Тонкая полупрозрачная леска на уровне груди сливается с туманным утренним воздухом. В последний миг нелепо вывернувшись, уже не в силах замедлить движения, ты подкатываешься под нее, едва не цепляя. Лежа на боку, рассматриваешь странную конструкцию у края дороги, от которой тянется леска. Поблескивают свежие болты креплений, молодая ржавчина только подчеркивает места, где недавно прошлась фреза. Мысли путаются в попытке определить, что это? Сигнальная ракета? Фугас? Кассетный боеприпас или что-то вроде шпринген-мины?
Потом вспоминаешь пословицу, что "растяжка не ходит одна", и начинаешь, озираясь, очень медленно выползать назад по ослепительно желтому песку. Но туман и одновременно утреннее солнце слепят тебя, позволяя предположить худшее - на вторую растяжку ты как раз и упал или на какую-то другую ловушку, но какую именно? И ты ползешь, ползешь обратно, все это бесконечное утро выбираясь из паутины липкого ужаса, а сердце ноет от чувства безысходности и обреченности. И даже когда окончательно просыпаешься - все равно ноет. И тебе противно от того, что так глупо попался...
То ли дело раньше были сонники! "Работать во сне на золотых рудах - значит подчинить людей
своей воле". "Если видите во сне амбар, полный спелым, хорошим зерном: пшеницей, ячменем, а вокруг тучные стада - это знак большого и длительного преуспевания. Если же амбар пустой, то вас ожидают бедность и неудачи". Кормить жеребенка с руки - к достатку, медведь снится - к дружбе, кочегар - к дороге. Канонада - к новостям, а покойник - к перемене погоды.
Красна девица там, коромысло, хлеб в печи… Мир был прекрасен в своей наивной сложности, и все его тайны и загадки легко доставались, как разноцветные ленты из цилиндра фокусника, под смех и аплодисменты окружающих.
Война во сне - это было не комильфо. В крайнем случае: "Если вам приснятся марширующие солдаты - значит, какое-то несчастье сильно повредит вашей работе, а ваше сострадание превзойдет границы разумного. Если во сне вы увидите себя храбрым солдатом - значит, в жизни вас ожидает реальное воплощение ваших идеалов. Если женщине приснятся солдаты - значит, ее репутация окажется под угрозой".
А теперь война везде. Миллионам людей ничуть не легче от того, что ее называют аббревиатурой "АТО", звучащей все более издевательски. Они кричат и плачут во сне, задыхаются, бесконечное количество раз спасают своих мертвых друзей и все никак не спасут, собирают части их тел, безуспешно играя в Озириса и Сета.
Тем, кто не видел войну собственными глазами, ничуть не лучше, а зачастую даже хуже. Женщины и дети видят страшные сны на 80% чаще мужчин, и по содержанию они намного страшнее. Хотя мужчины дольше мучаются увиденным во сне. Переживания за родных и близких, острое чувство вины от невозможности защитить их физически, помноженное на слухи, сплетни и страхи, превращают цивильных людей в глубоких невротиков почище ветеранов с их классическим ПТС а-ля Джон Рембо.
Около 20 процентов времени сна мы пребываем в сновидении. Каждый видит сны четыре-пять раз за ночь, просто их не помнит. Страшные сны снятся в среднем два раза в месяц. Все сны укладываются в 12 базовых сюжетов, согласно известной исследовательнице этих явлений Патрисии Гарфилд, хотя начал это дело Карл Густав Юнг.
1. Погоня или нападение. Сюда же относятся и противоположные темы: счастливое обретение любви, встреча с известной личностью или волшебным животным.
2. Ранение или смерть, а также излечение и новое переживание рождения.
3. Проблемы с транспортом - например, неподконтрольно едущий "взбесившийся" автомобиль - и обратный вариант, видение удивительно мастерского вождения.
4. Разрушение дома или другой собственности, включая потерю вещей и пожар, или наоборот - ремонт и улучшение.
5. Неудачное прохождение испытания (и обратно - исключительно высокие результаты).
6. Падение или утопление, полеты, плавание.
7. Неуместная одежда или обнаженность при неудобных обстоятельствах, на публике. Здесь называются, конечно, и противоположные сновидения - с ощущением своего идеального внешнего вида.
8. Опоздание на ушедший поезд, самолет или корабль, а также сны об удачном путешествии.
9. Разлад в работе техники - машины, телефона, компьютера - или, напротив, их безупречное функционирование.
10. Катаклизмы и разрушения естественного или технического происхождения. К этой группе отнесены и видения красот природы и ее чудес.
11. Сны, герой которых заблудился, потерялся или попал в ловушку, парализован или связан. Иначе говоря, в которых он оказывается в резко ограниченном пространстве или положении. Сюда же автор присовокупила сны о широком пространстве и просторе, а также неожиданном появлении новых помещений в знакомом доме.
12. Угрозы, исходящие от мертвых знакомых, или помощь от них же.
Как видим, сон может быть эмоционально истолкован двояко, и толкование этого сюжета зависит от общего жизненного фона тревожности, или же, наоборот, благополучия.
Разумеется, в нашем случае мы говорим о тревожности, которой буквально пропитан воздух - она настолько везде, что замечается лишь при превышении некоего критического порога. Наиболее стойкие и рациональные смело гонят ее от себя прочь, и она вроде бы уходит, но, погуляв, возвращается - в страшных снах и кошмарах.
Есть две группы сюжетов - "ночной кошмар", который возникает глубокой ночью, в фазу быстрых движений глазных яблок. Он считается меньшим из двух зол. Это то, о чем мы обычно потом облегченно говорим: "Ну надо же, какая хрень приснилась!"
И есть "ночной страх", возникающий во время так называемого "дельта-сна", самой глубокой фазы. Обычно это очень короткий, но наиболее жуткий сон. На него организм реагирует очень бурно - колотится сердце, вас трясет. Именно он заставляет нас проснуться с криком в холодном поту и слезах.
Какие отчетливые маркеры "военного кошмара"? У каждого свои. Лично для меня - это битое стекло под ногами. Стекло - символ хрупкости и в то же время барьера, соединяющего миры, всегда находящегося на положенном ему месте, в окне. И если вы идете во сне и слышите этот незабываемый, сводящий с ума визжащий хруст, идете долго, всю ночь, то вы идете по миру войны, потому что это означает, что разбитое стекло здесь больше некому ни убрать, ни заменить.
Это преследователи, загоняющие вас в тупик, где есть еще одна маленькая ниша, такая же маленькая, как ваша надежда остаться незамеченным. Это поиск выпавшего оружия, торопливое закапывание убитого врага; это запах сгоревшего пороха и грязь на руках, которую невозможно отмыть. Это блики неизвестного пока пожара и дым невесть откуда.
"Ночной страх" - это сюжет смерти зачастую близких или знакомых, в которой вас изводит ее необратимость, не просто гипертрофированная, а многократно повторяющаяся. В ночном страхе гораздо меньше персонажей, чем в кошмаре, а больше запредельных эмоций, обреченности и безысходности. Он иррационален. Ночной страх встречается у сильных людей, которые тщеславно считают, что справились с кошмарами каким-то рациональным путем - алкоголем, сексом, физическими упражнениями, пофигистским взглядом на жизнь, в конце концов. Не тут-то было.
Не хотите принципиально досматривать страшненький спектакль имени себя - получите в голову полный хоррорский флешмоб.
Страшные сны и кошмары выражают наши неудовлетворенные желания и тревоги. В обычной ситуации стоит это понять и исключить причину, как они исчезнут. Но у нас не обычная ситуация, у нас - война. Люди идут на войну, чтобы исключить причину.
Тут важная ремарка. Если есть острейшее желание "выбить клин клином" и отправиться туда, где все это происходит в реале, то стоит посетить психиатра. Он вам спокойно и доходчиво объяснит, что в таком состоянии вы проживете на поле боя примерно минут двадцать. Такие желания бывают у тех, кто там уже побывал, - из чувства вины, что не смог что-то изменить и надо вернуться доделать. Но вынужден сказать, даже если это прозвучит цинично, - ничего, кроме текста собственной эпитафии, вы таким образом не измените (см. выше, к психиатру). У тех, кто на поле боя еще не бывал, это вызовет острое чувство эстетического разочарования (война похожа на серую, вонючую грязную свалку несортированных отходов, а не на игру в танчики или прочие шутеры) и вызовет поток разных мыслей. А если на войне слишком много думаешь, то первое, что приходит в голову, - это пуля.
Женщины и дети, конечно, становятся жертвами пафосных телесюжетов и безответственных блогеров, некоторым из которых за их "всьопропальные" тексты очень хочется набить лицо. Телеканалы же вообще ведут себя как стадо гиен, едва закончивших терзать падаль (пардон, кандидатов в депутаты), а теперь снова, с тем же хищным азартом, переключившихся на военную тематику. О юные девы и вьюноши, вы хоть представляете, как ваш звонкий щенячий пафос впивается в седые головы солдатских матерей, с каким градовским результатом? Это одна из причин, по которым во время военного положения вводится военная цензура. Но пока у нас - вот такой кошмар, как есть.
Общий военный невроз отличается от одноразового стресса в ту худшую сторону, что подобен медленному повышению температуры воды до кипения. Говорят, именно в таком случае лягушки варятся живьем, брошенные же в кипяток они мигом удирают. Чего бы там не говорили официозного, эта война - надолго, она везде, и нам в этом жить.
Я такой же, как и вы, и мне тоже снятся страшные сны. Когда, например, читаю лекции о том, как разговаривать с ранеными или искалеченными телом или душой, то начинаю в стиле собрания "анонимных алкоголиков": "здравствуйте, меня зовут Олег, и у меня посттравматический синдром". Потому что практика показывает - все мудрые зарубежные советы о борьбе со страхами и кошмарами упираются в важное культурное отличие. Мы индивидуалистичны в своих драматических переживаниях и соборны в радостных. На Западе чуток наоборот - протестантская этика (да и опыт колонизации) не просто приучала людей попеременно делиться с другими своими горестями, а прямо-таки обязывала их это делать, ничего не затаивая. Мы все время стесняемся, а они в это время трудятся. Результат налицо.
"Просыпаясь от страшного сна, прежде всего осознайте, что вы - живы, и это веский повод для радости". Это мне посоветовал близкий друг, очень жизнерадостный, бывший натовский снайпер в Ираке, которого после минного ранения достаточно долго сшивали и в конце концов сшили вот так оптимистично.
Второй совет мне дал человек, близкий к Моссаду, хорошо знакомый с тактикой контртеррора. "Если у тебя есть все основания считать, что твои враги - конченые дебилы (а таких подтверждений у тебя на каждом шагу), то они никогда не придут к тебе в сны, потому что заблудятся после первых же шагов". Он приводил очень смешные примеры, касающиеся, в частности, страшных-престрашных шахидов, и это звучало крайне убедительно.
И то, чем пользуюсь лично я: никогда не стесняйтесь говорить об этом с людьми, которых любите. Во-первых, следующего повода может не представиться. Время такое, что успеть сказать - это важно. Во-вторых, таким образом вы точно узнаете, кто эти люди вам на самом деле, потому что это не комплименты выслушивать.
Да и, в общем-то, учиться говорить правду можно начинать вот с таких страшных сказок. А там, глядишь, и до властей доберемся. Узнаем, чего им снится. И правильно истолкуем.