Леонида Телятникова в мировых массмедиа еще при жизни называли «одним из первых, кто в апреле 1986-го спас мир от атомной катастрофы», и «легендарным пожарным». В этих словах не было пустопорожней патетики и высокопарности. Только констатация факта, проявление почета и уважения от признательных землян...
Газета «Стар», по приглашению которой Леонид Петрович прибыл в Великобританию, вручила ему золотую награду за мужество, благородство и самопожертвование, и он был первым иностранцем, удостоенным такого высокого отличия, поскольку до того его получали только англичане...
И сейчас, когда Леонида Петровича нет среди нас уже более шести лет, ликвидаторы аварии на ЧАЭС, близкие, друзья и коллеги отзываются о нем с почтением и уважением: жизнелюб и юморист, человек слова и дела; что задумал - сделает, ближнему поможет, а за друзей горой станет; обладал чувством меры и такта, не любил пиар, вспоминать о пережитом и выставляться напоказ...
25 января 2011-го ему исполнилось бы шестьдесят.
По этому поводу любезно согласились на интервью вдова Леонида Петровича Лариса Ивановна и его старший сын Олег.
- Лариса Ивановна, как и где вы познакомились с Леонидом Петровичем?
- Познакомились мы с Леней в первый же день моего приезда в город Рудное Кустанайской области, куда я приехала по приглашению одноклассника. Как выяснилось, они работали в одной пожарной части. Помню, мы переносили какую-то мебель. Я взялась за стол с одной стороны, Леня - с другой, так и соединились наши судьбы.
Нашу жизнь с Леонидом Петровичем разделил 1986 год, и вехи его такие: ДО и ПОСЛЕ аварии. До - мы все были здоровы и счастливы вместе с детьми и семьями, а потом началась другая жизнь. Долго ожидали чуда, которое не произошло: моего мужа, отца наших детей, дедушку любимых внуков забрал Чернобыль... Он не дожил, не долюбил, и жизнь продолжается без него, вокруг меня - пустота...
- Когда-то я видел такой телесюжет: Леонид Петрович с улыбкой рассказывал, что посетил пионерский лагерь «Артек» и в Книге отзывов нашел «свои детские каракули». Известно, что в «Артек» давали путевки самым лучшим из пионерской братии. Небось, Леонид Петрович в школе учился только на «отлично»?
- Отличником он не был, а его появлению в «Артеке» предшествовали такие два события. Первое: отец подарил Лене фотоаппарат, что в те времена ценилось, наверное, значительно выше, чем теперь самый престижный компьютер. Событие второе: под Кустанаем приземлился космонавт Валерий Быковский, и по городу распространились слухи: герой космоса проходит обследование в городской больнице. Леня схватил фотоаппарат и подался туда... Быковский как раз вышел на свежий воздух, одет был в спортивный костюм. Собралось много людей, все его приветствовали...
Этот фоторепортаж на школьном конкурсе занял первое место. Путевка в «Артек» и стала наградой пионеру Лене Телятникову...
- Леонид Петрович закончил Свердловское пожарно-техническое училище и Высшую инженерную пожарно-техническую школу при МВД СССР в Москве. А как ваша семьям оказалась в Припяти?
- Здесь нужно начать с того, как мы очутились в Украине. Миша, наш второй сын, родился в Москве во время учебы там Леонида Петровича. И когда вернулись в Кустанай, наш маленький начал очень болеть: высокая температура, аритмия, другие неприятности. Виной был резко континентальный климат Северного Казахстана, нам посоветовали изменить место жительства. Что мы и сделали, и вскоре оказались в Украине. Жили в Обухове, а Леонид Петрович работал в ГУ МВД Киевской области. Однажды его командировали на ЧАЭС. В Припяти жил в общежитии…
Олег Леонидович:
- Потом отцу предложили на станции работу и жилье, и мы вскоре перебрались в этот молодой прекрасный комсомольский город. Средний возраст жителей составлял 27 лет, бабушки на лавочках возле подъезда не сидели, а если приезжали к кому-то в гостьи, их воспринимали как раритет.
Квартиру получили трехкомнатную, на улице Строителей. Радость была неимоверная. У нас с братом появилось оперативное пространство для беготни из комнаты в комнату.
- Лариса Ивановна, расскажите о впечатлении от пережитого в первые часы аварии на ЧАЭС.
- Многих пораженных радиацией ликвидаторов я увидела в первые часы после катастрофы, когда искала Леонида Петровича. Это было в то злосчастное 26 апреля в пять утра, через четыре часа после взрыва реактора. Пожалуй, я была одной из первых гражданских, кто видел этот ужас...
Ближе к утру я узнала, что Леня в местной больнице, у него обожжены руки и часть тела, лежит он под капельницей и очень плохо себя чувствует... Бросилась туда...
К тому времени поступила еще одна информация: как будто обожженных огнеборцев вот-вот должны были отправить в Москву. Когда я добежала до больницы, какой-то автобус с людьми как раз отъезжал от корпусов... Думала, что и Леонид Петрович там, начала отчаянно кричать, но его в том автобусе не было. Он как раз сидел в приемном покое, где медработники заполняли на него какие-то бумаги. Он услышал мой крик сквозь открытое окно, отозвался... Припоминаю, я едва держалась на ногах от усталости, ведь не спала всю ночь, и мне казалось, что это ужасный сон, проснусь - и все станет на свои места. Потом Леня вышел, мы сели на лавочку... Не могу передать свое состояние, когда смотрела на него...
- Вы сказали, что видели первых пострадавших от радиации...
- Да, и это было страшно: увеличенные щитовидные железы, одутловатость на красных лицах и отекшие веки, замедленная реакция... Кто-то сидел подавленный, глядя в одну точку. Кому-то становилось очень плохо. Леонид Петрович сказал, что у него было то же самое, но раньше, еще на станции, когда после спуска с крыши разваленного энергоблока он зашел в кабинет директора... Позже я прочитала в газетах, будто он был... пьян. Такой абсурд могли написать только невежды!
- Помните, о чем разговаривали?
- Да, и больше всего запечатлелся в памяти миг, когда он сказал о самом страшном: ребят отправляют в Москву не из-за ожогов, а из-за высоких доз облучения. Я застыла от ужаса. Потом Леня спросил о детях. Я ответила, что они выехали с соседями из города, а у него вырвалось: «А как же школа? Разве они не пойдут в школу?»
- Я где-то читал, будто и вы лежали в центральном госпитале МВД в Москве.
- Да, но сначала я, прибитая увиденным и услышанным, лежала в собственной квартире без сознания. Спасло то, что не закрыла двери. Не знаю, сколько времени была в отключке от всего, что творилось вокруг. Припять как раз эвакуировали. К нам зашел сосед и привел меня в сознание... Не помню совсем, как выехала из города.
- Расскажите о Москве...
- Леонид Петрович лежал в клинике №6 Министерства среднего машиностроения... Мне позволили посещать его через день. Там уже умирали первые облученные... Не буду рассказывать об их женах и матерях, я их видела... Такое горе свалилось на нас всех, не знаю, как выдержали... Возле входа в коридор я надела один комплект стерильной одежды, а перед его палатой - второй... Так нужно было, ведь у пораженных радиацией ослабленный иммунитет, и наше появление могло стать опасным для жизни... Он лежал... Простите, я не могу об этом говорить...
- Припять, свою квартиру больше не видели?
- Побывала там как раз в свой день рождения, 25 июля, по возвращении из Москвы. Ехала автобусом с пожарными ВПЧ, начальником у которых был именно Леонид Петрович. В зоне пересела в армейский БТР, так и попала на ул. Строителей, 16. Зашла в квартиру, взяла только фотографии, летопись, так сказать, нашей семьи. Никому не пожелаю так праздновать день рождения. Сейчас с ужасом вспоминаю: пустой город, даже птицы не пели, бегали оставленные хозяевами собаки. Это был шок...
- А когда выписали Леонида Петровича?
- В декабре 1986-го, за месяц до его дня рождения, когда ему должно было исполниться 35 лет. Он был преисполнен оптимизма, и в наши души вселилась надежда...
- Леонид Петрович объездил-облетал едва ли не полмира. Какие самые яркие впечатления были от этих странствий?
- Прежде всего поразила корпоративность пожарно-спасательного братства. Его встречали именно как профессионала, который с честью выполнил служебный долг. Огнеборцы Великобритании наградили медалью «За мужество», газета «Стар» - «Золотой звездой». У него награды Болгарии и Югославии, хотя больше всего его тронули тепло родственных сердец, искренние пожатия рук...
- В Японии Леонид Петрович общался с профессором Акио Акирой, мэтром радиоактивной и генной диагностики. Что-то новое сказал ученый?
- Профессор Акира возглавляет японский Институт генетики Фонда исследований радиоактивного влияния на людей, которые пережили атомную бомбардировку в Хиросиме и Нагасаки. Там у Леонида Петровича взяли на анализ кровь, выделили двести хромосом. Так вот, сто двадцать из них подверглись значительной мутации. Об этом профессор сообщил уже после смерти мужа, прислав письмо на мой адрес.
- Что это означает?
- Это означает одно: авария на ЧАЭС - катастрофа не 25-летней давности, а завтрашнего и послезавтрашнего дней. Последствия ее будут еще более ужасными, чем сейчас! Он написал также, что ночью 26 апреля 1986 года Леонид Петрович получил дозу от пяти до семи грей.
- Леонид Петрович не настаивал, чтобы сыновья стали пожарными?
Олег Леонидович:
- Я закончил Черкасское пожарно-техническое училище имени Урицкого, но не потому, что настаивал отец, а скорее хотел стать похожим на него. Младший брат закончил Международный университет, работает юристом. А мои сыновья Леня и Саша еще ученики, посещают музыкальную школу. Им самым решать, кем быть. Лично я ни на чем не буду настаивать.