Владимир Винниченко занимает заметное место в истории Украины. С его именем связаны не только чрезвычайно яркие, неповторимо-самобытные страницы национального литературного процесса. Винниченко оказался причастен к важнейшим политическим процессам первых десятилетий ХХ века — созданию и функционированию влиятельных национальных политических партий, подъему национально-освободительной борьбы, эпохе Украинской революции, возрождению нации и национальной государственности, реализации идеи соборности. Первый глава первого национального правительства Украины — Генерального Секретариата, организатор антигетманского восстания, глава Директории УНР... А ведь было еще немало дел, участие в которых — безоговорочный актив В.Винниченко-политика!
Он сам выделил в своей политической биографии три важнейших эпизода, головокружительным образом сочетавших в себе важнейшие вехи Украинской революции с личными катастрофами. Склонный к образному мышлению и художественным оценкам — параллелям, историческим сравнениям, В.Винниченко-атеист назвал восхождения на властные олимпы тремя библейскими восхождениями на Голгофу.
В самом деле, стремительные, звездные взлеты, громкая слава пришли сверхусилиями и переплелись с падениями с вершин власти в пропасть ненависти, с публичным очернением одного из ключевых политиков национального развития. В них своеобразно саккумулированы и рельефно отражены глубинная противоречивость Украинской революции и весь смысл жизни В.Винниченко и его единомышленников. Не ли потому проблема «Винниченко-политик» крайне непросто осваивается обществоведческой наукой, вызывает не всегда адекватную реакцию?
28 июля 2005 г. исполняется 125 лет со дня рождения В.Винниченко. Казалось бы, удачная возможность еще раз обратиться в непредвзятому, тщательному анализу вклада революционера, политика, государственного деятеля в судьбу Украины, дополнительно задуматься над кристаллизацией комплексной оценки его громадного творческого наследия.
Но, похоже, с приближением указанной даты, которая, впрочем, не особо-то и жалуется сегодняшним политикумом, кое-кому очень хочется сработать «на опережение», успеть бросить ложку дегтя. В частности, телеканал «1+1» нашел начало лета самым удобным временем для того, чтобы в который раз потолочь воду в ступе по поводу убийства С.Петлюры, а заодно бросить тень на В.Винниченко, который одним из первых глубоко и принципиально раскрыл причины, природу еврейских погромов, объективно, аргументированно указал на их главных виновников. Впрочем, «новые варианты» —подходы значительно масштабнее — на уровне статей научных журналов и монографий — появлялись уже в прошлом году, когда отмечали 125-летие Главного Атамана.
Полагаем, в юбилейный год не стоит продолжать дискуссию вокруг фигуры С.Петлюры, соглашаясь с навязываемым, но тем не менее малоэффективным предметным сравнительным анализом двух политиков: каждый, пожелавший это сделать, обладает такой полной и не очень сложной возможностью — на условные чаши весов стоит положить эрудицию, интеллект, творческое наследие, публичные выступления, реальные достижения обоих героев. И все сразу станет на свои места. А вот что касается сосредоточения внимания непосредственно на Винниченко, то, полагаем, стоит дополнительно высказаться по поводу его общественно-политических взглядов, революционной и государственной деятельности.
* * *
Если специально поставить вопрос кардинально-огрубленно: что особенно «не нравится» «критикам» в деятельности В.Винниченко, гневно осуждается ими, окажется, что это, прежде всего, следующие краеугольные моменты, исходные позиции:
— тяготение к радикальным, революционным методам решения неотложных общественных разногласий, усиленный акцент на социальных аспектах жизни и развития нации;
— народоправные, социалистические взгляды В.Винниченко и его мировоззренческая эволюция в направлении коммунистических идей, платформы советской власти;
— федералистские взгляды и практика, в частности, неоднократные попытки придти к компромиссу с советской Россией.
Во всех названных позициях сквозит абстрактная общность, пренебрежение одним из основополагающих исследовательских принципов — историзмом, умствование «задним числом» и столь же очевидная дань сиюминутной конъюнктуре, изначально заданной схеме, что, в конце концов, является предательством научной объективности. За последние 15 лет в отечественной историографии были приложены немалые усилия для дискредитации как феномена революции (даже соответствующего понятия), так и звания революционера.
Но в начале ХХ в. именем «революционер» по праву гордились. Его достойно носили передовые, прогрессивные личности, руководствовавшиеся самыми высокими, гуманными идеалами, стремившиеся изменить общество вопиющей отсталости и несправедливости. И В.Винниченко, наделенный многими талантами, а среди них — чрезвычайной чуткостью к чужой боли, способностью к сопереживанию, желанием отдать себя делу социального и национального освобождения, просто не мог находиться вне круга революционеров...
Судьба В.Винниченко — блестящее свидетельство довольно масштабной и выразительной тенденции — настоящие интеллектуалы, личности с лучшими человеческими качествами в подавляющем большинстве связывали свою жизнь с революционным движением; по крайней мере, способствовали или сочувствовали ему. Поскольку самой притягательной и популярной тогда была социалистическая идея, именно она и стала средоточием освободительных процессов. Свергнуть средневековую полицейскую империю с менее радикальными мировоззрением и настроением нечего было надеяться.
С молодых лет субъективные ориентиры и порывы В.Винниченко оказались чрезвычайно созвучны генеральному, доминантному направлению прогрессивных общественных процессов. Более того, ворвавшись в украинскую литературу, став властителем дум своего поколения, юноша очень быстро занял руководящие позиции и в украинской социал-демократии. Всей своей неутомимой деятельностью он приближал год 1917-й. Один из ярчайших идеологов социального и национального освобождения, он весьма эффективно содействовал единению украинства на платформе национально-демократической революции. Обладая неоспоримым нравственным авторитетом, В.Винниченко в апреле 1917 года был избран замом главы Центральной Рады М.Грушевского, возглавив уже в июне ее исполнительный орган — Генеральный Секретариат. Именно рукой В.Винниченко были расставлены наиболее рельефные вехи прогрессивного «поступу» украинства. Речь идет о первых трех Универсалах ЦР. В частности, третьим была зафиксирована реализация извечного стремления многих поколений украинцев к собственному государственному образованию. Подобные документы, подобные акции — это предмет законной гордости каждой нации, каждого народа. И как тут с горечью и болью не вспомнить, что одна из последних книг о В.Винниченко носит красноречивое название «Пророк не своей Отчизны».
Если непредвзято оценивать модель национально-государственного устройства, теоретически отстаиваемую В.Винниченко, и усилия, осуществленные в направлении ее внедрения в жизнь, полагаем, можно с уверенностью утверждать: в целом это был реалистичный, конструктивный, результативный путь. Демократическая («народоправная»), социальная республика (а именно такой, по замыслу и по сути, и была УНР) до сего дня остается оптимальным вариантом строя, к которому стремятся, который исповедуют и отстаивают передовые социумы. Другое дело, что не только по вине В.Винниченко (хотя она очевидна, а ответственность в качестве главы правительства, руководителя государства — естественно, первоочередная) начерченные планы по созданию государства потерпели фиаско.
Но все-таки — неоспоримо, что народоправный порядок, модели демократической республики, республики трудового народа, то есть социально ориентированного государства, несравнимы ни с историческим анахронизмом авторитарно-монархического гетманата («малороссийской Украины»), ни с аморфно-деструктивной корпоративно-клановой атаманщиной С.Петлюры — альтернативными для своего времени государственническими вариантами, предложенными украинству и общественно апробированными, в конце концов отвергли. И как революционер, политик и государственник В.Винниченко проявлял в данном случае исключительную последовательность, настойчивость. Придется признать, что В.Винниченко был значительно более прагматичным и реалистичным политиком, нежели его преподносят (кое-кто вообще отрицает наличие у него подобных черт).
Как известно, эффективная политика является искусством возможного. Дважды (с весны 1917 г. и почти до его конца, и с осени 1918 г. и в начале
1919 г.) политические платформы, основным глашатаем которых выступал В.Винниченко, находили мощнейший отклик в нации, сплачивали политически активную ее часть. Ничего подобного не наблюдалось в любую другую пору Украинской революции.
Тут стоит добавить, что таланты В.Винниченко, способность объединять холодный научный расчет с тонким, оперативным реагированием на изломы политической ситуации, метаморфозы конъюнктуры довольно наглядно проявлялись и в рамках обоих упомянутых периодов. В начале Украинской революции автономистско-федералистский курс М.Грушевского и В.Винниченко получил практически абсолютную поддержку украинства не в последнюю очередь потому, что в общем исторически справедливые и абстрактно привлекательные лозунги самостийности М.Михновского практически не разделялись массами.
Конечно, сказалась и пропаганда планов федеративного переустройства республики Россия с широкой национально-территориальной автономией таких регионов, как Украина, которую усиленно вел все тот же В.Винниченко. Но навязать массам нежелаемое ими, к чему они не созрели, невозможно. Поэтому нужно признать реалистичность тогдашней позиции В.Винниченко. И в этом все больше убеждает то, что в условиях конфликта Центральной Рады с СНК, когда по планам федерализации России был нанесен сокрушительный удар, В.Винниченко первым из деятелей, которые до того придерживались автономистско-федералистских ориентиров, призвал к новой национальной стратегии — самостийности; лозунгу, реализованному в IV Универсале ЦР.
С этой позиции В.Винниченко не сходил никогда, выдвигал ее краеугольным требованием и в условиях поиска путей примирения с советской Россией в начале 1919 г., и в процессе переговоров с партийно-советским руководством РСФСР и УССР в 1920 г., и в предсмертном «Завещании борцам за освобождение». С такой же последовательностью он отстаивал идеи равноправного союза суверенных советских республик.
Следует согласиться, что при жизни В.Винниченко исторической детерминантой, которой не было надежной альтернативы, оказался вариант советской федерации. А потому небеспочвенными, по крайней мере, понятными, были планы В.Винниченко по обеспечению максимальных возможностей для национальной самореализации украинства в тесном объединении с прогрессивными социальными преобразованиями в СССР.
* * *
Логичными и в определенной степени оправданными можно считать и шаги В.Винниченко-политика по созданию зарубежных групп украинских коммунистов, как и его усилия по возвращению в Украину. Это были не эпатирующие чудачества непредсказуемой личности или узкокорыстное приспособленчество, а олицетворение довольно мощной, объективной тенденции: вычленение из влиятельнейших партий Украинской революции — УПСР и УСДРП — довольно многочисленных и авторитетных течений и групп — «борьбистов» и «незалежников», тяготевших к коммунистической, советской платформе, оформление Украинской коммунистической партии (борьбистов) и Украинской коммунистической партии, тенденции к сближению и слиянию с КП(б)У. Можно высказать предположение, что принятие условий сотрудничества, выдвинутых в 1920 г. В.Винниченко, открыло бы довольно конструктивную перспективу для реализации украинского национального интереса, укоренения демократических основ государственного строительства и формирования оговорочных факторов в отношении катастроф, постигших Украину в будущем.
Пожалуй, в определенной степени последнее понимали или по крайней мере интуитивно улавливали тогдашние лидеры УССР — Х.Раковский и Д.Мануильский, вопреки позиции политбюро ЦК РКП(б), все-таки попытавшиеся найти вариант использования талантов В.Винниченко-политика для пользы нации. Но нигилистическое отношение руководства РКП(б) к национальным особенностям развития Украины и нехватка необходимых рычагов для проведения независимой политики у лидеров КП(б)У помешали воплощению в жизнь обоюдных расчетов.
Нельзя исключить и того, что именно принципиальная украинизаторская позиция В.Винниченко повлияла на настроение руководства КП(б)У и УССР, в частности на Н.Скрипника, в 1920 г. написавшего известный труд «Украина и Донбасс» — по сути, развернутую программу украинизации, значительно опередившую принятие РКП(б) официального курса на коренизацию. Да и разработка последнего, его сущность, вполне вероятно, учитывали настроения, по крайней мере части украинства, высказанные В.Винниченко. Он не только чувствовал политический пульс нации, глубоко понимал нужды государственного развития, но и заставлял прислушиваться к своим предложениям, учитывать их даже лагерем, с которым его пути в конце концов разошлись.
Винниченко-политик никогда не стремился к собственному возвышению, пытался себя подчинить общественным нуждам (конечно, как он их понимал и оценивал). Вот потому В.Винниченко с презрением отвергает предложение П.Скоропадского возглавить Совет Министров, не соглашается по просьбе политических сил УНР взять на себя диктаторские полномочия в январе 1919 г. И без какого-либо промедления он оставляет пост главы Директории в феврале 1919 г., отклоняет возможность попасть на высшие ступени власти в УССР в
1920 г., отрекается от первенства в зарубежном украинском национальном фронте, созданном собственными усилиями. Не смогли затянуть его в свои сети дипломаты и спецслужбы Антанты, предложив в 1921 г. принять от С.Петлюры власть в проводе УНР в изгнании. Он отвечает отказом и нацистскому руководству стать во главе марионеточного правительства оккупированной Украины. Основной мотив патриота, гуманиста и демократа неизменен — он не может быть причастен к институтам власти, если они не отвечают национальным интересам.
С особой выразительностью черты настоящего революционера-альтруиста проявились в один из наиболее критических моментов Украинской революции — в 1918 году. Считая крайне недопустимым, просто позорным для себя поддержать режим П.Скоропадского, едва ли не всем казавшийся вечным, поскольку опирался на мощь кайзеровских штыков, В.Винниченко с узким кругом единомышленников ведет подготовку антигетманского восстания. Его не останавливает отсутствие поддержки даже со стороны однопартийцев и украинских эсеров.
В.Винниченко обладал не слишком распространенным, как для современного политика, даром чрезвычайно искреннего самокритичного отношения к собственным поступкам. Оставаясь непоколебимым в отношении определенного еще в юности жизненного императива «Честность с собой», он не просто подвергал критике задним числом свою деятельность, так сказать — для успокоения совести, но и делал надлежащие выводы. Особенно примечательны и наглядны тут дневниковые заметки, трехтомник «Возрождение нации» и связанные с ними попытки корреляции политики, к которым систематически прибегал В.Винниченко.
* * *
Полагаем, можно с уверенностью говорить, что среди плеяды деятелей Украинской революции В.Винниченко выделяла особая, врожденная способность к пониманию поведения каждого индивидуума, психологической мотивации его поступков и вместе с тем природный дар «схватывать» глубинную и масштабную сущность процессов на макроуровне, предсказывать объективное направление ее перспективного развития. Убедительные доказательства этого — отсутствие эйфории в отношении соборнического процесса в 1918—1919 гг. и предостерегающий пессимизм по поводу сущности будущих украинско-польских отношений. Прогноз В.Винниченко оказался пророческим.
К сожалению, не смогли оказать влияния на развитие ситуации в Украине и многочисленные предостережения В.Винниченко о нарастании тоталитарных тенденций в советском обществе, усиление под флером интернационалистских лозунгов великодержавных, шовинистических тенденций. И сегодня приходится удивляться, как в условиях крайне ограниченного доступа к информации В.Винниченко-эмигрант хорошо понимал положение дел в Украине, как филигранно точно оценивал события, связанные с репрессиями против национальной интеллигенции, украинской культуры в целом, как горько переживал («сиротел») по поводу самоубийства М.Хвылевого и Н.Скрипника, прозревал трагические последствия подобной политики большевиков.
С грустью приходится констатировать: на сей день отечественная обществоведческая наука плохо освоила большой по объему сегмент творчества В.Винниченко, касающийся глобалистских проблем, его умозаключений о переустройстве послевоенного мира. Но и спорадических знаний в этой области достаточно, чтобы прийти к выводу: винниченковские модели общества коллектократии, его концепция конкордизма — не только важная веха, яркая, оригинальная страница истории национальной общественно-политической мысли, в ряде позиций опережавшая достижения мировой философской, политологической науки, в частности в оформлении экзистенциального мировоззрения, обосновании теории конвергенции различных систем, но и мощный источник идей, не утративший своей актуальности. Они содержат фундаментальные мысли действительно талантливого мыслителя, всю жизнь положившего на познание сущности несправедливо устроенного мира и искавшего пути к его усовершенствованию.
Даже не ставя задачи по анализу громадного художественного наследия В.Винниченко (14 романов, несколько повестей, целый ряд пьес, более 100 рассказов, свыше 200 публицистических трудов; в 1926—1930 гг. украинское издательство «Рух» издало «Твори» художника в 24 томах!), бесспорно представляющего предмет отдельного, масштабного, интересного разговора, полагаем, можно настаивать на аксиоматической констатации. Щедро одаренный писатель не мог подчинить свое творчество пропаганде художественными средствами идейно-политических доктрин и вкусов. А потому не стоит искать в его художественном наследии абсолютной адекватности его общественным взглядам, позиции, поведению. В.Винниченко — художник чрезвычайно многоплановый и цветистый.
Все вышеизложенное можно сконцентрировать в коротких тезисах-выводах:
— общественно-политическая деятельность В.Винниченко развивалась в направлении радикальных, в общем прогрессивных процессов первых десятилетий ХХ в.;
— мировоззренческие позиции В.Винниченко оказались созвучными демократическому направлению общественно-политических доктрин своего времени;
— всю свою жизнь В.Винниченко стремился сочетать проблемы социального и национального освобождения украинства, что и обусловило сущность теоретических поисков и эволюцию (постепенное полевение) его взглядов;
— политические позиции В.Винниченко следует признать преимущественно реалистическими, хотя и небезупречными, не лишенными определенных просчетов и недостатков;
— практическая реализация революционной стратегии и планов создания государства, — наверное, самое слабое место В.Винниченко-политика, однако именно он оказался причастен к важнейшим, изначальным, определяющим, судьбоносным решениям и шагам в полномасштабном возрождении нации, оказывал определяющее влияние на процессы прогрессивного продвижения народа Украины на переломном историческом рубеже. И если ему действительно не повезло претворить в жизнь хоть какой-то масштабный замысел (исключение — свержение режима П.Скоропадского), начатые по его инициативе и его собственными организационными усилиями дела имели логическое продолжение и сущностное воплощение в действиях преемников и потомков;
— личные качества и потенции (разносторонние таланты и способности) В.Винниченко выделили его в среде политической элиты первых десятилетий ХХ века, а вся его практическая деятельность, реальный персональный вклад в развитие общественных процессов обусловили ведущее место среди поколения тогдашних революционеров, политических и государственных деятелей.
Самой лучшей данью Великому Украинцу было бы творческое наследование его подвижнического жизненного примера, приближение времени торжества идеалов, о которых он мечтал, к которым стремился.