По результатам опроса Киевского международного института социологии, в 1998 году только 10% населения могли купить себе что-либо кроме еды и одежды, а в 2005-м — уже 34%. На этом фоне риторически звучит вопрос, актуальна ли для Украины проблема бедности. Народ привык обеспечивать себя сам, часто держа свою семейную экономику «в тени» — как государственную. Помимо объективных критериев бедности, наш «смирный обыватель» часто соотносит со своей жизнью критерии явно завышенные — достойного уровня жизни. Так возникает феномен относительной бедности.
Бедность по-украински: расходы вдвое превышают доходы
— Что касается бедности и ее динамики, — рассказывает генеральный директор Киевского международного института социологии Владимир Паниотто, — то есть стандартная методика, которую представляет Всемирный банк, — она фиксирует расходы населения. И исходит эта методика из того, что люди скрывают свои доходы, а при рассказе о расходах теряют бдительность и говорят более откровенно. Выделяется «абсолютная» и «относительная» бедность. Абсолютная определяется так: сколько человеку нужно денег, чтобы он мог более или менее нормально жить, не страшась смерти от голода. В этом смысле это довольно жесткое определение, поскольку Всемирный банк работает во всех странах, в том числе и там, где голод и бедность понимается очень жестко: бедным признается человек, едва сводящий концы с концами. Поэтому «подбирается» продовольственная корзина, типичная для этой страны, которая отражает количество калорий, достаточных для человека, чтобы не заболеть. Непродовольственные расходы определяются следующим образом: выделяется ряд домохозяйств, имеющих расходы на уровне бедности, изучается доля непродовольственных расходов в их общей массе и признается жестким необходимым минимумом.
У нас же об уровне бедности долго ничего не говорили, говорили о прожиточном минимуме, который все время был политическим, а не экономическим критерием. Ведь граница уровня бедности не определялась и к ней не привязывались различного рода выплаты. Наоборот, государство старалось подогнать эту корзину под то, что можно людям выплачивать.
Кстати, в развитых странах, где практически никто не испытывает проблем с питанием, критерий «абсолютная бедность» не работает. В то же время есть социальная дифференциация, есть люди, которые считают себя бедными. Так появляется понятие «относительная бедность». Предположительно «относительные бедняки» — это люди, получающие в месяц вдвое меньше принятого в обществе среднего уровня доходов. Для Украины целесообразнее использовать понятие абсолютной, а не относительной бедности. Измерять уровни бедности очень сложно, потому что при исследованиях доходов и расходов населения оказывается, что в среднем в Украине доходы приблизительно вдвое ниже, чем расходы. С одной стороны, люди не хотят указывать свои доходы (не только в Украине, но и во всем мире), а с другой, есть еще неденежные доходы, которые не осознаются и не фиксируются. Например, приусадебные участки.
В социологии люди с разным уровнем доходов делятся на группы (децили) — нижние 10%, следующие 10% и т.д. В первом дециле (в нижних 10%) разница между доходами и расходами особенно большая (например, в 1996 году расходы превышали доходы в 13 раз).
Кроме стандартных шкал измерения, есть некоторые субъективные показатели, отражающие восприятие населением уровня бедности. Возникает задача: как определить, кто бедный, а кто нет. Мы проверили на некоторых выборках, как распределяется социальная помощь. Оказалось, что эффективность очень низкая — например, жилищную субсидию получали 57% бедных и 49% не бедных, в то время как 43% бедных не получали жилищную субсидию.
20% украинцев имеют доход выше среднего. Но считают себя «относительными бедняками»
Мы много лет задаем вопрос: «Оцените, пожалуйста, ваш уровень доходов: намного выше среднего, выше среднего, чуть-чуть выше среднего, средний, немного ниже среднего и т.д.». Оказалось, что буквально до последнего времени сумма тех, кто говорит, что у него уровень доходов намного выше среднего, выше среднего и чуть-чуть выше среднего, составляла 1,5% населения. То есть большинство считает себя бедными или средними по доходам. Однако если брать реальное распределение и смотреть, у кого доход выше среднего, оказывается, что оно действительно скошено в сторону бедности, но 20% населения все-таки имеют доход выше среднего.
Кроме количественных исследований, мы проводили также качественные: фокус-группы, глубинные интервью. Без этого часто и не разобраться в проблеме бедности. Например, задавался вопрос, пользуются ли люди стиральным порошком. В одном из сел семья сказала, что пользуется. А потом оказалось, что соседи просто оставляют ей мыльную воду после своих стирок.
Суть одного из наших опросов о финансовом состоянии заключается в том, чтобы определить, на что не хватает денег. Здесь важна структура потребностей, потому что денег не хватает всегда: кому-то на еду, кому-то на покупку еще одного телеканала…
До 1999 года доля людей, которым не хватает денег на еду, очень сильно росла. А потом она начала падать — еще до признанного политиками роста производства. Этот факт мы интерпретируем как эффективное функционирование теневой экономики. Реально экономика росла, только не официальная, а теневая.
Мы изучали механизмы выживания населения — оказалось, что их два. Это приусадебные участки — ещё не так давно 62% городского населения на них добывало себе дополнительную еду и только 14% дачников продавали свою продукцию.
А второй, очень существенный механизм — это теневая занятость населения. Благодаря ей народ уже может себя прокормить: если раньше не хватало денег на еду 51,8% респондентов, то теперь уже 15,3%. И если так будет продолжаться, то проблема питания для наших людей будет решена.
Таким образом, на структуру абсолютной бедности у нас более оптимистичный взгляд, чем у иных политиков, которые утверждают, что 90% населения у нас концы с концами не сводят.
Что касается ухода от бедности, то здесь ситуация в целом благоприятная, а относительно формирования среднего класса — более сложная.
«Относительный» средний класс?
Реальные подсчеты, проводимые вместе с Госкомстатом, доказали: если брать западные критерии среднего класса (такие как обеспеченность перечнем основных, принятых как стандарт, материальных благ — наличие машины, определенных жилищных условий, возможности летнего отдыха), то в итоге это соответствует уровню жизни 3—4% украинского населения. Поэтому ввели понятие «украинского среднего класса» (или «относительного»). Реально это аналог «абсолютной и относительной бедности». Другой вопрос, какие ориентации у «относительного» среднего класса. Он размыт, не имеет четких критериев, к тому же сам термин «средний класс» пришел из политики, поэтому не так разработан, как понятие того же «социального класса». Эту прослойку еще нужно изучать, поэтому корректнее было бы говорить не о «феноменальном» «украинском» и не об «относительном», а о потенциальном среднем классе.
Специфична ли украинская бедность?
В мире расходы населения также опережают доходы, хотя и не настолько, как у нас, но тоже существенно. Люди в Украине считают себя бедными, если не могут поддерживать свое существование на уровне достойного образа жизни. Международные организации считают, что бедность — это угроза нормальному существованию людей как таковому.
Главная идея для общества — разработать некие критерии, по которым государство (собес, социальные работники и т.п.) сможет определить, кто является реально бедным. Бедным людям, которые не могут себя обеспечить (например, пенсионеры, дети), должна быть обеспечена защита государства, а остальным — возможность самим заработать. Недавно мы проводили исследование социального самочувствия людей после закрытия шахт — там по пять месяцев не выплачивали зарплату. Приходит на память анекдот: «Молодой человек, как же вы, такой здоровый, попрошайничаете? Идите работать! — Так я только после работы попрошайничаю!»
Вот поучительная история. Нигерии не оказывали помощь международные фонды, в результате она вынуждена была провести структурную перестройку народного хозяйства и сейчас является лидирующей африканской страной среди развивающихся. Те же страны, которым больше всех помогали, таких стимулов не имели. Поэтому новая позиция Всемирного банка — помощь должна быть дозированной, по большей части сводиться к технической, к обучению. Это предпочтительнее, чем бесконечные вливания в экономику.