Сообразительный, непоседливый мальчишка с копной светло-русых волос приглянулся Вере Васильевне сразу. И хотя одноклассники то откровенно игнорировали его, то дразнили и подтрунивали, повидавшая многое на своем веку учительница была уверена, что со временем этот демарш прекратится. Тем более что ребята уже пять лет были вместе. Но отношение одноклассников к «вонючке» Пете не изменилось. Класс сплоченно «дружил» против него. Когда Вера Васильевна вмешалась в этот процесс, оказалось, что еще в первом классе одноклассники не пустили Петю в туалет и тот, не в силах терпеть, справил нужду в штаны у всех на глазах. Тогда классная руководительница не смогла правильно разрешить ситуацию, да и родители мальчика должного внимания этому эпизоду не уделили. И это неудивительно, если учесть, что Петю и его младшую сестру воспитывал отец (их мама однажды вышла из дома и не вернулась). И хотя все последующие шесть лет Вера Васильевна пыталась воздействовать на класс, она ничего так и не добилась. Но вряд ли сегодня тот, кто знаком с блестящими работами студента Петра, поступившего в один из лучших художественных вузов Украины, догадывается о том, что было в его жизни.
Изгойство, «выбраковка», отверженность и другие явления существовали во все времена. Если в 1937 году одетые в фуфайки одноклассники могли жестоко наказать девочку, пришедшую в новый класс сельской школы в синем пальто с цигейковым воротничком, то сейчас белой вороной можно стать только из-за того, что ты не хочешь бить, не готов унижать, не подчиняешься законам «стаи». И развязка ситуации сегодня все чаще зависит от того, способен ли ребенок привлечь к ней своих близких, проявить темперамент.
Учитывая наиболее распространенную сегодня модель украинской семьи, в которой родители имеют смутное представление о внутреннем мире своего ребенка, им очень сложно понять, что стоит за категорическим: «я в школу больше не пойду» и другими реакциями. Что в таком случае делать родителям - приставать к ребенку с вопросами или не приставать? Идти к классному руководителю или же, как некогда поступил папа моего одноклассника, начать платить «школьным друзьям» за информацию о собственном сыне? Чтобы ответить на эти и многие другие вопросы, мы решили обратиться не просто к авторитетным психологам, а прибегнуть к помощи тех из них, которые сами не раз сталкивались с проявлениями детской «выбраковки».
Надежда Таранина - психолог, учитель истории, проработала в школе более двадцати пяти лет, двенадцать из них преподавание истории совмещала с работой школьного психолога:
- Уже к пяти годам дети осознанно воспринимают нормы человеческой жизни и знают правила поведения в детском коллективе, но когда им встречается ребенок, который в чем-то «слабее» их, они могут все это забыть и начать его заклевывать. У меня была такая ситуация. Когда я спросила у детей, почему они обижают Толика, ребята сказали: «А он не такой как все. Он не может дать сдачи». Оказалось, до школы Толик не был в детском коллективе. Словесно ответить на обиду не умел, драться было не в его правилах, поэтому в такие моменты он начинал плакать. Мне пришлось провести три-четыре занятия для того, чтобы дети поняли: их одноклассник не слабее их, он просто не хочет никого бить. Кстати, очень хорошо прорабатываются эти вещи через игру, в которой все дети по очереди превращаются в белую ворону. У нас даже были специальные шапочки с клювами, которые помогали войти в роль и понять: с другими нельзя поступать так, как не хочешь, чтобы с тобой поступали.
- А кто чаще, на ваш взгляд, попадает в положение изгоев - мальчики или девочки?
- За всю мою практику у меня была только одна девочка, попавшая в такую ситуацию. Ее назвали селючкой. Почему? Эта девочка приехала из села и, конечно же, очень отличалась от учащихся пятого класса столичной школы. Тут пришлось работать долго. Причем я не уверена, что все дети усвоили: с этой девочкой надо обращаться по-человечески. С тех пор прошло восемь лет, но это пренебрежительное слово приросло к ней намертво. Кстати, сегодня в детском коллективе во главу угла все чаще ставится статус родителей. Сейчас в любом дошкольном учреждении Киева можно услышать о том, что «…меня мама на «Лексусе» привезла, а ты на троллейбусе приехал!»
- Надежда Петровна, к каким последствиям может привести состояние изгойства? Оно может быть в чем-то позитивным или всегда будет только глубокой психологической травмой?
- Подобные ситуации накладывают отпечаток на всю последующую жизнь. И хотя из таких детей получаются прекрасные педагоги, врачи, социальные работники, психологи - очень часто они уходят в себя и остаются одинокими. Я знаю только одну историю, которая в конце получилась с плюсом. Юру после урока загнали в угол, а Таня плевала ему в лицо. Это был пятый класс. Я, конечно, моментально вскипела: «Таня, что ты делаешь?!» - «А что такое?! Почему он меня не ударил, когда я в него плюнула?» Потом мы долго с ней говорили, причем, не раз. Оказалось, девочка просто повторяла поведение своей мамы, которая так же поступала со своим пьяным мужем. Почему плевала на Юру? По успеваемости он в классе был на голову выше всех, хотя отличался очень плохой дикцией. Кроме того, у него была очень красивая и молодая мама, чему все завидовали. Правда, одноклассники не знали, что этой маме до Юры нет абсолютно никакого дела. Его воспитанием занимались бабушка и дедушка. Сегодня этот парень - успешный программист, живет и работает в Штатах. По крайней мере, внешне у него все хорошо, а что внутри у него - кто его знает...
- Да, непростой узел закручен…
- Такой клубок есть в каждом случае. Когда-то я занималась вопросом сексуальных отношений в детском коллективе и реально столкнулась с понятием бисексуальности. Один из пятиклассников, которого другие дети почему-то не воспринимали, обладал всеми признаками бисексуала. Когда же я спросила его одноклассников о причине столь специфического отношения к нему, они ответили: «Он другой. Он ведет себя как девочка». Когда я стала говорить с его родителями, выяснилось, что они очень хотели девочку. Поэтому когда родился мальчик, они шутя стали наряжать его в платьица и вязать бантики. То есть этот пусковой механизм запустили сами родители. Три года я наблюдала за ним, а в 8 классе этот парень перешел в другую школу.
Светлана Ладывир - кандидат психологических наук, Институт психологии им. Г.Костюка АПН Украины:
- Если ребенок пришел домой грустный, в плохом настроении и говорит: «Я больше в школу (садик) не пойду!» - вызовите его на откровенность. Выясните, что с ним произошло, почему он пришел такой подавленный. Мы, как правило, замечаем проблему только тогда, когда «стая» уже расправилась со своей жертвой, а ведь был еще период зарождения и становления этих отношений. Подобные вещи можно отследить еще в детском саду. В процессе, казалось бы, безобидных игр и забав у одного ребенка вырабатывается чувство власти над другим, а у другого - рабское повиновение чужой воле. Все считают, что очень важно научить ребенка читать, писать и считать, и никто не говорит, что детей надо учить развивать коммуникативные способности, прививать им умение слышать и понимать другого! Найдите мне школу, в которой психолог первые два года готов дневать и ночевать среди первоклассников, смотреть за тем, как они относятся друг к другу. Если бы это действительно было так, уже через месяц этот психолог мог бы сказать, с каким «букетом» тот или иной ребенок пришел в детский коллектив. Если с ребенком что-то не так, необходимо встретиться с его семьей и вместе со школьным психологом во всем разобраться.
- Ой, Светлана Алексеевна, мы с одним школьным психологом хотели провести среди киевских старшеклассников опрос на тему «Что и как рассказывают вам родители о сексуальных отношениях?» Так психолога из-за этих планов вызывали«на ковер» в высшие инстанции и к родителям подходить не только с этой темой, но и с любой другой запретили.
- Я вам верю. Знаете, когда происходят трагедии, все родители наперебой кричат: «Не могу поверить! Как, мой ребенок?! Да он и мухи не обидит!» У большинства родителей нет доверительных отношений ни с ребенком, ни с его школьной средой, поэтому они его хамелеонства не замечают. Хотя уже в первом классе ребенок знает, что папе нельзя перечить, иначе получишь на орехи, сестричку надо ублажать, «чтобы не сдала», да и в ответ на мамины замечания лучше помалкивать - не то лишит карманных денег. Зато за пределами дома, усвоив такие правила, ребенок нередко чувствует себя королем и стремится сам руководить, правда, на свой лад.
- Может ли отверженность, изгойство обернуться плюсом?
- Вы слышали о таком понятии как динамический стереотип? Есть определенный процент совершенно нормальных людей, которым очень тяжело переучиваться. И если такой человек становится изгоем, он навсегда может утратить веру в людей, убедит себя в том, что окружающие изначально несут в себе зло и т.д. Поэтому если пострадавший ребенок очень раним, если для него все происшедшее - глубокая трагедия, значит, его нужно забирать из группы. «Стая» ведь не сразу перестроится. Возможно, через много лет этот ребенок посмеется над случившимся, а может, эта детская рана останется с ним на всю жизнь и он никогда не захочет встречаться с теми, кто его обидел.
Людмила Гридковец - кандидат психологических наук, завкафедрой психологии Киевского института бизнеса и?технологий, а также мама шестерых детей, отнюдь не понаслышке знающая о подобной проблеме:
- Мой старший сын всегда отличался от своих одноклассников. Более того, они считали его чудаковатым. Почему? В школу он ходил в вышиванках, слушал только классическую музыку и т.д. И хотя на него были определенные «наезды», он никогда не дрался и сумел сохранить и свое внутреннее состояние, и свою целостность. Когда он был в одиннадцатом классе, его одноклассники сказали мне следующее: «Мы завидуем Роману, потому что он может быть таким, каким он хочет быть. И он этого не боится». Дети всегда прощупывают друг друга. Если ребенок, не теряя себя, способен дать отпор - «претензии» к нему отпадают.
Конечно, изгойство - многогранная проблема. И первая причина «выбраковки» ребенка связана с тем, что он не социализирован. Если родители не формируют у него элементарных знаний и умений взаимодействовать с внешней средой, они его тем самым деформируют. А если ребенок растет еще и в семье тирана, где ему не дают почувствовать собственную значимость, он будет вести себя как жертва. Может казаться, что ребенок вроде бы ничего не делает, но вся его невербалика будет сигнализировать о том, что состояние жертвы для него естественно.
Второй фактор также связан с семьей. Если у родителей со школой были какие-то серьезные проблемы, то в большинстве случаев они навяжут своему ребенку такую модель, в которой тот будет жертвой. Кроме того, если папа и мама эгоцентрично воспринимают свое чадо и говорят: «Ты у меня самый лучший, самый умный, ты не такой, как другие» - у такого ребенка формируется чувство собственной уникальности, но при этом не возникает аналогичного чувства по отношению к другому. Если у него особых дарований нет, он сознательно или подсознательно будет пытаться возвыситься за счет унижения другого.
- Должны ли родители идти в школу, если они видят, что с их сыном/дочерью происходит что-то не то, хотя сам ребенок ничего не рассказывает ни о себе, ни о школе?
- Конечно. Если родители видят, что их ребенка кто-то постоянно «достает», они идут и разговаривают не только с классным руководителем, но и с детьми. Если же последние замечаний и увещеваний не понимают, тогда в школу должен пойти отец и хорошо припугнуть их. Почему я так говорю? Агрессоры должны понять, что на всякую силу есть еще большая сила. В моей практике очень часто встречаются случаи, когда взрослые люди не могут простить своих родителей именно за то, что те в определенный момент их не защитили. Быть очень интеллигентным и правильным там, где есть угроза деформации ребенка, неуместно и глупо.
- Людмила Михайловна, изгойство для ребенка может быть полезным?
- Если школьная среда не является для ребенка своей, но он понимает, что в ней он будет недолго, тогда его изгойство может стать плюсом. Почему? Как правило, у детей нет резерва ожидания. И чтобы не чувствовать себя одиноко, такой ребенок с головой уйдет в учебу. То есть сработает принцип компенсации.