Я сначала хотел дать этим заметкам более романтичное название, например, «Что такое проституция и как с ней бороться», но потом отказался, ибо что представляет собой это явление, знают все, а как с ним бороться, не знает никто. А может быть, правильнее было бы сказать «не знал никто», поскольку филадельфийцы, гордые жители Города братской любви, объявили смертный бой проституции (она же первая древнейшая профессия, она же «родимое пятно капитализма») и, кажется, придумали действительно мощное орудие борьбы с ней.
Известно ли вам, что означает английское слово «солиситейшн»? Нет? Так вот, под этим изящным словом подразумеваются, во-первых, соблазнительные предложения, расточаемые современными жрицами любви проходящим или проезжающим мимо мужчинам, а во-вторых — принятие их оными мужчинами вследствие слабого характера и моральной неустойчивости. В результате проститутки, именуемые в дальнейшем для благозвучия «девушками», рассматриваются правосудием как уголовный элемент, а клюнувшие на них мужички, именуемые в дальнейшем «клиентами», — как лица, способствующие проституции; и выдвигаемое против них обвинение так и формулируется: «солиситейшн».
До сих пор в Филадельфии было, как везде: «девушек» арестовывали во время заключения сделки с «клиентами», доставляли в полицию и вскоре отпускали, ибо для задержания и суда необходимы показания «клиента», а добиться этого было совершенно невозможно: «клиент» скорее готов застрелиться, чем дать подобные показания, поскольку они компрометируют не только «девушку», но и его самого. В итоге «первая древнейшая» процветала, и о безработице в этой области не только не могло быть и речи, но даже наоборот — число «рабочих мест» непрерывно увеличивалось: в самом центре города нагло, один за другим возникали бордели, слегка замаскированные под «дома моделей».
С борделей, собственно, все и началось. Недавно состоялся суд над «мадам» (по-нашему — бандершей) Морин Маккосланд, владелицей трех борделей в филадельфийском даунтауне. Эта красивая 35-летняя женщина (нипочем не догадаешься, что она бандерша) явилась в сопровождении всех своих домочадцев — супруга и двух детишек, вернее — почти трех: третьим она вот-вот должна разродиться. У нее был благопристойный и добродетельный вид верной супруги и матери, так что публика даже несколько растерялась.
Обвинение требовало тюремного заключения за поощрение и распространение проституции, но суд ограничился условным сроком, штрафом в 5 тыс. долларов, закрытием всех борделей и отработкой «мадам» 200 часов на общественных работах.
Почтенная матрона, лишенная своих борделей, вышла из здания суда с видом королевы, которую вынудили подписать отречение, в обнимку с мужем и детьми, и гордо удалилась. Всезнающие репортеры рассказывали, что десять лет назад Морин была самой обыкновенной филадельфийской проституткой. Ее несколько раз задерживали «при исполнении служебных обязанностей», но едва доходило до суда, обвинение по совершенно непонятным причинам прикрывало дело. Поговаривали, что бордели не только давали «в лапу», но еще и бесплатно обслуживали кого надо. И вот теперь обслуживающий персонал остался без рабочих мест.
А вслед за закрытием борделей впервые была применена новая мера воздействия на «клиентов»: в трех главных филадельфийских газетах, в разделе «Юридические заметки» (Legal Notices) были напечатаны имена виновных в поощрении проституции, то бишь в «солиситейшн».
Эта мера — результат закона, принятого городским советом в ноябре прошлого года и окрещенного «Операция «Стыд» (Operation «Shame»). Такие списки, к величайшему стыду и позору «клиентов», будут отныне публиковаться каждую вторую пятницу месяца, что обойдется городу в 520 долларов в год — сумма ерундовая по сравнению с грандиозным эффектом операции.
Как сообщил лейтенант полиции Джон Черроне, проведший первый рейд по захвату такого рода грешников, они больше всего, прямо-таки панически, боятся, что об их грехопадении узнают преданные и верные жены. Именно по этой причине все они, представ перед судьей, сразу и без колебаний признавали себя виновными: в противном случае вызов в суд был бы послан им на дом по почте, и конверты с соответствующим грифом запросто могли бы быть обнаружены упомянутыми преданными женами, что, по единодушному признанию грешников, «гораздо хуже любой тюрьмы».
Инициатором jперации был член городского совета Джеймс Кенни.
Выше уже говорилось, что проститутку нельзя задержать и осудить без показаний «клиента». «Клиент» тоже преследуется законом, но и его не задержишь и не осудишь без показаний проститутки. И до сих пор они горой стояли друг за друга и потому были практически неподсудны. Но вот, во исполнении упомянутой операции, целая группа хорошеньких женщин-полицейских переодевается проститутками (почти ничего сверху, кожаная юбочка длиной в ладонь и сапоги на высоченных каблуках), занимает место в надлежащих бойких местах и начинает «солиситейшн» — то есть коварно соблазнять проходящих мимо мужиков. И как только неустойчивый элемент клюнет и поведет «девушку» к машине, из своей сумочки она достает не помаду, а полицейский жетон, вслед за чем крайне огорченного и разочарованного клиента доставляют в полицию.
Так появились первые жертвы операции. Они делились на две категории — «рецидивисты» и «новички». В газетах были напечатаны имена «рецидивистов» — тех, кто уже побывал в суде и либо получил срок, либо уплатил штраф и судебные издержки.
Новички же подвергаются особой системе перевоспитания: они посещают специальные краткосрочные курсы, где им полдня читают увлекательные лекции о вреде проституции (полагаю, что без ссылок на классиков марксизма). И если они потом успешно сдают зачет, факт их задержания в полицейскую компьютерную сеть не вводится, и они продолжают оставаться честными и законопослушными гражданами и налогоплательщиками.
Для проведения в жизнь программы перевоспитания город снял помещение в Пенсильванском университете, и тридцать «студентов» будут там слушать лекции юриста Коннелла Хикки. Самому юному «студенту» 22 года, и это никого не удивляет. Но можете ли вы представить себе, сколько лет самому старшему? Никогда не поверите: 84 года! Такой вот легкомысленный и крепенький старичок-бодрячок. Его бы демонстрировать в Институте геронтологии.
Для начала Хикки объясняет «новичкам», что следующий привод повлечет за собой публикацию их имен в газетах; потом он дает представление о мере наказания: кто сколько получит и кто сколько заплатит; и наконец, в медицинской части лекций подробно освещается опасность заражения СПИДом, равно как и разнообразными венерическими болезнями.
Этот важный курс читается отнюдь не бесплатно: со «студентов» взимается по 75 долларов за «науку» и по 35 — в фонд штатной Программы помощи жертвам преступлений. А уплатив свои кровные 110 долларов, нужно еще сдать «зачет». Но и это не все. По окончании «курса» полагается проверка на предмет наличия венерического заболевания — естественно, тоже за счет «студента».
У Хикки спросили — а как насчет проституток, не стоит ли и их подвергнуть перевоспитанию? «Ну нет, — покачал он головой, — на этих особ такая краткосрочная программа не подействует. Им для перевоспитания потребовался бы, пожалуй, полный университетский курс.
Вот так, с появлением непреклонного и неподкупного Кенни с его операцией «Стыд», дело как будто налаживается, и представительницам первой древнейшей профессии в Городе братской любви явно начинает грозить безработица.