Один из ключевых экспертов молодежной политики в Совете Европы из балтийской постсоветской страны неофициально признал: после вступления страны в ЕС треть молодежи просто выехала. Об эмиграции в этой (в целом экономически успешной) стране думают уже не только студенты, которые ищут работу, но и школьники…
В прошлом году Министерство молодежи и спорта подготовило интересный документ - проект Стратегии развития молодежной политики до 2030 года. Эта Стратегия сейчас находится на согласовании в министерствах. Что она предусматривает? Безопасность для молодежи, развитие компетентностей, конкурентоспособность молодежи в условиях глобального мира. Все вроде бы все хорошо. Но это только на первый взгляд.
Безопасность в этом документе прописана совсем не в акцептированной готовности защитить себя и Украину от посягательств агрессора и его гибридной войны. Текст Стратегии выглядит так, будто мы уже достигли уровня Дании и осталось лишь подправить отдельные нюансы в понимании безопасной жизни в своей стране.
К сожалению, неосознание (или утаивание) ключевого фактора - гибридной агрессии России - приводит лишь к одному результату: молодежь понимает, что в ближайшее время безопасности в стране нет и не будет. Это видно в судах и эфирах олигархических и прокремлевских каналов. И лучше отсюда убираться подальше или "не высовываться". Конечно же, развитие компетентности и конкурентоспособности важно. Но без ответа на ключевой вопрос это лишь усилит эмиграцию.
Стратегия не дает ответа на ключевой вопрос каждого молодого человека, который думает о своем будущем: "А зачем мне бороться со всем этим дерьмом?". Ответ на этот вопрос должен лежать в основе любой национальной стратегии относительно молодежи в Украине. Даже тот небольшой процент, который готов бороться, быстро разочаровывается: реальных инструментов борьбы очень не хватает.
Вы спросите: почему же не хватает? Ведь есть нормальные партии, хотя и небольшие. Есть волонтерские инициативы и общественные активисты (некоторых из них теперь садят не на важные должности, а в камеры следственных изоляторов). И тут мы подходим к тому, что Украине нужны реальное и влиятельное гражданское общество и ответственные граждане. Все как в книгах о постоянных обществах.
Цели и приоритеты молодежной политики
По меньшей мере 95% молодежи (по разным исследованиям), как и общество в целом, не включены ни в какие демократические общественные организации. Формальное большинство общественных организаций действуют на бумаге или вообще являются фейковыми, созданными под одного человека. Организаций с демократическим правлением максимум несколько сотен на всю страну. А всеукраинских организаций вообще единицы.
Что это означает в масштабах нашей, самой большой в континентальной Европе, страны? Почти 100% из более 10 миллионов молодежи вырастают социальными эгоистами (за исключением 20–30 тысяч, то есть 0,2–0,3%, которые, по моей субъективной экспертной оценке, хоть как-то вовлечены в реальные демократические организации). Эгоистическое большинство нормально воспримет стратегию, направленную на развитие компетентности и конкурентоспособности. Однако абсолютно не поймет, зачем ей приобщаться к общественным организациям, платить членские взносы, брать ответственность и отчитываться о сделанном в своих социальных группах или организациях.
Базовый вопрос молодежи - сколько за это платят? Но на этот вопрос ей отвечают, что в организациях наоборот, надо платить членские взносы, вкладывать свое время и ресурсы. Соответственно, у молодежи остается впечатление, что общественные активисты какие-то сумасшедшие. И от них надо держаться и прятаться как можно дальше, чтобы "не зацепило".
То, что в Европе или США было сделано более ста лет назад - создано реальное гражданское общество, нам нужно делать сейчас. Удивляет политика доноров, которые инвестируют в разные интересные и локальные инициативы, игнорируя реальную институционную поддержку молодежного сектора. Такой подход нормален где-то в Норвегии, где примерно 80% молодежи вовлечены в разные общественные организации (там и рабочий день сократили, чтобы у граждан было больше времени на социальную жизнь), но абсолютно неприменим в Украине. Поддержка различных инициатив - это прежде всего способ включить в общество те 20%, что выпадают.
После Революции достоинства мы только нащупывали основные инструменты молодежной работы (именно так называется работа с молодежью в Европе). А параллельно все страны ЕС составляли поименные (!) списки молодежи, которая нигде не работает, не учится и не проходит хотя бы тренингов неформального образования. И работали над тем, как эти 10–30% невовлеченных молодых людей привлекать. И привлекали через разные инициативы.
Задачи поддержки гражданского общества у них и у нас кардинально отличаются. Наш приоритет (единственный на ближайшие годы) - выстроить общенациональные гражданские сети и движения. С демократическими центрами в каждой громаде в частности (а не с формальными центрами 50%+1 в областных центрах). Как можно быстрее выйти на уровень хотя бы в 10–15% социального включения молодежи и граждан вообще. И уже тогда, выполнив эту базу, можно поддерживать разного рода инициативы (для наращивания и распространения сетей в первую очередь).
Политика поддержки разных инициатив в точечных сегментах на самом деле убивает перспективу нашего европейского выбора. Эта политика приводит к тому, что лучше вдвоем с женой или кумом (теперь так можно) создать свою общественную организацию и завести на нее средства. Никаких взносов и обязательств (кроме отчета донорам). В таких условиях нет необходимости для кооперации и реального создания сети. А вместе с тем нет возможности реального общественного влияния на власть.
Эта донорская политика скорее приводит к социальной коррупции, чем к формированию овеянного мечтой гражданского общества. Приводит к тому, что уровень "зарабатывания" или "отмывания" денег в формально общественных организациях выедает реальный (демократический) гражданский третий сектор европейского типа.
Поэтому единственный приоритет молодежной политики, который может поставить перед собой ответственный политик, общественный активист или предприниматель, - институализация молодежных организаций, в которых доминируют практики демократического управления (действующие центры, реальные выборы правления, членские взносы, публичные отчеты и т.п.). На местах, на уровне областей, на национальном уровне. Последних в Украине единицы. Их названия среди более или менее активной молодежи давно известны.
Инструменты реализации молодежной политики
Что следовало бы сделать государству в ближайшие пять лет катастрофического экономического кризиса как у нас, так и у них? Построить в Украине линейку молодежных сетей: к каждому селу, к каждому молодому человеку (создать молодежи реальную возможность приобщиться).
Очевидно, что здесь нужно на законодательном уровне закрепить определение институционной поддержки (подготовка и реализация соответствующих стратегий организаций, обучение волонтеров, обеспечение публичности) и поддержки проектов, в которых по крайней мере 20% средств должно направляться на их администрирование. Смешно, но сейчас максимум, который может получить молодежь, это - деньги на проект: без копейки на его администрирование, и еще со страшным бюрократизмом… Этот подход является стимулом для опыта первой коррупции молодого человека: отмыть деньги. Потому что так, как позволяет государство, сложно или невозможно.
Тем временем в экономически развитых странах пестуют не только свободу, но и взаимодоверие. Тогда как где-то в Швеции молодежные организации получают средства от государства под запрос, почти под честное слово (публичного отчета фактически достаточно), в Украине продолжает работать сталинская логика: документы прописываются так, что ты непременно будешь воровать. Поэтому количество бумаг на бюджетные средства лишь возрастает. Как и масштаб отмывания. Для примера: получить средства на публичный отчет организации формально можно, но фактически невозможно, потому что сложно. Сложно объяснить чиновникам, которые сами никогда не были в организациях с демократическим управлением, зачем этот отчет вообще.
Еще пример (их много). Когда в ЕС молодой человек принимает участие в волонтерском лагере по упорядочению, например, какого-то замка, то он получает обеспеченное государством страхование своего волонтерства и суточные. Посчитан минимум, который нужен, чтобы молодой человек чувствовал себя достойно (ориентировочно 30 евро в день). У нас же надо посчитать и отчитаться за каждый грамм гречки и чая. Потому что реально из бюджета можно покрыть более или менее только питание. Остальное весьма проблематично. А чтобы сделать, как в ЕС - внедрить принцип доверия, нужно начинать с изменений в Налоговом кодексе.
Предположим, что задачу доверия и поддержки демократического управления парламент и правительство решили. А что дальше? С кем работать? На самом деле у нас есть очень крутые зачатки гражданского общества среди молодежи. И это не только "Пласт" - украинский скаутинг.
В Украине, например, свыше 20 лет действует Украинская ассоциация студентов (УАС), имеющая центры во всех ключевых университетах страны. Она является единственным и официальным представителем Украины в крупнейшей в Европе молодежной сети - Европейском студенческом союзе. Украина, кстати, по количеству студентов - в лидерах студенческого европейского мира.
Но и на седьмом году после Революции достоинства УАС вынуждена где-то искать средства даже на свою ежегодную Генеральную ассамблею. Потому что среди инструментов МОН возможностей прямой поддержки такой ассоциации нет. А на местах ее регулярно рейдерят, поскольку закон предполагает квоты от студенческого самоуправления во время разных выборов в академическом сообществе. И все же Минмолодежи считает, что деятельность и поддержка УАС - это не их компетенция.
УАС держится, но развивается трудно. Потому что элементарной институционной поддержки от государства фактически нет. Держится и Фонд региональных инициатив (ФРИ), который из-за этого абсурда работы с государством вообще отказался от каких-либо государственных средств. А это организация, которая, имея нормальную государственную поддержку, давно могла покрыть своей сетью центров более половины громад. Держатся еще с десяток реальных всеукраинских сетевых организаций, где царит демократическое управление. Но они, похоже на то, никому не нужны - ни государству (как следует из выставленной на общественное обсуждение концепции), ни донорам.
Где взять деньги?
В последние годы финансирование молодежной политики из государственного бюджета увеличилось с около 30 до 60 миллионов гривен в год. Упомянутая выше стратегия (написанная еще до экономического кризиса) даже после поверхностного ознакомления оставляет впечатление, что в ее полноценную реализацию нужно инвестировать миллиарды долларов. Которых не было, нет и, очевидно, не будет.
Подход, который до сих пор господствует в государстве: разработать хороший документ, который будто бы дает ответы на все вызовы молодежи (с обеспечением жилья включительно). Но выделялось в год по 3–5 гривен на одного молодой человека. На практике это означало чистой воды манипуляцию: денег нет, поэтому направляем имеющиеся средства на что-то. На что именно - решат чиновники, без какой-либо общественно согласованной концепции или стратегии. Просто как Бог на душу положит. Ну и публично отчитываться легко: не удалось реализовать, потому что средств не было.
В последующие годы расходы на молодежную политику, скорее всего, сократятся (уже теперь готовится второй секвестр этих средств за год). Поэтому проектируемые Министерством молодежи и спорта стратегические и концептуальные документы должны опираться не только на интересы молодежи, но и на реалии. Средств будет около 30 миллионов гривен в год, а может даже меньше. На самом деле их даже многовато. Но это если заниматься институализацией молодежного движения (создавать базу для дальнейших инвестиций), а не фантазиями о решении большинства потребностей всей молодежи с бюджетом 3 или 6 гривен на одного молодого человека в год.
Иначе говоря, нужно выстраивать "капельный полив" молодежных организаций с демократическим управлением (что будет побуждать не очень демократические организации становиться более публичными и демократическими). Стимулировать "взращивание" этими организациями сотен и тысяч новых центров - вплоть до каждого села включительно. Привлекать и учить десятки тысяч новых активистов.
Тогда за пять лет мы сможем выйти на типичную в ЕС модель финансирования молодежной политики, когда из государственного бюджета идет максимум 10–20%, а остальные 80–90% расходов покрывает местное самоуправление, преимущественно местные громады. Потому что там действительно есть кого поддерживать… У нас же примерно 90% громад (субъективная экспертная оценка) не имеют ни одной молодежной организации. У нас громады большей частью могут концерт раз в год поддержать, потому что не понимают и не видят инструментов, как можно поддержать молодежь (да и молодые преимущественно не замечают). Тех инструментов, которые должно было бы создавать профильное министерство - через анализ и реализацию успешных политик.
Все статьи автора читайте тут.