Взмахнув на прощанье рукой, Виолетта медленно двинулась по затопленной потерне. Пройдя несколько метров, девушка повернулась спиной к друзьям, проверила снаряжение и затем плавно ушла под воду. Немного погодя за ней последовал напарник. Никто из провожавших Виолетту не мог предположить, что через полчаса она будет мертва...
* * *
В 1882 году по указу императора Александра III на западной границе Российской империи началось сооружение оборонительных рубежей по линии Брест — Варшава — Ковно (Каунас) — Осовец — Ивангород. Самой крупной и мощной в этой цепи должна была стать Ковенская крепость. По проекту, разработанному лучшими фортификаторами, Ковно охватывали два крепостных кольца. Первое, включавшее восемь фортов, восемь батарей и два центральных укрепления (бастионы с батареями), построили к 1914 году. Из-за нехватки средств во втором кольце был возведен только IX форт.
В первую мировую войну крепость оборонялась две недели. Для штурма ее немцы (по специально проложенной железнодорожной ветке) привезли знаменитую «Большую Берту», чьи снаряды смогли разрушить фортовые постройки. В 1920 — 1930-е годы в двух фортах крепости размещалась городская тюрьма. На IX форте появилась тогда одна из первых в Европе газовых камер. После первой казни камеру сочли дорогостоящей и больше не использовали.
В 1939 году в крепости располагались советские войска. От того времени дошло глухое предание о проведении на фортах подземных работ. В 1941 году в крепости находились штабы 5-й и 11-й армий. После 22 июня они потеряли связь с армиями и на третий день ушли из Каунаса. Спустя некоторое время шесть фортов были превращены в фашистские концлагеря, среди которых крупнейшим являлся лагерь 1005Б, его называли «фабрикой смерти». Сюда привозили французов, австрийцев, немцев, поляков. Часто везли целыми семьями под видом переселения на восточные земли. Неподалеку от VIII форта располагалось еврейское гетто. Заключенных расстреливали у фортов и во рву, здесь же и закапывали. В 1943 году команды заключенных занимались уничтожением следов массовых расстрелов. Трупы откапывали и сжигали. При освобождении Каунас был взят в клещи 5-й и 11-й армиями, и немцы спешно покинули крепость.
После разминирования одни форты заняли воинские части, другие стояли заброшенные, пока городские власти не нашли им применения: несколько фортов отдали под овощехранилища, а в IX устроили музей, экспонаты которого рассказывали о немецких концлагерях и борьбе НКВД с «лесными братьями».
У местных жителей крепость пользовалась недоброй славой как из-за своего страшного прошлого, так и из-за многочисленных слухов. Поговаривали, например, что на пустующих фортах пропадают люди. Главными «исследователями» крепостных сооружений были вездесущие мальчишки, обшарившие доступные помещения. Нижние этажи, затопленные ледяной водой, как предполагают, при отступлении немцев, оставались загадкой.
Летом 1984 года группа спелеологов из Вильнюса и Каунаса задумала устроить учебно-тренировочный маршрут в затопленных потернах. 16 июня они проникли через боковой вход в VIII форт. Ребята имели с собой спелеоснаряжение, два легких акваланга и два костюма «Садко». Работая по очереди, они прошли 40 метров по правой потерне, ведущей к казарменным гаражам. Ход высотой в три метра почти до сводов заполняла вода. Видимость была плохая, так как при малейшем движении со дна поднималась взвесь. Тем не менее трассу проложили без особых приключений.
На следующий день, 17 июня, первыми в потерну пошли инструктор Вильнюсского акваспелеоклуба Виолетта М. и инструктор по подводному плаванию Николай В. Трое ребят из Каунаса остались у входа. В этот раз аквалангисты решили пройти по левой потерне. Виолетта плыла первой. По словам Николая, взвесь, поднятая со дна, мешала ему разглядеть свет от фонаря Виолетты, и он плыл, держась за сигнальный трос. Внезапно трос «ушел» в дверной проем, и напарник понял, что девушка заплыла в какое-то помещение, хотя они договаривались этого не делать. Оказавшись в комнате, Николай сразу почувствовал неладное и вынырнул почти под самым потолком обширного помещения. Увиденное потрясло его: Виолетта, без маски и загубника, билась на поверхности воды. Николай подплыл к девушке и попытался заставить ее взять в рот загубник, но та сопротивлялась. Не сумев справиться с Виолеттой, Николай подтащил девушку к стене, вставил ее пальцы в какую-то щель и, приказав держаться, поспешил за помощью. Каунасцы, встретившие его у входа, утверждали: парень был в шоковом состоянии. Единственное, что он мог сказать: «Спасайте Виолетту». Вернуться в потерну он категорически отказывался. Спасатель нашел девушку лежащей на дне. Судя по тому, что в ее легких не было воды, она опустилась вниз незадолго до прибытия товарища. Ребята попытались откачать Виолетту, затем приехала «Скорая помощь». Девушка умерла не приходя в сознание.
Неделю спустя после описанных событий в крепости поселились московские спелеологи, собиравшиеся заняться изучением фортов. Предыстория этой экспедиции такова. В начале 1970-х годов в воинской части, стоявшей около VIII форта, служил москвич Андрей Костюков. Солдата заинтересовали крепостные сооружения и не раз, находясь в увольнении, он заходил на форты. Однажды Андрей отправился в городской Исторический музей, где судьба свела его с одним из сотрудников, пожилой литовкой. К сожалению, в то время Костюков не удосужился узнать ее имя. Беседуя с Андреем о концлагерях, женщина показала папку с документами из канцелярии лагеря 1005Б. Содержания документов она не знала, так как в музее не было переводчика. Из рассказанного женщиной Андрею запомнилась история, случившаяся в крепости в 1958 году, когда там появилась какая-то экспедиция, пытавшаяся откачать воду на фортах. Потерпев неудачу, она начала обследовать затопленные потерны с помощью подводников (их в экспедиции было двое).
Опасаясь мин и ловушек, начальник экспедиции приказал идти в потерну одному аквалангисту. Поскольку он не вернулся вовремя, ему попытались подать сигнал с помощью троса, прикрепленного к поясу. Попытки эти привели к тому, что трос был вытащен из воды, но... без аквалангиста. На выручку пошел второй подводник. От него также остался только трос, перерезанный острым ножом... После чего экспедиция исчезла также внезапно, как и появилась.
Костюков отслужил в армии, закончил институт, но мысль об исследовании Ковенской крепости не оставляла его. Весной 1984 года он приехал в Каунас вместе с друзьями. Для начала они решили отыскать сотрудницу музея, с которой встречался Андрей двенадцать лет назад. Каково же было их изумление, когда никаких следов пребывания этой женщины в музее не оказалось. Старые сотрудники не могли понять, о ком идет речь. Желая помочь ребятам, они сообщили, что в музее лет десять назад крепостью занимался недолгое время сотрудник, перешедший на работу в один из институтов Каунаса. Но в институте этого человека никто не знал. Тогда москвичи отправились по адресу, указанному в личном деле. Жители двухквартирного дома в один голос сказали: этого мужчину здесь никогда не видели...
Москвичи познакомились с историком Арвидасом Панацюнасом, который попытался отыскать в фондах музея папку с документами концлагеря 1005Б, но не нашел. Правда, припомнил: за прошедшие годы какие-то документы передавались в республиканский архив. Однако поиски Костюкова в Вильнюсе ничего не дали.
Договорившись с Арвидасом о сотрудничестве, ребята вернулись в Москву, где начали искать «крышу» для экспедиции. Их поддержал горком комсомола. Но, кроме вывески «военно-патриотическая», экспедиция никакой помощи от комсомола не получала. В течение шести лет группа энтузиастов посвящала один летний месяц Каунасской крепости. При этом дорога, питание и т.п. — все это оплачивали сами ребята.
Прибыв в Каунас летом 1984 года, москвичи узнали о трагедии, случившейся на VIII форте. Чтобы избежать беды, заместитель начальника экспедиции решила узнать, что же стало причиной гибели девушки. В отделении милиции ее ознакомили с официальным заключением: Виолетта хлебнула холодной воды, вызвавшей спазм голосовой щели. Затем Костюков встретился с каунасскими спелеологами. О гибели девушки те говорили неохотно. Парень, доставивший ее к выходу, якобы ничего подозрительного в комнате не заметил. Москвичей удивило то, что друзья Виолетты после трагедии даже не попытались обследовать место ее гибели.
Возможно, экспедиция Костюкова приняла бы эту историю за несчастный случай, если бы в крепости не начались странные происшествия.
В первые же дни пропал рюкзак со спелеоснаряжением, спрятанный на том же VIII форте в колодце пятиметровой глубины. Хватились его сразу, и ребята быстро прошли по двум дорогам, идущим от форта. Но ни супружеская пара, сидевшая на лавочке третий час, ни рабочие, возводившие дом, не заметили никого, кто бы нес громоздкий рюкзак. Подозревая, что снаряжение припрятали на форте, москвичи установили дежурство, но на форт никто не пришел. Со снаряжением пришлось распрощаться.
Очень скоро москвичи заметили, что за их работами пристально наблюдают. Попытки встретиться с незнакомцами успеха не имели. «Потенциальный противник», как шутя называли наблюдателей ребята, успевал исчезнуть прежде, чем до него добирались, тем более, что рельеф местности позволял это делать без труда.
Уже в первый год при попытках связаться с лагерем по рации на частоте, выбранной для связи, начиналось самодельное глушение. Оно прекращалось только после окончания времени радиосеанса, что заставляло не раз переходить на запасную частоту.
Исследуя крепость, экспедиция столкнулась с множеством загадок. Начнем с того, что ни в одном из архивов, обследованных москвичами и Арвидасом Панацюнасом, не обнаружили планов подземной части крепости. Складывалось впечатление, что таковой не существует. Однако первые работы по расчистке колодцев от завалов заставили усомниться в этом.
В крепости встречались колодцы четырех типов. Первые принадлежали дренажной системе. Вторые, имевшие борта, были с питьевой водой. Третьи, артиллерийские, располагались на батареях. Перечисленные колодцы имели диаметр от 1,2 до 1,5 метра. Колодцы четвертого типа находились в пороховых погребах. Диаметр их колебался от 1,8 до 2 метров, бортов они не имели. В сводах над ними вделаны мощные крюки, похожие на те, что обнаруживали в нишах, предназначенных для подъема боеприпасов. Но, самое интересное, глубина этих колодцев достигала 30 — 35 метров. Пытаясь объяснить назначение колодцев, знаток крепостных сооружений А.П.Овсянов выдвинул следующую версию: пороховые погреба имели связь с центральным арсеналом. На глубине около 40 метров (глубина рельефа) проходила узкоколейка, по которой осуществлялся подвоз боеприпасов. По колодцам их поднимали вверх.
Арвидас Панацюнас отыскал карту крепости, на которой были нанесены линии каких-то коммуникаций. Предполагали, что это могли быть те самые подъездные пути к пороховым погребам. Однажды неподалеку от IV форта образовался провал, куда командир воинской части приказал вылить несколько машин бетона. Когда провал нанесли на карту, найденную Арвидасом, оказалось, что дыра образовалась на месте одной из загадочных коммуникационных линий.
По воспоминаниям старожилов, в лагерях было много эсэсовцев — выходцев из шахтерских районов, а среди заключенных якобы отбирали лиц, знакомых с проходческими работами. Если это не вымысел, следовательно, немцы тоже вели на фортах подземное строительство. О крупном заводе говорить не приходится, не было источников энергоснабжения. Возможно, под землей существовала лаборатория, но какая?
Из журнала регистрации прибывших в концлагерь известно, что большинство заключенных жило в лагере не более трех дней. Количество же людей, погибших только на IX форте (80 тысяч), велико даже для лагеря с механизированными средствами уничтожения (печи, газовые камеры), а ведь в лагере осуществляли только массовые расстрелы. Не означает ли это, что немцы испытывали здесь отравляющие вещества? Если в лагере на самом деле существовала лаборатория по испытанию оружия массового поражения, становится понятным затопление подземелий крепости.
С другой стороны, Каунас был узловой станцией, через которую в Германию отправляли награбленное. Если учесть, что из окружения немцы уходили в спешке и налегке, то можно предположить: какая-то часть ценностей осталась в подземных хранилищах.
Есть основания считать, что секрет проникновения в подземные ходы и помещения известен некоторым местным жителям.
В 1946 году на первой батарее, расположенной неподалеку от аэродрома, ночью стояли на посту два солдата. Внезапно они увидели свет, исходивший из колодца, затем оттуда вылез человек. Когда солдаты добежали до колодца, незнакомца уже не было. На следующий день колодец засыпали щебенкой.
В 1970-е годы на территории форта, занимаемого воинской частью, не раз замечали невысокого мужичка. Пытались задержать его, но тот как будто сквозь землю проваливался. А спустя некоторое время его встречали далеко от форта пьяного. Не воспользовался ли он запасами, оставшимися под землей еще со времен оккупации?
Обследуя питьевой колодец в старой казарме, москвичи нашли противопехотную мину, привязанную за кольцо тросиком к лестнице. Наступая на ступеньку, человек натягивал тросик, тот выдергивал чеку, дальше раздавался взрыв. Саперы утверждали, что это сооружение не могло быть делом рук немцев, имевших разнообразные мины. Кто же в этом случае заминировал колодец? Не собирались ли взрывом отпугнуть тех, кто попытался бы исследовать колодцы вообще, и не означает ли это, что вход в подземную часть крепости следует искать именно в колодцах?
Впрочем, крепостные колодцы хранят не одну тайну. В 1987 году москвичи помогали Саюдису доставать из колодцев тела расстрелянных «лесных братьев», сброшенные туда НКВД в 1957 году. Опасаясь эпидемий, ребята неоднократно сдавали на анализ воду из потерн и колодцев. Первая оказалась проточной. В колодезной воде в большинстве случаев находили аммонийные соединения. Скорее всего на дне колодцев лежат чьи-то останки.
В 1987 году экспедиция приступила к обследованию затопленных потерн. Через два дня из-за гибели члена экспедиции Игоря К. работы были прекращены. Игорь занимался VIII фортом. В день гибели он вернулся в лагерь позже остальных ребят. Сказав, что за ужином он всех удивит, Игорь отправился мыть руки к небольшому озеру и исчез. Когда москвичи начали его искать, местные ребятишки сообщили, что видели Игоря вечером и шел он в город. На следующий день баграми безрезультатно обшарили дно озера. А на третий день тело Игоря всплыло в этом же озере. Костюков, первым осмотревший его, утверждал: на шее у парня виднелась странгуляционная борозда и в воде он пробыл не больше суток. Тело почему-то не было заморожено, а вскрытие произвели спустя три дня, когда борозда исчезла. Милиция представила гибель Игоря несчастным случаем.
Кому принадлежала экспедиция, появившаяся в крепости в 1958 году? Если это были люди НКВД, как о ее работах узнала рядовая сотрудница музея? Куда подевались двое сотрудников музея, каждый из которых занимался крепостью? Если Виолетта погибла в результате несчастного случая, то что в таком случае испугало ее напарника, человека неробкого десятка? Кто организовал наблюдение за московской экспедицией? Эти да и другие вопросы по сей день остаются без ответа...
Согласно последней информации, полученной мною от сотрудника МВД, Каунасской крепостью интересовались немцы, поселившиеся после 1945 года в Аргентине.