восток. Везли нас в товарных вагонах-«телятниках», единственным «удобством» которых являлись нары. Ни питьевой воды, ни туалета - ехали, как известно, не на курорт - в армию. Наш состав, точно секретный груз, днем загоняли в какие-то тупики, с наступлением темноты движение возобновлялось. Пока гадали, куда нас везут - на целину или куда-то еще, - в Актюбинске состав резко повернул на юг. Проехали Аральск, Новоказалинск. Следующая станция почему-то оказалась неосвещенной. Именно здесь наш состав резко повернул в степь. У каких-то бараков нас ждали крытые брезентом машины. Через час, задыхаясь от пыли, мы прибыли к месту назначения. При свете луны виднелся палаточный городок, рядом - сверкала река.
На второй день привезли москвичей. Нас всех переодели в военную форму - мы с трудом узнавали друг друга...
Первый приказ, доведенный до нашего сознания, звучал примерно так: «Категорически запрещается отлучаться из лагеря и ходить в одиночку. За нарушение - строгое наказание». Наш командир отделения, ефрейтор Бородавка, по секрету сообщил: «В этих краях отбывают ссылку чеченцы, есть случаи нападения на военнослужащих». Боже, куда мы попали!..
Через неделю состоялся «час письма». Предлагалось три варианта писем: родным и близким, любимой девушке, товарищам по работе. Категорически запрещалось в письмах упоминать станцию Тюра-Там, реку Сыр-Дарью, Аральское море, пески, саксаул, скорпионов, сайгаков, черепах, верблюдов и так далее. Остального мы просто не знали... Адрес у всех был один - воинская часть №... Ни города, ни станции, ни республики. Наши письма просматривались замполитом и офицером особого отдела. В их присутствии письма запечатывались и отправлялись адресатам. Такого режима не было даже на нашем номерном заводе, который выпускал исключительно секретную технику...
Ровно через месяц службы наши командиры стали озабочены и все поглядывали на восток. Вдруг кто-то как заорет: «Пошла! Пошла!!!»
На выцветшем от нестерпимого солнца небе показался огненный факел, он поднимался вслед за ракетой. Вдруг этот факел дернулся, остановился и начал падать, дробясь на мелкие горящие осколки... «Третья неудача», - прокомментировал кто-то. Так вот куда мы попали - это же РАКЕТНЫЙ ПОЛИГОН!
К нам в палаточный лагерь приехало какое-то важное начальство, и, очевидно, ему что-то не понравилось. Оказалось: нет должного оформления. Всех мобилизовали на написание лозунгов - вскоре наш лагерь преобразился: через каждые три - пять метров торчали лозунги, призывы, наставления на все случаи жизни. Так мы подготовились к встрече с маршалом, но маршал М.И.Неделин не приехал. Зато начальник полигона генерал-лейтенант А.И.Нестеренко появился неожиданно для всех и в первую очередь для нашего начальства.
Генерал осмотрел полевой лагерь, поговорил с новобранцами, поинтересовался условиями быта.
В полевом лагере мы пробыли еще дней пять, и все дни я рисовал плакаты. Так определилась моя армейская специальность: военный художник. Наша часть, куда нас отобрали с Виктором Савельевым, оказалась смехотворно маленькой: три офицера (начальник, замполит и инструктор физподготовки) и еще шесть солдат: три киномеханика, один водитель («старики») и мы - два художника («салаги»). Володя Латохин демонстрировал фильмы в маршальском домике, Юра Белоусов - в доме офицеров, Раиф Абзалов обслуживал площадки, так называемые «точки». Водитель Борис Краюшкин возил начальство и получал с кинобазы фильмы.
В первый день, обращаясь к нам, художникам, начальник дома офицеров подполковник Калин сказал: «Чтобы вы не валяли дурака и не болтались, будете помогать киномеханикам. Осваивайте вторую профессию - пригодится».
Поначалу я думал, что моя служба будет «малиной», но глубоко ошибся. Городок ракетчиков быстро строился, наши обязанности росли, как грибы после дождя, - спать приходилось урывками и то не всегда. Обслуживая дом офицеров, штаб и политотдел полигона, научно-исследовательское управление, нам постоянно подкидывали «левые» работы: оформить первую в городе школу, первый детский сад, новую офицерскую столовую, летний театр...
Я все думал: кому пришла мысль строить полигон в месте, по совокупности неудобств превосходящим все известные пустынные и безлюдные края? Добираться сюда было крайне трудно. Местный «транспорт» (ишаки и верблюды) были не в состоянии обслужить весь громадный гарнизон. Невыносимая жара летом (в тени около +50) и свирепые, пронизывающие ветры зимой. Частые пыльные бури навевали мысль о конце света: все смешивалось так, что не отличишь, где земля, где небо. После каждой бури приходилось убирать огромные песчаные барханы, и этот адский труд можно сравнить лишь с очисткой от снега... Антарктиды. Как отметил новый начальник дома офицеров майор Горин «служба есть служба, ее не выбирают как невесту...»
Тем временем на полигоне произошло событие, взбудоражившее всех: 21 августа 1957 г. состоялся первый успешный пуск мощной ракеты.
В спешном порядке по всей трассе железной дороги «Москва - Ташкент» от Актюбинска до Кзыл-Орды выселяли чеченцев, немцев и других ссыльных. Усилился режим: никаких разговоров о предстоящих стартах. Режим - режимом, но наш солдатский «телеграф» передал: готовится запуск спутника.
В пятницу 4 октября 1957 г. после вечернего киносеанса мы не ложились спать: ждали пуска. Наступила полночь - никаких просветов. «Пуск отложили», - решили «старички» и улеглись спать. По местному тюратамскому времени начался новый день 5 октября 1957 года.
Примерно в половине первого ночи (точнее: в 00 часов 28 минут) восток озарился яркой вспышкой, и на звездном небосклоне появился столб огня. Он стремительно поднимался за ракетой и быстро превратился в огненный крест, потом в еле заметную звездочку... Не знаю, что в это время творилось на стартовой площадке, но я ликовал - это был в моей жизни СТАРТ ВСЕХ СТАРТОВ.
Утром нас вызвал майор Горин: «Сегодня вам придется потрудиться. Срочно подготовьте комплект фильмов для маршальского домика. Проигрыватели и музыку обеспечивает батальон связи. Для нас главное - фильмы!»
После тщательного отбора начальник политотдела полигона полковник В.И.Ильюшенко утвердил список из двенадцати фильмов. Первыми шли «Ленин в Октябре» и «Ленин в 1918 году», дальше - фильмы о прославленных полководцах Суворове и Кутузове, героях гражданской войны, замыкала список «Карнавальная ночь». «Кинокомедию отставить, - последовало указание. - Событие слишком серьезное, чтобы показывать комедии...»
К 14.00 фильмы были в маршальском домике.
- Фильмы огнеопасны? - спросил адъютант маршала.
- Так точно, огнеопасны, - ответил Латохин.
- Вы что решили здесь устроить праздничный фейерверк?
- Никак нет, товарищ полковник! Нам приказали, чтобы был выбор.
Адъютант маршала, просмотрев список, сразу вычеркнул восемь фильмов: «Маршал знает их наизусть. Новые есть?»
- Ждем поезда из Кзыл-Орды.
- Хорошо. Убрать все лишнее...
После нашего доклада Горин стал красным, как рак. Я заметил, когда Виталий Степанович волновался, начинал протирать очки, и чем сильнее волновался тем яростнее их протирал, - складывалось впечатление, что на этот раз он протрет их до дыр. В этот момент в кабинет влетел водитель Краюшкин.
- Привез? - с нетерпением спросил Горин.
- Французский, какой-то «Фанфан-Тюльпан».
- Его можно показывать там? - Горин поднял указательный палец, точно действие должно происходить на небесах.
- Не имею понятия, товарищ майор, - ответил Краюшкин.
- «Тюльпана» возьмите на крайний случай, - последовало указание.
Запуск первого спутника ракетчики отмечали в маршальском домике. Не все - только избранные. Председатель Государственной комиссии В.М.Рябиков передал поздравление от руководителей партии и правительства. Маршал артиллерии М.И.Неделин, заместитель министра оборонной промышленности К.Н.Руднев, главный конструктор С.П.Королев, президент АН СССР М.В.Келдыш, начальник полигона А.И.Нестеренко, заместитель председателя ВПК Г.Н.Пашков и другие провозгласили тосты за первую победу в космосе.
Настроение у всех было приподнятым, повод отличным - весь мир трубил о нашем спутнике! После многих бессонных ночей позволили себе «разрядиться» главные конструкторы В.П.Глушко, Н.А.Пилюгин, В.И.Кузнецов, В.П.Бармин, М.С.Рязанский, А.Ф.Богомолов, ведущие специалисты-ракетчики В.П.Мишин, Л.А.Воскресенский, К.Д.Бушуев, А.И.Носов, А.А.Васильев. Генерал А.И.Соколов попытался даже сплясать «барыню». В общем, все веселились от души. Потом кто-то вспомнил, что есть фильмы, нашлись и желающие их посмотреть.
Латохин включил проектор, и на экране появились титры: «Ленин в Октябре». Минут через десять в «кинозале» никого не осталось. В кинобудку ворвался разъяренный генерал А.Г.Мрыкин: «Вы что, издеваетесь, гоняя старье? Кто здесь старший?» Начальник политотдела полигона полковник В.И.Ильюшенко успокоил генерала: «Сейчас будет новый фильм. Французский!»
В зале началось невероятное оживление: после напряженной работы и разрядки за обильным столом это было то что нужно! Великолепный Жерар Филип и очаровательная Джина Лоллобриджида покорили всех. Знали бы великие артисты и создатели фильма «Фанфан-Тюльпан»: в КАКОЙ ДЕНЬ его показывали и ГДЕ. Даже в сообщении ТАСС отсутствовали название и координаты нового советского ракетного полигона, а создатели ракеты-носителя и первого в мире спутника до самой смерти составляли одну из величайших тайн страны.
Спустя некоторое время в кинобудку заглянул адьютант: «Маршал хочет еще раз посмотреть фильм». Вот это-да!.. Никто не предвидел такого поворота: приспособление для перемотки фильма в кинотеатре, сам кинотеатр опечатан и сдан под охрану. На дворе глубокая ночь...
Что делать? Решили перематывать фильм прямо на проекторе. Раздались возгласы: «Почему не показываете фильм?» Пришлось объяснять ситуацию. «Ничего, давайте посмотрим фильм наоборот». В зале смеялись до слез...
В другой момент за такие проделки нам бы «всыпали» по самую завязку. На этот раз все закончилось благодарностью: «Давно мы так не смеялись. Спасибо за находчивость!»
Городок ракетчиков быстро разрастался, вместо деревянных бараков появились первые многоэтажные дома со всеми удобствами, преображался и его внешний вид. В первые годы каждый солдат шефствовал над деревом и отвечал за него так же, как и за боевую службу. Возле каждого дома появились цветники, садоводы-любители стали выращивать помидоры, дыни, арбузы, виноград. Обильное солнце и вода, усердие людей творили чудеса - таких сочных, вкусных, громадных арбузов и дынь больше нигде не видел.
В 1958 году на космодроме организовали первую выставку овощей и цветов, в следующем - выставка поразила всех разнообразием и размахом. Событие, явно не столь исторические, как запуск первого спутника или первого космонавта, но ветеранам Байконура весьма памятное. По такому случаю тогда достали жутко дефицитные цветную пленку и фотобумагу. Нам приказали оформить два альбома на высшем уровне. Один из них вручили Н.С.Хрущеву. Реакция Никиты Сергеевича повергла в шок руководство космодрома: «Молодцы - быстро обжились, а «пыльные» продолжаете получать...» («Пыльные» - надбавка к офицерскому окладу за службу в пустыне). Долго потом вспоминали и эту выставку, и альбом, и тех, кто его оформлял.
Когда пришло время пилотируемых полетов и на космодром Байконур стали прилетать высокие гости, журналисты, известные артисты, - все удивлялись: Байконур утопал в зелени...
* * *
С начала космической эры произошли эпохальные события: запущен первый спутник, человек совершил полет в космическое пространство, вышел в открытый космос, побывал на Луне, но главное - с космических высот мы открыли для себя... землю.
В бесконечных просторах Космоса наша планета оказалась маленькой и очень хрупкой... Ее постоянно разрушают землетрясения, ураганы, циклоны, тайфуны... По неосторожности людей на Земле все время происходят аварии, катастрофы, загрязнения воды и атмосферы, умирают моря и реки, возникла радиационная опасность...
Все эти катаклизмы, разрушающие жизнь на Земле, их масштаб и опасность лучше всего видны из космоса. Может быть, нам дана единственная и последняя возможность через Космос спасти нашу планету: организовать космический, то есть глобальный контроль за особо опасными точками, экологическим состоянием Земли и оперативно предупреждать о возможной угрозе окружающей среде, жизни и здоровью людей.
Время определяет угол нашего зрения. Сначала все восхищались достижениями в исследовании Космоса, затем резко охладели, сейчас начинаем прозревать: Космос - не роскошь, не прихоть избранных, Космос - вынужденная необходимость, если мы хотим спасти Планету Людей - жемчужину Вселенной.