Двадцать лет прошло с тех пор, как Украинская греко-католическая церковь вышла из катакомб. Впрочем, за это время так и не была поставлена точка в вопросе возвращения этой церкви туда, откуда ее изгнали после «собора» 1946 года. В риторике представителей Московского патриархата (не только священнослужителей) все время повторяется «проблема униатов» и «разгром епархии РПЦ в Западной Украине». Достижение взаимопонимания оказалось чрезвычайно сложным. Прежде всего потому, что понимать, кажется, никто не собирается. Московский патриархат активизирует отношения с Ватиканом, пытается найти общий язык с Польской католической церковью. А как же относительно ближайших соседей и непосредственных «действующих лиц» конфликта? Возможно, дело в том, что Московский патриархат, учитывая сегодняшние политические события, чувствует себя в Украине весьма уверенно и предпочитает решать вопрос наименее болезненным для себя способом? Ведь такой диалог заставит выслушать и дать оценку «другой правде» — о «разгроме галичских епархий».
«Деньги передавайте отдельными суммами...»
20 лет назад, в ноябре 1989 года, как раз перед единственной встречей советского генсека Михаила Горбачева с Папой Римским Иоанном Павлом ІІ, Совет по делам религий при Совете министров УССР предоставил греко-католикам право регистрировать и учреждать свои общины. За сорок три года до того, 10 марта 1946 года, эта церковь в СССР была запрещена, то есть официально поглощена Русской православной церковью и действовала в подпольных условиях. До Львовского псевдособора 1946 года со времени принятия Берестейской унии в 1596 году, вследствие которого Киевская православная митрополия во главе со своим митрополитом Михаилом Рогозой восстановила единство украинской церкви с Римской апостольской столицей, эта церковь хранила традицию Киевской церкви Владимирского крещения (как и в нынешнем виде, вместе с тремя другими ветвями когда-то единой «Киевской церкви» — УПЦ, УПЦ КП и УАПЦ).
По случаю празднования годовщины легализации УГКЦ Институт истории церкви Украинского католического университета (УКУ) подготовил юбилейную фотовыставку, в которой собрал целый массив документов, свидетельств и фотографий по истории церкви в XX веке.
Многие из этих фотоматериалов дороги сердцу прежде всего греко-католиков. Но та часть экспозиции, в которой представлены документы из недр ЦК ВКП(б) и МГБ СССР, которые удалось найти в фондах Государственного отраслевого архива СБУ и Центрального государственного архива общественных организаций Украины, является чрезвычайно познавательной и даже детективной с точки зрения механизма проведения «церковных» мероприятий силами партгосактива.
Как свидетельствуют материалы выставки, перед началом Второй мировой войны Украинская греко-католическая церковь насчитывала 2387 приходов из 3,6 млн. верных, имела 2352 епархиальных священника, 31 мужской и 121 женский монастыри и монашеские дома. Под опекой церкви действовали Богословская академия и три духовных семинарии, где училось 480 студентов.
Через несколько лет картина будет абсолютно другой. Как отрапортует 24 сентября 1949 года в ЦК КП(б)У его секретарю Н.Хрущеву Г.Карпов, председатель Совета по делам Русской православной церкви при Совете министров СССР, «за время с 1946 по август 1949 года воссоединено 3001 униатская приходская церковь, 1242 священника, 463 дьякона и 1018 псаломников в Закарпатской, Дрогобычской, Львовской и Станиславской областях».
В этом арифметическом пассаже внимание привлекают две детали.
Во-первых, название органа, возглавляемого «рапортующим», — Совет по делам Русской православной церкви при Совмине СССР. Во-вторых, глагол «воссоединено». Именно этим, уже привычным в те времена эвфемизмом, здесь обозначен факт повсеместного установления поддерживаемой религии, то есть массового прозелитизма.
Документы, представленные Украинским католическим университетом, не оставляют сомнений в том, что Львовский собор 1946 года был не церковным событием. Планировали, организовывали и контролировали это мероприятие по уничтожению УГКЦ непосредственно во властных кабинетах Кремля и Лубянки. Яркое свидетельство этого — инструкция №58 от 15.03.45 года, составленная тем же Г.Карповым и утвержденная лично И.Сталиным, для реализации общими усилиями партруководства, государственных структур и органов госбезопасности в сотрудничестве с Русской православной церковью. Среди прочего документом предусматривалось «организовать в г. Львове православную епархию, поставить во главе ее епископа с титулом епископа Львовского и Тернопольского, который объединит православные приходы Львовской, Станиславской, Дрогобычской и Тернопольской областей», «организовать внутри униатской церкви инициативную группу, которая должна декларативно заявить о разрыве с Ватиканом и призывать униатское духовенство к переходу в православие».
Из телеграммы №82 народного комиссара Госбезопасности СССР Меркулова наркому Госбезопасности УССР Савченко от 25 января 1946 года: «Сообщаем, что разрешение на проведение собора греко-католической церкви в г. Львове получено.
В связи с этим в распоряжение Совнаркома УССР наркомом финансов Союза будет переведено 400 тыс. рублей для передачи их через агента «Птицына» инициативной группе.
Деньги передавайте отдельными суммами по мере необходимости в них, однако не ограничивайте инициативную группу в расходах в пределах общей суммы. Продумайте вопрос порядка, срока, формы отчетности об использовании этих денег».
То есть ВКП(б) и НКВД не только «идейно вдохновляли» это якобы церковное мероприятие, но и финансировали его из советской казны. А также обеспечивали «личный состав»: «...С целью успешного проведения собора введите в состав делегатов не менее 60—70% агентуры. Обеспечьте также достаточный процент агентуры в составе приглашенных на собор представителей мирян из интеллигенции. Заблаговременно проверьте всех остальных делегатов и гостей с тем, чтобы не пропустить вражеский и неблагонадежный элемент».
Для «безопасности» мероприятия руководство МГБ приказывает заранее провести аресты «активных униатов», а за 10—15 дней до собора сообщить через прессу об арестах руководителей Церкви и составе их преступления.
Свое участие в «церковном соборе» силовое ведомство также хотело бы всячески скрыть. Сначала сообщается: «Предлагаю по известным вам причинам полностью отвести от работы по агентуре товарищей Карина и Богданова».
В конце телеграммы указание «не светиться» дублируется: «Особенно обращаем ваше внимание на необходимость придерживаться условий строжайшей конспирации относительно нашего участия в подготовке и проведении собора».
Также согласовывались вроде бы совсем не «светские» нюансы: «Против посвящения в епископы «Иванова» и «Шевчука» возражений нет. Практическое осуществление этого мероприятия нужно согласовать с «Птицыным».
Кто были обладатели этих оперативных псевдонимов, возможно, могли бы рассказать сами участники «инициативной группы» по проведению собора, которые и представляли на нем лидеров греко-католического духовенства. Однако они прожили недолго.
«Незабываемое путешествие»
«Незабываемое путешествие» — так называлась статья в «Журнале Московской Патриархии» за январь 1956 года, в которой речь шла о следующем: «По благословению архиепископа Львовского Панкратия 7 октября 1955 года из западных областей Украины и Закарпатья отправлена вторая группа духовенства в Киев, Москву и Ленинград, чтобы познакомиться с церковной жизнью этих городов и их культурными сокровищами. Изволением Божиим в самом начале путешествия участников его постигли великие и неожиданные скорби. По пути в Киев скончался секретарь Дрогобычского Епархиального Управления протоиерей Владимир Куновский, а в самом Киеве в Бозе почил Преосвященный владыка Михаил».
Так впопыхах, между рассказом о «незабываемом путешествии», издание РПЦ сообщает о более чем странной кончине двух человек из «воссоединенного духовенства». Один из них — владыка Михаил (Мельник), кстати, рукоположенный на православного епископа с целью предоставления легитимности Львовскому собору 1946 года, а к тому же — один из трех членов «инициативной группы» по «воссоединению» УГКЦ с РПЦ. Кроме о.Мельника во Владимирском соборе г. Киева 24 и 25 февраля 1946 года на епископа был рукоположен и другой член «инициативной группы» — о.Пельвецкий (вот вам и «Иванов» с «Шевчуком»?). Главный из «инициаторов» — о.Гавриил Костельник именоваться владыкой не мог, поскольку состоял в браке.
В отличие от этого события, которое заслужило быть только эпизодом «незабываемого путешествия», смерть отца Гавриила Костельника в сентябре 1948 года получила значительный резонанс. «Гибель от рук Ватикана» удостоилась не только первых полос советских газет. Об этом снимут не один фильм и киножурнал и испишут сотни страниц. Конечно, среди них не будет одного поразительно циничного документа.
Датированный январем 1941 года (то есть еще при довоенном приходе советской власти) «План проведения вербовки священника Костельника Гавриила», очевидно, был «оперативной комбинацией», которая служила лекалом в работе с нужными МГБ представителями духовенства, если для этого даже была разработана такая «удобная» форма. Сам план отпечатан на машинке, а имена «объектов комбинации» (в этом случае — Гавриила Костельника и его сына Богдана) вписаны от руки в специально отмеченные графы. Предполагалось, что под поводом проверки документов будет арестован сын, дальше — обыск в помещении. «Во время ареста подать отцу информацию, что о судьбе своего сына и по всем вопросам, связанным с его арестом, он может обращаться к начальнику УРКМ Веревке». Для большей уверенности при обыске планируется изъять ряд личных ценностей священника. Следующий шаг — «следственная обработка» сына («добиться», то есть выбить, признания в сотрудничестве с ОУН, гестапо, в шпионаже, а также других «исчерпывающих показаний относительно вражеской деятельности»). Согласие на сотрудничество в обмен на сына, очевидно, достигнуто не было или в связи с началом войны потеряло свою актуальность: в июне 1941 года Богдана Костельника все же расстреляют. Еще двое братьев Костельника со временем запишутся в дивизию СС «Галичина».
Что же произошло дальше? Отец Костельник все же был пойман на крючок спецслужб, потому что уже знал силу их угроз? Или поверил в собственную миссию? Вершил свой план? Обычный карьеризм? На чем в действительности основывалась послевоенная «инициатива» Гавриила Костельника, сегодня можно только догадываться. Кто на самом деле убил его также до сих пор неизвестно. По крайней мере, доказательств того, что это было дело рук Ватикана, никто никогда так и не предоставил.
Взамен факты, данные семьей Костельника, свидетельствуют о причастности к тому убийству советских органов госбезопасности. Об этом детально пишет известный историк церкви профессор Богдан Боцюркив (книга «Українська Греко-Католицька Церква і радянська держава (1939—1950)», с. 180). Впрочем, нужно признать, что «контора» этого убийства не признавала. Точно утверждать можно только то, что ликвидацией отца-объединителя воспользовалась как раз советская власть: избавилась от свидетеля и соучастника уничтожения греко-католической церкви, что гарантированно и навечно «засекречивало» все тонкости этой масштабной «операции», а заодно получала героя-страдальца и мощный козырь в пропагандистской войне с «униатством» и Ватиканом.
Еще один документ, вошедший в экспозицию Института истории церкви УКУ, дает понять, что никаких иллюзий относительно «судьбоносности» воссоединительных действий отец Костельник не питал.
За несколько месяцев до ликвидационного собора в письме Московскому патриарху Алексию он пишет: «Должен подчеркнуть, что только очень небольшой процент среди наших священников, присоединившихся к «Инициативной группе», сделали это из убеждений. Таких священников нет, очевидно, и 50. Другие сделали это потому, что нет другого выхода из сложившегося положения. Это, конечно, не означает, что все эти священники на 100% «паписты» (сторонники папы). Но если бы не было нажима со стороны государства, то наверняка в нынешних условиях даже 50 священников не набралось бы таких, которые хотели бы «разрушить» греко-католическую церковь, чтобы превратить ее в православную»...
Эйфелева башня смотрит на РПЦ
Вот такая правда о «самоликвидации» УГКЦ и «добровольности» «воссоединения» греко-католиков, осуществлявшегося под бдительным надзором советской властной машины и при активном участии РПЦ. Потому не удивительно, что на переломе 80-х и 90-х годов эта церковь — даже несмотря на инспирированное и управляемое теми же советскими спецслужбами сопротивление — очень быстро начала восстанавливать свои структуры, а на волне ее возрождения в западных землях фактически началось становление украинской независимости.
За 20-летний период со дня своей легализации УГКЦ создала 3570 общин, 15 учебных заведений с 1382 слушателями; она насчитывает 106 монастырей, 3581 культовое сооружение, 2303 священника, 1163 воскресных школы и 28 периодических изданий.
Многим общинам были возвращены их церкви. После периода «храмовых баталий» начала 90-х, где многие конфликты исчерпывались после того как прихожане просто строили еще одну церковь — рядом со «спорной».
В целом вопрос правовой легитимации церковной собственности для греко-католиков во многом остается открытым. До сих пор ни РПЦ не признала, что ее действия относительно украинских греко-католиков в 1946 году были прозелитизмом, ни даже Украинское государство не приняло официального акта о реабилитации церкви. Как отметил глава УГКЦ блаженнейший Любомир (Гузар) в интервью информагентству УНИАН в конце прошлого года, несмотря на то что прошло 20 лет с тех пор, как церковь легализировалась, процесс ее реабилитации еще не завершен: «УГКЦ должна пройти реабилитацию через Верховную Раду. Президент Кучма и президент Ющенко выразили, так сказать, сочувствие, что наша церковь была потерпевшей. Но это сочувствие не является правовым актом. Реабилитацию в полном значении этого слова должна провести Верховная Рада».
Сегодня в Украине не было прецедентов компенсации церковной общине понесенных потерь. Хотя в отношении остальных греко-католических церквей из стран Восточной Европы такие дела были. Так, недавно Европейский суд по правам человека в Страсбурге обязал правительство Румынии выплатить 23000 евро компенсации греко-католической общине г. Самбате в Трансильвании за конфискованное в коммунистические времена имущество.
На фоне окончания президентской кампании в обществе существуют опасения: не возобновится ли губительная практика протежирования определенной церкви государственным руководством, как это было в Советском Союзе после 1943 года или как это происходит у наших северных соседей сейчас. Остроты вопросу придает тот факт, что к наиболее вероятному победителю наших выборов откровенно благоволили не только иерархи УПЦ МП. Их руководители из РПЦ также высказывались по поводу «лучшего кандидата» для Украины, и все происходило на фоне агрессивной деятельности этой церкви не только в границах своих «канонических территорий».
Еще свежа история с православным собором Святого Николая в Ницце — многолетней собственностью зарубежной РПЦ, — который французская Фемида признала единоличной собственностью российского государства. И вдобавок в Кремле не ограничиваются переоформлением собственности на уже существующие «белоэмигрантские» православные храмы. На днях российские телеканалы с гордостью отрапортовали, что их государство выиграло тендер на приобретение земельного участка в центре Парижа. Из всех участников тендера французы выбрали предложение по самой высокой цене. Там, за несколько кварталов от Эйфелевой башни, правительство РФ построит духовно-культурный центр Московской патриархии РПЦ с кафедральным собором и семинарией.
Конечно, «покупательная способность» Украины и России сейчас несравнимы. Да и отсутствие одной, поддерживаемой государством церкви (к счастью!), впрочем, как и определенных глобальных амбиций, освобождает Украинское государство от таких расходов.
Следовательно, будем надеяться, что украинским церквям хватит мудрости пройти нелегкий путь к взаимопониманию и примирению, а власти — устоять от искушения использовать «церковный фактор» в политических целях.