В высокую воду на верхнем Дунае надстройку можно смять пролетом моста, потому капитаны осторожничают, не шибко доверяя сводкам пунктов гидрологического наблюдения: спускаясь вниз по течению, толкач или самоходку ставят носом к необузданному потоку; пароход пятится, натужно дрожит, тормозя гребными винтами. Если надстройка не вписывается в пролет, отрабатывают против течения. Глазомер и опыт в таких ситуациях жизненно важны. Говорят, асы дунайских фарватеров под мостами в Будапеште сбивали спичечные коробки, поставленные на крышу ходового мостика.
На нижнем же Дунае мосты не шибко озадачивают. Первые два удобных современных — железнодорожный и автомобильный — только на 421-м километре от устья в Фитештах. Зато коряги кувыркаются в изобилии, весь интерплавник стремится вниз, вымытые с корнями деревья как торпеды несутся навстречу. Хорошо, если лесину обозначают путешествующие зайчиками чайки, а сплошь и рядом она притоплена, потому зевать на мостиках не рекомендуется.
Выше Брэилы в воде стоит прибрежный буш, на румынской стороне погибли в воде и грязи 16 жителей, в Болгарии подтопило железную дорогу Пловдив—София, вышел из берегов зарегулированный Рейн. Капитан «Восхода-6» Анатолий Девятаев, он же по обязательному совмещению и сменный механик, зорко щурится, обходя плывущие коряги. Однако за всеми неопознанными плавающими предметами не углядишь. В последнем рейсе Девятаеву пришлось даже нырять, и очищать крыло от корневищ с помощью ножовки. После вынужденной остановки «Восход-6» снова поднимается на крыло, чтобы продолжить рейс из Измаила до болгарского порта Силистра, самый короткий загранрейс в государстве, который длится всего шесть часов.
В Галаце, кстати, где был сочинен подполковником румынской армии Ивановичем, русским по происхождению, вальс «На голубом Дунае», входная ревизия — дежурный визит властей, вызванный пересечением госграницы, привычные формальности, визирование документов, а заодно и бункеровка. Еще недавно топливо принимали в родных украинских водах, на 61-м километре под Измаилом несколько лет стояла нефтеналивная баржа частной украинской компании, и всем было удобно. Но три недели назад волна перемен достигла Измаила, баржей заинтересовались строгие органы и убрали (по слухам, даже арестовали). На радость румынам, для которых баржа на 61-м километре была занозой. Кстати, солярка у соседей далеко не всегда отменного качества, случается, «Восходы» чихают, плунжерные пары протестуют отказом против присутствия водички.
Матрос-моторист Алексей Владимирович откручивает горловину топливного бака, и румынский рабочий подает шланг.
— Рэнди! — торопит подчиненного инженер нефтебазы. Ревизия с бункеровкой занимает минут пятнадцать. Офицер с трафаретной надписью на форменной рубашке POLICIA DE FRONTIERA выходит из чрева с подарочным кулечком — таков ритуал. Или этикет.
— Счастливый подальше! — напутствуют румыны.
Мимо летит нарядная набережная Галаца. К морвокзалу прилип двухтрубный колесный (!) реликт «Капитан Петрулли», кстати, приведенный в порядок и на ходу. Слева на якорной стоянке ожидает разгрузки композиция барж «УРФ» «Укрречфлота», доставившие на металлургический комбинат Галаца шихту украинского происхождения. Состав спустился по Днепру и проник в Дунай через канал в Быстром.
За год Быстрым воспользовались 717 судов и караванов, в том числе в 2005-м — 426 . Суммарный модуль судов достиг 5 млн. куб. м. Всего услугами украинского канала воспользовались судовладельцы 21 страны, перевезено 650 тыс. тонн грузов, консолидированный доход от канальных и лоцманских сборов составил 5,7 млн. грн. Как и предполагалось, при проведеннии гидротехнических работ и в период опытной эксплуатации канала были в полном объеме реализованы предусмотренные проектом природоохранные мероприятия на сумму 1,52 млн. грн.
На трассе введена в строй современная, созданная инженерами николаевских оборонных предприятий региональная система регулирования движения судов «Дунай», установлено навигационное оборудование, комбинированные системы электронных карт и спутникового позиционирования для единой европейской речной системы RIS.
Возобновление судоходства на канале позитивно сказалось на деятельности Украинского дунайского пароходства, портов, судостроительного завода в Килие и судоремонтного в Измаиле. Именно эти оставшиеся на плаву предприятия являются бюджетообразующими для региона с самым высоким в области уровнем безработицы.
Декларации правительства по поводу намерений продолжить работы на Быстром пока не подтверждены действиями и конкретными решениями. Пока Быстрое пропускает суда с объявленной осадкой 3,8 м. Черпаковый земснаряд «Скадовск», проводивший в канале ремонтное черпание, снят с фарватера в связи с подъемом уровня воды, в половодье работать опасно. Если по весне правительство заверяло, что канал Украине нужен, то к осени обещания увязли в липком информативном молчании. Сезон явно упущен, впереди устойчивые шторма… Быстрое — не отпускающая тревога дунайцев.
На траверзе Брэилы сбавляем ход, по дну проложен силовой кабель, и «Восход-6» приседает в зеленую воду.
По корпусу чиркнула ветка.
— Есть контакт! — Матрос-моторист Алексей Владимирович надевает наушники и ныряет в тесную нору машинного отделения контролировать работу двигателя ленинградского номерного завода «Звезда». «Восход-6» снова погрузил корпус в воду, «продувается» и продолжает рейс с полной паспортной загрузкой в семь тонн — это 71 пассажир с разумным багажом и неполным сокращенным экипажем из семи морских душ, больше половины состава — водные пенсионеры. А полный комплект команды по штатному расписанию — девять.
Колдующий над двигателем Алексей Владимирович тоже начинающий пенсионер. Если совмещенную, как и у всего экипажа, его должность обозначать «матрос-моторист», то пенсионный приговор для него отодвигается к 60 годам, а если бы он оставался штатным «мотористом-матросом», то его бы уже благословили по горячей сетке.
На «единичке», «Восходе-1», возраст которого зашкаливает за 28 лет, честно и беззаветно трудится с приемки на военном феодосийском заводе «Море» коллега Алексея Владимировича Андрей Григорьевич Килиян.
— Тридцать восемь лет во флоте, двадцать восемь на крыле, — говорят восходовцы, — напишите о нем.
Нынче подобрать для крылатого флота опытного надежного капитана с двумя дипломами судоводителя и механика, как того требуют предписания, весьма непросто, потому ветераны востребованы. И слава Богу! Капитан Девятаев работает на «Восходе-6» два десятилетия с приемки. Попадал в разные речные переделки. Однажды аварийно распахнулся бота-порт в словацком шлюзе Габчиково — так обозначаются массивные ворота, и пришлось прыгать на «Восходе» с чувствительной высоты. Не спасовал, держал курс по оси водопада. Случалось в скорбное время на переломе эпох перегонять один из проданных «Восходов» через пять морей в албанский Дуррос. «Восход», у которого класс «О», что означает «озерный», и которому противопоказано волнение выше трех баллов, пробирался как подводная лодка в «конвертовке», c наглухо задраенными окнами и дверями. Да и Дунай, случается, хулиганит, когда нагонный северо-восточный ветер сдерживает течение, создавая подпор, на плесах гуляет метровая волна, сквозь которую непросто пробираться теплоходу озерного класса.
В свое время крылатый флот в отечественных дунайских акваториях представляли семь «Восходов», три «Кометы», где помещались по 114 пассажиров и два «Метеора» на 120 посадочных мест каждый. Кого только «на крыле» не возили! На рубеже восьмидесятых грузились со слезами еврейские семьи до Вены, которая играла роль распределителя. В перестроечную неразбериху возили челноков со скобяными товарами, топорами, лопатами и гвоздями.
Сейчас на балансе УДП три крылатых экспресса типа «Восход», обеспечивающих ежедневные рейсы из Измаила и Рени на Силистру. Реанимация забытой с советских времен линии случилась примерно год назад, когда Г.Кирпа заметил в затоне под Измаилом на базе технического обслуживания скучающие без дела «Восходы». Приказано было в трехмесячный срок привести плавединицы в рабочее состояние и доложить. Доложили.
За долгий век интенсивной эксплуатации и простоев на стапелях в забытьи, которые вредят, пожалуй, больше, чем яростная работа на форсаже, не раз поменяли почти все движущиеся и трущиеся части. Берегут крылатых кормильцев, в которых присутствуют явно экстерьерные признаки парохода, самолета и автобуса. Тратятся на саморемонт из своих небольших зарплат, чтобы не оказаться на обочине морской жизни, протянуть, потому что в обозримое время такие покупки не грозят: один выполненный из цветных авиационных сплавов «Восход» стоит свыше миллиона долларов. Бары ремонтировали и оборудовали своими руками и зачастую за свои кровные, покупали или приносили из дому ковровое покрытие, краску и многое другое необходимое и дорогое. Это на Западе могут себе позволить заменить на добротных «Восходах» советского происхождения двигатели «Звезда» на «Мерседес». Изменившие гражданство «Восходы»-невозвращенцы эксплуатируются на линиях Вена—Братислава и Вена—Будапешт. А у нас исключительно приходится поддерживать изношенные. Вспоминают, что в размашистые времена на военных двигателях завода «Звезда» стояли пломбы, нельзя даже было туда соваться, специалисты из Ленинграда приезжали, заменяли целые агрегаты…
Сколько раз двигатели выработали свой ресурс, никто толком не ведает. Только тятя, то бишь капитан, говорят, может точно по вахтенному журналу подсчитать, сколько двигатель был в работе.
На 422-м километре у моста в Фитештах пересменка. К штурвалу в тесном мостике, напоминающем блистер бомбардировщика, пробирается другой пенсионер-стармех — сменный капитан Владимир Савельев. По мосту весело стучит озорная красная электричка. Из открытых окон нам приветливо машут, простых румынских пассажиров не смущают государственные споры по поводу канала в Быстром и статуса острова Змеиный. Машут и со встречных румынских судов. Сворачиваем в затейливую кудрявость неслыханной красоты. «Восход» дергает в водоворотах рукава Борча — самое быстрое место на Нижнем Дунае, где дунайских шкиперов «несет, как пулю из ружья», здесь нельзя зевать. За Борчей эстафетой еще рукав Бола, путь по лабиринтам рукавов укорачивается на 20 верст и, естественно, экономится топливо, которое продолжает, вы знаете, на глазах дорожать.
Пассажир Анатолий, бывший житель Измаила, осевший в Салониках, поглядывает на часы: через полчаса из Силистры отходит поезд до Греции. Заработанные в греческом карьере деньги у него нелишние, путешествие по воде за 45 евро гораздо выгоднее, чем сухопутьем через Румынию, чья виза обходится в 30 «евриков».
Пристанище в Силистре, так по-болгарски обозначают пристань, выглядит трогательно и провинциально. Агент компании «Транскруиз» на дебаркадере уже машет папкой с документами. Загрузка снова будет полной. Капитан-механик Девятаев отдыхает под вербой. Мимо пристанища спешат водовороты, плавно раскручиваясь в ритме вальса подполковника Ивановича.