Писатель Роберт Юнг, рассказывая историю американских ученых-атомщиков, назвал свою книгу "Ярче тысячи солнц". Это цитата из древнеиндийского эпоса, повествующего об оружии, которое многократно превосходило по мощи все когда-либо существовавшее и в итоге стало угрозой всему живому.
В современных войнах, где физическое уничтожение врага уже не приоритетно, и сама захватываемая территория - лишь инструмент решения собственных внутренних проблем, наиболее грозным оружием являются человеческие массы.
В разгар нынешнего беженского нашествия на хлипкие границы Евросоюза СМИ обошла драматическая фотография утонувшего пятилетнего сирийского беженца. Мир захлестнула волна виртуального сочувствия и цифровой скорби, и голоса, задающие рациональные вопросы по поводу непредвиденного наплыва огромной массы иностранцев, вынуждены были стыдливо замолчать.
В 70-х годах, во время самых ожесточенных боев в Бейруте, мир тоже обсуждал не гражданскую войну, переросшую в кровавый ожесточенный мусульманско-христианский конфликт, а судьбу маленького итальянского мальчика, свалившегося в колодец в десяти километрах от места боев, которого спасатели никак не могли достать.
Как обилие информации не является эквивалентом знания, так и интенсивность коммуникаций не является признаком интеллекта.
Массы, считающие, что они автоматически умнеют день ото дня, на самом деле гораздо невежественнее и управляемее, чем откровенно малограмотные, но изо всех сил стремящиеся учиться.
Если раньше гражданское население захваченных территорий враг мог силой принуждения гнать впереди себя на минные поля, чтобы обеспечить себе безопасный коридор для прорыва, то теперь, создавая избыточное давление страха и горя в одном месте и иллюзию легкого и безопасного благополучия в другом, можно бросать миллионы людей в такие экономико-психологические наступления, равных которым история еще не знала.
При этом все участники процесса совершенно искренни в своих горестях и чаяниях, напрямую не имеющих ничего общего с планами гуманитарной оккупации, винтиками которой они являются.
В конце сентября министры внутренних дел ЕС одобрили план по распределению 120 тыс. сирийских беженцев в течение двух лет, несмотря на возражения некоторых государств. Прибытие более полумиллиона мигрантов считается в Европе самой острой миграционной проблемой со времен Второй мировой войны и вызвало в обществе состояние, близкое к панике. Лидеры Европейского союза решили выделить еще один миллиард евро, а США – 415 млн долл. (плюс к 4,5 млрд, выделенным ранее) представительствам ООН в Ливане, Иордании, Турции и других странах региона, чтобы удержать беженцев хотя бы в рамках этих стран.
Украина в этой ситуации перестала быть приоритетом, а уж тем более - инструментом борьбы Запада с Россией. "План Мореля" не является частным мнением отставного дипломата. По данным DW из дипломатических источников в Париже, компромиссные предложения в общих чертах были выработаны еще в конце июля Викторией Нуланд и статс-секретарем МИД РФ Григорием Карасиным, а довести их до ума поручили Морелю. Трагическое голосование в Раде 31 августа - роковая попытка начать выполнение этого плана, прямо ведущего к признанию субъектности "ДНР"–"ЛНР".
Частью этого плана со всей очевидностью является манипуляция статусами и настроениями беженцев.
По состоянию на 14 сентября количество внутренних переселенцев в Украине достигло 1 млн 483 тыс. человек или
1 млн 164 тыс. семей. Министр социальной политики считает нынешнюю ситуацию в десятки раз более сложной, чем после аварии на Чернобыльской атомной электростанции.
И теперь представители "ДНР" и "ЛНР" в трехсторонней контактной группе в Минске требуют, чтобы вынужденные переселенцы не имели права голосовать или выдвигать свои кандидатуры на местные выборы 25 октября.
Вынужденные переселенцы с Востока - вовсе не агрессивно-послушное меньшинство, которым легко управлять через инструментарий социальной помощи. То есть вначале так и выглядело, поскольку любой человек в состоянии горестного ошеломления сначала затаивается, а уж потом начинает определяться с поведением. И эта активизация совпала с новым всплеском политической активности в обществе, которое начало задавать неприятные и, главное, безответные вопросы новой власти - вроде как власти Майдана.
И если к политическим радикалам и добровольцам, как мы видим, вполне применим старый инструментарий, то с переселенцами это не пройдет никак. Во-первых, их родственные связи не прерывались, и они достаточно хорошо знают реальную ситуацию: где власть что-то делает, а где просто врет.
Во-вторых, их настроения невозможно линейно оценивать по "патриотически-ватной" шкале, хотя для официальной пропаганды она чрезвычайно удобна. Эти люди вполне могут одновременно симпатизировать Украине и ненавидеть ее чиновников, что, в общем-то, сейчас уже становится общенациональным трендом.
В-третьих, воюющие на Востоке или активно участвующие в общественной жизни Украины переселенцы являют собой яркий, но крайне неудобный для чиновников пример действенного патриотизма. На этом новом фоне все труднее заниматься традиционной патриотической демагогией.
То есть в достаточно консервативном украинском обществе появился и укрепляется новый социальный слой, играющий роль социального фермента. С этим брожением никаким министерствам культуры или пропаганды не справиться. Поэтому проще делать вид, что это - неучтенная величина. И в целом как-то подвесить их статус на крючки предвыборных обещаний. Номинально эти полтора миллиона - не бог весть какая электоральная величина, но если умножить ее на новообразовавшиеся социальные связи, то потенциал получается очень внушительный.
Возвращаясь к теме кремлевского давления на Запад с помощью сирийских беженцев, можно констатировать, что эта тактика принесла организаторам значительный успех. Запад отреагировал на организованные волны беженцев примерно так же, как Украина на "зеленых человечков" и "вежливых людей" - сдавая позиции и одновременно пытаясь договориться, то есть в среднесрочной перспективе обрекая себя на поражение.
Несостоятельность текущей внутренней политики, полная зависимость от внешнего финансирования и при этом совершенно наглое игнорирование требований доноров о реформах и борьбе с коррупцией делает Украину легко прогнозируемым игроком в "Большой Русской Игре".
В свете сирийской волны беженцев фактически совместную российско-американско-европейскую платформу по Украине озвучил в понедельник, 28 сентября, на заседании Генеральной Ассамблеи ООН Генсекретарь организации Пан Ги Мун: "У нас недостаточно денег для того, чтоб спасать достаточное число человеческих жизней, у нас только половина того, чтоб помочь народу Ирака, Южного Судана и Йемена. И только треть - для Сирии. Наш ответный план для Украины финансирован на 39%".
С учетом того, сколько из этих денег еще может быть украдено, можно констатировать, что как на контролируемых Украиной восточных территориях, так и в жизни переселенцев вряд ли что-то изменится к лучшему.
Как перевести массу этих людей из состояния медленно растущего недовольства в состояние быстрого агрессивного возбуждения? Нужно процесс ферментизации общества ускорить в разы, создать избыточное давление, перепады настроения. Когнитивная, то есть познавательная сфера способностей человека устроена таким образом, что сентимент, чувство, всегда главенствует над разумом.
Во-первых, появится новый тип переселенцев, селящихся на опустевших хуторах и заброшенных селах. Сначала поближе к границе, потом уже вглубь Украины. Формально предъявить им будет нечего - войны же нет, граждане как граждане. Потом к ним будут приезжать на побывку… то есть в гости их знакомые. Чисто погостить, отдохнуть. Местные их будут замечать, но прежде чем кому-то придет в голову их проверить, гости будут прощаться.
Во-вторых, все большую активность будет набирать раскачка церковно-религиозной тематики. Присмиревшая после провала "Русского мира" московская агентура будет пополняться титушко-семинаристами и воспрянувшей духом "ватой".
Задачей этих сводных отрядов из первых и вторых персонажей будет не столько совершать собственно агрессивные действия, сколько делать их от имени переселенцев в целом. Противнику очень важно разрушить с трудом складывающийся консенсус между географически разными частями населения Украины, поскольку очень много времени и средств вкладывалось в идеологему "разделения по Днепру".
Ведь цена вопроса не в том, чтобы избрать Плотницкого и Захарченко главами местных администраций - история крымского Аксенова это подтверждает. Речь о ликвидации социальных связей, способных развиваться самостоятельно, без участия власти - не важно, в кавычках или без. Речь о ликвидации гражданского общества в Украине.
Как и в случае с использованием пугала ИГИЛ для Запада с наглядной демонстрацией "мягкой силы" беженцев, ситуативные союзы здесь будут возникать самые неожиданные. Если ликвидация (уже за ненадобностью) добровольцев как военно-политического феномена - часть плана по повышению управляемости государством, которому, конечно же, сепаратисты должны аплодировать, то гражданские инициативы, задающие лишние вопросы, будут следующими.
Российская агентура, образно говоря, будет подталкивать переселенцев в спину или устраивать перформансы от их имени. Пик этого должен совпасть с осенним "тарифным шоком". Где-то посредине цикла должны возбудиться копатели янтаря, показав полную несостоятельность силовиков и таким образом поощрив радикалов. Украинская власть будет сохранять гордое молчание, потому что сказать особо нечего, и отсутствие внятной реакции на попытку блокады Крыма - тому подтверждение.
Перемещенные лица - очень уязвимы эмоционально. В нашем сознании не возникает образа "человека убегающего". Этот обобщенный "беженец" всегда уходит или уезжает.
И не только потому, что с самим явлением в той или иной форме мы сталкиваемся уже при его финале. Когда люди все же целы и как-то начинают обустраиваться на новом месте.
Наше украинское мышление категорически не желает отождествляться с непредсказуемой частью сюжета, когда человек вмиг лишается практически всего, кроме жизни. Ужасный миг выбора без выбора, социальная смерть, неизвестность и неопределенность. Но - жизнь.
Это называется экзистенциальным кризисом - состояние тревоги, чувство глубокого психологического дискомфорта, когда вопрос о смысле существования внезапно материализуется в виде непреодолимых обстоятельств.
В этом состоянии людьми очень легко управлять, если отчетливо указать, кто виновен во всех их бедах. Причем врать необязательно, можно говорить просто худшую часть правды, усиливая состояние горя, превращая людей в биологическое оружие. Оружие горя.
Деактивировать его можно только правдой, но всей правдой. Частичная, как говорилось выше, лишь ставит детонатор обиды в положение боевого взвода.
Давайте говорить друг другу правду, еще есть время.