Крыши с ферм сняты осенью 2004-го |
Обычно чужому, незнакомому человеку крестьяне говорят о своем житье-бытье робко, осторожно и как бы заученными фразами, мол, все хорошо и будет еще лучше. Не торопятся излить душу первому встречному. Здесь же, в селе Вороновка Синельниковского района на Днепропетровщине, все по-другому. Громада, человек 40 мужчин и женщин разного возраста, собралась возле сельского магазина, чтобы рассказать «приехавшему журналисту» о том, что наболело. Перебивая друг друга, говорили страстно и громко, словно пытались докричаться до Киева, до Днепропетровска, в крайнем случае, до Синельниково.
Вороновка — красивейшее место на склонах Днепра. Расположено оно как раз посередине между Днепропетровском и Запорожьем, там, где нет и духа заводских цехов и труб, где зеленые дубравы и поляны, где тихие речные плесы и камышовые бухты, где знаменитая Вороновская балка — давнее пристанище уток и даже лебедей.
Село имеет одну-единственную улицу — имени Леси Украинки и всего-то 105 дворов. Когда сооружали «Днепрогэс», то место, где раньше располагалось село, пришлось залить водой, и поэтому крестьяне перебрались выше, на склоны реки. Сначала жили в землянках, а с годами и отстроились…
Рассказывают, что всегда, даже в самые трудные времена голодомора и военного лихолетья, жители Вороновки переносили беды сообща, всегда поддерживали и помогали друг другу. Вспоминают 1947 год, когда в четвертом классе один мальчишка, глядя на портрет Сталина, сказал: «А у него глаза черные, как у нашей коровы». Класс замер. А учитель попросил ребят (их на уроке было 11 мальчиков и восемь девочек) никому не говорить о том, что произнес их одноклассник, никому, даже родителям. И ребята, все как один, сдержали слово, и никаких последствий эта оброненная мальчишкой фраза не имела. А вот молодой механизатор поплатился. Поехал в райцентр получать в МТС шины к автомобилю и шутя произнес там: «Спасибо Сталину-грузину, что придумал нам резину». Через час парень был арестован и уже в село не вернулся…
Вокруг лес жиденький, с дровами всегда было трудно. Часто овечий навоз прессовали, делали из него брикеты и топили ими печи, а бывало, после уборки сухие стебли подсолнечника по-братски делили и ими тоже топили. Но все это уже — давняя история.
Двадцать лет назад здесь был воистину цветущий край. В колхозе «Перемога» на трех тысячах гектаров плодородной земли выращивалось все, чем богата и обильна украинская природа. А на фермах было 1500 свиней, 1600 коров, 7000 кур. Более трехсот жителей сел Вороновка, Диброва и Веселое трудились в «Перемоге». Колхоз гремел на всю Днепропетровщину — его животноводческий комплекс беспривязного содержания коров на 600 голов был чуть ли не первым в Украине.
Раньше было много хорошей техники, и «Перемога» во время уборки даже «одалживала» свои комбайны соседним колхозам. А в начале 90-х оказалось, что колхоз в долгах, как в шелках, и за каждую бочку горючего, за каждый арендованный трактор и комбайн надо платить «Райсельхозтехнике» огромные деньги. Затем колхоз превратился в КСП, но дела не улучшились. Тогда начали брать кредиты на развитие. Но брали не крестьяне, не жители Вороновки, а начальство. Для чего брались эти большие средства и на что они были потрачены — великая тайна. Известно лишь, что в это самое время кругленькая сумма была в прямом смысле зарыта в землю — начали вести в село газопровод длиной 10 километров. Собирали деньги на проведение газа с крестьян тоже. Но трубы из земли недавно выкопали…
В былые времена для того, чтобы отправить корову на мясокомбинат, надо было пройти несколько инстанций и доказать, что она дает уже меньше молока и в самом деле не перспективна. А в роковые 90-е годы под нож отправили, не задумываясь, лучшее в районе дойное стадо.
КСП разваливалось, и из района в село стали привозить тех, кто мог бы поднять хозяйство. Но огромные долги пугали даже самых смелых и состоятельных инвесторов. И только ОАО «Агротехсервис—Синельниково» (бывшая «Райсельхозтехника») взяло на себя заботы о «Перемоге» и обещало вытащить хозяйство из беды, а людям отдать причитающуюся им зарплату. «Вот с тех пор и началась наша погибель, — говорят жители Вороновки. — Село умирает».
Видимо, чтобы как-то поправить дела, правопреемник «Перемоги» отдал 500 гектаров лучшей земли в аренду — до сих пор не известно, куда и на что расходуются деньги, получаемые от такой экономической инициативы. Потом наступило радужное время, когда наконец-то каждый крестьянин «стал хозяином своей земли» и получил земельный пай в 5,5 гектара (если бы те 500 гектаров не ушли в аренду, то пай был бы семь гектаров).
Свои земельные паи крестьяне отдают в аренду «Агротехсервису» или другим арендаторам, поменьше — «Агранси», «Викису» и «Леванде» — на все село только две семьи на своей земле хозяйничают самостоятельно.
За свои 5,5 гектара крестьянин получает от арендатора в год 1,5 тонны зерна или деньгами 550—600 гривен. Правда, из них арендатор высчитывает за солому, идущую на содержание скота, за трактор, вспахивающий приусадебный участок… Остается гривен 400, не больше.
При распаде колхоза люди пытались хоть чем-то заняться — в Вороновке работали маленькие артельки. На продажу шили рукавицы, вязали веники и возили их даже в Волгоград… Теперь и эти «производства» исчезли. В селе совершенно нет работы. Как это ни парадоксально, но пожилым людям еще хорошо, они хотя бы получают пенсии, а тем, кто помоложе, негде и гривню заработать. А деньги нужны не только на хлеб, сахар, мыло и подсолнечное масло. Одна тонна угля стоит 420 гривен, а даже утепленному дому необходимо на зиму 2—3 тонны.
Сельскому водопроводу более сорока лет. Если он работает без перебоев и трубы постоянно заполняются водой, это еще ничего. Беда как раз в том, что во время больших перебоев с водоснабжением трубы ржавеют и выходят из строя. Так что крестьяне вот уже несколько лет вынуждены брать воду прямо из Днепра не только для полива, но и для домашних нужд, для приготовления пищи. «Весной по реке плавают утопленники, а мы воду эту пьем», — говорят в Вороновке.
Село без газа. «А кто выкопал уже проложенные газовые трубы?» — спрашиваю в Дибровском сельсовете, куда входит Вороновка. «Мы, — отвечают тут же. — По решению сессии трубы эти пришлось выкопать и продать, а вырученные деньги пустить на водопровод для Вороновки, Дибровы и Веселого». Спрашиваю: «Так работает водопровод в селах или нет?». Отвечают не смущаясь: «Мы же не виноваты, что старая система водоснабжения ремонту не подлежит».
В селе раньше был хороший клуб с кинозалом на 150 мест, детсад на 60 малышей и начальная школа (1—4 классы) на 65 ребят. Сегодня — ни клуба, ни школы, ни детсада…
Автобусу, который возит детей в школу, уже добрых 30 лет. «Латанный-перелатанный, чиненный-перечиненный и ломается в любую минуту», — так говорят в сельсовете. Всякий раз перед выборами в Верховную Раду в село наезжают политики и прекраснодушно обещают помочь, в том числе и новым автобусом. Сколько горьких слов говорят крестьяне об этих народных депутатах! «Ну почему у мужиков язык как помело?». «Почему слово свое не держат?»
Когда-то связь с областным и районным центрами была хорошей. От пристани до Днепропетровска три раза в день ходила «Ракета», а рейсовые автобусы — каждый час. Сейчас… До райцентра ходит маршрутка лишь один раз в неделю, по средам, причем утром она выходит из села, а уже в полдень идет обратно. Вот и успей все дела провернуть — и в Пенсионном фонде, и в поликлинике, и на почте… Да мало ли какие вопросы надо решить в райцентре!
Все годы независимости были далеко не сладкими для крестьян Вороновки. Но почему-то самой драматической, даже трагической оказалась вторая половина 2004 года — хозяева стали рушить фермы, снимать крыши, вывозить все, что только можно вывезти из строений бывшего колхоза. Имелось, к примеру, три сенохранилища на 200 тонн каждое — все порезаны автогеном и увезены в неизвестном направлении. «Даже когда немцы были в селе, то и они не делали такого».
Еще недавно 50 жителей села работали на Петровском карьере, который снабжал строительным щебнем не только близлежащие районы, но на баржах отправляли его в Днепропетровск и Запорожье. Сейчас на месте карьероуправления, импортной дробилки и погрузочного комплекса — одни руины. Еще полгода назад в карьер вела высоковольтная электролиния. Сегодня не то что проводов нет, выкорчеваны и вывезены даже столбы. Исчезла и электроподстанция. «Понимали, что придет Ющенко, и им будет хана, вот и старались урвать все, что можно», — говорят в Вороновке.
Дибровский сельсовет — самый маленький в районе. Бюджет полностью дотационный, поэтому на освещение улиц, на прочие элементарные нужды села денег попросту нет.
А Синельниковская райгосадминистрация в тревожном ожидании. «Останется главный или нет — вот вопрос». Никто из руководства не хочет говорить по существу. «Фермы и другие сооружения разрушаются до основания? Это не наше дело, а хозяина. У «Агротехсервиса» вся документация в порядке, он как хозяин может делать все, что захочет. Но люди не жалуются, значит, все хорошо».
Да, районное начальство тем и коварно, что научилось искренне смотреть в лицо и… врать. А кроме того, постоянно ссылается на какие-то указы Президента, постановления Верховной Рады, на законы и распоряжения, о которых крестьянин и слыхом не слыхивал, но которые поразительным образом непременно направлены против него, против его нужд и интересов. «В Киеве уже новая власть, а наши районные вожди как сидели в своих креслах, так и будут сидеть», — убеждены в селе. Вороновка отчаялась и давно на все махнула рукой. Живет в постоянном предчувствии обмана, помноженном на пугливую веру «вдруг не обманут?», деленную на опыт, что все равно обманут обязательно.
Как развеять эту их апатию, эту атмосферу тревоги и безысходности? Как вселить надежду?