ОПЕРАЦИЯ «ОВЕРЛОРД» «РЕШАЮЩИЙ ДЕНЬ», ПОТРЯСШИЙ ВЕСЬ МИР

В истории Второй мировой войны (1939 — 1945) только несколько операций можно назвать решающими, или переломными. На советско-германском фронте таковыми являются Сталинградская битва на изломе 1942 и 1943 годов и еще в большей мере танковая битва на Курской дуге летом 1943 года. Открытие второго фронта в Западной Европе 6 июня 1944 года (операция «Оверлорд») стало тем рубиконом, за которым для сил Антигитлеровской коалиции вырисовывались ясные перспективы скорой победы. Полномасштабную войну на Востоке и Западе Берлин долгое время вести просто не мог — опыт Первой мировой войны (1914 — 1918) доказывал это. Но если тогда кайзеровская Германия и габсбургская Австро-Венгрия в борьбе с Антантой продержались более четырех лет, то после высадки англо-канадских и американских войск в Нормандии, война в Европе завершилась через 11 месяцев и два дня.

От «чуда» Дюнкерка до разведки боем в Дьеппе

О высадке британского экспедиционного корпуса во Франции уже в 1942 году впервые заговорил премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль — в своей речи в палате общин 14 июля 1940 года, всего лишь через 40 дней после «дюнкерского чуда», когда англичане при попустительстве Гитлера (он еще не потерял надежду на сепаратный мир с Лондоном) сумели спасти цвет своих сухопутных сил после унизительных поражений во Франции. На то время США еще придерживались нейтралитета, пускай и дружественного, по отношению к бывшей метрополии, оказавшейся почти в одиночестве; Сталин же был фактически союзником наци после подписания 23 августа 1939 г. Договора о ненападении с Германией (пакт Риббентропа — Молотова), разгрома в союзе с Гитлером Польши и очередного, уже четвертого, ее раздела.

22 июня 1941 года ситуация кардинально изменилась. Советский Союз после нападения Германии стал союзником Великобритании. А после атаки японских ВВС в Перл-Харборе США, совершенно не готовые к войне, но имеющие громадный потенциал, также оказались в лагере противников стран Оси (Германия, Италия, Япония). Для Сталина открытие второго фронта стало насущной задачей — в одиночку одолеть Гитлера было практически невозможно. Тяжелые поражения РККА в 1941 году и новые катастрофические неудачи советских войск весной и летом 1942 года вынудили Великобританию и США, заинтересованных в продолжении борьбы на Восточном фронте, всерьез задуматься над разработкой крупной десантной операции в Западной Европе.

22 июня 1942 года в Лондон прибыл американский генерал Дуайт Дейвид Эйзенхауэр, возглавивший управление Европейским театром военных действий. Он занялся размещением, обучением войск и подготовкой операции вторжения. В августе 1942 года британцы подготовили и провели операцию по захвату прибрежного городка Дьепп на берегу Ла-Манша, своего рода разведку боем. Впрочем, несмотря на приобретенный боевой опыт (выяснилось, что крупные силы флота могут при относительно хорошей погоде находиться у побережья целый день), операция завершилась полным крахом. Ни одна задача не была выполнена: удерживание в течение 12 часов порта и организованное возвращение на десантные суда. Из высадившихся 6000 канадских и 1000 английских «коммандос» были убиты, ранены или попали в плен 3369 человек. Союзники добились главного — они убедили Кремль в своей неготовности к проведению в 1942 году широкомасштабной операции на линии Атлантического вала от датского побережья до франко-испанской границы.

Северная Африка и Италия — это
не второй фронт

В ноябре 1942 года американцы провели десантную операцию в Алжире. Постепенно, шаг за шагом, немецко-итальянская группировка вытеснялась англичанами и американцами из Ливии и Туниса, и 12 мая ее остатки капитулировали. Но эти локальные операции западных союзников, как и последовавшая 3 сентября 1943 года высадка в Сицилии, конечно же, не были открытием второго фронта. Сталин не считал борьбу в Италии (в целом эту изнурительную, часто бестолковую кампанию, продолжавшуюся до конца войны, никак нельзя занести в актив союзников) адекватной помощью соратников — на советско-германском фронте Гитлер продолжал удерживать более 80% всех боеспособных частей, не считая десятков дивизий на оккупированных территориях.

В Лондоне и Вашингтоне продолжалась тщательная разработка плана вторжения. В ноябре 1943 года на Тегеранской конференции трех держав Антигитлеровской коалиции Сталин поставил этот вопрос во главу угла, настаивая на таком сроке — май 1944 года.

К началу 1944 года воздушные бомбардировки Германии достигли апогея. Союзная авиация использовала точные радионавигационные системы, обеспечивающие выход к цели независимо от времени суток и состояния погоды. Командование стратегической авиации считало, что сами по себе регулярные налеты могут привести к капитуляции противника. Этого не произошло, хотя в отдельных случаях в бомбардировках участвовало до 1500 самолетов. Тогда Эйзенхауэр приказал сосредоточить внимание на целях во Франции, чтобы способствовать подготовке к вторжению. Количество войск союзников в Англии и Шотландии неуклонно росло. Лишь американцев было до миллиона. Шутники говорили, что только тысячи аэростатов воздушного заграждения не дают перегруженному острову затонуть.

В операции «Оверлорд» — в переводе сюзерен или же верховный владыка, повелитель — должны были принимать участие 1-я и 3-я американские (последняя оставалась в резерве), 2-я английская и две дивизии 1-й канадской армии. Штаб Эйзенхауэра наметил пять зон высадки от устья реки Див до восточного побережья полуострова Котантен: «Меч», «Юнона», «Золото», «Омаха» и «Юта»; последние две зоны были отведены американцам. Длина сектора десантной операции составляла почти 90 км.

Для отработки вопросов высадки создали специальный полигон, на котором, сменяя друг друга, тренировались военные части. Как пишет Норман Девис в книге «История. Европа»: «К технологическим чудесам принадлежали громадные плавучие порты, прозванные «шелковичными гаванями», которые подтянули буксиром, поставив в море вдали от нормандского берега, а также «Плутон»… подводный трубопровод, гарантировавший неограниченную поставку бензина».

«О’кей, мы наносим удар»

Союзникам удалось сохранить в тайне место высадки. Огромное внимание они уделяли секретности операции. Естественно, такое большое скопление людей и техники нельзя было скрыть, поэтому предпринимались все меры, чтобы сбить немцев с толку и заставить их поверить, что высадка произойдет в районе Па-де-Кале. Напрашивался, казалось бы, логичный ход союзников — захват плацдарма в районе Дуврского пролива на самом узком участке (до 35 км), соединяющем Англию и Францию. С этой целью в указанном районе создали фиктивные лагеря, расположили большое количество макетов танков, самолетов. Специальная служба заполнила эфир радиограммами, создавая видимость наличия там большой группировки войск. Иногда дело доходило до курьезов. Так, в газете «Дейли Телеграф» были опубликованы два кроссворда, в которых фигурировали суперсекретные слова «Оверлорд», «Омаха» и «Юта». Контрразведка всполошилась и срочно допросила составителя столь «опасного» кроссворда Леонарда Дейва, который, как оказалось, и понятия не имел, что «Оверлорд» — наименование грандиозной десантной операции.

Почему Нормандия стала главной целью? Французское сопротивление и разведка докладывали, что линия Атлантического вала здесь плохо укреплена, а сильные морские течения «гасятся» с запада полуостровом Котантен. Американский генерал Омар Брэдли писал: «В узком проливе Ла-Манш мы не могли рассчитывать на то, чтобы проскользнуть незамеченными. В ясный день самолет, летящий на высоте три тысячи метров над Гавром, может прекрасно наблюдать за Саутгемптоном. Радиолокационные станции врага были расположены вдоль всего французского побережья Ла-Манш. Торпедные катера несли регулярную патрульную службу».

Здесь уместно привести соотношение сил сторон к началу Нормандской десантной операции. Даже учитывая резервы как союзников, так и немцев, у первых было более чем трехкратное превосходство в пехоте и танках, более чем двукратное в орудиях и минометах и 61-кратное (!) в самолетах — 10859 против 160. В боевых кораблях основных классов силы сторон трудно сравнивать. Пять эскадренных миноносцев и 49 подводных лодок немцев, конечно же, не могли сдержать армаду противника: 114 боевых кораблей, в том числе семь линкоров, два монитора и 23 крейсера. 4000 транспортных кораблей приняли вечером 5 июня на свой борт 287 тысяч человек, из них в первый день на берег должны были высадиться 156 тысяч.

Развитая инфраструктура портов юга Англии позволяла флоту в течение считанных часов обеспечить единовременную поддержку десанта. Провели тщательный анализ графиков приливов и отливов: необходимо было увидеть многие тысячи препятствий, размещенных на мелководье. Сопоставление данных аэрофотосъемки, десятки совещаний называют днем «Д» (Decisive Dаy — «решающий день») 6 июня 1944 года. Ближайшим вариантом было 20 июня, но против этой даты говорил тот факт, что для высадки десанта и приземления планеров необходимо было полнолуние. И все же Дуайт Эйзенхауэр и английский фельдмаршал Бернард Лоу Монтгомери, принявший командование группой армий вторжения, решили перестраховаться и выбрали днем «Д» 5 июня. Но прогнозы синоптиков неумолимо указали на следующий день. От судьбы не уйдешь. Эйзенхауэр на совещании в пригороде Лондона сказал: «Я убежден, что мы должны отдать приказ о начале высадки. Мне это не нравится, но так должно быть. Я не вижу никакой другой возможности. О’кей, мы наносим удар».

Кровавый песок пляжей Нормандии

Как уже отмечалось, союзники имели подавляющее превосходство в авиации: почти 2500 бомбардировщиков с вечера 5 июня наносили удары по побережью и тылам немцев в Северо-Восточной Франции — от Бретани до Фландрии. После часа ночи 6 июня в 5 — 10 км от побережья Нормандии были высажены три воздушно-десантные дивизии, которые должны были создать благоприятные условия для морского десанта.

Одновременно в районе Па-де-Кале к французскому берегу отправилась группа небольших судов, к которым были привязаны аэростаты с металлизированной оболочкой. На экранах немецких радиолокаторов возникли мощные сигналы, будто бы от сотен крупных кораблей. Во время проведения таких операций мероприятия по дезинформации противника имеют отнюдь не последнее значение: выигрываются драгоценные часы. Лишь к 16.00 6 июня ставка Гитлера окончательно убедилась, что высадка в Нормандии не является отвлекающей, второстепенной операцией союзников.

Погода, как это часто бывает (и синоптики здесь бессильны), подбросила очередные сюрпризы — разыгрался пятибалльный шторм. Вот как описывает высадку союзников с моря в книге «История Второй мировой войны» генерал-лейтенант вермахта Курт фон Типпельскирх: «С наступлением рассвета авиация и корабли засыпали северное побережье Нормандии от реки Орн до залива Гран-Ве и далее градом авиабомб и снарядов. Они подавляли немецкие батареи, разрушали оборонительные сооружения, сметали проволочные заграждения, уничтожали минные поля и повреждали линии связи. Под прикрытием этого адского огня к берегу подошли десантные суда. Штормовой силы норд-вест поднял уровень прилива выше, чем предполагалось, волны стали захлестывать заграждения у берега. Разбушевавшееся море швыряло как скорлупки мелкие десантные суда, немало их было выброшено на рифы или опрокинуто. Лишь в двух пунктах высадки удалось спустить на воду танки-амфибии, при поддержке которых пехота должна была выходить на сушу. Заграждения, поставленные у самого берега, в условиях шторма невозможно было полностью устранить, поэтому они стали причиной значительных потерь. Изнуренные морской болезнью американские, канадские и английские пехотинцы с трудом выбирались на берег». Выдающийся американский писатель Эрнест Хемингуэй, участвующий в высадке в качестве военного корреспондента, вспоминал, что пять последовательных цепей атакующих навсегда остались на месте их выхода из воды. Но вскоре подошедшие вплотную к берегу эсминцы подавили своим огнем огневые точки немцев.

Итоги дня «Д»

Попытки командующего войсками на побережье Ла-Манша Эрвина Роммеля, этого «Лиса пустыни», отличившегося в сражениях в Северной Африке, убедить Гитлера разгромить десант еще на берегу, оказались тщетными. Впрочем, и сам Роммель, как и его непосредственный начальник, командующий войсками на Атлантическом валу фельдмаршал Карл фон Рундштедт были застигнуты врасплох. Роммель узнал о высадке союзников уже постфактум через шесть часов после ее начала, так как еще 4 июля отправился в Германию навестить родных. Даже наличие нескольких сот танков (три танковые дивизии) не могло спасти ситуацию: подавляющее превосходство союзников в воздухе, разрушение коммуникаций французскими партизанами и диверсионными группами, в первую очередь мостов и средств связи, а главное — необъяснимый ступор и неразбериха в штабах нацистов в день «Д» стали слагаемыми их поражения.

К ночи 7 июля союзники могли поздравить себя с первыми успехами. В очень сложных условиях в «первой волне» было высажено более 150 тысяч человек. Англичане и канадцы захватили к этому времени в зоне 30-го корпуса самый крупный плацдарм 17 км вдоль берега и 6—8 км в глубь территории. Результаты американцев были куда менее впечатляющими — их 5-й и 7-й корпуса с трудом зацепились за крохотные клочки суши и продолжали встречное движение к разрозненным группам десантников-«рейнджеров». Общие потери союзников 6 июня, учитывая сложность и масштаб высадки, были относительно невелики — чуть более 2500 человек.

Итак, день «Д» показал, что у нацистов очень мало сил и средств для сбрасывания врага в море, а десант, при всей излишней осторожности союзников, медленно и уверенно наращивал потенциал — через полтора месяца они вышли на оперативный простор. Но до дня «V» — победы над нацистской Германией —оставался еще почти целый год. Впереди были Фалез, Париж, битва в Арденнах и за Рур и, наконец, встреча на Эльбе…