Приезд Роберта Шекли в Украину не имел шансов пройти незамеченным. Редкий телеканал не показал крупным планом лицо этого человека: узкое и морщинистое, улыбающееся и смущенное. Живая легенда. Кажется, он не особенно органично чувствовал себя в этой роли.
Немногословный, не слишком поднаторевший в общении с журналистами, Шекли первым делом подал своим украинским поклонникам надежду на то, что может поселиться у нас жить. «Или в Мексике, — срочно оставил классик себе путь для отступления. — Главное, чтоб было тепло». Тем, кто принял обещание фантаста близко к сердцу, напомню, что пару лет назад, приехав в Россию, Шекли грозился написать фантастический роман о русской глубинке. Россиянам тоже было приятно. Впрочем, может быть, он еще и напишет…
Поклонники протягивали на автограф тоненькие книжки, вышедшие еще в семидесятых годах, и совершенно новые внушительные тома от московских издательских монстров. Владеющие английским не упускали случая лично пообщаться с писателем: Шекли отвечал доброжелательно, но крайне лаконично. Позволял всем желающим фотографироваться с ним на память. На глазах у восхищенной публики подписал договор с издательством «Зелений пес» на издание своей книги на украинском языке… Улыбался.
Живая легенда. Кажется, он вполне вжился в образ.
«Портал»
Теперь немного о том, как Роберт Шекли вообще оказался в Украине.
Началось все летом 2004-го на «Евроконе» в Пловдиве. На этом крупнейшем съезде фантастов и поклонников жанра со всей Европы, который проходит раз в два года в разных городах и странах, киевский журнал «Реальность фантастики» получил звание лучшего фантастического журнала Европы, а Украина — почетную миссию принять у себя «Еврокон-2006». Улавливаете аналогию?
Разумеется, «Еврокон» — не «Евровидение», хотя бы потому, что фантастика (и вообще литература) — не эстрадная музыка с телевизионной трансляцией. Тем не менее мероприятие ожидается масштабное, и команда «Реальности фантастики» совместно с издательским домом «Мой компьютер», на чьи плечи ложится его организация, начали думать об этом еще в Пловдиве. Конвент «Портал-2005», прошедший в Киеве в середине апреля, изначально задумывался как генеральная репетиция «Еврокона». И в залог действительно европейского уровня грядущего мероприятия в Киев уже в этом году пригласили высоких гостей, бесспорных звезд мировой фантастики. Может быть, чтобы посмотреть, как получится, и впоследствие поработать над ошибками. А главное — чтобы привлечь к событию внимание как прессы, так и общественности, не имеющих отношения к большой и теплой, но очень внутренней компании под названием «фэндом».
Кроме Роберта Шекли, с читателями встречались, собирая полные залы, создатель польской фэнтезийной саги о Ведьмаке Анджей Сапковский и автор нашумевшего «Ночного дозора» Сергей Лукьяненко (интервью с этими писателями читайте в ближайших номерах «ЗН»), а также наши украинские звезды, недавно объединившиеся впятером для написания общей книги «Пентакль»: супруги Дяченко, дуэт Олди и примкнувший к ним Валентинов. Тот же Андрей Валентинов и Геннадий Прашкевич вели мастер-классы для молодых писателей, а Сергей Дяченко учил жизни начинающих сценаристов. Презентации проводили издательства «Факт» и «Зелений пес» (Киев), «Азбука» и «Лениздат» (Санкт-Петербург), «Тезис» (Винница). А еще доклады, дискуссии, круглые столы, книжные выставки…
«Портал-2005» состоялся. Было интересно — даже если не считать подводную часть айсберга: то, что можно снисходительно определить как тусовку, а можно назвать великим словом Общение, ради чего участники конвентов часто жертвуют официальной программой.
Да, чуть не забыла: отдельная программа была у разработчиков компьютерных игр, чей фестиваль «Игроград» проводится совместно с «Порталом». В холле Торгово-промышленной палаты, где они демонстрировали свою продукцию, было разноцветно и громко. Сорри, я ничего не понимаю в компьютерных играх.
Но я люблю книги Роберта Шекли.
Легенда
На пресс-конференции Шекли признался, что в маленьком городке штата Нью-Йорк, где он сейчас живет, о том, что он писатель-фантаст, знают только его дочери. Возможно, в этом есть доля кокетства, но в любом случае популярность Роберта Шекли в США не сравнима с легендой, окружающей его имя у нас, на постсоветском пространстве.
Шекли и Брэдбери. Теперь на их имена хорошо ссылаться, опровергая тезис об Америке как стране тотальной бездуховности, чизбургеров и литературной попсы. А раньше, еще до пресловутого «книжного бума» начала 90-х, не вызывало сомнений, что она такая и есть, американская фантастика. Умная. Тонкая. Парадоксальная. Страшная. Светлая. Человекоцентричная…
Роберт Шекли — это прежде всего короткие рассказы. Лучшие из них ошеломляют. Как «Лавка миров», где человек, приценившись к мечте, возвращается в обыденность семьи и житейских проблем, не подозревая, что это и есть его недостижимая мечта в посткатастрофном мире ядерной зимы. Или «Седьмая жертва»: идет охота… на людей, и моральный выбор героя относительно его седьмой жертвы — любимой женщины? — разбивается о неожиданный финал: жертва сама оказывается охотником, и уж она-то колебаться не станет. Кстати, тема легального убийства — экстремального спорта либо новаторства юриспруденции — проходит через многие рассказы Шекли, а в «Премии за риск» выливается в потрясающе точное предвидение нынешних реалити-шоу. Это классика. Как и буффонадный роман «Обмен разумов» — обратная, веселая и хулиганская сторона Роберта Шекли.
В 90-е Шекли начали издавать в России обвально, в пиратских переводах и неконтролируемыми тиражами. Был спрос. Впрочем, спрос тогда имелся на все, что теперь со знанием дела относят к «массовой литературе», а в те времена изголодавшиеся потребители легкого чтива все подряд хватали без разбора. Но книжный бум благополучно разбился о дефолт. А книги Роберта Шекли издают до сих пор. И до сих пор покупают, находя в них нечто такое, что проходит мимо взглядов американцев. Которые, кажется, не осознают в полной мере, что владеют легендой.
Хотелось бы «на этой оптимистической ноте» и перейти собственно к интервью. Но… Вот недавно прочла роман «Принесите мне голову прекрасного принца», написанный в соавторстве Шекли и Желязны. Вымученно-юморной «капустник» в чернушной некрофильской эстетике. Жестокое разочарование. Или новые рассказы, публикацией которых так гордится «Реальность фантастики»: «Разговоры на Марсе» и «Возрожденный». «Фишка» первого из них заключается в русских именах героев (сюжета как такового в рассказе нет), второй — вариация на тему «Обмена разумов» с приправой еврейского юмора. Скучно. Разве это Шекли?
Давний и бесперспективный спор. Что для писателя достойнее: уйти на покой, достигнув пика творческих сил, или продолжать работать до конца жизни, именно этим и поддерживая ее, свою жизнь? Для настоящей легенды, замешанной на ностальгии, разумеется, предпочтительнее первый вариант…
Но Шекли — человек. Пожилой, но бодрый, немного замкнутый, но доброжелательный. «Эгомонстр» (по собственному признанию на встрече с читателями), наделенный незаурядным обаянием. Вот с этим-то человеком (а вовсе не с легендой) мне и удалось пообщаться.
Человек
Из-за недоразумения в Пловдиве перед приездом Шекли успел распространиться слух, будто предки писателя родом из Одессы: именно поэтому он и намерен туда поехать. Оказалось, все немножко не так: одесские корни у пятой жены фантаста, с которой он разводится, как и с предыдущими четырьмя. Но съездить в «жемчужину у моря» все равно не прочь: слышал много хорошего. Собственно, это и все, что он слышал об Украине. И на момент нашего разговора, состоявшегося в разгар «Портала», еще не успел составить своего мнения о ней.
— Господин Шекли, каким было ваше первое яркое впечатление после пересечения украинской границы?
— Главное впечатление — то, что видишь новых людей. Мне сложно судить об украинской природе, архитектурных достопримечательностях, дорогах и тому подобном. Но по людям, с которыми я общался, видно, что эта страна для них очень важна. Я планирую посетить несколько городов Украины, чего и жду с нетерпением. Для меня это просто новый мир.
— В Советском Союзе ваши книги были очень популярны, говорят, даже больше, чем у вас на родине. Вы это как-то для себя объясняете?
— Я понимаю, насколько были важны мои произведения в исторически переломные для Советского Союза времена. На мою популярность здесь повлияла не только художественная ценность самих произведений, но и соответствие историческому моменту. Но мне непонятно, почему это я не считаюсь популярным в Соединенных Штатах? Я по-прежнему регулярно заключаю контракты, печатаюсь в журналах, издаю книги…
— В Украине очень немногие писатели живут на гонорары за свои книги, и это небогатые люди. Зато у нас принято считать, что в Америке известный писатель становится миллионером. Это так?
— Я не богат. Некоторые — да, богаты, но у нас есть огромное количество писателей, о которых так сказать нельзя. Тут многое зависит от того, к какому типу популярности писатель стремится.
— К какому же стремитесь вы?
— Я хотел бы иметь пусть небольшую, но действительно реальную популярность. И в первую очередь перед самим собой: хорошо делать свою работу, которую начал много лет назад, что и сформировало меня как человека и как писателя. Иногда я очень устаю от процесса, огорчаюсь, когда мне кажется, что идея не воплощается так ясно, как мне хотелось бы. Для меня писать — это не только выражать себя, это способ самозащиты. Когда я работаю, то отключаюсь от всего остального.
— Ваши книги, изданные в России, сразу же попадают и к украинскому читателю. Какой ваш интерес в том, чтобы издать книгу на украинском языке? Подозреваю, что не материальный…
— Это главное стремление любого писателя: чтоб его книги читались как можно более широким кругом публики, желательно в как можно большем количестве стран, на как можно большем количестве языков.
— И что это будет за книга?
— Это будет сборник моих коротких рассказов. Там будут в основном старые вещи, но многие из них никогда не были опубликованы в книгах (только в журналах) и не переводились на русский язык. Это все, что я знаю. Все остальное — парафия моего агента.
— Лично мне очень нравятся ваши серьезные антиутопические рассказы, такие как «Лавка миров»…
— Я тоже люблю этот рассказ.
— Однако последнее время вы пишете в основном юмористическую фантастику. Такая эволюция связана с возрастом или с чем-то еще?
— Писать именно юмористическую фантастику для меня не самоцель, просто так получается. Так выражается на бумаге моя личность. Никогда не задумывался над этим вопросом. Я же не могу заглянуть внутрь себя, увидеть, насколько я изменился. Не вижу особой разницы между собой теперешним и тем, каким я был десять-двадцать лет назад. Конечно, я в целом становлюсь немного «медленнее», но тем не менее стараюсь четко мыслить. Генри Миллер как-то сказал, что старается прежде всего сохранять остроту мысли и радость. Я считаю, что это хорошая идея, и, если можешь, надо ей следовать.
— Такие чисто развлекательные вещи, как ваш роман в соавторстве с Желязны «Принесите мне голову прекрасного принца», пишутся только с коммерческой целью или с какой-то еще?
— Продавать свои произведения — это часть моей жизни. Но я все время стремлюсь совмещать творческий и материальный аспекты, писать одновременно и для души, и для денег.
— У вас никогда не возникало желания написать реалистическую, мейнстримовскую вещь?
— Много лет назад, еще в юношестве, я начал писать книгу о своих похождениях в Корее: я служил там в армии между окончанием Второй мировой войны и началом Корейской войны, мы называем этот период «корейской оккупацией». А несколько позже еще одну — о своих приключениях в Шанхае. Но я так и не закончил эти книги. Им не хватало стержня, на котором книга должна держаться. По крайней мере, мне так кажется.
— Как вы относитесь к экранизациям своих произведений?
— Шедевров среди них не получилось, однако хорошо то, что они принесли мне доход, и это позволило мне писать то, что я хотел, не думая о насущных проблемах. Что ж, обычно воображение куда лучше, чем его реализация.
— А «Десятая жертва» Элиа Петри?
(«Седьмая жертва» стала в фильме «Десятой» из соображений милозвучности на итальянском языке. — Авт.)
— В целом этот фильм мне нравится, я считаю его лучшим из всех экранизаций моих произведений, но кое-что не нравится мне в нем совершенно. Особенно Марчелло Мастроянни, перекрашенный в блондина (смеется).
— Традиционная аудитория фантастики — в основном молодежь. То есть между вами и вашими читателями большой разрыв поколений. Как вы находите общий язык и взаимопонимание со своими новыми читателями?
— Всегда непросто находить контакт с любым человеком. Если говорить об общем языке, мне гораздо легче выражать свои мысли и общаться с читателями посредством моих работ, чем лично. А что до взаимопонимания… Я общаюсь в своих произведениях с теми людьми, которые поймут, что я хотел сказать.
— У нас постоянно идут разговоры о кризисе жанра фантастики. Что по этому поводу думают в Америке и что — вы лично?
— Кризис? Что ж, значит, так оно и будет. Меня это не особенно волнует. Это вообще наиболее интересный вопрос, который мне задали здесь. В Штатах подобных вопросов не задают.
— Вы ведете активный образ жизни, путешествуете, не прекращаете писать. В чем истоки вашего оптимизма?
— Да, по натуре я оптимист, хотя мне часто приходится бороться с депрессией. В пожилом возрасте человек более раним. Все горести не имеют большого значения, когда у вас молодое тело, но нет смысла думать об этом, когда ничего не можешь поделать. Стоит задуматься о том, каковы ваши собственные условия того, чтобы быть счастливым. Нужно не только искать ответы, но и ставить правильные вопросы.