Переход Суворова через… Кремль

Еще до войны Иосиф Сталин согласился с проектом, суть которого состояла в пропаганде выдающихся личностей в истории отечественной истории и культуры. Он взял под свой личный контроль всю работу исследователей и сценаристов. Сталин в считаные мгновения и в одном лишь письме воскресил «нужный партии и народу» в предвоенный период образ забытого генералиссимуса. В принесенном для прочтения сценарии фильма «Александр Суворов» полководца представили, по словам Кобы, как «добренького папашу, то и дело выкрикивающего «ку-ка-ре-ку» и приговаривающего: «русский», «русский». Сталин подверг критике и тут же потребовал добавить в эпический образ Суворова ни много ни мало «умение подобрать опытных и смелых командиров и нацелить их на объект удара; умение смело выдвигать отличившихся на большие посты вразрез с требованиями «правил о рангах», не считаясь с официальным стажем и происхождением». Задача более чем актуальная для партии — годы Большого террора не прошли даром для численности и качественного состава ВКП(б), а война — диктатор прекрасно понимал это — не за горами. «Можно подумать, — созидает далее образ полководца Сталин, — что Суворов …брал верх не благодаря особенностям его военной политики и тактики, а главным образом добротой в отношении солдат и смелой хитростью в отношении противника, переходящей в какой-то авантюризм». Сценарий фильма был раскритикован, отдельные персонажи — по рекомендации вождя — изменены или удалены совсем. Сценариста Г.Гребнера хватил удар. Пьесу убрали из репертуара Центрального театра Красной Армии. Кинематографисты узнали, как снимать, а историки — что писать о суворовских походах.

Если спросить, кто был рядом с Суворовым во времена военных походов, многие назовут грузинского князя Петра Багратиона, с которым связано полвека военной истории Российской империи — он прошел через Альпы, он же громил армию Наполеона в 1812 году. В упомянутом сценарии Багратион в ролях идет вторым — вслед за Суворовым; и тут, видимо, авторы фильма учли кавказское происхождение высокопоставленного рецензента. Мало кому известно, что в первоначальном варианте правой рукой полководца выступал генерал Розенберг, но Сталин с этой «нумерацией» не согласился. Может быть, поэтому и ранее, и сейчас история скромно умалчивает или как минимум не ставит его имя в один ряд с солнцеподобным Суворовым. Памятников ему нет, его именем, в отличие от Суворова, не названы проспекты или, пардон, мясокомбинаты, пароходы и жилые комплексы повышенной комфортности — есть и такое!

Как вспоминают о нем современники, Андрей Григорьевич Розенберг был полководец, «проходивший течение своей жизни со свойственным ему благоразумием, со всеми воинскими и гражданскими добродетелями на поприще отечественного служения; клевета, порождаемая завистию, не имела к нему доступа: он сам все видел, различал и соблюдал строгую справедливость». В июле 1798 г. (до Суворова) «государь почтил генерала Розенберга званием главнокомандующего». Он был назначен первым командиром отправляющегося в Италию 25-тысячного соединения, которое впоследствии стало основой союзнической армии. Боеготовность тщательно проверил сверхпридирчивый Аракчеев. Смотр «кончился благополучно потому, что в оном найдена вся надлежащая во всех отношениях исправность».

Именно А.Розенберг взял Милан, без ложного пафоса разбил французов при Адде, при Треббии и при Нови, при Сан-Джоржио и при Урзерне, совершил практически без потерь обходной маневр через перевалы Лукманиер и Оберальп, выйдя в тыл к французам. И тем самым отвлек удар неприятеля от той части объединенных войск, которыми командовал Суворов.

Но в фильме «Александр Суворов» Розенберга нет даже в эпизодах!

* * *

Когда в Муттенской долине русско-австрийская армия оказалась в ловушке, генералу досталось более других. Суворов фактически оставил его на верную смерть, дабы прикрыть отступление и спасти вторую половину войска. Прямо скажем, изрядно натерпевшийся за кампанию от суворовского, как бы теперь сказали, самопиара — плоских шуток в присутствии солдат и их командиров, искусственной «демократичной» простоты, недомолвок, косноязычия, подпрыгиваний, загадочных шутовских жестов и иных ужимок «Ляксандры Васильича», Розенберг принял приказ главнокомандующего и… приготовился к смерти.

Для последнего боя он выстроил свои боевые порядки в три линии — лицом к неприятелю, спиной к отступающему в горы Суворову. Узнав, что русские отходят, французы ринулись их преследовать. Войска Розенберга, сомкнув штыки, пошли в атаку. Французы были отбиты. Они бежали так стремительно, что у русских уже не было сил преследовать и громить их. За два дня сражений французы потеряли убитыми генерала Лягурье и более 3000 офицеров и солдат; в плен взяты были генерал Лекурб и до 2200 военнослужащих. Генерал Розенберг в очередной раз убедительно победил. Сам генерал Массена, в чьем подчинении в свое время служил капитан Наполеон Бонапарт, едва не стал его пленником.

Анализируя архивные документы, высказывания современников и участников сражений, лично пройдя по тем самым головокружительным альпийским тропам, иногда шириной в две ступни, приходишь к выводу: холерический и сверхамбициозный характер Суворова, безоглядно двигавший вперед («глазомер—быстрота—натиск!») вверенные ему силы, был на руку союзникам не только для «зачистки» захваченных Наполеоном территорий. Фигура отставного фельдмаршала нужна была для последующего если не полного разгрома, то существенного ослабления русской армии. И как результат передела Европы уже без участия русских. Альпийская операция тому подтверждение: поставлен сомнительный рекорд преодоления горных хребтов плохо экипированной армией, под швейцарским снегом погибли тысячи русских воинов. О белом коне, что на суриковской картине, не могло быть и речи.

По словам участника похода капитана Н.Грязева, «вся наша армия и полки перемешались, рассыпались; всякий шел там, где хотел... как кому его силы позволяли... Все тягости, на себе несомые, разбросали или растеряли, даже и самое оружие, как первое охранение воина; всякий мыслил о себе собственно; никто не мог повелевать, и всякое повиновение исчезло». Четыре здоровенных гренадера Полтавского полка несли Суворова в закрытом портшезе, и при попытке встать и выйти говорили: «Сыды вже!» Пройдя перевал, войска спустились в долину совершенно измученными; даже у генералов отлетели подошвы ботфортов, солдатам же, обутым в неудобные быстро пришедшие в негодность кожаные туфли на низком каблуке (только егеря и казаки были одеты в сапоги), пришлось отступать босиком.

Приведя изрядно пострадавшую армию на родину (Суворов был смертельно болен), Розенберг принял на себя весь гнев императора и в столице не задержался.

Спустя некоторое время его назначили Подольским военным губернатором. Розенберг уехал в Каменец-Подольский. Воспоминаний он не оставил, семьи у старого солдата не было.

Умер генерал 23 сентября 1814 года, в подаренном государем имении, в селе Чорна, неподалеку от Каменца-Подольского.

Место захоронения героя не сохранилось — в отличие от тех, против кого Розенберг сражался и победил. Наполеоновские генералы Массена, Серюрье, Лекурб, Жубер вошли в энциклопедии мира, их могилы находятся в пантеонах и утопают в живых цветах. Как сообщил краевед из Каменец-Подольского Игорь Данилов, на месте погребения кавалера высшей награды российской империи — ордена Андрея Первозванного, была колхозная столовая, а теперь — созданная для удовлетворения простых и понятных потребностей сельчан «разливайка». Я не удивлюсь, если после появления публикации над барной стойкой появится портрет генерала А.Розенберга — с просветительскими целями, разумеется, чтобы знали, на чьих костях танцуют.

Удивляться забытым именам у нас как-то и не принято — это явление из разряда «сплошь и рядом». Кстати, после октября 1917 года был почти забыт и Суворов. Построенный к 175-летию со дня рождения полководца музей в 1918 году закрыли, экспонаты раздали, Суворовский проспект в Ленинграде переименовали в Советский. Но в случае с Розенбергом все было по-другому…

Фильм, вышедший в прокат в январе 1941 года, имел оглушительный успех. Простой и доступный, он воплотил в себе не только отмеченные составляющие образа полководца, но и агрессивные сталинские замыслы накануне войны — нужно бить врага на его территории. Спустя месяц после начала войны в «Правде» выходит статья кинорежиссера
Г.Александрова, главным персонажем которой является «жулик, ставший фашистским «теоретиком», человек «со сломанной безличной душой, намеревающийся поучать мир». Эти и иные ярлыки относятся к идеологу Национал-социалистической немецкой рабочей партии Альфреду Розенбергу — рейхсминистру восточных оккупированных территорий. «Геббельсы и Розенберги, — пишет Г. Александров, — в течение многих лет ведут отравленную проповедь каннибальской идейки, будто лишь немцы являются представителями «высшей расы господ».

На вопрос «с кем вы, мастера культуры?» дан обстоятельный ответ.

Урожденный курляндский немец и будущий нацистский преступник Альфред Розенберг, как и его доблестный пращур, был потомком древнего баронского рода, российским подданным и даже окончил Московскую высшую техническую школу. В 1918 году эмигрировал в Германию и вскоре сблизился с Гитлером. Вот это и объясняет вымарывание имени истинного героя итальянского и швейцарского походов не только из фильма бедолаги Всеволода Пудовкина, но и из спектаклей, книг, экспозиций музеев. Вообще из истории СССР.

К слову сказать, Альфред Розенберг, используя служебное положение рейхсминистра, интересовался наличием архивных сведений о русском генерале. Руководители подчиненной ему так называемой Главной рабочей группы Украины, в частности, архивист Мартин Гранцин, работавший в Киеве, получали задание о поиске. Однако революционные чистки, разрушения не сохранили сведений о предке одного из вождей рейха.

Выступая 7 ноября 1941 года с трибуны Мавзолея перед войсками Красной армии, идущими защищать Москву, Сталин впервые после 1917 года публично обращается к имени Суворова: «Пусть вдохновляет вас в этой войне мужественный образ наших великих предков — Александра Невского, Дмитрия Донского, Кузьмы Минина, Дмитрия Пожарского, Александра Суворова, Михаила Кутузова! Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами!» Спустя год будет выпущен плакат с изображением героев.

Понятно, что имя генерала Розенберга в данном контексте не могло прозвучать по определению. Так, два Розенберга спустя полтора столетия оказались скованными одной цепью, став врагами нации, несмотря на то что один из них посвятил всю жизнь служению этой самой нации, а второй был осужден Международным трибуналом за преступления против человечества, повешен, а его прах развеян.

На сей раз яблоко укатилось слишком далеко…