Cкандал в макеевском роддоме по факту торговли детьми стал для некоторых выгодным поводом поработать на собственный имидж. Так, пресса, и камня на камне не оставившая от нарушителей закона в белых халатах, почивает на лаврах взбудораженного общественного мнения. Следствие тоже отличилось — виновные врачи уже сидят в СИЗО. Что же касается выжившей после аборта и чуть было не проданной бездетной паре малышки, здесь только скупые фразы, суть которых сводится к тому, что «...спасенный ребенок находится в том же родильном отделении».
А что будет с девочкой дальше?! От чего и зачем ее спасли?!. И что в этом случае является истинным спасением?.. Похоже, каждый из поборников справедливости в этой ситуации преследует несколько другие цели. Газеты погнались за сенсацией – редкая по нынешним временам возможность показать зубы. Прокуратура, по тем же мотивам, заинтересована в громком показательном процессе, и, с точки зрения закона, к категоричности следователей не придерешься. Государство же получило очередной повод проявить принципиальность, заявив, что все должно быть законно, ведь речь о маленьких гражданах большой страны!
Кто из нас хотя бы на миг представил себе ситуацию, когда одна из легкомысленных мамаш, только родив и даже не взглянув на маленький комочек своей плоти, отказывается от него? Кто побывал на месте врача, который, заворачивая младенца, уносит его в маленькую кроватку на втором этаже, зная, что никто, кроме него и уставшей нянечки, к нему не подойдет? Ни сегодня, ни завтра... Не возьмет на руки и не покачает, любя, нежно, по-матерински... Обычно таких «несчастливых кроваток» несколько — на разных этажах сотен украинских родильных домов, где по чьему-то твердому убеждению «железный» врач должен спокойно наблюдать за тем, как здоровенький трехкилограммовый малыш за несколько недель превращается в рахита, потому что он не пьет материнского молока, не пьет соков, не черпает так необходимой ему... негосударственной любви. Кто подумал о том, какие мысли могут появиться в голове у человека в белом халате, который каждый день физически ощущает невыносимую боль?! Какой закон, в таком случае, может запретить рождение в душе этого постоянного свидетеля трагедий самых невероятных планов спасения маленькой покинутой души?! Спасения не на словах, а на деле.
А рядом десятки бездетных семей, мечтающих о появлении младенца и готовых к усыновлению. Однако быстрому и тайному, когда приемная мать может не только помочь ребенку скорее справиться с витаминным и психическим истощением, но и, сымитировав беременность, оградить семью от нежелательных слухов. Однако государство не располагает подобным механизмом. Процедура усыновления занимает месяцы. За это время о возможности сохранить тайну никто уже и не вспоминает. Напомнить же о ней семье могут через какое-то время вдруг прозревшие кровные родители усыновленного, потому как всегда найдутся «добрые» люди, которые подскажут адресок или нужную фамилию. Психологические травмы и семейные трагедии здесь привычное дело.
Не секрет, что многим малышам из «несчастливых кроваток» вообще никогда не суждено встретиться даже с приемными родителями, потому что те самые легкомысленные мамаши очень часто покидают роддома через открытое окно в туалете, позабыв написать отказ. И здесь снова на страже закон! Он-то и охраняет маленьких мальчиков и девочек от возможной родительской заботы и любви вплоть до совершеннолетия — сначала за стенами домов малютки, потом интернатов, потом спецучреждений...
Безусловно, рассуждая таким образом, имею в виду людей в белых халатах, которые преступили закон не ради собственной наживы, но во имя спасения жизни. Невыносимо трудная тема. Неблагодарная. Тема человеческой порядочности. И здесь с одинаковым успехом можно рассуждать как о важном чиновнике, так и о простом докторе. Поди разберись. Но ведь надо разбираться! Либо с законами страны, в которой сотни тысяч брошенных детей, либо с судьбой каждого конкретного человека, который взял на себя всю ответственность. Но каждый неравнодушный борется, как может... Правильно это или преступно? Как рассудить? Как доказать, если знаешь, что в этом случае не преступно, хочешь кричать об этом, однако молчишь, потому что не имеешь морального права раскрыть чужую тайну, выдать тот самый адресок и подсказать фамилию.
Один мой знакомый отблагодарил доктора за подаренное его жене счастье материнства фарфоровым сервизом, другая, — жительница небольшого села, «расплатилась» за брошенную малышку трехлитровым бутылем меда. Сегодня эти малыши — любимые дети в семьях. Пара из Днепропетровска, по-видимому, более обеспеченная, оценила смелость врача в 500 долларов. Много это или мало? Можно или нельзя? Почему врач взял деньги? Но этот вопрос скорее к государству, нежели к врачу. Плата за труд, которого — насмешка! Насмешка над годами учебы, над постоянным состоянием стресса, над многочасовыми операциями, когда в твоих руках человеческие жизни... Какая же статья, какого закона даст ответы на эти непростые вопросы? Кто возьмет на себя ответственность за правду или неправду, за счастье или несчастье другого? Ведь в ситуации с днепропетровской парой — «...спасенный ребенок пребывает в том же родильном отделении». Торжество закона по факту и жестокость по сути...
Вряд ли ратую за то, чтобы после моего сумбурного монолога все прослезились, а два арестованных доктора без проблем захлопнули за собой двери камер. В стране действительно есть закон, который должен быть соблюден. Но стоит, однако, сказать о том, что государство, обвиняя своих граждан, обязано помнить о ярко выраженных чертах собственного несовершенства. Для того чтобы бережно относиться к человеческой судьбе. Ведь жизнь дается только один раз. И маленькому, и взрослому... Каждому.