От редакции. Этот текст - дневник журналистки (имя по понятным причинам изменено) с оккупированной территории, камикадзе, как она себя называет, "решившей быть до конца на своей земле, чтобы все запомнить и потом рассказать". Ее записи не претендуют на глубокий анализ всего, что происходило и происходит на оккупированной территории, но прочитав их, вы ни на долю секунды не усомнитесь в искренности автора. Это субъективный взгляд человека, стремящегося зафиксировать в памяти переживаемое и наблюдаемое в условиях, когда закон - это право силы, а цена человеческой жизни - медный грош, и "возразить на наведенное на тебя дуло автомата особо нечем". В этой правде есть то, что не понравится как тем, кто остался на оккупированной территории Донбасса, так и тем, кто ее покинул или же всегда был жителем "материковой" части Украины. Это фиксация смещения времени, разрыва в пространстве, душевного спазма от того, что прошлой жизни больше нет, и с каждым днем слабеющей надежды на то, что все еще будет Украина…
Август 2014-го.
Выбор
Что я знаю о войне? Теперь очень много, а раньше читала о ней в книгах, а еще многое запомнила из рассказов своей бабули. Мы подшучивали над бабкой, когда она сушила сухари и прятала их в мешочке. Теперь я их сушу и прячу. Мы не понимали, почему было так много беженцев, и они пешком вереницами шли из одного конца СССР в другой. Теперь в Донбассе их тоже тысячи. Правда, пешком решаются идти единицы. В основном выезжают на авто и в переполненных автобусах.
Деда мы знали лишь по старой пожелтевшей фотографии. Он погиб во Вторую мировую. Теперь мои подруги и подруги моих подруг хоронят своих мальчиков. Одни - с почетом и наградами. Другие - тайно, украдкой. Но как это больно и страшно, как неправильно! Так быть не должно. Никогда!
Мы не понимали, почему она плачет, вспоминая свой дом, который пришлось бросить со всем содержимым, а вернуться на пепелище. Но сами горько плакали, когда авиабомба угодила в многоэтажку в городе Снежном, и там под завалами оказались погребенными десятки людей, в том числе и маленькие дети.
Плакали, когда из сел Амвросиевского района - Успенки, Мануйлово, Петровки - к нам пешком пришли перепуганные и растерянные знакомые в поисках убежища. Там дома были разрушены целыми улицами. Плакали, когда в котлах под Шахтерском и на Саур-Могиле гибли сотнями военные и мирные жители.
Когда бабуля рассказывала, как люди зарывались просто в землю, чтобы спастись, неделями не вылезали из подвалов, прятались в любые щели, оказалось, что все ее советы мы запомнили. Летит снаряд - не беги, падай на землю, закрывай голову руками и замри. Спастись так можно только от осколков. Если попадут - ничего не спасет.
Вчера впервые за месяц прошел ливень, и когда ударил гром я, не контролируя себя, бросилась в укромный угол. Мне хватило двух месяцев систематической стрельбы в округе, чтобы инстинктивно прятаться от громких раскатов не только орудий, но и грома.
Теперь мы хорошо знаем, что значит проснуться утром и сказать себе: "Будет еще один день". И уже не важно, что будет он без света, газа, воды, радио и ТВ, мобильной связи, без вкусной еды, горячей ванны и милых любимых лиц твоих родных и близких, убежавших от этой войны кто куда. Остались старики, инвалиды и те, кому бежать некуда, и такие как я, камикадзе, решившие быть до конца на своей земле, чтобы все запомнить и потом рассказать (если выживу), что с ней сделали и еще сделают заигравшиеся в войнушку, повзрослевшие, но не поумневшие мальчики с обеих сторон.
P.S. Прошло четыре месяца. И опять над Донбассом летают артиллерийские снаряды, убивая женщин, стариков и детей, стирая с лица земли села, поселки, города. В огне Горловка и Донецк, Стаханов и Авдеевка, Марьинка и Пески, Дебальцево и Мариуполь. Держись, многострадальная земля моя! Мужества тебе и терпения!
Сентябрь 2014-го.
Про "зеленых человечков" и "новый порядок"
Вчера у здания исполкома знакомая показала мне размытое пятно на стене. Это следы крови, оставшиеся от показательного расстрела мародера. Как его вычислили и арестовали - неизвестно. Но накануне под дулами автоматов собрали на центральной площади жителей близлежащих домов, случайных прохожих и устроили казнь.
Перепуганный мужичонка просил прощения, умолял, стоял у стены весь скукоженный и поникший, но нынешние хозяева жизни без суда и следствия хладнокровно сделали свое дело на глазах у не менее перепуганных горожан и предупредили, чтобы передали всем: так будет с каждым, кто посягнет на чужое.
После этого случая разборки по "отжиму" бизнеса друг у друга и частые перестрелки по ночам местных бандформирований прекратились. Право силы - вот и весь Закон.
Было это летом, а весной, когда "зеленые человечки" только оккупировали город и вывесили флаг "ДНР" на флагштоке у исполкома, в городе делали зачистки малые отряды батальона ВСУ. В один из майских рабочих дней они проникли на первый этаж исполкома, где дежурили люди в зеленом. Те как раз пили чай. В двери, настежь распахнутой из-за жары, возникли фигуры украинских десантников, автоматная очередь и чаепитие закончилось трупом и двумя ранеными, не успевшими даже ахнуть. А солдаты ретировались так же молниеносно, как и появились. Только напуганные и растерянные чиновники хватались за головы и дрожали от ужаса пережитого. Тем не менее, жители успели кое-что из происходящего заснять на телефоны.
Вообще для майских дней были характерны убийства бизнесменов и "братков". Одного застрелили в Глуховском лесу. Другого, не один год занимавшегося нелегальной добычей угля, - в собственном доме на диване перед телевизором выстрелом в голову. Третьего... словом, многим предприимчивым людям досталось "по полной". Не говоря уже о сожженных домах, сворачивании бизнеса, финансовых потерях и т.д.
Разгромили средь бела дня офис председателя местной ячейки ПР, депутата облрады, предпринимателя В.Кропачева, построившего в городе современные бассейн и кинотеатр, детский парк аттракционов и сделавшего еще много других полезных дел.
Чьих рук это было дело - точно сказать не может никто.
Свобода слова?
Это вы о чем?
В те дни было также сожжено и разгромлено здание городской газеты "Горняк". Ее редактор А.Постнов (заслуженный журналист, "золотое перо" Украины) занял проукраинскую позицию, а на требование опубликовать объявление о грядущем референдуме заявил, что, согласно Конституции Украины, этот акт есть незаконным, а он лично Родиной не торгует.
Спустя несколько дней два десятка парней в балаклавах ворвались ночью и разгромили помещение. Выбили все двери в кабинетах, разбили оргтехнику, мебель, испортили документы. И все это - за 10 минут.
Через месяц в День журналиста (т.к. газета не приостановила работу) здание попросту подожгли, бросив в окна бутылки с зажигательной смесью. Пожарные подоспели вовремя, но огонь натворил столько беды, что с тех пор редакция закрыта на неопределенное время. Жители дома, где она располагается, а также соседних, в довольно грубой форме высказали журналистам, что не разделяют их позицию и считают наказание заслуженным, но не хотят подвергать риску и свои жилища.
Новый порядок
Несмотря на то, что в городах работает законно избранная местная исполнительная власть, все градообразующие вопросы она решает совместно с людьми с автоматами (или под их дулами). В зданиях ГОВД находятся коменданты. К ним может обратиться каждый с любыми жалобами и проблемами. И, поверьте, ежедневно выстраиваются очереди. Как они решаются? Вот несколько примеров.
В очереди у "Ощадбанка", где собралось около 100 чел., возник скандал. Мужчина доказывает, что он первый. Разъяренные женщины грозят позвонить в "Оплот". Проходит минут 20, к притихшей очереди подходят четверо с автоматами. Приближаются к мужчине и тихо, вежливо говорят: "Идешь с нами сейчас или прямо здесь прострелим колено и все равно увезем с собой?". Он растерянно пытается что-то возразить, но, передумав, покорно движется к машине, и все уезжают в неизвестном направлении. Ссоры и скандалы в очереди прекращаются моментально. Происходящее никто не комментирует.
В доме не работает лифт. Активистки после безуспешных хождений в жилконтору, обратились к коменданту. Пока они вернулись домой, лифт уже исправно возил соседей. И таких примеров десятки. "Человек с ружьем" заставил понимать сказанное с первого раза, так как вторым может быть выстрел в ногу или голову...
В салонах рейсовых автобусов регулярно проверяют документы. Очень вежливо, деликатно, с извинениями и пожеланиями счастливого пути. Видела в Донецке на "Мотеле" как солдат переводил через дорогу старушку, как колонна из военных КАМазов, танков и БТРов пропускала "вежливо" пешеходов, а водитель за рулем первого грузовика показывал рукой "идите".
Казалось бы, молодцы: и вежливые, и порядок наводят. Только вот, не дай Бог, нечаянно оступиться, что-то не то сказать или попросту скорость на дороге превысить, - тут тебе и крышка. Ведь нынче цена человеческой жизни - медный грош. Особенно, когда возразить на наведенное на тебя дуло автомата особо нечем...
Конец 2014-го - начало 2015-го. Жизнь в экономической блокаде
Вот уже месяц как мирные жители в зоне АТО живут в условиях экономической блокады. В воздухе витают тревога и растерянность от осознания того, что даже не будущее, но и завтрашний день слишком неопределенны.
О банках и финансах
Многие долго не могли поверить, что закрылись все банки и почтовые отделения. Первое время у отделений "Ощадбанка" собирались огромные очереди. Люди требовали выдачи пластиковых карт и денежных переводов, пытались обналичить депозиты. Но, увы, карточки получили лишь десятки "счастливчиков" из числа тех, на чье имя они успели прийти до экономической блокады. Остальным предстоит ехать за ними в Мариуполь или Краматорск.
О госучреждениях
Отдельные госструктуры (точнее, их чиновники) отказались подчиниться приказу о переезде и остались на оккупированной территории. В их числе местные исполкомы, городские УСЗН, терцентры по обслуживанию престарелых граждан, отделения Пенсионного фонда и др. Интересно, что кресла избранных путем голосования городских голов заняли непонятно кем назначенные (а не избранные горожанами) мэры, именуемые теперь первыми руководителями. Кроме них, в городах правят военные коменданты и правоохранители.
Из вчерашних управленцев в исполкомах остались практически все. Только большинству руководителей первого звена (замам и завам) было предложено написать заявления об уходе по собственному желанию, и в 80% случаев это желание было незамедлительно удовлетворено. Правда, многих потом взяли обратно.
Чиновники и начальники "первого звена", еще вчера так рьяно звавшие народ на митинги и ратовавшие за русский мир (короче, фактически и заварившие всю эту кашу), имеющие "запасные аэродромы" в виде "домиков на побережье" или квартирок в России, тихонько ретировались в места обетованные, не особо расстраиваясь по поводу случившегося.
О соцвыплатах "ДНР"
"Новая власть" в лице Александра Захарченко и иже с ним пытается, как умеет (или, точнее, как прикажет и укажет старший брат из соседней империи), создавать государство. Зимой, после прихода очередного гумконвоя из России, в городах "Новороссии" начали выплачивать соцпомощь пенсионерам и социально незащищенным слоям населения. Накануне люди уже начали перекрывать улицы, выходить на площади. Бунты вспыхивали то там, то здесь. Поэтому, во избежание массовых протестов измученного и голодного населения, финансовый процесс пошел. Открыли отделения "Республиканского банка ДНР". Всем нуждающимся выдали талоны с номерами очереди и указанием даты получения. Ежедневно обслуживали в каждом отделении не менее 300 чел. Люди получали по 900 и по тысяче грн. В очередях выстаивали часа по четыре. За порядком строго следили "зеленые человечки" с автоматами.
В январе власть пообещала начать выплаты по возрасту в размере 1800 грн, но лишь тем, кто не переоформлял свои кровные в Украине и не оформлял статус переселенца. Несмотря на это, большинство бабушек и дедушек ("октябрята") массово выезжают на украинскую территорию и оформляют и пенсии, и статусы. Ведь у 50–60% стариков пенсии шахтерские плюс регрессы, а это суммы, значительно превышающие обещанные 1800 грн. В итоге 80% стариков ухитрились получать и украинские, и "ДНРовские" денежки, имея по две пенсии плюс регрессы и гумпомощь.
С декабря начали выплачивать зарплаты учителям, врачам и коммунальщикам. Люди были без денег больше года. Если сравнивать с ценами в магазинах, то это процентов на 50 меньше "украинских". Шахтерам и заводчанам платят наличными еженедельно. На каждом предприятии по-своему. Есть довольно большие задолженности.
О гуманитарке и "блате"
Периодически в городах появляется и гуманитарная помощь. В Донецке и Макеевке ее получают все, в Харцызске, Амвросиевке, Торезе и Шахтерске - пенсионеры от 65 лет и старше, инвалиды. Выдают наборы в микросоветах. Отличительная примета жизни в ДНР - возвращение старых советских очередей и блата (кум, сват, брат). Те, у кого есть "связи", получают все, что нужно, причем не по разу и не по два. Кстати, в начале декабря (впервые со времени АТО) в малые города Донбасса зашел гумконвой Р.Ахметова. Помощь раздавали инвалидам первой–третьей групп. В одном наборе продуктов - аж на 12 кг. Люди не могли нарадоваться на такую помощь.
О коммунальных услугах
В начале зимы из-за попаданий снарядов в водоподающие системы были частые перебои с водоснабжением. Но ремонтники, рискуя жизнью, все неполадки устраняют в кратчайшие сроки. Жили местные без газа и тепла. В одних районах такие неудобства были пару дней, а в других растягивались на недели. Но то, что коммунальные службы работают, сомнений не вызывает. И метут, и дороги посыпают, и мусор вывозят. У абонентов деньги принимают наличными прямо в конторах. Большая часть плательщиков старается рассчитаться за услуги при первой возможности, понимая, что если коммунальщики остановят работу, будет бытовой коллапс.
О торговле
Магазины и рынки работают. Цены растут еженедельно. Продавцы откровенно обсчитывают и обвешивают. Работает принцип: всем нужно выживать, но лучше получается у того, кто хитрее и наглее.
Только на первый взгляд
В общем и целом в городах "зоны" на первый поверхностный взгляд все идет своим чередом. Даже концерты и праздники. Только на улицах во второй половине дня становится пустынно, люди смотрят друг на друга с недоверием и тревогой, поутихли разговоры о скорой "райской" жизни в составе России, как, впрочем, и о возвращении в Украину. Все предпочитают избегать политических дискуссий и острых тем, с тревогой ожидая, каким будет их завтра, и будет ли оно вообще.
Характерная примета зимы: по дороге Ростов-Донецк движутся не колонны военной техники (как было недавно), а фуры с лесом-кругляком, металлоломом, горно-шахтным и строительным оборудованием, углем, словом, с вполне мирным содержимым. Это вселяет слабую надежду.
Весна 2015-го.
Буферная зона: жизнь "с пятки на носок"
Все острее люди чувствуют разлуку с близкими. Все тяжелее ее переносят. Слушаю диктофонные записи из телефона старой знакомой, что, увы, уже никогда не дождется такой встречи…
…"Бабушка, привет! Ты меня не забыла? Это я, твоя Маша. У тебя там что, еще война? - без остановки звенит, чуть картавя, нежный детский голосок. - Бабушка, ты помнишь, как мы с тобой ходили кататься на качелях? Они уцелели, или их разбомбили? Помнишь, мы с тобой выучили песню "Пусть всегда будет солнце"? Я ее теперь здесь в Одессе в садике детям пою и всех научила. Я слушаюсь маму, пью молоко вечером и мою руки после прогулки. Я все помню, как ты меня учила. Ты мне пообещай, что как только на ваших дорогах не будут стрелять, ты сразу к нам приедешь, хорошо? Я очень тебя буду ждать"…
…Низкий поклон тем, кто придумал мобильную связь, и тем, кто ее поддерживает. Мы, жители Донбасса, чьи семьи война разбросала по всем концам земли, никогда не забудем этот бесценный для нас подарок - возможность услышать любимые голоса…
Кто мы? Чьи сыновья? Каких отцов мы дети?
"Мама, скажи, а мы теперь живем в Новороссии или в ДНР? Почему мы больше не живем в Украине? Или мы - Украина?" Эти вопросы задает растерянной маме девочка, сидящая в салоне автобуса позади меня.
"Мы, милая, пока сами не знаем, где живем. Война еще не закончилась. Просто у нас пока не стреляют. Вот когда закончится, тогда и узнаем"…
В салоне после детского вопроса развернулась целая дискуссия. "Натворили дел, - с горечью высказался пожилой мужчина, - что теперь даже детям толком объяснить не можем, кто мы и с кем мы. Плохо жили, захотели лучше, а получили мышеловку!".
"Все здесь будет тип-топ, дядя. Здесь будет российская земля. Надо только немножко потерпеть", - парировал ему "спортивный" мужчина средних лет.
"Да, мы прошлым летом и в конце зимы так натерпелись, что врагу не пожелаешь, - включилась в разговор пенсионерка. - В Никишино уже и терпеть никому не надо. Село с землей сравняли. Молодые разбежались да разъехались. А десяток стариков несколько дней в одном подвале сидели голодные и холодные. Их полумертвых и обессиленных нашли солдаты и привезли в рассыпнянский детдом. Многие даже передвигаться сами уже не могли. Там их весь поселок откармливает. Люди стали бездомными. Им теперь хоть в Новороссии, хоть в Украине - жить на старости лет под забором!".
"И в Чернухино, рассказывают, не лучше, и в Степановке, Мануйлово, Петровке. Да и в Рассыпном артобстрелы каждый день", - тихо и печально поделилась мама девочки.
"А у нас, заметили, сколько людей вернулось домой? Сотни. Смотрю, и "рыночные" бизнесмены свои магазины и палатки открыли, и бутики двери распахнули. Вчера в магазине бытовой техники товар разгружали. Может, мы зря паникуем, и все у нас еще будет хорошо?", - это спрашивала женщина средних лет у пожилой соседки.
"Да, милая, как в раю заживем. Если грехи нас туда пустят", - многозначительно ответила старушка.
Донбасс замер в ожидании: по городам поползли тревожные слухи о том, что здесь будет или уже есть какая-то непонятная буферная зона. Шептались, что возможно предстоит менять украинские паспорта, опять же, непонятно на какие: то ли "новороссийские", то ли "ДНРовские". Люди боятся этого не меньше, чем артобстрелов. Ведь получить паспорт какого-то непризнанного территориального формирования, который не будет действителен ни в одной стране, значит, стать невыездным жителем гетто. Опять же, все юридические процедуры, оформление или переоформление недвижимости…
Июнь 2015-го.
Второе кровавое лето
День защиты детей 1 июня в "ДНР" отметили множеством всевозможных красочных и веселых праздников и мероприятий. ДДЮТ "Юность", как будто и не было войны, встречал гостей бодрыми маршами духового оркестра и шутками "живых" пестрых кукол-великанов. В переполненном концертном зале - аншлаг, яблоку негде упасть. На сцене воспитанники пяти творческих коллективов показывали зрителям свои таланты. Зал аплодировал и… плакал в прямом смысле слова. Слез не могли сдержать ни женщины, ни мужчины. И все они одинаково бурно принимали юных артистов в вышиванках и бальных нарядах - как современный "хип-хоп", так и украинский "гопак" и песню на "мове соловьиной" - долго не смолкающими бурными аплодисментами. Всем присутствующим очень хотелось верить, что кошмар позади, нет никакой буферной зоны, и все как прежде - в том счастливом, но уже таком далеком вчера…
Счастливые лица детей, улыбки, увы, все это было так хрупко и недолго. Уже вечером приграничные города и поселки содрогнулись от начала новых боевых действий.
Второе кровавое лето в Донбассе начало свой отсчет. Особенно страшными и жаркими были сутки 3 июня. Возобновились бои в Песках, Березовом, Первомайске, Опытном, Богдановке, на шахте Бутовка, в Новобахмутовке. Населенные пункты Березовое и Водяное обстреляны из танков. По Старогнатовке ударили РСЗО. В районе Марьинки был полномасштабный бой. Гремело в Широкино, Гранитном и Новотошковке.
В Марьинке и пригородных районах Донецка погибло 20 мирных жителей и десятки получили ранения. Это самый кровавый день войны в Донбассе после котла под Дебальцево.
Конец 2015-го. Игры в солдатиков и вето на войну
За два года противостояния на Востоке Украины пострадали в первую очередь дети. Погиб 101 ребенок. Чем живет молодое поколение "закрытой" части Донбасса, о чем беспокоится, что его тревожит? Вот что об этом говорят ребята и их наставники.
Наталья Савина, учительница украинского языка, Донецк:
- В этом году на удивление детей пришло много. Выехали процентов 20, а остальные живут под канонадами и артобстрелами. На каком языке обучать школьников, путем голосования решали родители в каждом классе. В итоге в нашей школе пятые и выпускные классы продолжили украиноязычное обучение. В остальных все предметы читают на русском.
Еще в прошлом году школа была украинской, многим ребятам очень трудно перестроиться. К примеру, спрашивают: "существительное - это "іменник"? Или просят новый материал излагать на украинском. Годами боролись за украиноязычных детей, а когда стал виден результат, вновь путаем их и усложняем обучение.
Ольга Свиридова, 11 класс, Макеевка:
- Из-за финансовых проблем я буду оканчивать среднюю школу в Донбассе. Без украинского аттестата. Многие одноклассники из-за этого уехали на "большую землю" или в Россию. Сейчас в классе осталось 19 человек из 32. Я учусь хорошо, собиралась поступать на экономический в ДонНУ. Теперь переживаю: если поступлю и закончу, будет ли считаться диплом университета легитимным?
Игорь Короленко, 10 класс, Горловка:
- Наша семья всю войну была в Донбассе. У родителей есть работа, и они не хотят ее терять. Я учусь в гимназии. Увеличилась нагрузка, занятия длятся часто до 16.00.
Появились активисты ОО "Молодая республика", куда всех "уговаривают" вступать. Еженедельно проходят разные внеклассные мероприятия, особенно патриотические. Кроме того есть обязательные уроки гражданственности и пропаганда ценностей СССР. Голова кругом! О будущем стараюсь пока не думать. Но, по всей вероятности, придется поступать в местный вуз и потом всю дальнейшую жизнь связывать с Донбассом.
Максим Боронов, студент ТГТ, Шахтерск:
- Я учусь на третьем курсе горного техникума. Надеюсь, работу на шахтах "ДНР" найду. В нашей семье все шахтеры. Главное, чтобы не бомбили города и не убивали людей. А родной край мы восстановим, ведь нам здесь жить, и нигде больше никому мы не нужны. Теперь мы это очень хорошо поняли.
Марина Сергеева, мама первоклассника, Снежное:
- В первом классе нашей поселковой школы родители решили, что учеба будет на русском языке. Рассудили так: коль Украина не хочет признавать учебный процесс на Донбассе легитимным, значит, у нас два пути: дипломы образца Новороссии и учеба в вузах России. Мы хорошо жили в мирной Украине, после АТО привыкаем жить в "ДНР". Все только потому, что здесь - наш дом. А быть без своего угла могут себе позволить только люди хорошо обеспеченные, имеющие возможность снимать жилье. Конечно, нам очень хотелось бы вернуть все назад, в мирное время. Но столько горя, крови и бед нас от него отделяют, что, наверное, к старому возврата больше нет. Только бы был мир.
Май 2016-го. Тревога и неопределенность
Начал свой отсчет третий блокадный год в "ЛНР"/"ДНР". Жизнь местной "элиты" становится все лучше и качественнее. Все увереннее ее представители ведут себя "на своей земле". Их "выходы в народ" теперь больше напоминают появление на людях вождей: с помпой, многочисленной охраной, позированием "на камеру" и т.п. Власть, одним словом…
Особая примета на окраинах буферной зоны - невыносимое существование мирных жителей из-за постоянных обстрелов.
В целом же ощущается большее, чем год назад, присутствие "русского мира" и попытки сохранить на территории государственность и порядок. Работают предприятия, школы и больницы. Рынки и магазины заполнены всевозможными товарами. Цены баснословные. Нарушения правил торговли зашкаливают.
Дороги частично ремонтируют. Особенно те, что ведут в Россию. Улицы убирают. Восстанавливают разрушенное войной жилье. Коммунальные услуги оказывают по довоенным ценам.
Из беженцев многие вернулись. Особенно из России. Украинские невозвращенцы свою тогдашнюю трусость теперь через СМИ прикрывают патриотизмом и советуют оставшимся не сидеть сложа руки. При этом сами ограничиваются руководством процесса извне, называя себя патриотами, и не спешат как пополнить ряды ВСУ, так и "партизанить" на малой родине.
На территории "ЛНР"/"ДНР" в настоящее время проживают примерно 2,5 млн чел. Из них где-то 700 тыс. - пенсионеры. Пенсии выплачивают с 55-летнего возраста. Соцвыплаты и гуманитарная помощь незащищенным слоям населения - ежемесячные.
Самые предприимчивые, имеющие "связи" и "крышу", зарабатывают состояния на всем, что стало новым дефицитом. За определенную дополнительную плату организовывают поездки через блокпосты, оформление пропусков, обналичивание банковских карт и вкладов, пенсионный туризм, переоформление пенсий, занимаются распределением гумпомощи, ГСМ, углем и металлом, поставками продуктов и товаров из Украины и России и др.
Так выходит, что "блокада" получается липовой, только для "серой массы". Нет украинских банков, а финансовые потоки работают. Нет официальных поставок товара, но он идет нелегально. Не выплачивают открыто пенсии, но их оформляют "черные" маклеры. Все виднее становится скрытая договоренность чиновников с обеих сторон, осуществляющих все это "нелегально".
Такая же договоренность, как это цинично ни звучит, заметна и между военными с обеих сторон. Типа: "Петя (Саша, Толя), сегодня вы постреляете в нас, а завтра мы в вас. Координаты такие-то".
Жизнь рядовых граждан военно-диктаторского режима полна противоречий, разочарований и тихих радостей. Меньше стало откровенных разговоров в общественных местах о политической ситуации и жизни вообще. Поскольку в "республиках" полным ходом работает "расстрельная статья" и приветствуется "стукачество", донбассовцы говорят только о хорошем. О том, что не нравится, - разве что дома, на кухне… люди научились быть осторожными, держать язык за зубами и тихо радоваться маленьким победам: успехам детей в школе, получению очередной пенсии или зарплаты, еще одному мирно прожитому дню, спокойному вечеру с друзьями.
Шахтерам регулярно задерживают зарплаты или выплачивают их частями. Они терпеливо молчат.
Пенсия (местная) пенсионеров соответствует разве что четвертой части этого размера в гривнях, если соотносить ее с ценами. Вздыхают и молчат. Ведь получают по две: "от тех и от этих".
Детей в школах обрабатывают пропагандисты ОО "Молодой республики", "Свободного Донбасса" и чего-то там еще. Ребята неохотно вступают в движения, но не ропщут. Принимают активное участие в общественно-политической жизни, как приказано "сверху". Практически еженедельно, помимо огромной учебной нагрузки (по восемь–девять уроков ежедневно) проходят слеты, конкурсы, фестивали, форумы и т.д. Словом, праздничная агония во время чумы.
Сотрудников офисов, предприятий и организаций вынуждают (с риском потерять работу) вступать в "республиканские" партии. Вступают и молчат. Мне кажется, что насильное (как когда-то в КПСС) членство в партиях - это не что иное, как попытка "замарать" как можно большее число обывателей, чтобы при неблагоприятном раскладе "вместе гореть" и быть повязанными одной идеей.
На все местные торжества, шествия, митинги, субботники людей привозят "из всех городов и весей" по разнарядке, четко по спискам с грифом "явка обязательна". Приезжают, участвуют, молчат.
Примерно четвертая часть жителей искренне верят "республике", сопереживают и "строят новый мир". В основном это члены семей тех, кто взял в руки оружие еще в 2014-м. Понимают, что отступать некуда, так как в случае неудачи их родственникам-ополченцам" "мало не покажется". Если учесть, что два года назад шахтеров и металлургов в окопы "вместо трудовых рабочих смен" (так повелось еще со Славянска), направляли начальники (нынче благополучно сбежавшие на "большую землю"), можно представить количество тех, кто волей-неволей "увяз по уши".
Есть еще одна часть - "безбашенные": люди обоих полов, которым нынешнее положение вещей - как бальзам на рану. Они из числа тех, кто всегда слегка навеселе, выражающие свои мысли на языке мата и жаргона, орущие песни по ночам и устраивающие громкие скандалы и разборки. "Лашпорта", "отребье", "конченные" - так их здесь называют. Они - тоже одна из примет и особенностей "республик" - были всегда, но особенно "распустились" на кровавой почве войны. Возможно, это результат того, что на территории Донецкой области наибольшее в Украине число тюрем (20 на область). А освобожденные нередко после "отсидки" оставались здесь жить и работать на шахтах. А возможно, они - "дети" войны.
Население все больше напрягает "русский мир" с его бюрократией, "принудиловкой", двойными стандартами, попытками возвращения в "совок" и агитационно-пропагандистскими СМИ, сплошь и рядом воспевающими и восславляющими любые шаги и шажочки представителей "старшего русского брата", местной верхушки, вождей и элиты.
Все чаще можно услышать вырвавшееся невольно у продавца: "Покупайте, это же отличное, украинское" или тихое в транспорте "Да, плохо жили, захотели лучше. Теперь не нарадуемся…".
Фраза "До войны" у большинства граждан вызывает ностальгию и желание вернуться, что легко угадывается по недосказанным репликам, грустнеющему взгляду и слезам, блеснувшим у кого-то в уголках глаз. От такой их обреченности, неопределенности и безысходности - мороз по коже.
Никому не нравится жить "между двух огней". Все хотят видеть в Донбассе либо Россию, либо Украину. К сожалению, большинству безразлично, что именно. А непризнанные "ЛНР"/"ДНР" привлекательны разве что их вождям и управленцам, за эти годы хорошо оценившим вкус власти и вряд ли готовым добровольно расстаться с таким сладким куском пирога…