Любой юбилей — достаточный повод не столько для банкета, сколько для того, чтобы оглянуться на пройденный путь, критически оценить достижения и ошибки и сделать выводы на будущее. Именно этим заняты зеркалонедельцы в канун 15-летнего юбилея нашей газеты. При этом тех, кто пришел в редакцию в далеком 1994-м, объединяют парадоксальные ощущения: все, связанное с выходом первого номера, помнится как вчера, а вот пятилетний и десятилетний юбилеи еженедельника, кажется, были давным-давно.
У нас еще будет достаточно времени до дня юбилея (8 октября) посоветоваться с читателями о возможных путях развития газеты. Пока лишь отметим, что за этот период на ее страницах вышло несколько десятков тысяч материалов, выиграно более сотни судов, получен ряд престижных отечественных и зарубежных премий и званий. К сожалению, за это же время газета «похудела» наполовину (привет кризису!).
Так чем же жили страна и газета в течение этих 15 лет? Обеспечивало ли «Зеркало» угол отражения, равный углу падения наших президентов, множественных премьеров и бесчисленных министров? Не запутались ли мы в крутых изгибах генеральной прямой нашего государства? Мы попросили найти ответы на эти вопросы обозревателя «ЗН» Валерия Дружбинского, снабдив его увесистой подшивкой газеты. Сегодня мы публикуем на 11-й странице первые результаты его «раскопок».
И еще — «к сведению киевлян и гостей столицы»: каждому, кто принесет в редакцию первый номер газеты «Зеркало недели» от 8 октября 1994 года, будет подарена бесплатная годовая подписка. Вот и мы вам задали предъюбилейную работу. Желаем успеха!
Как непросто с первого же номера быть честной и интеллигентной газетой. Интеллигентным изданием стать (при этой-то журналистской команде!) вовсе нетрудно, ибо интеллигентность — лишь отсутствие явной пошлости, летающих тарелок, чудо-целителей, гороскопов, чернухи, экстрасенсов и прочей «массовой культуры» бульварных газет и журналов. Еще Сковорода считал, что человек, «мыслящий глубоко и вместе с тем возвышенно», непременно должен «взбадривать власть», требовать от нее «не быть пупом земли». Такая модель существовала издавна. Один заседал в «пупе земли» и городил, не обремененный интеллектом, что ему вздумается. Другой же его интеллигентно не одобрял, а то и всячески критиковал, «насмешничал над ним», как говаривал Гоголь.
Любая власть не терпит критики в свой адрес, наша же особенно преуспела в этом деле. Когда вышел сотый номер «Зеркала», редакция обратилась к своим читателям: «Мы четко осознаем: в деле построения независимой Украины независимая газета так же важна, как и независимый гражданин, независимый собственник, независимая гривня. Ибо зависимое «Зеркало» — это уже и не зеркало вовсе, а так — «комната смеха», в которой можно увидеть свое «заказное» отражение: хочешь — уменьшенное, хочешь — непомерно увеличенное…» («ЗН» от 31.08.96).
Газете верили, тираж рос. Известная социологическая служба USM провела исследование читательской аудитории «Зеркала недели». На вопрос «Какова, на ваш взгляд, политическая ориентация «ЗН»?» почти три четверти респондентов (73,6%) ответили, что издание нейтрально-объективное («ЗН» от 6.12.97).
Не все было легко и просто. Вот обращение редактора: «Итак, сегодня вы, уважаемый читатель, купили в киоске «Зеркало недели» за 30 000 карбованцев и, конечно же, удивились: почему так дорого? Согласен, недешево. Но даже и эта сумма не окупает расходов, необходимых для выпуска одного экземпляра газеты. И хотя «Зеркалу» не исполнилось еще и полугода, мы с ностальгической грустью вспоминаем первые номера, которые стоили по пять тысяч. Впору сказать: «Зеркало недели» как зеркало нашей экономики…» («ЗН» от 1.04.95).
И все-таки экономические трудности, с которыми столкнулась наша газета (как, впрочем, и другие независимые издания), оказались не главными. Проблема была в другом. Власть делала все для того, чтобы ее окружали одни лишь неутомимые льстецы, то есть СМИ, воспевающие деяния президента и его команды, а издания, выражавшие объективную точку зрения на происходящее, подвергались жесткому остракизму.
Газета с первых же своих номеров писала: «Украина отдана Кучме в траст, в доверительное управление. Если траст лопнет, то корить придется тех, кто голосовал за Леонида Даниловича, больше жаловаться не на кого. Сто первых дней его президентства не показали ничего хорошего. Увеличилась инфляция, резко упал курс карбованца к доллару… А сам Кучма замечательно рассказывает о том, что все идет хорошо» («ЗН» от 12.11.94).
В те годы «Зеркало» не вылезало из судов. Все истцы оценивали свою честь и достоинство в сумму, выплатив которую, коллектив должен был бы разойтись по домам, а газета закрыта. На издания, обливающие грязью, жалоб в суд не подавали. Как сказал один обиженный предприниматель: «Их только тронь — они уж дерьма не пожалеют!». А у газет, которые питают уважение к читателям и стараются в каждом материале удержать определенную нравственную планку, нет отбоя от жалобщиков. Вот такой парадокс!
Но вот в «Урядовому кур’єрі» (органе Кабмина) появилась статья «Зеленая» тень свободы слова», в которой «Зеркало недели» и некоторые другие издания были обвинены в том, что они якобы за доллары и дойчмарки используются как «мощный рупор антипрезидентских атак». Дескать, непорядочные журналисты и такие же органы печати «ни за что и ни про что критикуют и нападают на отягощенного борьбой за реформы президента».
Газета ответила: «Почему война с неугодными СМИ, со строптивыми журналистами, откровенное выталкивание независимых газет с рынка, клевета на них стали возможными в нашей вроде бы демократической стране? Ответ, на удивление, прост — власть не любит правды о себе. И посему очень напоминает пушкинскую красавицу, которая смотрится в зеркальце в надежде увидеть там ну, к примеру, Клаудию Шиффер. Но «має те, що має» и в сердцах лупит зеркальцем об пол: мол, не то показывает, что хотелось бы видеть… Всем уже ясно, что Украина стремительно скатывается в бездну кризиса, а население нищает день ото дня, несмотря на широковещательные программы реформ. Другими словами, очевидным становится крах реформаторских планов президентской команды и ее «капитана» («ЗН» от 6.09.97).
Еще пример нелюбви власти к нам. Как-то был напечатан не совсем привычный для газеты материал — большая пьеса, вернее, оптимистическая комедия в четырех картинах под названием «Опущенная целина». Автор — наш журналист Сергей Рахманин («ЗН» от 28.11.98). Действие происходит в селе Гуляй-Законодательное поле и городе Большое Киви, в здании Нижней Рады.
Газета наша, как известно, выходит в субботу… «Утром в понедельник главного редактора вызвали по поводу «пасквильного материальчика» (термин служителя Фемиды) в отдел общего надзора Киевской городской прокуратуры. А уже там вежливо, но настойчиво предложили письменно объяснить: что это за жанр; почему материал опубликован в разделе «Власть»; кого конкретно вывел автор в персонажах пьесы? Да и в целом — кто учреждал газету; что за человек этот самый Сергей Рахманин; как материал попал на полосу: кто принимал решение о его публикации?.. Тридцать седьмым годом это не отдавало, ибо редактор вышел из здания прокуратуры без единого синяка (да и вообще — вышел!). Уже через день городская прокуратура возбудила уголовное дело сразу по двум статьям Уголовного кодекса — 125-й (клевета) и 126-й (оскорбление). Редактор был вызван уже в следственный отдел — на этот раз не для пояснения, а на допрос. Наверное, ввиду исключительности дела нашему адвокату не позволили присутствовать на допросе, хотя статьи, запрещающей это, в УПК нет… Вот тут-то и встал вопрос: кого оклеветал и оскорбил своей публикацией Сергей Рахманин? Кто обратился с соответствующей жалобой в прокуратуру? Атаман Кучум? Сотник Полновойтенков? Командарм Симеоненко? Или, может, это была сестра милосердия Маша Погребенько, прокурорская дочка (этот персонаж особенно заинтересовал следователей)? В таком случае мы готовы были извиниться перед потерпевшими. Но никакого заявления быть не могло, ибо, как и положено по законам жанра, все герои фарса вымышлены… Так к чему все эти «телодвижения» нашей доблестной прокуратуры? Припугнуть автора и газету, дабы другим неповадно было? Так, вроде, время на дворе не то. И это продемонстрировала та журналистская солидарность, с которой восприняли прокурорский «наезд» на «ЗН» товарищи по перу из «Дня», из «Киевских ведомостей», а также журналисты из «сопредельного цеха» — телевизионщики…» Этот материал «от редакции» был напечатан под заголовком «На ком загорелся головной убор» («ЗН» от 5.12.98).
Ну а в номере от 30.12.98 тоже в разделе «Власть» напечатана новогодняя фантазия того же автора «Падал прошлогодний снег». Много новых действующих лиц — принцесса Кучумка, Виточка Вицеспикерчук, Женечка Мрачнюк и др. Замечу, сегодня эти два аллегорических фарса (будь они опубликованы) читались бы уже с куда меньшим интересом, чем тогда, когда у всех на устах были президент Кучма, премьер Пустовойтенко, первый коммунист Симоненко, прокурор Потебенько, вице-спикер Медведчук, премьер Марчук и множество других политиков, чьи фамилии самым случайным образом оказались похожими на имена героев этих фантасмагорий.
В «ЗН» от 21.06.97 сообщалось: «Репортеры без границ» обращают внимание мировой общественности на такой кричащий, с их точки зрения, факт: в 1996 году было убито три журналиста, а преступления не были раскрыты; в прошлом году констатировалось 12 избиений украинских журналистов неизвестными, и тоже ни разу виновные не были найдены. В первые четыре месяца нынешнего года семь украинских журналистов подверглись физической агрессии либо угрозам, а реакции властей, приличествующей государству с претензией на демократию, никто не услышал». Георгий Гонгадзе еще работал…
Читаю пожелтевшие страницы газеты и наглядно вижу, как становились на крыло лучшие сегодняшние перья, наша гордость — Сережа Рахманин, Наташа Яценко, Лида Суржик, Алла Еременко… Особенно интересно читать первые публикации Юлии Мостовой. Она уже была сильна и ненатужно остроумна…
Что делать дальше? Да все то же — писать без вранья, работать без халтуры, заниматься политикой без истерик. Чтобы помочь людям не совершать прежние ошибки и очиститься от остатков скверны, подозрительности, предвзятости, секретности, фальши. А главное, помочь им твердо усвоить истину, что они не рабы и рабы — не они.