Штрихи к портрету Леонида Кучмы, когда он еще не был Президентом Украины
Все у меня складывалось удачно: работал в секретном «ящике»
(п/я 186), в одном из самых точных и чистых цехов, где изготовлялись рулевые агрегаты и гидроприводы. Зарабатывали, конечно, не так, как бы хотелось, но все же хватало на житье-бытье и даже на то, чтобы снимать квартиру в частном секторе...
Занимался и общественной деятельностью: писал статьи, рисовал, снимал для заводской многотиражки. В комитете комсомола завода познакомился с секретарем комитета ОКБ. Им был Леонид Кучма.
В иерархии тех лет ОКБ - это Особое конструкторское бюро № 586, или предприятие п/я 203, которое выделилось в самостоятельную организацию, но по всем общественным и хозяйственным направлениям подчинялось заводским структурам и числилось как отдел № 101.
Леонид Кучма предложил мне перейти в ОКБ: там начали издавать свою газету. Тогда многие мечтали работать в «фирме Янгеля», но существовал приказ, запрещающий перевод сотрудников завода в ОКБ. Я напомнил о приказе.
«Никто не собирается нарушать приказ. Есть другой путь», - как-то загадочно сказал Кучма.
Примерно через месяц в ОКБ состоялась отчетно-выборная конференция комсомольской организации предприятия п/я 203. С отчетным докладом выступил Леонид Кучма. После доклада - бурные прения. Членов комитета хвалили за шефство над новыми изделиями, организацию фестиваля молодежи КБ, выпуск газеты «Конструктор» и журнала «Эхо»... Вместе с тем комитету досталось за работу «Комсомольского прожектора», недостаточную действенность «Молний», слабую работу сектора быта...
В состав нового комитета предложили и мою кандидатуру. В зале поднялся шум: «Зачем нам «варяги»? Кучма спокойно переждал, когда зал успокоится, представил меня: «Статьи, рисунки, снимки Платонова вам знакомы по заводской многотиражке. Уверен, он будет полезен нашей газете, нашему КБ. Есть единственный способ перетянуть его в ОКБ - избрать в комитет комсомола».
Как это ни странно, меня избрали. Фактически, Кучма рисковал. Скажем, не головой - своей репутацией. По сути, он уже сдал портфель комсорга и будущее газеты его не должно волновать. Однако подбирал кадры, уговаривал, решал, создавал благоприятные условия, чтобы дело, которое начал, продолжало жить. Согласитесь: редкое качество.
Ведущий конструктор
После отчетной конференции Леонида Кучму назначили старшим инженером группы ведущих конструкторов. Его непосредственным шефом оказалась Людмила Васильевна Орлинская - яркая личность, человек необычной судьбы. Пережив страшную трагедию гибели мужа в катастрофе на Байконуре (24 октября 1960 года), нашла в себе силы продолжать дело, которым занимался ее муж.
«Воспитание» Кучмы продолжалось недолго - он все схватывал на лету и вскоре стал самостоятельно вести новый космический носитель «Циклон-2», созданный на базе самой мощной по тем временам ракеты Р-36 (SS-9).
Сам по себе, помимо простоты и надежности, носитель был интересен тем, что на нем отрабатывалась автоматизированная система предстартовой подготовки, созданная впервые в истории ракетной техники (главный конструктор системы - Всеволод Соловьев, главный конструктор «Циклона-2» - Михаил Янгель).
Хорошо запомнился один из первых стартов «Циклона-2» (Байконур, площадка 90). Пуск был удачным, на орбиту вывели еще один спутник серии «Космос», которая также вела родословную с берегов Днепра.
Мы радовались, как дети, но уже как взрослые успешный пуск отметили застольем. Были традиционные тосты, любимые песни, новые анекдоты и, конечно же, Кучма с гитарой.
Песни звучали далеко за полночь, а на девять утра было назначено заседание госкомиссии. Явившись в кабинет, ведущий конструктор обнаружил: некоторые участники отсутствуют. Кучма позвонил в гостиницу: «Где такой-то?» - «Болен». - «А такой-то?» - «Нездоров»... На жилую площадку ушел автобус и вскоре доставил в МИК всех «больных» и «плохо себя чувствующих». Комментарий Кучмы отличался предельной краткостью и выразительностью...
С тех пор стало законом: заседания государственной комиссии проводились в точно назначенное время - опаздывать или отсутствовать никто не решался.
Характерная деталь: оставаясь душой любой компании, своим, что называется, в доску человеком, на работе Кучма вел себя официально, не позволяя ни фамильярничать, ни сентиментальничать, не давал поблажек даже своим закадычным друзьям.
В первое время на площадке испытатели жили в деревянных бараках (это потом появились гостиницы), летом изнывали от жары (вместо воды пили из кранов какую-то желто-бурую жидкость), зимой - мерзли в почти неотапливаемых помещениях и, чего греха таить, частенько согревались спиртом...
Мне кажется, что только молодость и оптимизм помогали переносить всю эту неустроенность. Мы так были заняты «делами государственной важности», что не задумывались, как и какой ценой вершились наши ракетные триумфы.
Полномочный представитель главного
Начало августа шестьдесят девятого года. Байконур. На стартовой площадке идет заправка «Циклона-2». Все идет по графику - никаких отклонений.
На наблюдательном пункте собралась элита космодрома, важные военчиновники из Москвы - мелькают красные, голубые и малиновые лампасы. Тут же создатели уникальной боевой системы, которую предстоит испытать в космосе.
Медленно тянется время. Все изнывают от жары - холодильники не успевают охлаждать минеральную воду. По громкой связи транслируют репортаж со стартовой площадки. Завершена заправка первой ступени - все в норме. Идет заправка второй...
И вдруг ракета исчезает в огненном вихре... Пожар! На старте - пожар!!!
Народ со смотровой площадки словно сдуло ураганным ветром... Черные «Волги» неслись по пескам, точно сайгаки... Никто толком не знал, куда мчались машины, но страх диктовал - подальше от горевшей ракеты...
Многим была памятна катастрофа на 41-й площадке в октябре 1960 года, унесшая жизни более 70 ракетчиков. Тогда на старте взорвалась ракета Р-16... Стартовый вес нынешнего носителя превышал сто семьдесят тонн.
...Машины мчались все дальше и дальше, поднимая клубы песчаной пыли. Внезапно кто-то остановился и, пораженный увиденным, закричал: «Не горит! Ракета не горит!» Оправившись от шока, начальство медленно возвращалось на смотровую площадку...
Потом по деталям были восстановлены все подробности ЧП. В бункере находилась пусковая команда. Кучма ждал окончания заправки. Кто-то из операторов крикнул: «На старте - пожар!!!» В перископ было видно, как языки пламени сигали выше ракеты... «Где пожарники? - закричал Кучма и тут же скомандовал: - Включить автоматическую систему пожаротушения!»
На горевшую ракету обрушились мощные струи воды... Подоспели пожарные машины и включились в борьбу с огнем. Через несколько минут пожар ликвидировали, но ракета продолжала «тяжело дышать»: из дренажных клапанов струилась едкая буро-оранжевая смесь...
Выждали еще минут сорок - никаких признаков возобновления пожара. Открыли массивные бронированные двери бункера. Женя Карастоянов полез на макушку ракеты. Установили причину ЧП: из-за отказа клапана произошел перелив горючего. Соприкоснувшись с остатками окислителя, горючее вспыхнуло...
«Ребята, мы родились в рубашках», - сказал кто-то шепотом, но расслышали все...
Ведущий конструктор комплекса доложил главному конструктору о ЧП. Янгель, выслушав Кучму, спросил: «Вы уверены - причина в клапане?» «Уверен, Михаил Кузьмич. Его уже заменили». «Какова обстановка на полигоне?» - спросил Янгель. «Военные настаивают: сливайте ракету и отправляйте на дефектацию». «Начальник полигона сильно шумел?» «Не то слово! Приказал, чтобы этих ракет на полигоне больше не было...» «И что же вы ему ответили? - Янгель продолжил. - Помните: на полигоне вы полномочный представитель главного конструктора. Прошу, поддерживайте со мной связь постоянно».
В тот же день М.Янгель связался с главкомом ракетных войск маршалом Крыловым: «Николай Иванович, прошу вас, ответьте на один вопрос: кто в стране отвечает за создание изделий - армия или промышленность?»
Н.Крылов уже был в курсе, что произошло на полигоне, теперь пытался понять, чего добивается Янгель. «Я прошу вашего содействия. Дайте возможность нашим товарищам спокойно во всем разобраться». «Не беспокойтесь, Михаил Кузьмич, порядок обеспечим», - заверил маршал.
Всю ночь специалисты КБ анализировали ситуацию, рассчитывали, сколько нужно еще топлива для дозаправки ракеты. Расчеты несколько раз перепроверяли, чтобы не допустить малейшей ошибки. Тщательный осмотр ракеты показал: повреждения невелики. На итоговом документе свои подписи поставили: Леонид Кучма, Василий Аврамченко, Станислав Аверхов, Виктор Белый, Марк Волошин, Евгений Карастоянов, Николай Коваленко, Эдуард Компаниец, Владимир Молчанов, Алексей Михальцов, Николай Сорокин, Борис Удовицкий...
На заседании государственной комиссии Леонид Кучма доложил о проделанной работе и выводах специалистов. Военные задавали много вопросов, но вели себя подчеркнуто корректно. Председатель госкомиссии предложил: «Леонид Данилович, идем на пуск». Кучма подтвердил: «Идем на пуск!» Старт «Циклона-2» прошел без замечаний. И когда в космосе удалось с успехом провести намеченный эксперимент, стало ясно: пуск отличный!
Проделанная работа оказалась настолько значительной, что ее выдвинули на соискание высшей премии страны. В списках кандидатов на премию Л.Кучма оказался после генералов... Обсуждение кандидатов в КБ завершилось полной неожиданностью: «Кучма слишком молод, еще успеет...»
Лауреатом Ленинской премии Л.Кучма стал несколько позже и уже совсем за иную работу.
Среди космических носителей днепровский «Циклон-2», ведущим конструктором которого был Леонид Кучма, стал лидером по надежности. За годы его эксплуатации проведено более ста пусков и ни одного неудачного - мировое ракетостроение не знает подобных примеров.
«Листья травы»
Удивительная способность была у Кучмы: на работе жил работой, на отдыхе - отдыхом. Четкое разграничение: там - сосредоточен, напряжен, тут - раскован, расслаблен.
Уже много писали о гитаре и преферансе и ни слова - о книгах. Любая возможность - читал. Не помню случая, чтобы с Байконура он улетал без стопок книг. Иногда их бывало так много, что не помещались в служебный автомобиль.
Еще он любил и умел дарить книги. Всегда использовал подходящий случай, удачный повод, чтобы обрадовать книголюба. Так в моей библиотеке появились «Шедевры археологических раскопок», «История постимпрессионизма», «Записки императрицы Екатерины Второй»...
...Леонид Кучма прочел статью, похвалил, что не поленился «покопаться в архивах» (нашел неизвестные ранее документы), посоветовал расширить очерк и выразил пожелание пригласить героиню очерка на предстоящую встречу с молодежью (речь шла о педагоге, заведующей учебной частью нашей подшефной школы, отличнике народного образования Надежде Кравченко - фронтовичке, сестре первого дважды Героя Советского Союза Григория Кравченко, уроженца Днепропетровской области. - Авт.).
Взглянув в календарь, Кучма улыбнулся: «Сегодня праздник - День печати. Будем считать, что мы его славно отметили». Леонид Данилович взял толстый том вишневого цвета с золотистым тиснением, подписал и протянул мне: «Лично я не поклонник творчества императрицы и ярый противник ее имперской политики, но отдельные ее размышления представляют интерес. Обрати внимание - и это писала Екатерина Вторая»: «Изучайте людей, старайтесь пользоваться ими, не вверяясь им без разбора; отыскивайте истинное достоинство, хоть бы оно было на краю света: по большей части оно скромно и (прячется где-нибудь) в отдалении. Доблесть не лезет из толпы, не жадничает, не суетится и позволяет забывать о себе.
Никогда не позволяйте льстецам осаждать вас: давайте почувствовать, что вы не любите ни похвал, ни низостей.
Оказывайте доверие лишь тем, кто имеет мужество при случае вам поперечить и кто предпочитает ваше доброе имя вашей милости...»
Я эти мысли императрицы запомнил, надеюсь, что Л.Кучма - тоже...
Леонид Данилович страстный поклонник исторической и мемуарной литературы, а мое увлечение - история космонавтики. Живопись, поэзия. Обожаю Марину Цветаеву, Макса Волошина, Уолта Уитмена.
Как-то на Байконуре Леонид Кучма дарит мне книгу: «Представляешь, захожу в книжный магазин, а там - новое поступление и всего один экземпляр «Избранного» Уолта Уитмена. Уговорил директрису продать книгу мне. Такой у тебя нет, только-только издана...»
Открываю книгу. Читаю посвящение и слова Уолта Уитмена, записанные рукой Леонида Кучмы: «Сегодня перед рассветом я взошел на вершину горы и увидел усыпанное звездами небо. И сказал моей душе: «Когда мы овладеем всеми этими шарами Вселенной, и всеми их усладами, и всеми их знаниями, будет ли с нас довольно?»
И моя душа сказала: «Нет, этого мало для нас, мы пойдем мимо - и дальше». У.Уитмен».
(на этих словах Леонид Кучма сделал акцент в семидесятом году!..)
Тогда мы бредили космосом, были счастливы своей причастностью к космическим исследованиям, мечтали о полетах к другим планетам и не догадывались, какие испытания нас ждут на Земле...
Земные орбиты
На парткоме стоял вопрос: утверждение редактора газеты. Члены парткома хорошо знали меня, и представление прошло без лишних формальностей. Затем слово взял член парткома N (сейчас он большой начальник): «Хочу напомнить уважаемым коллегам: газета - орган парткома. Может ли беспартийный человек быть редактором партийного органа?»
Я понял: это - все. В моем положении надо было бы продолжать сидеть заместителем редактора и не высовываться. Действительно, получается абсурд: Особое конструкторское бюро, создающее сверхсекретную, исключительной важности оборонную технику, получило уникальную возможность издавать свою газету и вдруг - не нашло достойного редактора газеты...
Пока эти мысли кружились у меня в голове, слово взял секретарь парткома Леонид Кучма: «Я не ошибусь, если скажу, что члены парткома, администрация, все сотрудники ОКБ желают, чтобы наш «Конструктор» стал лучше. Из этого принципа мы и должны исходить: не столь важно - будет газету возглавлять коммунист или беспартийный, гораздо важнее, чтобы у нас была хорошая газета».
Так с легкой руки секретаря парткома впервые в ОКБ редактором газеты стал беспартийный. По нынешним меркам, сам по себе факт не имеет значения, но в семидесятых годах - случай исключительный.
Добровольно взвалив на себя ответственность за возможные последствия, Л.Кучма потребовал от редактора решительных действий: «Все публикации в газете должны иметь конкретную, деловую направленность: «газета выступила - что сделано».
Я понял - малина кончилась. При прежнем парторге мы писали о передовиках, ветеранах войны и труда, хвалили «почины», славили «маяков»... Однажды мы напечатали большой критический материал по опытным разработкам. Незамедлительно последовал вызов «на ковер». Причем сделано это было в весьма своеобразной форме.
Звонок. Снимаю трубку. «Редактора». - «Его сейчас нет». -«Кто это?» - «Заместитель». - «Зайдите ко мне...» Трубка замолчала.
Пока выяснял, кто звонил, появляется Виктор Маляревский. Вместе идем к заместителю главного. Вместо приветствия - сплошной мат: «...Вы... что себе позволяете?.. Нашу газету читают в обкоме, министерстве, ЦК. ...Что они подумают о нас, читая ваши измышления?..»
Мы защищаемся: «Разве в статье есть факты, не соответствующие действительности?!» «Вы что... не понимаете... о чем пишите?... Идите!..» Потом нас основательно «прорабатывали» в парткоме. Потом - в профкоме, председатель особо усердствовал: «Отныне все номера буду читать и я. Запомните: до выхода газеты».
И вот новый поворот, резкая смена курса, точнее, возврат к тому, что было при М.Янгеле. Л.Кучма: «Газета - не газета, если нет деловых, аналитических и критических материалов». Показываю гранки праздничного номера. Вопрос: «Где «Оса»? («Оса» - сатирические странички «Конструктора». - Авт.). Улыбаюсь: «Номер - праздничный!» Л.Кучма: «Без «Осы» газету смотреть не буду!»
Практически в каждом номере «Конструктора» публиковались острые статьи и фельетоны, причем делалось это без оглядки на чины и авторитеты, звания и награды... Возможно, поэтому некоторые несказанно обрадовались, когда Л.Кучма пошел на повышение - его избрали секретарем парткома Южмаша...
По молодости или неопытности продолжаем печатать критические материалы. Но, оказывается, у нового парторга несколько иная позиция: «...Нам нужны Салтыковы-Щедрины и такие Гоголи, чтобы нас не трогали...» Убедившись в точности популярной эпиграммы, ухожу из редакции в родной отдел.
Многие укоряли: «Напрасно отказался от заводской газеты, ведь приглашали...» Действительно, приглашали. Но у меня был пунктик: «Кучма в парткоме не засидится, уйдет в обком или выше, что тогда буду делать? Мое редакторство в ОКБ прошло, выше - «беспартийной галушке» делать нечего...»
Какое-то время Леонида Кучму видел редко: завод - гигант, проблем - масса, к тому же его избрали членом ЦК. Так повелось: секретари парткома Южмаша автоматически становились членами ЦК.
...В кругу друзей - Юрия Мошненко, Владимира Песоцкого, Виталия Чеховского и других газетчиков отмечаю день рождения. Время позднее. Звонок. Открываю дверь - Леонид Кучма! Честно говоря, не ожидал. В суете многих дел мог запросто забыть о дне рождения человека, с которым одно время работал... Не забыл! Поздравил! Предупредил по телефону жену «немного задержусь», передал поздравление Люси и приглашение на пироги.
Люся - так тогда называли Людмилу Николаевну - жена Леонида Кучмы. Познакомились мы на смотре самодеятельности. В ОКБ был изумительный квартет девушек, в нем пела и Люся Талалаева (с 1967 г. - Кучма). Когда девушки пели, их можно было слушать часами. Ездили с концертами к смежникам в Москву, Харьков, Ленинград, на Байконур.
Все, кто хорошо знаком с Людмилой Николаевной, знают: она гостеприимная хозяйка, прекрасно готовит и этим очень гордится. К началу восьмидесятых была удостоена всех трех степеней почетного знака «Донор СССР» - вот такое состояние души.
Первый
зам. генерального
Иногда оппоненты называют Л.Кучму партийным функционером. О каком функционерстве речь, если он решительно отказывался от перспективных партийных должностей еще в тот момент, когда партия решала все! В свое время парторгами ОКБ были Владимир Уткин, Андрей Зарубин, Борис Губанов, и это помогло им стать крупными организаторами производства.
На февраль 1982 года - момент назначения Л.Кучмы первым заместителем генерального конструктора и начальника КБ «Южное» - в ОКБ сложилась напряженная обстановка. Неожиданный для всех, в том числе и В.Уткина, переход Бориса Губанова в «королевскую» фирму (на тот момент - НПО «Энергия» во главе с В.Глушко. - Авт.), новый поток правительственных заданий усложнили и без того непростую обстановку.
ОКБ и завод буквально захлебывались от потока заказов: объемы разработок возрастали, расширялась их тематика, увеличились «космические» заказы, невероятно выросло число пусков, завод работал в три смены, на специализированном объекте Южмаша - Павлоградском механическом заводе - началась подготовка производства к освоению твердотопливных ракет для «комплексов шахтного и железнодорожного базирования»...
Времени на «освоение» новой должности у Л.Кучмы не было - обстановка требовала незамедлительных действий. Генеральный конструктор, в зависимости от обстоятельств и необходимости, из одной командировки улетал в другую: Москва, Байконур, Плесецк, Алтай, Воронеж, Ленинград, Киев, Харьков - это далеко не полный перечень «точек», где в те дни бывал В.Уткин. К тому же, он еще был и членом ЦК КПСС, депутатом Верховного Совета СССР, членом президиума Академии наук.
Все текущие вопросы и возникавшие проблемы перегруженного заказами ОКБ легли на плечи сорокачетырехлетнего Леонида Кучму. Был бы он «человеком со стороны», из «партийной обоймы» - вряд ли справился бы с грузом непомерной ответственности. Со временем все так привыкли к командировкам В.Уткина, что когда он появлялся в КБ, по привычке продолжали решать вопросы у Л.Кучмы - делал он это четко и оперативно. Естественно, такое положение не очень устраивало генерального, ревностно оберегавшего свое renommee.
Работать с В.Уткиным всем было трудно, первым заместителям - еще труднее. Весьма сложными можно назвать взаимоотношения «Уткин-Губанов». В этом плане Леониду Кучме было «не слаще»: по складу характера он с генеральным - люди разные, по стилю работы - тоже...
К чести обоих руководителей противостояния между ними не произошло - чувство долга и мера ответственности за создание новых ракетных комплексов стали главными в их отношениях.
Изменился ли Леонид Кучма в ранге первого заместителя генерального конструктора КБ «Южное»? Изменился, причем очень заметно: и уровень был уже не тот, и задачи приходилось решать государственного масштаба!
Но в человеческом плане он остался таким, каким мы его знали раньше, - это лучшее, что человеку выпадает.
Директор Южмаша
В 1985 году я решил уйти из КБ: меня обвинили в «янгелизме». Обвинение достаточно серьезное, если учесть, что последние 15 лет предприятием руководил уже новый генеральный конструктор. «Защитить тебя может только один человек - Александр Максимович Макаров», - сказал Леонид Кучма, одобряя мой переход в пресс-центр Южмаша.
Александр Максимович успокоил и обрадовал меня: «Янгель был самым большим моим другом. На такого конструктора надо Богу молиться. Мы работали как одна семья - какую технику создавали! По сути, и сейчас живем идеями Янгеля!»
...Испытания ракетного комплекса 15А 18м складывались крайне неудачно. Первый пуск, как всегда, приурочили к очередному съезду КПСС. Ракета под действием газов, вылетев из контейнера, не запустилась - рухнула в пусковую установку. Колоссальный взрыв. Хорошо хоть - без жертв...
Генеральный секретарь ЦК КПСС М.Горбачев лично прибыл в Днепропетровск изучить обстановку на месте... Советы генерального секретаря ЦК, как всегда, были ценными, но результаты оказались плачевными: на втором пуске подвела вторая ступень... Третий пуск - снова неудача...
Пришло время искать не только причины неудач, но и решать кадровые вопросы. Генеральным директором Южмаша назначили 48-летнего Леонида Кучму. Новое назначение преследовало сразу несколько целей: Кучма хорошо знал проблемы КБ и завода, должен был восстановить пошатнувшуюся в последнее время связь «КБ-завод», провести основательную реконструкцию сборочных цехов под выпуск новых ракетных комплексов. Его молодость, энергичность, решительность импонировали многим, в организаторских способностях никто не сомневался.
Объективно говоря, если бы Леонид Кучма пришел на завод, которым руководил посредственный директор, ему было бы в тысячу раз легче. Он стал директором завода, который даже по мировым меркам считался гигантским, и этим заводом в течение четверти века руководил А.Макаров - человек редких организаторских способностей и колоссальной работоспособности, врожденный ум которого позволял достигать того, что ракетным китам и не снилось. Его называли «ракетным зубром», «патриархом отечественного ракетостроения». Отметив свое 80-летие, Александр Максимович ушел «на заслуженный отдых».
Реалии были таковы: общепризнанный авторитет А.Макарова если и не работал против, то и не помогал Леониду Кучме.
Была еще одна тонкость. Назначение Леонида Кучмы произошло не благодаря, а вопреки мнению генерального конструктора. В.Уткину хотелось, чтобы директором Южмаша был более мягкий, более податливый человек, с меньшей самостоятельностью и беспрекословным почитанием авторитетов. По этой причине Леонид Кучма и «не устраивал» генерального: кому нравятся независимые личности.
Оставим на совести автора эти рассуждения: один Бог знает, чего добиваются люди, облеченные властью...
Принимая во внимание сдержанность (назовем это так) генерального конструктора, скрытое недовольство и сопротивление определенно настроенной части руководителей подразделений, откровенную зависть претендентов-неудачников и циничные заявления злопыхателей - все это формировало неутешительные прогнозы...
Однако Кучма не стал бы Кучмой, если бы просто плыл по течению. Уже первые шаги нового генерального директора (превращение спецстоловой для начальства в диетическую столовую для всех; отмена продуктовых пайков руководящему составу и распределение всей продукции подсобного хозяйства по подразделениям; организация на заводе широкой сети бытовых услуг; увеличение и расширение жилищного строительства за счет сокращения средств на капитальное строительство) вызвали активную поддержку заводчан.
Буквально в первые дни новый директор вызвал руководителя пресс-центра и поручил: «Подготовьте к очередному рапорту видеосюжеты, как на заводе используется ручной труд. Только чтобы все было как есть. Без елея!» -- уточнил Кучма.
Съемочную группу в цехах встретили «в штыки». «Кто разрешил? У нас режимный цех - съемки запрещены. Мы вас арестуем. Нет в цехе ручного труда», - заверяли руководители цехов. И все же нам удалось выполнить указание директора - помогли рабочие, которым изрядно надоела «показуха».
Первые три сюжета, показанные на директорском рапорте, произвели потрясающий эффект. Изменилось отношение и к нам, сотрудникам пресс-центра: заводчане сами подсказывали новые темы и «узкие места». Так появились ролики о травматизме, экономии материалов, проблемах новаторов, серия сюжетов «быт или не быт?». Многие фильмы потом демонстрировались на собраниях и конференциях. Авторитет директора, не побоявшегося сказать правду, искренне заботившегося о справедливости, улучшении условий труда и повышении культуры производства, значительно вырос.
Были поддержаны и одобрены кадровые перестановки: главным инженером Южмаша стал Владимир Андреев - выпускник Академии народного хозяйства, его заместителем - Юрий Алексеев, главным технологом - Валентин Туров... Все они были молоды и энергичны и «рвались в бой». На заводе была создана Школа молодых руководителей, выпускники которой стали глубже разбираться и в производстве, и в экономике, и в сложнейшей кооперации смежников.
Капитальная работа всех технических решений по новым ракетным комплексам помогла выявить и устранить много недоработок и несовершенных конструкций.
Из года в год на заводе проблемой проблем были баки - емкости ракет. Здесь в тугой узел сплелась масса проблем - качества, уровня технологий, материалов, организации производства... Был объявлен конкурс на лучший проект реконструкции сборочного цеха, который удалось реализовать. Реконструкция позволила улучшить качество и надежность нового изделия, организовать бесперебойный серийный выпуск самого сложного в истории завода ракетного комплекса.
Четвертый пуск ракетного комплекса 15А18М (SS-18) - долгожданная удача. Пятый пуск - снова успех. Но радоваться было рано: создание уникальной техники всегда сопряжено с риском. Очередной пуск - неудача. Трудно, очень трудно шла отработка нового комплекса.
Но всему приходит конец, и неудачам тоже: SS-18 научили летать, ее приняли на вооружение. Окрестив ракету «Сатаной», американцы видели: для данного класса ракет
SS-18 имеет непревзойденные характеристики по защищенности, боеготовности, мощности, точности стрельбы, действительно - «Сатана»...
Одновременно с SS-18 создавался твердотопливный ракетный комплекс Рт-23 (SS-24) шахтного и подвижного базирования (боевой железнодорожный ракетный комплекс). За океаном филигранное творение ракетчиков SS-24 нарекли «Скальпелем» - аналогов такому «Скальпелю» в мире нет.
Мировым достижением стал и космический носитель «Зенит», создание которого происходило одновременно с SS-18 и SS-24.
Когда наступило время делить ордена, медали и премии, тут наступил черед удовлетворения высших чинов и должностных амбиций. По необъяснимым причинам директор Южмаша не был отмечен ни премией, ни званием, ни наградой. Такого в истории Южмаша еще не было... Возможно, в этом и кроется истинный ответ на миф, будто у Л.Кучмы были сильные покровители.
...Жизнь подкидывала ракетчикам все новые испытания, новые трудности, среди которых конверсия военного производства по способу решения явилась апофеозом партийного и союзного головотяпства, когда, по выражению Леонида Кучмы, «телегу поставили впереди лошади...»
И ракетному гиганту на Днепре предложили... выпускать оборудование для разрезки мыла по довоенной технологии. Мог ли директор Южмаша согласиться с предложенным вариантом конверсии?
В чрезвычайно сжатые сроки южмашевцы освоили и расширили выпуск товаров народного потребления и товаров общепромышленного назначения, среди которых было и создание троллейбусов серии «ЮМЗ-Т». Путь от идеи до металла южмашевский троллейбус прошел всего за девять месяцев - неслыханный результат!
С невероятными трудностями удалось сохранить производство космических носителей «Зенит», «Циклон» и космических аппаратов. Именно Л.Кучма сделал решительный поворот в сторону расширения международного сотрудничества и коммерческого использования носителей в интересах сохранения ракетно-космического производства в Украине.
Гораздо проще было кричать с трибуны: «Долой ракеты из Украины!», чем обеспечивать будущее страны.
* * *
От автора. Все, о чем здесь написано, - не биография, не исследование - это заметки, штрихи к портрету человека, ставшего Президентом Украины.
Возможно, кто-то знает его другим. Человек - многогранен. Между тем, с которым я познакомился и который потом стал директором - разница такая же, как, скажем, между нашей первой ракетой и нынешним «Зенитом».
Когда Л.Кучма стал генеральным директором Южмаша - это уже была «межконтинентальная дальность», но оказалось - для него это не предел. Президент - это не «даль», это наша орбита, в плоскости которой вращаемся мы и государство, экономика и политика.