«Так было в Киеве…» (от специального военного корреспондента «Известий»). 16 ноября 1943 года.
…«То были игроки футбольной команды киевского «Динамо», которые долгое время скрывались от немцев. Надо было жить, спасаться от голода. Они устроились работать на киевский хлебозавод. Их обнаружили немцы, загнали в подвалы гестапо. Всех юношей расстреляли».
Через 15 лет в «Вечернем Киеве» за 21.11. 1958 г. появилась статья «Последний поединок», автор Петр Северов. В том же году вышла книга под таким же названием. Авторы Петр Северов и Наум Хелемский.
В 1962 году на киностудии «Мосфильм» был снят художественный фильм «Третий тайм» об игре футболистов киевского «Динамо» с немецкой командой «Люфтваффе». Кинорежиссер Е.Карелов. На экраны вышел в 1964 г.
В 1966 году журнал «Юность» в сентябрьском номере опубликовал повесть Анатолия Кузнецова «Бабий яр», в которой две страницы посвящены игре футболистов киевского «Динамо» с разными командами. Футболисты выступали от хлебозавода. Команда имела свое название - «Старт».
В 1985 году 4 апреля в «Комсомольской правде» появилась статья Николая Долгополова «Цена победы - жизнь», а в 1986 году - книга Н.Долгополова «Сражались футболом», Москва, «Молодая гвардия».
В 1992 году была выпущена книга «Правда о матче смерти» («Динамо», которое вы не знаете»). Она по частям печаталась в газете «Киевские новости» (№31-42 за 1992 год). Автор книги Георгий Кузьмин.
В 1994 году 12 ноября «Всеукраинские ведомости» напечатали статью киевоведа Олега Ясинского «А был ли «матч смерти»?
В 1935 году в Киеве был построен хлебозавод №4.
В сентябре 1941 года, когда немцы заняли город, завод продолжал работать, не останавливая печей по выпечке хлеба.
В первые дни оккупации Киева немцы назначили директором хлебозавода №4 бывшего электрослесаря. Пан Кордик родом из Австрии, в молодые годы его судьба забросила в Украину.
Прошло пять месяцев, как на хлебозаводе произошло ЧП. В огромном чане с тестом нашли много битого стекла. Мастер цеха быстро доложил директору хлебозавода. Тот, долго не думая, вызвал гестаповцев. Кордик вызвал всю смену в свой кабинет. Возле входных дверей стояли гестаповцы, а в директорский кабинет вызывали по одному. Долго допрашивали всех, но ответы дирекцию не удовлетворяли. Допрос длился больше двух часов. Вопрос повторяли несколько раз, но ответа не было, молчали. Эссесовский офицер дал команду вывести двоих рабочих из кабинета во двор. Первыми вывели И.Кресаня и А.Войтенко. Их положили возле дровяного склада лицом в снег. Офицер вынул из кобуры пистолет и сделал по выстрелу в затылок каждому. Эссесовцы пришли за С.Рындычем и П.Кухарем. Их тоже расстреляли. За ними - В.Гуральчика.
Эта трагедия произошла 27 февраля 1942 года. Пять тел лежали трое суток на мерзлой земле в назидание другим рабочим.
После расстрела пятерых рабочих директор хлебозавода стал искать людей на их места. Его осенила мысль поискать на рынке.
В Киеве был огромный Галицкий рынок, который в народе называли Еврейский базар или Евбаз, где продавалось все, от иголки до лошади с телегой. В то время большим дефицитом были спички, но народ приспособился делать из винтовочных гильз зажигалки.
На «Евбазе» директор увидел Николая Трусевича, который торговал зажигалками.
- Это ты, Николай Трусевич? - обратился директор. - Я всегда болел за киевское «Динамо», а особенно за вратаря Трусевича.
Николай рассказал ему, как он выбрался из концлагеря, как лечил ранение, где сейчас живет. В конце их беседы директор узнал, что Трусевич в Одессе окончил пищевой техникум и работал на кондитерской фабрике, делал пирожные и торты. Директор был очень доволен этой беседой и в конце разговора предложил Николаю работу на хлебозаводе.
- Собери своих ребят и приходите работать к нам, буду ждать.
В конце дня Трусевич пошел к Гончаренко, который жил на Крещатике. У него собирались футболисты и делились новостями дня. Николай им рассказал о встрече на Евбазе. Обсуждение длилось долго, но пришли к решению, что надо работать.
Так с начала марта 1942 года они начали работать на хлебозаводе. Работа им досталась не из легких. Возили уголь, дрова, муку. За целый день еле тащили ноги, хотя кормили в столовой хлебозавода бесплатно. Директор дал возможность футболистам немного подкормиться и поправить свое здоровье.
Недалеко от хлебозавода, на улице Керосинной, находился небольшой пустовавший стадион «Зенит».
В воскресенье для рабочих, трудившихся только днем в одну смену, был выходной. Эти выходные Трусевич и другие футболисты хлебозавода старались «поработать» с мячом на стадионе «Зенит». В часы тренировок на стадионе всегда присутствовал директор Кордик и наблюдал за их игрой.
Об этом узнал играющий тренер команды «Рух» Георгий Швецов.
Официальный футбольный сезон 1942 года был открыт в оккупированном Киеве 7 июня. Накануне в газете «Новое украинское слово» радостный Георгий Швецов писал в заметке под оригинальным названием «Спорт»:
«С разрешения Штадкомиссариата и при помощи управы возобновляется спортивная жизнь. Уже организовано первое общество «Рух», появляются спортивные коллективы на отдельных предприятиях. Так, хлебозавод уже составил футбольную команду из лучших игроков города. 7 июня, в воскресенье, в 17.30 на стадионе Дворца спорта состоится матч «Рух» - Хлебозавод. Вход свободный».
Матч был разгромным для футболистов «Руха»: результат - 2:7 в пользу «Старта». После этого матча злопамятный Швецов запрещает Трусевичу с товарищами вход на стадион, убедив власти города, что военнопленным не место среди истинных патриотов.
Второй официальный матч проходил на стадионе «Зенит», улица Керосинная, 24, встречались команда хлебозавода «Старт» и сборная венгерского гарнизона. Этот матч состоялся 21 июня, спустя год после начала войны. Футболисты «Старта» разгромили венгерскую команду - 6:2.
На этом же стадионе 28 июня встретились «Старт» со сборной немецкой артиллерийской части. Это было впечатляющее зрелище. Команда «Старт» разгромила немецкую с необычным для футбола счетом - 11:0.
17 июля играли команды «Старт» и РСГИ (сборная немецких железнодорожников). Игра завершилась победой «Старта» - 7:2.
В воскресенье 19 июля встречались «Старт» и мадьярская команда MSG Wal. «Старт» выиграл 5:1, но мадьяры остались недовольны игрой и результатом. Они вызвали «Старт» на матч-реванш. Футболисты хлебозавода приняли вызов.
Усилив команду другими футболистами из разных частей, венгры стали готовиться к матчу-реваншу.
Воскресенье было очень жарким. Для Трусевича и товарищей по команде этот день был как «баня с парной». Стадион был набит народом. Начало матча шло в пользу «Старта», вели в счете - 3:0, но во втором тайме мадьяры забили пенальти. Стали грубо играть. Много били по ногам, но судья не обращал на это внимания. Футболисты «Старта» играли чисто, старались не давать повода штрафовать. Мадьяры пошли в атаку всей командой и забили второй гол. Опять стали наседать на ворота Трусевича, сбили с ног Кузьменко. Он лежал на поле, сгибаясь от сильной боли в колене. Судья стал требовать убрать его с поля. Кузьменко вынесли футболисты с поля и положили за воротами Трусевича. Так он пролежал до конца матча. Игра была очень тяжелой для «Старта», хотя все же мадьярскую команду победили - 3:2.
В последующих матчах Кузьменко не мог играть, так как у него был сильно травмирована нога. 6, 9, и 16 августа он уже не выступал.
В Киеве стали говорить о сильной непобедимой футбольной команде хлебозавода. Были расклеены большие афиши, сообщавшие киевлянам, что 6 августа, в четверг, на стадионе «Зенит» состоится матч команд «Старт» и Flakelf (немецкая часть).
Матч состоялся, победил «Старт» - 5:1, но немцы были недовольны, требовали матч-реванш. Футболисты «Старта» дали согласие на второй матч. За команду выступали Трусевич, Клименко, Свиридовский, Сухарев, Балакин, Гундарев, Гончаренко, Чернега, Комаров, Коротких, Путистин, Мельник, Тимофеев, Тютчев.
Матч был очень зрелищным, боевым с обеих сторон, но победу праздновал «Старт» - 5:3. После этого матча футболистов не арестовывали и не было упреков в их адрес.
Наконец Георгий Швецов дождался своего дня, чтобы поиграть со «Стартом» и доказать, что они в матче-реванше победят. Но опять победила команда хлебозавода - 3:0. Команда Трусевича закончила эту десятую игру, последнюю в их жизни.
Это поражение задело за живое Швецова. Не откладывая в долгий ящик, он побежал в гестапо, чтобы хорошо насолить футболистам «Старта». Гестаповцы нашли довоенные афиши, отчеты о футбольных матчах в газетах с фамилиями игроков и фотографиями.
Футболисты киевского «Динамо» с 1937 года были в штате НКВД. Там получали оклад за занимаемую должность и как футболистам им давали вторую зарплату.
После игры с «Рухом» футболисты хлебозавода понимали, что это их последний матч. Не разговаривая, тихо разошлись по домам.
Утром их вызвал директор Кордик. В конторе их ждали четыре гестаповских офицера и автоматчики. У старшего офицера был список футболистов. Он проверил всех по списку и повел к машине под конвоем. Это произошло в начале сентября 1942 года.
В гестапо их допрашивали по одному. Держали в разных камерах, чтобы они не договорились, как отвечать при допросе. Вызывали по нескольку раз в сутки. Время шло. Допросы, допросы, допросы… Им казалось, что их уже держат несколько месяцев в камерах… Минул двадцать один день. Утром их погрузили в машину-душегубку, закрыли на замок. Повезли, но куда - они не знали. Сколько их везли, неизвестно, казалось, больше часа. Машина остановилась. Футболисты услышали разговоры немцев и лай собак. Открылась дверь душегубки, и хлынул свежий осенний воздух. Немец дал команду выходить из машины. Шнель, шнель! Они стали прыгать на землю. Построили в один ряд. Проверили по списку. Вокруг стояли охранники, державшие овчарок на поводках. Рядом - комендант концлагеря, штурмбанфюрер Пауль фон Радомски - немец лет пятидесяти, упитанный, с бритой головой. Радомски несколько раз был на матчах на стадионе «Зенит», где видел их игу. Их повели в землянку.
В Киеве, на Сырце, был летний военный лагерь. В 1941 году, когда пришли немцы, на этой территории решили сделать руками военнопленных концлагерь. Разобрали бараки, которые остались от стоявшей на этом месте до войны советской воинской части. Начальство концлагеря решило, что они портят вид и закрывают круговое обозрение. Вырубили все деревья и даже выкорчевали все пни для того, чтобы немецкая охрана чувствовала себя спокойно. Вокруг концлагеря в три ряда стояли столбы с натянутой колючей проволокой.
Утром, в половине шестого раздавались удары по рельсам. Заключенные быстро, за какие-нибудь полторы минуты одевались и под крики бригадиров выбегали из всех землянок. Быстро строились, пересчитывались.
Перед строем заключенных появился немецкий офицер. «Кто из вас сапожник? - спросил он, - поднимите руку». Он глазами пробежал по строю. Свиридовский немного подумал, а потом поднял руку. «Ты сапожник?» - спросил немец. «Да». Стоящий рядом со Свиридовским Гончаренко дернул его за рукав: «Скажи, что я тоже, буду тебе помогать». «Он тоже», - сказал Свиридовский и показал на Гончаренко. «Выйти из строя!» - скомандовал офицер. Немец показал рукой, куда им надо двигаться. Пешком, под конвоем, их привели в Лукьяновскую тюрьму. Рядом с тюрьмой, в котельной, им дали место, где начали работать по ремонту сапог для немцев и полицаев. Там их держали круглосуточно под охраной.
Коменданту концлагеря Радомски доложили, что футболист Трусевич до войны хорошо играл не только в футбол, а еще и в бильярд, даже на деньги.
Приближался день рождения Гитлера. Штурмбанфюрер дает команду подчиненным освободить Трусевича от работ, помыть в бане, дать ему новую спецодежду. Все было сделано.
Наступило 19 апреля, день рождения Гитлера, вызвали Трусевича и привели в помещение, где праздновали немецкий генерал, штурмбанфюрер Пауль фон Радомски, офицеры и привезенные дамы. Когда гости уже хорошо выпили, стали громко говорить, а другие начали танцевать, Радомски остановил патефон и сообщил гостям, что сейчас будет интересная бильярдная игра. Офицеры выкатили в центр зала большой бильярдный стол. Ввели Трусевича, его представил публике сам Пауль. Потом он дал команду ставить шары. Николай поставил шары и взял кий.
По старшинству Радомски бил первым. Удар был очень сильный, шары раскатились в разные стороны, но ни один не попал в лузу. Трусевич быстро оценил расположение шаров, прицелился и несильным ударом забил два шара. Посмотрел и снова закатил третий. Когда катился шар в лузу, то зацепил другой и стала подставка. Он забил четвертый. Радомски ударил по шару, но не забил, а только сделал подставку Николаю. Дальше. Трусевич быстро довел игру до победы. Вторую партию Трусевич снова выиграл. Третья в течение десяти минут закончилась тоже его победой. В конце игры Радомски сказал, что он много выпил и поэтому плохо играл, а противник трезвый и ему было легче. Николай думал, что Радомски расквитается с ним сразу, но все шло своим чередом.
Ночью 11 мая 1943 года, прилетели советские бомбардировщики.
Загромыхали зенитки, в небе вспыхивали искры разрывов, горохом взлетали вверх красные трассирующие пули. Черное небо дрожало от воя невидимых самолетов. Ярко вспыхивали сброшенные на парашютах осветительные ракеты. Они висели в небе, с них словно стекал дымок, и в их призрачном свете лежал весь город - башни, трубы, крыши, купола Софии и Лавры… Гудели самолеты и долго кружили, выбирали, обстоятельно прицеливались, потом ухали бомбы, иногда совсем близко. С очень малой высоты бросали зажигательные бомбы, а когда начали гореть крыши домов, огнем осветили Киев, то тогда бросали бомбы, прицельно на конкретный дом.
В Берлине срочно доложили Гитлеру об этой бомбежке Киева, в результате которой погибло два генерала, несколько полковников, много младших офицеров. Тела погибших отправляли поездом в Германию.
Раскопки после бомбежки длились пять суток. В Киеве хоронили 15-го и 16-го. Перед университетом вся площадь была заставлена гробами.
Немедленно последовали репрессии. 17 мая 1943 года рядом с концлагерем в тот же день были расстреляны более трехсот заключенных. Это был ответ Сталину за бомбежку Киева. Среди многих других были расстреляны Николай Коротких, Иван Кузьменко, Алексей Клименко, Николай Трусевич.
Бывший футболист Макар Гончаренко долго не знал правду о тех четырех футболистах, которых расстреляли на Сырце, так как он работал в тюремной котельной вместе со Михаилом Свиридовским. Во время бомбежки они воспользовались паникой и убежали из подвала.
Сухарева и Путистина немцы отпустили, так как они играли в «Локомотиве», а к «Динамо» не имели никакого отношения. Тютчев и Балакин, если бы они были в концлагере на Сырце, их бы тоже расстреляли с футболистами…