50 лет назад — 13 января 1953 года — ТАСС сообщил о том, что славными органами госбезопасности разоблачена группа «убийц в белых халатах», имевшая намерение совершить покушение на жизнь руководителей партии и государства. При этом были приведены в основном еврейские фамилии известных академиков и профессоров — светил медицинской науки, а советских людей призывали проявить бдительность и беспощадно бороться со злостными и коварными врагами народа. Так началось печально известное «дело врачей». Но антисемитизм, обвинение евреев во всех смертных грехах имеет и свою историю, и свои традиции…
Извините, вы случайно не еврей?
Пожалуй, ни один народ не подвергался в царской России таким гонениям, как народ еврейский. Речь даже не о погромах, от которых ни один еврей не был застрахован. Речь о нарушениях, узаконенных властью. Так, евреев было запрещено принимать на государственную службу, им был затруднен доступ во многие учебные заведения, куда принимали лишь небольшой процент иудеев по отношению к учащимся христианам (для вузов эта цифра составляла 3%). Для жительства евреям было отведено только несколько губерний, которые получили название «черта оседлости».
Самодержавие постоянно натравливало население на евреев. Ну а простые люди, даже те, к примеру, которые принимали участие в знаменитом кишиневском погроме (1903 год), судя по протоколам допросов, на личном уровне относились к евреям очень прилично. Они шили у них ботинки, покупали в их лавочках крупу и чай и убивали их не из личной неприязни, а потому, что так было нужно — им объяснили: евреи представляют опасность для государства.
Так уж сложилось, что в России часто «евреем» становился тот, чьи манеры, костюмы или политические взгляды вызывали неприятие у населения (слово «интеллигентный» до сих пор имеет негативный оттенок), ибо тот, кто выламывается из общего ряда, вызывает подозрение. В 1905 году, во время киевского погрома, пригородные крестьяне проводили следующий тест на иудаизм: окружали всех по-европейски одетых прохожих и требовали перекреститься.
Когда народу нельзя предложить позитивную идею, то любые другие становятся наркотиком, способным отвлечь людей от их проблем. Евреи в этом смысле всегда были весьма удачным «громоотводом». Как метко, с горечью и болью, говорит один из героев рязановского фильма «Небеса обетованные»: «Они всю дорогу кричали: «Бей жидов, спасай Россию!» Били-били, били-били, а Россию так и не спасли...»
Факт неоспоримый: антисемитизм в царской России был официальной политикой. Но действие, как известно, порождает противодействие. Тем более со стороны народа, известного своим трудолюбием, упорством в достижении цели, природным умом и расчетливостью. Поэтому вряд ли можно считать случайным, что именно представители еврейской национальности возглавили в России партию коммунистов (большевиков). Евреи преобладали и в составе первых советских правительств. Такой оказалась цена государственного антисемитизма.
В 20-е и 30-е годы антисемитизм, как и другие проявления ксенофобии и шовинизма, всячески подавлялся советским государством. Не случайно люди старшего поколения с гордостью говорят о братских отношениях между народами, населявшими тогда страну Советов.
Началась война… Лауреат Нобелевской премии Эли Визель так сказал о судьбе евреев, о шести миллионах, уничтоженных в войне: «Не все жертвы нацизма были евреями, но все евреи были жертвами нацизма».
В борьбе с фашистской Германией в рядах Красной Армии сражались 500 тысяч евреев (около 200 тысяч из них отдали жизнь за Родину), а в это время готовились директивы, насаждающие государственный антисемитизм. Вот найденная в архивах докладная записка министра культуры СССР Георгия Александрова (не путать с Григорием Александровым — кинорежиссером) и министра культуры РСФСР Татьяны Зуевой на имя секретаря ЦК ВКП(б) Георгия Маленкова. Дата — 17 августа 1942 года. «О подборе и выдвижении кадров в искусстве… В Управлении Комитета по делам искусств и во главе учреждений русского искусства оказались нерусские люди (преимущественно евреи)… В Большом театре руководящий состав целиком нерусский. Такая же картина в Московской государственной консерватории, где директор — Гольденвейзер, а его заместитель — Столяров (еврей). Все основные кафедры консерватории возглавляют евреи (Цейтлин, Ямпольский, Дорлиак, Гедике, Пекелис, Фейнберг)... В музыкальной критике тоже засилье евреев. Они замалчивают концерты русского пианиста Софроницкого и дают пространные статьи об Э. Гилельсе, Ойстрахе, Дунаевском и других евреях. Учитывая изложенное, Управление пропаганды и агитации считает необходимым разработать мероприятия по подготовке и выдвижению русских кадров».
Начавшаяся антисемитская кампания постепенно стала давать свои результаты. Вот письмо 28 украинских коммунистов — писателей, врачей, учителей и инженеров, адресованное в ЦК КП(б)У: «Мы, украинцы, возмущены тем, что антисемитизм в Киеве принял большие размеры. Дело дошло до того, что евреев — старых членов партии — не принимают на работу, не ставят на руководящие должности. Очевидно, многие руководящие работники забыли, что наша великая Коммунистическая партия воспитывает дух интернационализма. Основоположник марксизма Карл Маркс — тоже выходец из евреев... С антисемитизмом должен бороться каждый член партии...»
Это был конец 1944 года. Секретарь ЦК КП(б)У Демьян Коротченко издает распоряжение органам НКГБ «самым тщательным образом разобраться в этом вопросе» и ругает органы за утрату бдительности «по выявлению антисемитских и националистических элементов». Но в этом же распоряжении Коротченко ругает НКГБ и «за попустительство и халатность по выявлению националистических настроений у большей части населения еврейской национальности, особенно интеллигенции». Через полгода Коротченко получает от руководства украинским НКГБ отчет о проделанной работе: «Клеветники и подстрекатели, бросающие тень на дружбу советских народов, должны ответить за свои измышления. Расследованные факты антисемитизма не отражают политико-морального настроения широких слоев населения. В то же время подтвердились факты проявления сионистских антисоветских настроений еврейской интеллигенции. НКГБ предлагает изолировать писателей Гофштейна, Шеффа, журналиста Токаря и других подобных элементов. Общий вывод расследования: антисемитских настроений в Украине нет, но есть проявления сионизма. Они расследованы и пресечены. НКГБ усилит работу по вскрытию и выявлению сионистских настроений, а для этого еще более организованно и по-большевистски четко будет вести оперативную работу в среде еврейской интеллигенции…»
Итог этой работы известен. Из советских и партийных учреждений, из вузов, школ, больниц и научных коллективов только за 1945—1946 годы в Киеве было уволено более восьми тысяч граждан еврейской национальности.
«Безродных космополитов-антипатриотов — к ответу!»
Холодным январским днем 1948 года по заснеженной Москве двигалась траурная процессия. Тысячи людей провожали в последний путь человека, чье имя еще при жизни стало легендой в театральном мире. Это хоронили Соломона Михоэлса — народного артиста СССР, лауреата Сталинских премий, кавалера орденов Ленина.
Тогда, в январе, еще никто не подозревал, что через полгода Михоэлса назовут «презренным буржуазным националистом», «жалким американским шпионом» и на долгое время имя художественного руководителя Государственного еврейского театра будет вычеркнуто из истории страны и истории искусства подобно тому, как будут вырезаны из кинофильма «Цирк» кадры, запечатлевшие его в маленьком эпизоде.
Убийство Михоэлса стало как бы прелюдией к трагедии, разыгранной по нотам Сталиным и его окружением. Уже летом 1948 года широко, по всей стране, была развернута кампания борьбы с «безродными космополитами». Эта кампания не оставляла у населения сомнений в том, против кого она в основном направлена. Неслучайно тогда сложилось присловье: «Чтоб не прослыть антисемитом, зови жида космополитом».
Вот отрывки из отчета о II пленуме правления Союза советских писателей Украины («Літературна газета», 10 марта 1949 г.): «Советские писатели шаг за шагом разоблачали антипатриотическую деятельность и подлые, двурушнические методы группы безродных космополитов и их подголосков И. Стебуна (Кацнельсона), Э. Адельгейма, Л. Санова (Смульсона), А. Гозенпуда, Э. Старинкевича, А. Кацнельсона, Я. Гордона и некоторых других, которые тесно были связаны с антипатриотической группой безродных космополитов — Юзовского, Альтмана, Борщаговского, Холодова, Бояджиева. Все эти рабы растленной культуры буржуазного Запада в действительности были непримиримыми врагами советского искусства и культуры, бешено травили все новое, советское, бесстыдно оплевывали великие традиции нашей литературы, нашего искусства... Возмущает космополитическая писанина Голованивского... Адельгейм и поэт Первомайский пытались опорочить книги молодых поэтов. Но пусть знают: там, где поднимется на нашу Родину грязная рука космополита, там эта рука будет отрублена (Бурные аплодисменты)… В своем романе в стихах «Молодость брата» Первомайский показал украинское село времен гражданской войны как какую-то страшную стихию. В этом романе он откровенно пропагандирует космополитизм… Безграмотный прихвостень космополитических отбросов Гальперин пренебрежительно назвал Киевский русский театр имени Леси Украинки «театром кабинетной интеллигенции»… Очень плохо, что тов. Бажан, говоря о космополитах, которые действовали на Украине, взял под защиту безродного космополита Адельгейма. Участники пленума выступили с резкой критикой антинародной позиции Бажана, потребовали, чтобы он срочно признал свою ошибку... Особенное возмущение пленума вызвало выступление отъявленного двурушника Адельгейма. Ему кричали: «Расскажите о своих интригах, об антипатриотической деятельности своей группы!» Наглец отвечал: «Еще придет время, и мы разберемся — кто из нас прав, а кто нет». После этого весь зал единогласно потребовал: «Вон с трибуны, космополит!..»
Собственно, Киев лишь повторял все, что делалось в Москве, и примерял решения партии к местным условиям. А тем временем кампания антисемитизма набирала обороты. В прессе и на радио исчезли упоминания фамилий евреев — солдат, офицеров и генералов, замалчивалась их роль в победе над фашизмом. Стали изыматься из библиотек книги Эдуарда Багрицкого, Василия Гроссмана, Михаила Светлова, Иосифа Уткина, Бориса Пастернака и многих других. Была рассыпана в издательстве и запрещена «Черная книга» о злодеяниях фашистских оккупантов против евреев в годы войны. Закрывались еврейские газеты и журналы, театры и издательства. К слову, в это время в издательстве «Правда» вышла книга воспоминаний монархиста Василия Шульгина, анализирующего итоги Великого Октября. Естественно, советские цензоры тщательным образом отредактировали книгу (теперь, когда подлинная рукопись Шульгина увидела свет, это особенно видно), но тем не менее оставили такие «перлы»: «Революция истребила все «тонкие» лица. Остались одни «толстые» морды. Если где и встретишь «тонкое» лицо, то и оно «с прожидью»!» или «Все беды, все несчастья российские — от евреев. Будь они неладны!»
Начались массовые аресты деятелей еврейской культуры. Арестован Еврейский антифашистский комитет (ЕАК), который во время войны собрал в США и других странах миллионы долларов для победы. Среди обвиняемых: еврейские писатели Перец Маркиш, Лев Квитко, Ицык Фефер, Давид Бергельсон, актер Вениамин Зускин, академик Лина Штерн. Всем подсудимым (кроме биолога Л. Штерн, о которой говорили, что Сталин сохранил ей жизнь, думая, что она владеет секретом долголетия) вынесен смертный приговор. Свыше ста писателей, поэтов, ученых, артистов, служащих, партийных и советских работников еврейской национальности были приговорены к 25 и 10—15 годам лагерей и тюрьмы.
И все-таки «дело ЕАК» не вызвало всенародного возмущения против евреев (на что, видимо, очень рассчитывали его создатели). И тогда родилось «дело врачей». Оно оказалось более подходящим для раздувания всенародной ненависти к евреям.
Кому нужно «дело врачей»?
Сообщение ТАСС от 13 января 1953 года: «АРЕСТ ГРУППЫ ВРАЧЕЙ-ВРЕДИТЕЛЕЙ. Некоторое время тому назад органами госбезопасности была раскрыта террористическая группа врачей, ставивших своей целью путем вредительского лечения сократить жизнь активным деятелям Советского Союза. В числе участников этой террористической группы оказались проф. Вовси М.С., врач-терапевт; проф. Виноградов В.Н., врач-терапевт; проф. Коган М.Б., врач-терапевт; проф. Коган Б.Б., врач-терапевт; проф. Егоров П.И., врач-терапевт; проф. Фельдман А.И., врач-оториноларинголог; проф. Этингер Я.Г., врач-терапевт; проф. Гринштейн А.М., врач-невропатолог… Арестованный Вовси заявил следствию, что он получил директиву «об истреблении руководящих кадров СССР» из США от организации «Джойнт» через врача в Москве Шимелиовича и известного еврейского буржуазного националиста Михоэлса. Другие участники террористической группы (Виноградов, Коган М.Б., Егоров) оказались давними агентами английской разведки. Следствие будет закончено в ближайшее время».
21 января, в годовщину смерти Ленина, в «Правде» под ленинским портретом опубликован указ о награждении орденом Ленина врача Лидии Тимашук «за помощь, оказанную правительству в деле разоблачения врачей-убийц».
Всю вторую половину января идеологические работники, лекторы, пропагандисты, а также пресса и радио трубили о новых «зверствах» «врачей-убийц». Их обвиняли в шпионаже против Страны Советов, причем, обвиняя, например, двух братьев Бориса и Михаила Коганов в шпионаже, следователи одного их них «приписали» к японской разведке, а второго — к английской. А академик Мирон Вовси, генерал, главный терапевт Советской Армии, внесший в годы войны большой вклад в спасение от смерти тысяч фронтовиков, был «приписан» к фашистской разведке, хотя он настоятельно просил следствие лишь об одной «милости»: снять с него это обвинение, так как многие его родные в годы войны были зверски убиты немецкими фашистами.
Среди «извергов рода человеческого» — так арестованных официально именовали газеты и радио — был и личный врач Сталина Владимир Виноградов. Как рассказал Никита Хрущев на ХХ съезде партии, именно Виноградов в начале 1952 года обнаружил у Сталина значительное ухудшение состояния здоровья в связи с перенесенными инсультами и порекомендовал отойти от активной деятельности. Когда Берия сказал об этом Сталину, тот взорвался от бешенства: «В кандалы его, в кандалы!» — кричал он, и судьба Виноградова была, видимо, предрешена.
Следователи применяли пытки и добивались-таки от арестованных, чтобы те сознались в преступлениях и подписали обвинение. И многие вынуждены были это сделать. П.Егорова, например, обвинили в том, что он «злоумышлял против членов семьи тов. Сталина». Дескать, Василий Сталин, страдающий алкоголизмом, «лечился преступно долго», а Светлана Сталина «имела по вине обвиняемого токсикоз и поэтому родила ослабленную дочь Катю». М.Вовси был обвинен в том, что «имел намерение вывести из строя А.А.Андреева и этим самым ослабить партийную работу на селе» (Андреев был наркомом земледелия), также в том, что «недостаточно настойчиво лечил у Г.М.Димитрова цирроз печени, а акцентировал свое подлое внимание лишь на диабете, эмфиземе легких и атеросклерозе»…
Украинские чекисты, равняясь на Москву, тоже затеяли собственное «дело врачей». Было арестовано 36 человек. Главным обвиняемым «назначили» известного терапевта и эндокринолога Виктора Коган-Ясного, который «руководил созданной им при поддержке американских империалистов и сионистских кругов Запада террористической организацией из числа еврейских буржуазных националистов». Именно Коган-Ясный первым в СССР применил тогда еще новый препарат — инсулин — для лечения больных сахарным диабетом и этим спас жизнь миллионам людей.
Часть историков считает, что «дело врачей», разыгранное Сталиным, являлось для него всего лишь ширмой, главной же задачей было основательно почистить и обновить свое ближайшее окружение. Так, в январе 1953-го по указанию Сталина в Москву из кустанайской ссылки была доставлена жена Молотова Полина Жемчужина. Ее подвергли допросам и очным ставкам с Б.Коганом, М.Вовси, после чего она призналась в том, что являлась «еврейской националисткой и платным агентом «Джойнта», а муж Жемчужиной являлся агентом американской разведки». Впоследствии Молотов вспоминал (Чуев Ф. «Сто сорок бесед с Молотовым»): «Полина из-за меня пострадала. Ко мне искали подход и ее допытывали, чтобы меня, так сказать, подмочить». А Эрнст Генри, второй секретарь посольства СССР в Англии, арестованный в феврале 1953-го, писал впоследствии: «Можно с большой долей уверенности сказать, что тогда готовился процесс против Молотова и его еврейка-жена очень пригодилась. Как хорошо, что и его, и меня только спасла смерть Сталина».
Другие исследователи пишут о зоологическом антисемитизме Сталина. Вполне возможно, антисемитизм «вождя народов» имел глубокие корни и в значительной мере связан с тем, что многие политические противники Сталина были евреями. Хрущев в своих воспоминаниях отмечает: «Если говорить об антисемитизме в официальной позиции, то Сталин формально боролся с ним как секретарь ЦК, как вождь партии и народа, а внутренне, в узком кругу, подстрекал к антисемитизму».
Смерть Сталина прервала «дело врачей». После небольшой растерянности организаторы провокации выпустили ученых из тюрем, и те из них, кто выжил, снова начали работать в клиниках и мединститутах. Всем вернули их честные имена. Нашли и «стрелочника» — следователя Рюмина. Его поспешно судили и расстреляли.
Вот так закончилось последнее преступление Сталина, таящее до сих пор много тайн. Действительно ли Сталин хотел в марте 1953-го публично казнить арестованных на Красной площади в Москве? И каковы должны были быть последствия этого: массовая депортация евреев в Сибирь, как утверждают одни исследователи, или расправа вождя со своими ближайшими соратниками, о чем пишут другие? А может, то и другое одновременно…
Время невыученных уроков
Со мной на журфаке учился Петя Коган — племянник профессора Михаила Когана, арестованного по «делу врачей». Тогда, в 1960-м, Петя был самым известным студентом МГУ — являясь нападающим футбольной команды, умел блистательно играть головой (хотя, теперь понимаю, еврейской голове можно найти и лучшее применение). Так вот, Петя распевал под гитару следующие частушки:
Дорогой товарищ Коган,
Кандидат наук!
Виновата эта погань —
Лидка Тимашук.
Дорогой товарищ Вовси,
Друг ты наш и брат!
Оказалось, что ты вовсе
И не виноват.
Дорогой товарищ Фельдман —
Ухо-горло-нос!
Ты держал себя, как Тельман,
Идя на допрос... И т.д.
«Дело врачей» было последним оскалом Сталина. Но антисемитизм, пусть не официальный, не государственный, а скрытый, подспудный, на уровне рядового партийного руководителя и чиновника, продолжал существовать. Еврейских юношей не брали на учебу в военные вузы и институты международных отношений. Чтобы поступить в обычный институт или университет, еврей должен был сдать все экзамены не на «пять», а как минимум на «шесть». Служебная лестница тоже имела предел, выше которого еврею нельзя было подняться. Он мог быть хорошим секретарем первичной парторганизации, конструктором, врачом, ученым, инженером, журналистом... Но не мог стать секретарем райкома партии, генеральным конструктором, главным врачом, директором НИИ, директором завода, редактором газеты… Возможно, бывали исключения, но они лишь подтверждают данное правило.
Сейчас ситуация в корне изменилась. Хотя сам по себе «еврейский вопрос» — материя более тонкая, чем национальный вопрос в целом. Социологические исследования показывают, что в Украине даже детям детсадовского возраста свойственен бытовой антисемитизм. Наше еще далеко не гражданское общество не любит учиться на своих ошибках — проще найти причину личных бед в происках врага. Как говорится, «если в кране нет воды — значит...»
Эта статья не призывает любить евреев. Когда сто лет назад во Франции началось движение в защиту неправо осужденного Дрейфуса и прозвучало знаменитое письмо Эмиля Золя президенту республики «Я обвиняю», то общественность поняла: речь идет не только о защите офицера Генштаба, еврея. «Любить еврейского капитана, — как писал Золя, — вероятно, можно, но дано не всякому. Но любить свою родину и не желать ей позора и несчастия дано всякому сознательному гражданину своей страны».
Нелепо делить людей на евреев и неевреев. Нелепо и пошло. Люди делятся на умных и глупых. Добрых и злых. Талантливых и бездарных. Порядочных и подонков. Работяг и тунеядцев. Рабов и надсмотрщиков… «Украинцы испокон веков откровенно и естественно испытывали генетическую национальную рознь к евреям. И будут это делать всегда», — писала одна малоуважаемая украинская газетенка. Какая к черту национальная рознь, если кровь эскимоса можно перелить негру, а сердце погибшего еврея пересадить казаху?!.