На прошлой неделе Экспертный совет отправил на доработку проект закона о внесении изменений в некоторые законодательные акты Украины (об основании религиозными организациями учебных заведений), предложенный депутатом В.Стретовичем. В соответствии с этими поправками, религиозные организации смогли бы открывать частные учебные заведения всех ступеней и, по результатам лицензирования и аккредитации Министерством образования и науки, выдавать своим выпускникам аттестаты и дипломы. Фактически эта норма давно существует — она оговорена действующим Законом «О свободе совести и религиозных организациях». Но лишь на бумаге. На самом деле что-нибудь открыть не так-то просто, а уж довести дело до признаваемого государством документа об образовании — совсем уж нелегко. Наконец, Экспертный совет четко сформулировал, почему: накладочки в законах, понимаете, — один на другой не налазит, в смысле, противоречит. И все бы это было делом техники — тут подправить, там подчистить и согласовать, наконец. Но Экспертный совет за внешним «в общем, согласием» ставит слишком уж жирное «но».
Эту инициативу и то, как ее отмели, можно было бы не заметить на фоне прочих событий нашей с вами современности. Если бы вся история с «религиозным образованием» не была насквозь пропитана лукавством. Итак, мы будем патетически вопрошать, почему церкви не открывают своих школ, — мне неоднократно приходилось слышать подобные упреки со стороны чиновников разных рангов, в том числе от образования. А на поползновения исправить эту ситуацию будем бить по ручонкам. И чтобы не оставалось сомнений — сразу Конституцией. Еще бы, это же противоречит принципу секулярности! И тут же будем пробивать введение в школах конфессионально ориентированных предметов. Не с этого ли года наши столичные детишки приступают к изучению так называемой «Христианской этики»? Но мы-то помним при этом о принципе отделения школы от церкви, поэтому никаких попов в школах — пускай учителя толкуют Священное Писание как умеют. Все это сильно напоминало бы «плюрализм в одной голове», если бы не было еще хуже. Болезнь — это, конечно, неприятно. Но простительно. Другое дело — бюрократический цинизм.
Ведь на самом деле рекомендация «вернуть на доработку» с теми замечаниями, которые даны в экспертной оценке, — дипломатичный совет не возвращаться к этому вопросу, во всяком случае, в нынешней формулировке. Потому что упирается все, согласно мнению экспертов, в конституционные нормы. А именно в принцип отделения школы от церкви и светский характер обучения. Будут ли учебные заведения, в первую очередь средние школы, принадлежащие церкви, в достаточной мере светскими? Чем и кем определяется мера светскости? Кем, в общем, понятно – соответствующей службой МОН, ведающей лицензированием. Предполагается, что школа должна соответствовать определенным нормам — это касается не только программ, но и того, кто именно будет детишек учить. В ряде случаев это хорошо и правильно. Но это же – палка о двух концах. Например, раз школа светская, как мы уже выяснили на примере с «Христианской этикой», священнослужители к обучению не допускаются. Перечень предметов и их содержание тоже строго определены и пересмотру не подлежат. Спрашивается, какой интерес церкви открывать свои частные школы, чтобы читать там предметы, которые ее не устраивают, по программам, с которыми она не согласна? Только в том случае, если они выставят хорошую цену за обучение и будут использовать их как доходные мероприятия. Иначе убытки будут колоссальные, а пользы — столько же, сколько от государственной школы.
Конечно, можно обратиться в Конституционный суд, чтобы судьи дали толкование главе
35-й, на которую опираются эксперты в своей оценке. В конце концов, светский характер обучения и гарантии отделения школы от церкви записаны в конституциях и прочих законодательных актах многих европейских стран, в которых благополучно действуют школы, принадлежащие религиозным организациям.
Но даже если развязать этот узел, проблем появится немало. Не только с допуском в школу священнослужителей, но и с информационным наполнением — коррекцией программ и т.д. Однако в противном случае государственная средняя школа останется единственным весомым предложением на образовательном рынке. Дорогущие лицеи — не в счет, поскольку лишь малая часть населения Украины в состоянии содержать ребенка-школьника в подобном заведении. Да и в них стоимость обучения далеко не всегда адекватна его качеству. Для абсолютного большинства представителей среднего (какой он у нас ни есть) класса и малообеспеченных групп населения остаются только государственные (условно бесплатные) средние школы. Появление еще одного игрока на этом рынке может ударить по государственной школе сразу с нескольких направлений. Во-первых, учитывая уровень доверия к церкви, отток учеников из государственного сектора в приватный. Что скажется на нагрузке в государственных школах. Во-вторых, учитывая низкий уровень оплаты труда учителя в государственной школе и, возможно, более высокий — в церковной, отток кадров, не исключено, лучших, если церковникам удастся обеспечить достойный контроль за уровнем преподавания.
Вопрос лишь в том, готовы ли украинские религиозные организации работать на ниве народного просвещения (так и хочется написать — «ликвидации безграмотности»). Ряд украинских церквей имеют достойные традиции и, главное, ресурсы для организации собственных частных средних школ. Но эти перспективы меркнут рядом с одной существенной деталью — волей к подобной работе. Малое количество украинских — в первую очередь так называемых «традиционных» — церквей может похвастаться успешной педагогической деятельностью в своем родном секторе. Количество воскресных школ и уровень катехизации, мягко говоря, оставляет желать лучшего.
Проблемы «традиционных» церквей, связанные с катехизацией, обнажают сложности, которые ожидают их в возможной деятельности в области общего образования. Если сейчас активизация катехитической деятельности католическими конфессиями (греко- и римо-католиками) рассматривается православными собратьями (независимо от национальной принадлежности) как прозелитизм, то какой скандал поднимется, если этим конфессиям захочется открыть свои учебные заведения? Особенно учитывая тот факт, что у католиков с образованием всегда дела были не так уж плохи — иезуитские коллегии, действовавшие, в том числе, на территории Украины, обеспечивали неплохой уровень образования. К тому же, как показывает практика Украинского католического университета, эти учебные заведения могут привлечь педагогические кадры не только из Украины. А если учесть конфессиональную терпимость подобных заведений (в качестве примера, опять-таки, можно привести УКУ, где учатся студенты разных вероисповеданий), можно предположить, что, клюнув на качество образования, туда охотно отдадут детей не только «умозрительные», но и практикующие православные. Да и со средствами на содержание школ, не исключено, «Запад им поможет».
Средства — это вообще особый вопрос. В пояснительной записке к законопроекту депутат Стретович делает акцент на том, что подобная инициатива не будет стоить бюджету ни гроша. Даже наоборот. И нам, налогоплательщикам, остается только на это уповать, не слишком веря. Ведь это за наш счет в государственных киевских школах ввели обязательный предмет «Христианская этика». По сути, «факультативность» этого предмета в большинстве школ номинальная. Ведь если ребенок обязан выслушать «один предмет из списка», а в его школе только один и читается-то, он автоматически становится обязательным.
И все же основная масса средств на открытие школ, по-видимому, действительно будет изыскиваться самими религиозными организациями. Даже в тех случаях, когда они «в фаворе». «Фавор», во-первых, ко многому обязывает, во-вторых, может рано или поздно закончиться, в-третьих, не всегда бывает достаточно жирным. Поэтому не все конфессии и религиозные организации окажутся в равном положении при открытии школ. Конечно, это связано не только с количеством средств у каждой из них, но и с количеством и качеством паствы, которая готова или не готова отправить детей в церковную школу в первую очередь потому, что она церковная. Но это другой разговор, который касается больше выживания такого типа школ, чем перспектив их открытия. Так вот, в плане собственно церковных средств на школу в худшем положении окажутся сугубо украинские церкви, т.е. церкви, не имеющие центра за границей. Конечно, у некоторых из них за рубежом есть диаспора, которая, возможно, поддержит. Но ее поддержки может оказаться недостаточно. Тем более что диаспора последнее время все осторожнее относится к подобным вложениям. Что же касается «Третьего Рима», по возможностям и, соответственно, щедрости он вряд ли сможет тягаться с первым. О кадрах — не будем.
Таким образом, именно православная церковь, скорее всего, окажется «в загоне» по сравнению не только с католическими, но и наиболее массовыми протестантскими деноминациями, здорово умеющими мобилизовать и своих верных, и их средства. Причем все то же самое можно сказать не только о презренном металле, но и благословенном стремлении к массовой катехизации.
Есть еще один неприятный аспект у церковных школьных перспектив. Это взаимоотношения с властью — прежде всего, местного уровня. Какой прекрасный способ «купить» и церковников, и «церковную» часть электората! Даже если не деньгами. Если просто кому-то дать разрешение на открытие школы, а кому-то — придержать. А какое широкое поле для выяснения отношений дает лицензирование — пальчики оближешь.
Так что в некотором смысле вопрос законодательной поддержки открытия церковных общеобразовательных школ действительно выглядит несвоевременным. Другое дело, что с нашей церковной политикой своевременным он не станет никогда. Кроме того, есть области, в которых не политика и не электоральные потуги должны править бал. Тем более что боязнь «обострить противостояние» зачастую сильно преувеличена. Отдельные вспышки насилия между УПЦ КП и УПЦ МП зависят уже больше от приходских священников и профессиональных провокаторов, работающих даже не столько на ту или иную церковь, сколько на дестабилизацию церковной жизни и поддержание огонька, на который всегда будет удобно кивнуть как на «потенциальную опасность». Равнодушие силовых ведомств к подобным нарушениям говорит о том, что власти так или иначе удобно иметь под рукой этот огонек. Церковники же становятся заложниками собственного стремления держать власть «в страхе». Страха на самом деле власть не имеет, да и не церковь зачастую держит руку на мехах, раздувающих огонек в пожар. Церковь же имеет целый ряд проблем. Например, много ли раскрытых дел об убийстве священников знает новейшая история Украины? Или вот школы. Вы, ребята, сначала как-то сами с собой разберитесь, а там мы посмотрим — пущать вас к детишкам или не пущать.
И Единая церковь, которой смущает нас власть, ничем не поможет. Неважно даже, как именно она появится, если появится. Исчезнет противостояние КП — МП, обострится вопрос «католического прозелитизма» или «деструктивного сектантства». Пока нет политической воли поставить все конфессии независимо от «традиционности», «канонической территории» и прочего в равное положение, дать им все необходимые полномочия и неукоснительно призывать к ответу за каждое нарушение, а вопрос их выживания предоставить им самим и воле Божьей, противостояние никуда не денется, а церковь не сможет нормально развиваться.