Аристотель указывал, что «варвар и раб по природе своей понятия тождественные». В «Политике» великий Стагирит был далек от метафорического расширения области применения указанных понятий: скажем, «раб желудка» не обязательно становится тождественным «варвару» — хоть в прямом смысле последнего понятия, хоть в переносном. А что об этом можно найти в Истории?
Геродот рассказывает, как позабавила спартанского царя Павсания, триумфатора Платей, роскошь захваченной им ставки персидского царя. «Зрелище пышно устланных мягкими коврами золотых и серебряных ложей, золотых и серебряных столов с роскошно приготовленным обедом и всего этого великолепия и роскоши яств привело Павсания в изумление. В шутку он приказал своим слугам приготовить так же и лаконский обед. Разница между обоими обедами оказалась большая, и Павсаний, засмеявшись, велел пригласить эллинских военачальников. Когда те собрались, Павсаний, указывая им на оба обеда, сказал: «Эллины! Я собрал вас, чтобы показать безрассудство этого предводителя мидян (Ксеркса. — Е.З.), который живет в такой роскоши и все-таки пришел к нам, чтобы отнять наши жалкие крохи».
Персы стали рабами своего царя и, с точки зрения эллинов, соответственно, варварами, потому как стали рабами своих желудков. Аркадская идиллия вольного горного пастушества наскучила народу, повелевавшему всей Азией. Глас народный озвучил некто Артембар: если мы такие свободные и сильные, почему мы такие бедные? «Давайте же покинем нашу маленькую и притом суровую страну и переселимся в лучшую землю. (…) Так подобает поступать народу — властителю [других народов]» — советовал он (как свидетельствует Геродот) Киру II Великому, первому царю державы Ахаменидов. Ладно, — ответил Кир и велел готовиться к великому переселению. Но и посоветовал персам готовиться к тому, что они «не будут больше владыками, а станут рабами. Ведь, говорил он (…), одна и та же страна не может производить удивительные плоды и порождать на свет доблестных воинов. Тогда персы согласились с мнением Кира и отказались от своего намерения. Они предпочли, сами владея скудной землей, властвовать [над другими народами], чем быть рабами на тучной равнине».
Тогда персы предпочли свободу и бедность. Кстати сказать, не только для себя. Именно Кир, покорив в 539 году до Р.Х. царство халдеев, отпустил евреев из вавилонского плена. Но позже желание потешить мамону (брюхо) одолело вольных пастухов. И они, превратившись в рабов-варваров, закономерно подчинились свободолюбивым ценителям чечевичной похлебки, сваренной на крови лаконских быков. (Плутарх рассказывает, что один понтийский царь «купил даже себе спартанского повара исключительно для приготовления «черной похлебки», но когда попробовал ее, рассердился. «Царь, — сказал повар, — прежде чем есть эту похлебку, нужно выкупаться в Эвроте!»)
О том, что сытое брюхо совершенно по-варварски к доблести глухо, свидетельствует и Тит Ливий. Году этак в 176 до Р.Х. римляне решили усмирить безобразничавших истрийцев, для чего поставили лагерь в гавани у Тимавского озера. Перепуганное истрийское воинство рассыпалось по селениям и притаилось. В мирной обстановке военный лагерь вскоре превратился в многолюдный торговый городок: из средства устрашения варваров в лакомую для них добычу.
Одним ранним утром, незаметно подкравшись к ничего не подозревающему военному поселению, истрийцы навалились всей массой. Римляне позорно бежали; только легионеры Марка Лициния Страбона, войскового трибуна третьего легиона, остались верны долгу и пали смертью храбрых.
Лагерь подвергся страшному разграблению. В палатке квестора варвары «нашли все приготовленным и расставленным к пиру, а ложа застланными». Тут бы суровым воинам и посмеяться над изнеженными римлянами — на Павсаниев манер. Ан нет. На полный голос заговорила мамона! «Царек, возлегши, принялся за еду и питье. К нему присоединились и прочие, забыв об оружии и о врагах; чем изысканнее и непривычнее была еда, тем жаднее набивали они животы пищей и вином».
А тем временем консул и войсковые трибуны наводят порядок и восстанавливают дисциплину. В ярости и гневе легионеры атакуют врага. Вскоре все было кончено: пленных не брали, «немногим из истрийцев умеренность в выпивке позволила помыслить о бегстве, остальным смерть продлила сон; римляне вернули себе все в целости и сохранности, кроме разве выпитого и съеденного врагами».
* * *
«Никто не может служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть. Не можете служить Богу и маммоне». (Мат.6:24).