- Жора! Ты знаешь, кто самый главный человек в Украине?
- Знаю.
- А ты его видел?
- Видел.
- И фамилию знаешь?
- Знаю… Пилипчук.
Сегодня для четырехлетнего воспитанника детского дома в Харькове самый главный - мэр Михаил Пилипчук. На вопрос журналистов, почему?, мальчик, подумав, ответил: «Всегда приезжает с подарками. Его все слушаются. Он всегда гладит по голове».
Как, по сути, мало надо нашим детям. Как много им надо…
Сегодня в Харькове ждут своей очереди попасть в дом ребенка сто новорожденных. Местная власть открывает одно детское учреждение за другим, но не успевает за ростом количества детей, оставленных в родильных домах.
Х арьковский городской пе-
ринатальный центр. Именно сюда сперва поступают отказные дети со всей области. В 1997 году через центр прошло 185 детей, в 1998-м - уже 216, на середину июня этого года родители отказались от 89 малюток. (Для сравнения, лет десять назад насчитывалось 10-12 отказов в год. В большинстве своем дети были с врожденной патологией.) И если раньше детей бросали в основном мамы-одиночки, то сейчас резко возросло число отказных детей в полных семьях.
…Женя родился в родильном отделении 11-й больницы. Есть папа, мама, точнее, могли бы быть - ибо родители от мальчика отказались. Глава семьи пояснил: «Тяжелое материальное положение. Наш ребенок в этом году идет в школу. Мы не имеем возможности содержать второго - чтобы подготовиться к школе, нужно много денег».
…Этого мальчика называют подкидышем. Родился 15 мая, найден в подъезде одного из домов в 9.30. Был завернут в белую простыню со следами крови. В свидетельстве о рождении записали: Яковенко Борис Глебович. В графе «родители» на всю жизнь останется прочерк.
…Люда попала в переплет, еще даже не родившись. В отличие от подкидышей, ребенок она желанный и родители у нее есть. Но отец и мать девочки ВИЧ-инфицированные. Нелегко было узнать об этом на восьмом месяце беременности. Причем молодые люди - не наркоманы, не бомжи - и, гляди ж ты, роковое стечение обстоятельств.
Однако родители от Людочки отказываться не хотят. Если обследование покажет, что ребеночек здоров (Боже, яви чудо) и обстоятельства позволят - пара собирается ехать в Киев для повторных анализов и тестов на ВИЧ-инфекцию - отец и мать заберут дочку, невзирая на то, что от них самих все отвернулись. Оставляя ребенка, оба рыдают навзрыд.
П о статистике, каждая
третья родившая в Харькове - несовершеннолетняя. По данным центра, тринадцати-пятнадцатилетние подростки оставляют порядка 20-25 детей в год. Их папы и мамы клянутся, что не знали о беременности дочерей. На памяти работников лишь один случай, когда после разговора с родителями рожениц отказного ребенка забрали. В основном же новоиспеченные бабушки и дедушки твердят: «Мы еще и сами молодые. Жизнь материально не устроена. Куда же внуков брать?» А их тринадцати-пятнадцатилетние дочери на контакт идут плохо. Очень агрессивны. Грубят или, в лучшем случае, заявляют: «Это наше дело, наша личная жизнь. Никому не позволим в нее вмешиваться!» На вопрос же, кто позаботится о ребенке? - отвечают: «Государство воспитает».
С теми, кто постарше, проще. Света - студентка. С мужем жила в гражданском браке, даже ездила к его родственникам в гости. Когда родила, парень сказал, что ему не нужны ни она, ни ребенок. Идти ей с ребенком было некуда - живет в общежитии, родители умерли, есть брат, но в другом городе и у него своя семья. Света ушла, оставив малыша в больнице, но через пару дней вернулась, рыдая, забрала ребенка.
Еще один случай - из недавних. Тоже гражданский брак, уже есть двое детей. От новорожденной же девочки мама решила отказаться. Врачи пригласили мужа, побеседовали все вместе - и родители поняли, что делают глупость, что потом спокойно жить не смогут… Из роддома они ушли одной семьей.
Часто бывает, что девушки просто теряются, оказавшись в непривычной для них роли мамы. Зачастую это те, кто приезжает в город из деревни учиться или работать. Далеко не все проходят испытание нынешним ритмом городской жизни. Ситуации стандартны: увлеклась, думала, он женится, а он бросил. Рождение же ребенка вне брака в селе по-прежнему считается постыдным. Куда же идти с малышом? Но порой эти мамы возвращаются за ребенком: «Не могла без него ни есть, ни спать, не могла нормально жить». И пять-шесть детей за год таким образом вновь обретают своих мам.
Юристы, занимающиеся оформлением документов по отказникам, убеждены, что если мамам немного помочь, пусть не всем, принимая во внимание множество обстоятельств, многих детей не бросили бы. Интересной кажется мысль о создании специализированных домов ребенка, детских домов, где мамы могли бы какое-то время пожить вместе с ребенком, ухаживать за ним, при этом оказывая посильную помощь в работе учреждения (конечно, в силу своего образования и интеллекта), пока станут на ноги и смогут содержать своего ребенка. Сейчас же в юридической практике есть либо полный отказ от ребенка, либо отделение ребенка от мамы сроком до трех лет.
Оставшись без мам, детишки зачастую попадают в дома ребенка не сразу - нет мест. Они скитаются по больницам, которые также переполнены. Говорить о каком-то хорошем уходе просто невозможно. Медицина бедна, не хватает средств даже на содержание стационарных больных. Пусть медперсонал к деткам-отказникам относится с душой и любовью - все равно этого мало: с малышами надо гулять, им нужно особое питание, а всего этого больница не предоставит.
Я спрашивала мам-кукушек: зачем давали малышу жизнь, не желая этого, ведь сейчас так много способов избежать беременности? Вот несколько ответов:
«Мне было не до того, чтобы что-то предпринимать».
«У меня не было денег на аборт».
«Считала, что устрою свою жизнь и он на мне женится».
Или такой шедевр: «А вы разве не понимаете, что принимать гормональные препараты, делать аборты - это вредно для здоровья?»
Н езапланированные, неже-
ланные, нелюбимые родителями… Эти дети идут в жизнь. Некоторым все же везет - они находят новых мам и пап.
В детском доме Харькова жила девочка - славная, милая, но маленькая, не росла. Однако именно она пришлась по душе одной семейной паре. Уперлись - и ни в какую: хотим удочерить. Как ни убеждали мужа и жену, что малышка может на всю жизнь остаться коротышкой, ответ был один: «Хотим именно Настеньку. Пусть будет у нее семья, родители». Забрали, дома на двери отметили рост, а через месяц позвонили: «Выросла на два сантиметра». Расцвела девчушка, а причиной - родительская любовь.
В усыновлении есть много, на первый взгляд, необъяснимого. Рассказывает Нина Черножукова, юрист Харьковского перинатального центра:
- За шестнадцать лет работы я заметила такую закономерность. Вот первое знакомство: выносим усыновителям троих детей - делайте выбор. Двое ребятишек отвернутся и никак не реагируют ни на женщину, ни на мужчину, а третий уставится глазенками и, не отрываясь, смотрит им в глаза, только что не скажет: «Возьмите меня». Возникает какая-то мгновенная связь.
Медики не могут объяснить и другое - все дети, которые уходят в новую семью, становятся похожи на некровных папу и маму, иногда через время, а порой и сразу. Вот случай десятилетней давности: женщина родила у нас в центре ребенка, уже не первого. Молока у нее было много, и она взялась кормить отказного мальчика. И настолько привязалась к нему, что заявила: «Не уйду, пока его не отдадите». Тогда еще на усыновление стояли очереди, но ей пошли навстречу. Когда мужу женщины впервые показали мальчика, он просто обомлел - это была его живая копия. Мужчина только и смог вымолвить: «Честное слово, я не причастен к этому ребенку». Уже через пять лет я увидела их снова - мальчик просто изумителен и все так же похож на отца.
Другая история: родители решили взять сразу двух детей. Мы их, честно говоря, отговаривали, для молодой женщины это было бы очень тяжело, но нас не послушали. Усыновили мальчика и девочку. И муж, и жена были очень красивы: у женщины - белые длинные локоны, голубые огромные, широко распахнутые глаза, длинные ресницы, у папы - волосы черные, глаза, как смоль, и очень смуглая кожа.
Прошло несколько лет. Однажды открывается дверь, и я вижу этих подросших детей: девочка - копия мамы, мальчик - копия папы. Вот так дети, родившиеся в разных роддомах, от разных родителей стали копией своих новых родителей.
Двух детей усыновляют нередко. Было даже пять случаев, когда после этого женщина рожала и собственного ребенка. Но в последнее время желающих взять отказного ребенка стало меньше. И дело не только в ухудшении экономического положения. 20 июля 1996 года вышло постановление Кабинета министров Украины №775, которое ввело новые правила передачи детей на воспитание в семью. Если раньше можно было усыновить или удочерить ребенка непосредственно из родильного дома, то теперь - только через суд, когда ребенку исполнится два месяца. Сейчас дети могут попасть из медучреждения в семью только под опеку, вопрос об усыновлении решается позже. Думаю, это решение прежде всего ударило по детям. Проблема в том, что практически невозможно сохранить тайну усыновления. Раньше мамы имитировали беременность, ложились в роддом, по закону имели право на больничный лист с момента усыновления и до исполнения ребенку 56 дней. Тайна рождения была обеспечена. Теперь же, если мама берет ребенка под опеку, больничный лист ей не положен. Каким образом работающая мама может скрыть факт усыновления? Фамилия у мамы одна, у ребенка другая. В основном усыновители стараются не разглашать свою тайну, лишь 5-6 процентов из них не скрывали факт усыновления.
Отказаться от ребенка просто: написал заявление, и все, а попробуй усынови…
Е ще одно учреждение - го-
родской детский дом №2. Сюда из дома ребенка поступают детишки, достигшие четырехлетнего возраста. По словам сотрудников, все больше с ослабленным здоровьем, отстающих в развитии, практически не говорящих. Есть дети, в личном деле которых написано: «рожден в наркотическом состоянии». Естественно, такие ребятишки очень слабые, их приходится выхаживать.
Судьба тех, кто поступает в детдома, немного отлична: хотя их и бросили, но порой они своих матерей знают. Хорошо это или плохо, судите сами. В детдоме есть три брата. Мама мальчуганов лишена родительских прав, навещают их бабушка и дедушка. На свою скромную пенсию они два раза в год приезжают к внукам из Черновцов.
Их единственная дочь закончила школу с золотой медалью и приехала в Харьков поступать в институт иностранных языков. Не поступила, вернуться домой отказалась, устроилась на завод, поселилась в общежитии. Родила двух близнецов. Родители ей помогали. Но вот в один из своих приездов от коменданта общежития они узнают: дочь беременна снова. Будущего ребенка хочет продать. Родители познакомились с женщиной-покупательницей и выгнали ее. Через некоторое время уже трое ребятишек оказались в детдоме, а мать, говорят, рожает и… продает детей. Недавно ее лишили родительских прав, и теперь трое братьев - потенциальные кандидатуры на усыновление. Мальчики здоровые, умненькие, красивые - и в детдоме убеждены: они могут найти новых родителей.
В ы не замечали, как ведут
себя детдомовские дети на благотворительных просмотрах? Спору нет, хорошее дело делают спонсоры и местные власти, устраивая подобные акции, но при этом… Как хорошо при этом чувствуется разница между детдомовскими и теми, кто живет в семье - последние могут позволить себе купить, например, сладости. Ребенок в детдоме не знает, откуда берется кастрюля, как стирается одежда, сколько что стоит. В столовой подают готовую еду - как она готовится, какие ее компоненты, где это все берется?
Недавно харьковские строители сдали пристройку к детскому дому №2 с великолепным спорткомплексом, бассейном, прекрасными комнатами отдыха и спальнями. Дети поступают сюда с четырех лет и живут до окончания школы. Очень важно, что братья и сестры будут вместе, а в Украине лишь в считанных домах этот принцип соблюдается. В остальных же ребенка, достигшего семилетнего возраста, направляют в интернат, независимо от того, что его брат или сестра остаются в детдоме. И отнюдь не всегда братья и сестры соберутся затем вместе в одном интернате. В Харькове, похоже, эту проблему уже решили - методом общенародной стройки. Не случайно же маленький Жора главным человеком в Украине считает мэра города.
В городе и области открываются новые детские дома, дома ребенка, интернаты. Однако ни мэр, ни другие добрые дяди, ни врачи и воспитатели не заменят брошенным детям тепло и уют домашнего очага, материнскую ласку и отцовское внимание.
Беседуя с работниками детских домов, услыхала такое: «Не знаем, как объяснить, но новорожденные, которых оставили в роддоме, чувствуют, что они отказные. Они даже не плачут так, как те, которых ждут мамы, - изначально менее требовательны, словно чувствуют, что никому не нужны. Они затаились и ждут…»