После крушения больших идеологических систем общество распалось на ряд свободно мыслящих индивидуумов. Сегодня практически каждый из нас, волей или неволей, одновременно и «автор», и «персонаж», действующий согласно заданной схеме. Идет незримая, стремительная атомизация, внутреннее разветвление человечества, накопление новых членений и структур. Никому не доверяя, индивид сам выстраивает собственную систему ценностей, наподобие конструктора «Лего». Моральными ценностями человек также обеспечивает себя сам, по своему разумению. Конструкция подчас получается довольно химерной. Но, как бы то ни было, это и есть та ситуация, о которой блаженный Августин сказал: каждому из нас дана свобода, чтобы можно было от нее уклониться.
История имеет вид бутылки. Когда «жидкость», то есть события, протекают в пределах ее широкой части, современникам сие время кажется спокойным, бескризисным, тихим. Но стоит событиям добраться до «горлышка», и течение моментально убыстряется, скручивается в пружину. Это переживается как время перемен. Время без компромиссов. Особым образом длящееся безвременье.
Так и есть: обернувшись назад, можно различить спокойные периоды истории и периоды «менее спокойные», когда события вдруг с ревом срывались в горловину, не оставляя места выбору.
Например, широким краем бутылки можно считать период примерно с середины 1810-х и до начала 1880-х годов. Разумеется, поколения менялись и отличались друг от друга невероятно, и все же некий общий поток истории, некая инерция ее хода сохранялась. Люди активно творили будущее, многое можно было просчитать, причина активно влекла за собой следствие.
К концу позапрошлого века в события все настойчивее вторгался иррациональный элемент. История стала требовать ответов именно в этом, иррациональном ключе. Любые же рациональные действия не работали, они лишь способствовали росту энтропии. Попросту не оставалось идей, за которыми стояла бы реальность. Согласитесь, ситуация очень похожа на нынешнюю.
Собственно, создался некий идейный вакуум, и в этот-то вакуум и «засосало» большевиков — не потому, что они были правы, а потому, что готовы были осуществиться, в то время как остальные не были готовы.
Подходя к «горлышку», история спрессовывает события, они становятся все более и более плотными, взаимообусловленными, им все теснее рядом. Можно сказать, из различных сфер все они переходят в одну плоскость — вот почему в подобные времена столь разные, казалось бы, действия несут одинаковый заряд, приводят к похожему результату. Все меньше вариантов, все жестче альтернатива. И в конце — неожиданный слом. Взрыв.
«Белые» и «красные», «правые» и «левые», «консерваторы» и «либералы», да что там, даже «покорные» и «сопротивляющиеся», «конформисты» и «радикалы» — разница между ними видна только до того момента, пока наблюдающий находится на плоскости. Стоит лишь немного сменить угол зрения, выйти за пределы плоскости, посмотреть на происходящее извне — и становится абсолютно ясна вся чудовищная малость разницы. Что, собственно, и выявила оранжевая революция. Повторимся, это актуально лишь для момента истории, находящегося в «горлышке бутылки».
Ясно, что в будущем произойдет «сброс», в некотором роде обнуление, и все же предсказывать конкретные события этого будущего нелепо. Это как в задаче Эйлера о колонне: на абсолютно прямую колонну строго вертикально давит все увеличивающийся груз. Колонна сломается, это факт, но вот в какую именно сторону она вывернется, зависит от случайных причин. Но вернемся к истории… Следующее «расширение» длилось до начала 80-х годов уже прошлого века. И хотя время было заполнено трагичнейшими событиями до краев, история «ждала»: ни одна из деталей происходящего не была пущена в мясорубку водоворота, отсекающего любую возможность разумного поведения. Иными словами — в любом, самом трагическом случае то были события «для будущего».
Вот уже лет двадцать прошло с того момента, когда события вновь стали стремительно «плотнеть», оставляя все меньше выбора. Сегодня «наверстывание упущенных возможностей» — словосочетание, которое ничего не гарантирует, ничего не обещает. Обесценивается любое достижение. Поговорка «победа платит за все» не работает. Чем ближе к «горлу» истории, тем бессмысленнее победы: они уже ни за что не платят, они суть только — упущения и поражения.
Однако к самому узкому месту «горловины» мы только движемся. Движение ускоряется с каждым годом. Выбор еще есть, но все тоньше лед, все ближе и неотличимее полярности. Это похоже на то, как если бы некто смыкал ножки циркуля, чертя окружности всякий раз меньше радиусом. Возможно, мы придем к ситуации доминирующей идеи и, одновременно, относительной правды, относительных ценностей, которые будут изменяться чуть ли не ежечасно.
Оригинальность нынешней ситуации — в ее всемирном масштабе. Если раньше история двигалась неравномерно и могла находиться в кризисе в одном регионе и в состоянии относительной стабильности в другом, теперь, похоже, мир втискивается в «горлышко» весь, целиком, глобально. А это значит, что унифицируется и угроза, вызов, брошенный каждому из нас, — чудовищно уплотненная камбала-реальность, на которой застыла практически всякая жизнь, кроме, собственно, плоской. Важно понять это и не искать решений в ее пределах.