Весною 1842 года в селе Гриньки, что на Полтавщине, в родовитой украинской семье Лысенко родился мальчик, которого нарекли Николаем. Когда ребенок подрос и стал самостоятельно ходить, к нему в качестве так называемого «дядьки» был приставлен крепостной Созонт - добрейшей души человек! Уже будучи в преклонном возрасте, Созонт с каким-то особым пиететом любил рассказывать о детских годах своего любимого «паныча» Николушки: «В детстве ох и шалун был, каких мало. То на луг убежит, то в подвале спрячется, так что, бывало, до вечера не сыщешь. Еще и от старых господ попадало. Но как только появятся музыканты в нашем селе - будто подменили ребенка. Или свадьба, или праздник какой, забьется где-то между людьми, слушает музыку».
Конечно, не укрылось это необычное увлечение музыкой мальчика и от матери Ольги Еремеевны. Она в свое время окончила престижный Смольный институт и была одаренной пианисткой. Кто знает, может, именно эта недетская вдохновленность народными мелодиями, тронувшими сердце и душу ее сына, и явилась веским поводом для покупки ею рояля. Ольга Еремеевна стала давать уроки пятилетнему Николаю.
11-летним Николай Лысенко был отдан во французский пансион Гедуэна в Киеве. Здесь он прошел 3 класса. Обучался на фортепиано у лучшего в то время киевского учителя музыки чеха Паночини (настоящая фамилия Поноцный). Отсюда его перевели в харьковскую 2-ю гимназию в 4-й класс, где он и окончил в 1860 году курс гимназического учения с медалью.
Киевский университет, где он продолжил учебу в 60-х годах, оказал большое и решающее влияние на склад всего мировоззрения юноши, на его национальные и общественные убеждения; здесь определилась дорога его служению родине и всей его дальнейшей творческой деятельности как народника. В лице своих коллег, студентов-украинцев, он имел энергичных поборников и служителей народной идеи, работавших еще на студенческой скамье в сфере своей специальности по этнографии, собиранию и разучиванию народных мотивов, по истории края. В студенческие годы ему приходилось уже отдаваться незначительному творчеству - при постановке студенческих спектаклей дирижировать хором любителей. В эти годы и в Киеве, и в деревне во время вакаций Николай Витальевич записал множество народных песен у народа и у кобзарей-лирников.
В 1865 году Николай Витальевич Лысенко окончил Киевский университет со степенью кандидата физико-математического факультета. Затем, оставив службу, уехал в Германию для окончания своего музыкального образования в Лейпцигской консерватории. Учителя ему попались отличные - Рихтер, Рейнеке, Венцель. Впечатлений и от преподавателей, и от учебы было очень много.
Николай Витальевич старается жить как можно скромнее, отказывая себе во всем, но, несмотря на это, деньги его уж очень быстро расходятся, и тут приходит в голову такое решение - пройти четырехлетний курс консерватории за два года.
В одной из киевских газет за февраль 1868 года, в статье «Малорусский пьянист и песни в Праге» сообщалось следующее: «26 декабря (н.ст.) 1867 г. русский певец г. Дмитрий Славянский давал концерт в чешской Праге, который состоял почти исключительно из славянских пьес. В этом концерте участвовал и знакомый киевской публике пьянист, воспитанник нашего университета г.Лысенко, который сыграл, между прочим, несколько малорусских пьес и аккомпанировал г.Славянскому, когда тот исполнял малорусские песни. Через два дня г.Лысенко приглашен был ознакомить чешскую артистическую публику с малорусскими мотивами в пражском клубе. Об игре господина Лысенко и исполненных им песнях чешская газета «Narodni Listy» говорит следующее: «Занимательную художественную самостоятельность увидели мы в пьянисте г. Лысенко. Он родом малорусс и совершенствуется в Лейпцигской консерватории. Игра его, выразительная и гладкая, заслужила общую похвалу, особенно же встречены были общим сочувствием малорусские песни, которые он сам положил на фортепиано с большим одушевлением. Богатырский тон мелодий запорожских и мужественно-дикая восторженность казацкая имеют для нас нечто хватающее за душу. Господин Лысенко приготовляет к печати целый сборник песен малорусских, и мы бы очень желали, чтобы он нашел себе издателя, ибо ими он поистине обогатит славянскую литературу. Не знаем, приготовляется ли г. Лысенко главным образом к искусству пьяниста - однако всякий должен согласиться с нами, что он должен поставить своей задачей более развитие своего композиторского таланта, нежели технического уменья, а потому мы и возлагаем на г. Лысенко немалую надежду касательно успеха славянского искусства». С такою же похвалою об игре г. Лысенко и об украинских песнях отзывается и другая пражская газета «Die Politi».
Консерваторские профессора пророчили Николаю Витальевичу будущее композитора-виртуоза. Но его не менее тянуло к творчеству. О своем решении он писал к родным: «...Я не увлекусь одной узкой стежкой исполнителя, чтобы изучать и исполнять только лишь чужие произведения, когда мать-природа дала мне возможность и дар творить». Ему прислали из Львова стихотворение Шевченко «Заповіт» с просьбой положить его на музыку, т.к. львовяне, по отзывам чехов, решили, что именно Николай Витальевич сможет как никто справиться с этим. Действительно, он довольно быстро написал ноты для «Заповіта» и продолжал ранее начатую новую обработку народных мелодий для фортепиано, первый цикл «Музыки к «Кобзарю», первую часть симфонии, струнные трио и квартет. Все это было сочинено в Лейпциге, вскоре после пребывания его в Праге.
Летом 1868 года осуществилась наконец мечта Николая Витальевича приехать в милый его сердцу край - в Украину. Здесь он повенчался с Ольгой Александровной О'Коннор, которая уже давно покорила его сердце. Вместе с молодой женой Лысенко в октябре 1868 года вернулся в Лейпциг. На рождественские каникулы молодожены съездили в Берлин, где посещали Оперу, концерты и музеи. В этом же году Лысенко издал первый выпуск своего сборника народных песен «Збірник українських пісень».
В октябре 1869 года Николай Витальевич больной вместе со своей супругой возвратился в родную Украину.
В течение двух с лишним лет Лысенко настойчиво трудится над обработкой украинских народных песен как композитор, а как исполнитель - над русскими и славянскими мелодиями, чтобы впоследствии показать и те, и другие в будущих концертах.
Надо сказать, что успех молодого композитора был очевиден, потому что его деятельности как композитора и концертанта некий музыкальный рецензент, скрывшийся под псевдонимом «М - ъ», уделил довольно много места в одной из киевских газет.
Нельзя не отметить здесь искренность рецензента, его симпатию и уважение к таланту еще только начинающего свой творческий путь композитора, которые открыто были высказаны им в конце его статьи: «Совершенно было бы односторонне заключать, что только Киев может быть ценителем трудов г.Лысенко: они составляют такой же интерес для Москвы и Петербурга, как и для Киева, и, наверное, были бы встречены и там сочувственно, равно как и мы восторженно слушаем в Киеве Глинку. Все это достояние общее, и существование одного без другого односторонне и неполно; хотя и в мелодическом материале существуют контрасты между севером и югом России, но контрасты эти во взаимных сочетаниях своих образуют одну мощную гармонию. Оттого нам и дороги собирание и разработка как великорусских, так и южнорусских (читай - украинских. - П.Ч.) богатств; оттого-то мы и приветствуем г. Лысенко на этом честном пути».
В 1874 году по мотивам рассказа Гоголя «Ночь перед Рождеством» им совместно со Старицким была написана опера «Різдвяна ніч». И хотя она была хорошо встречена публикой, сам композитор прекрасно понял, что это его детище далеко от совершенства - он инструментировал оперу лишь частично. Это объяснялось тем, что Лейпцигская консерватория готовила из него только пианиста-виртуоза, а не композитора. Может быть, кто-то иной на его месте не стал бы дальше терзать себя после двухлетнего, воистину каторжного труда, которого ему стоило окончание консерватории. Но Николай Витальевич Лысенко был, что называется, казацкого роду, и упорства ему было не занимать.
Творческая неудовлетворенность, неуемное желание овладеть мастерством инструментовки привели Лысенко в Петербург. Да и не только это. Славянское родство украинского и русского народов, их родственный мелос да и к тому же довольно-таки солидный опыт русской музыкальной школы не в меньшей мере повлияли на выбор композитором места, где можно было бы получить желаемый результат. Этим самым местом и явился для него Петербург. Именно в Петербургской консерватории Николай Витальевич Лысенко стал слушателем по классу специальной оркестровки Римского-Корсакова.
Здесь, в северной столице России, он задумал дать ряд украинских и западнославянских концертов. Николай Андреевич Римский-Корсаков горячо поддержал эту инициативу своего нового слушателя. Именно он указал Николаю Витальевичу на подходящее для этого благородного начинания место - так называемый «Соляный городок», где рядом с промышленно-торговой выставкой в большом зале Педагогического музея читались публичные лекции, проводились общедоступные концерты. Уже по первому зову Лысенко с дорогой душой отозвались земляки-украинцы - студенты, мелкие чиновники, заброшенные на север по разным причинам. Они и составили основу курсов хорового пения в «Соляном городке».
Как это ни удивительно, но Николай Витальевич вместе со своими хористами не раз отваживались устраивать шествие мимо находящегося неподалеку от «Соляного городка» недоброй памяти жандармского III отделения царской канцелярии. Пели «Заповіт», «За Сибіром сонце сходить», «Стеньку Разина». Чтобы придать этому шествию, так сказать, законный вид, впереди его со «щитом» (официальным гербовым документом) шли Лысенко и Пасхалов, второй руководитель хора. Как только процессия сворачивала на Невский, тут же перед ней появлялись блюстители порядка и далее не пускали. Тогда вступал в силу «солидный аргумент»: по команде двух руководителей весь огромный хор во всю Ивановскую затягивал «Боже, царя храни!», и растерянные «стражи порядка», взяв под козырек, вынуждены были стоять окаменевшими истуканами до тех пор, пока хор прекращал пение гимна.
С 1876 года Николай Витальевич Лысенко постоянно жил в Киеве, где посвятил себя исключительно музыкально-педагогической деятельности, состоял преподавателем фортепианной игры в Институте благородных девиц и в частных музыкальных школах. С этого времени и начинается его неустанная деятельность на пользу украинской музыке. Почти ежегодно в Киеве устраивались большие хоровые концерты, в которых исполнялись оригинальные произведения композитора.
В 1895 году, когда композитору было уже 53 года, он, конечно, не имел уже тех молодых сил, чтобы ездить по многочисленным селам и собирать народные песни. Вот почему он обратился через газету «Полтавские губернские ведомости» к своим землякам и землячкам - знатокам и любителям произведений украинского народного песенного творчества с просьбой «оказать содействие для издания намеченного сборника присылкой мне материалов, как текстуальных (слов к песням), так и музыкальных к ним мотивов, если таковые имеются и могут быть воспроизведены».
В возрасте 60 лет композитор нашел в себе силы совершить поездки со своим хором в провинциальные города Киевской, Волынской, Черниговской, Полтавской и Екатеринославской губерний. Расходы по организации концертов при поездках были достаточно велики - Николай Витальевич, добрая душа, безо всяких разговоров покрывал их из своих весьма скромных средств.
В 1903 году, по случаю 35-летия музыкальной деятельности Николая Витальевича, состоялось торжественное празднование юбилея композитора. Празднования происходили во многих городах, по этому же случаю композитору в Киеве был поднесен национальный украинский подарок: «Первому и первый на Украине». Подарок был скромен - 5000 рублей, но знаменателен тем, что он был собран по подписке журналом «Киевская старина» мелкими суммами в самых широких кругах населения. В Киеве композитора чествовало «киевское литературно-артистическое общество». В Купеческом собрании был устроен грандиозный торжественный вечер, и в городском театре состоялся большой симфонический концерт, составленный из произведений маститого автора.
В 1904 году в Киеве композитором была открыта собственная музыкально-драматическая школа, в которой преподавались украинская музыка и драма. Помимо музыкальной и педагогической деятельности Николай Витальевич принимал активное участие в общественной украинской жизни.
В одну из зимних ночей 1907 года в полицейских участках Киева очутилась значительная часть украинских общественных деятелей, писателей, педагогов и, как писал свидетель этих событий, «простых украинских смертных». Картина была просто ужасающей - ведь вели-то в участки старшее поколение, а младшее шло впереди с подушками для родителей. Среди арестованных оказались Борис Гринченко и Николай Лысенко. Добрались до каземата. Сидели, пробовали шутить, ибо не чувствовали за собой никакой вины. Собирались даже совместно написать водевиль на тему всеукраинского заключения. Шутил вместе со всеми и Николай Витальевич, но, почувствовав крайнюю усталость, постелился на нарах и сказал, как бы между прочим: «Вот теперь уж высплюсь хорошо!» И это ведь было сказано не в шутку - Лысенко, имея на руках большую семью, днем работал не за страх, а за совесть и лишь по ночам занимался творчеством - где уж ему было выспаться... В десять часов утра в каземате появился какой-то полицейский чин, чтобы проверить, все ли арестованные на месте. И вдруг среди арестованных неожиданно увидел лежащего на нарах уважаемого и любимого всем Киевом Николая Лысенко. Связавшись с кем-то по телефону, он получил приказ кое-кого выпустить. Через час на свободу вышли двое - Николай Витальевич Лысенко и жена Драгоманова, немощная и старая женщина. Вскоре и все остальные обитатели каземата оказались на воле.
Большая физическая нагрузка, не меньшие волнения из-за произвола властей - все это не могло пройти бесследно. 24 октября 1912 года после сердечного приступа мгновенно наступила смерть.
В газете «Биржевые ведомости» за октябрь 1912 года я обнаружил статью под названием «Памяти Н.В. Лысенко». Автором этой статьи оказался сын Павла Платоновича Чубинского, известного украинского и русского этнографа - Михаил Павлович Чубинский. Отдавая должное всей творческой деятельности покойного, он окончил статью такими проникновенными словами: «В воскресенье в Киеве будут преданы земле смертные останки Николая Витальевича. Но в этот день тяжелого горя будем помнить, что от Николая Витальевича осталось и бессмертное: его труды и его светлая память, которые всегда будут жить в родном ему украинском народе, тепло любившем и ценившем своего певца, выразителя своего духа». Пожалуй, лучших слов, посвященных памяти великого композитора, и не сыщешь.