Солнце висит в зените, и от него никуда не скроешься. Иду вверх по кривой узкой дороге. С непривычки тяжеловато: все-таки с тех пор, как я получил значок туриста на азербайджанской турбазе в Закаталах - за штурм горы Шамиля, прошло полтора десятка лет.
Мой напарник, которого я уговорил на это восхождение, наверное, уже жалеет, что не остался в Ялте и поддался моим уговорам. «Умный в гору не пойдет». Так-то оно так, однако никакой обходной маневр невозможен: наша цель - сама вершина. И спутник, вяло переставляя ноги, гундосит: «Гора крутой-крутой, ишак худой-худой, а дорога длинный-длинный...» Но не останавливается, все-таки неудобно перед знаменитостями, которые задолго до нас проделали тот же путь: здесь некогда хаживали Кантемир и Мицкевич.
Мы идем к краю пропасти, с которой бросилась в бездну Джаныке-Ханым (Ненекеджан-ханум). Идем к дюрбэ (мавзолею) этой гордой дочери властного Тохтамыша. Идем наверх, чтобы увидеть три чудом уцелевшие главные улицы с сохранившимся открытым водопроводом, лабиринт подземных жилищ и укреплений - древний таинственный город-крепость, на развалинах которого раскинулся филиал Бахчисарайского историко-археологического музея.
Сотни паломников в мир средневековья ежедневно совершают такие же восхождения вглубь столетий. Кто из любознательности, кто из любопытства, а кто из самолюбия. Нас же в дорогу позвала легенда.
Среди массы неприятностей, которые нас всех ожидают, если мы не сохраним в чистоте небо, землю и воду, особое место занимает опасность шумового загрязнения. Поэтому история, к которой я прикоснулся на вершине Чуфут-Кале, кажется мне весьма поучительной.
...В 1299 году татарское войско, вторгшееся в Таврику, подошло к столице аланского княжества - Кирк-Ору. Оплот христиан, возникший на пути кочевников, оказался крепким орешком. Крепость алан (асов) - самых сильных из поздних сарматских племен - была сооружена в Х - ХI веках на обрывистом плато Чуфут-Кале. Окопавшиеся здесь, видимо, не зря назвали свой город Кирк-Ором (Сорока укреплениями), позже переименованным в Кырк-Ер (тысяча мест): на самой вершине горы, словно орлиные гнезда, четырьмя ярусами располагались многочисленные высеченные в скалах и не видимые постороннему глазу пещеры, сообщающиеся потайными ходами.
В Крыму известны еще три крупных пещерных города: Эски-Кермен, Мангуп и Каламита (Инкерман). Рядом с Чуфут-Кале, ближе к Бахчисараю, сохранились своды Успенского пещерного монастыря - известного некогда христианского храма. С особым чувством бродили мы по его бывшим кельям: ведь в Крымскую войну 1853-1856 годов здесь содержались раненые герои Севастопольской обороны.
Итак, сам по себе подземный город - не такая уж диковинка: лиса и та скрывается в норе. Но Кырк-Ер был удивительной «норой» «пещерного» человека. Потайной вход в город нельзя было заметить ни с одной из соседних вершин. А выложенная камнем подъездная дорога, серпантином извивавшаяся в гору, была построена с таким расчетом, чтобы на самой верхней ее петле пришелец невольно поворачивался к бойницам правой, то бишь наименее защищенной стороной тела. Ибо в правой руке воин нес оружие, а не щит. В этом-то и был главный секрет неприступности аланской столицы.
Бешенные атаки татарских авангардов, предпринимавшиеся одна за другой, оканчивались неудачей. Аланы нещадно косили нападавших из своих надежных укрытий. Вот тогда-то ставленники хана Ногая - беки Яшлау и решили взять город-крепость... шумом. Каждому воину штурмовых отрядов велено было неустанно стучать во все металлические предметы, которые только были под рукой.
Много дней и ночей отдавалась эхом в вершинах крымского пика Роман-Коша оглушительная какофония, изгнавшая из этих мест все зверье, всех птиц. Казалось, в живописной долине Ашлама-Дере прекратилось даже цветение трав. Надолго лишенные сна и покоя, защитники не выдержали этой изнурительной психофизической атаки. Когда вражеские лазутчики проникли к воротам «воздушного замка», бойницы встретили их молчанием. Измученные грохотом, жители осажденного города спали беспробудным сном. Орды завоевателей, сформированные из свежих подкреплений, не участвовавших в операции «Шум», пришли на смену обессилевшему авангарду и без особых препятствий вторглись в пещеры алан.
Гордый Кырк-Ер был покорен. Он стал центром бейлика (вотчинного землевладения) беев Яшлавских. Но кочевники не привыкли к мирному труду и оседлой жизни. Экономическая жизнь в городе стала угасать. Город был обречен на вымирание. Тогда сюда, для возрождения ремесел и торговли, новые хозяева стали сгонять караимов и армян. Так появилось гетто Джуфт-Кале, обнесенное внутренней стеной. На новом посаде был создан монетный двор, где мастера-невольники начали чеканить монеты первых крымских ханов, построивших рядом свою пышную резиденцию - Бахчисарай (Дворец садов) с Фонтаном слез, воспетым позже Пушкиным. А пещеры превратились в места для заточения важных пленников. Именно в здешние темницы был брошен польский гетман Потоцкий. Долгие годы томился в каменном мешке на вершине Чуфут-Кале неподкупный российский воевода Шереметьев. В 1731 году здесь заработала первая крымская типография, деревянные шрифты для которой были доставлены из Венеции.
...Сегодня Кырк-Ера нет даже на крымских картах. На его месте в горе у Бахчисарая расположился пещерный город-музей Чуфут-Кале. Восхождение к нему было для нас не только экскурсом в седую историю. Мы спускались оттуда в грустных раздумиях. Ведь сегодня наши индустриальные центры сами обрекают себя на изнурительную шумовую блокаду. И Чуфут-Кале как бы преподает нам урок экологии.