В этой статье я хочу ознакомить читателей с кропотливым трудом, напряженными творческими поисками научных коллективов, создавших реактивное оружие («катюши»), которое стало прототипом современной ракетной техники.
«Катюши» сыграли значительную роль в разгроме гитлеровской армии. К началу 1945 года на полях сражений действовали 38 отдельных дивизионов, 114 полков, 11 бригад и 7 дивизий, вооруженных реактивной артиллерией. Залп только одного полка М-13 составлял 576 реактивных снарядов 132-мм калибра, выпускаемых за 16—18 секунд. По своей эффективности поражения противника, находящегося вне укрытий или в легких укрытиях, это был огненно-осколочный ураган, мгновенно уничтожающий живую силу и технику врага.
Первый залп из реактивных установок был произведен батареей капитана И.Флерова 14 июля 1941 года в 15 часов 15 минут. В батарее было семь боевых машин БМ-13, которые открыли огонь по скоплению железнодорожных составов на узловой станции Орша. После залпа в журнале боевых действий капитан Флеров записал: «Результаты отличные. Сплошное море огня».
Эхо залпа мгновенно долетело до Берлина. Из Берлина в войска поступило распоряжение: «Русские применили батарею с небывалым числом орудий, снаряды фугасно-зажигательные, необычного действия. Войска, обстрелянные из этих пушек, свидетельствуют: огневой налет подобен урагану, снаряды разрываются одновременно, потери в людях и технике огромные; о захвате указанного оружия немедленно доносить в Берлин».
Огненный ураган приводил в ужас попавшие под огонь «катюш» войска. Кроме осколочно- фугасного воздействия они приводили фашистских солдат в психологический шок. «Кто хотя бы один раз попал в этот огненный ураган, тот уже слушал органную музыку на небе», — пишет в послевоенное время немецкий историк.
Советская реактивная артиллерия, по мнению военных специалистов, стала одним из самых выдающихся достижений в области вооружений за годы Великой Отечественной войны. Солдаты и офицеры Красной Армии быстро и по достоинству оценили силу и мощь нового оружия, которое получило ласковое имя — «катюша». Отличительными свойствами полевой реактивной артиллерии были внезапность огня, его массированность и большая маневренность. Кроме того, в первое время реактивные снаряды М-13 снаряжались зажигательным веществом — термитом. Конструкция многозарядных боевых машин позволяла в кратчайший срок выпускать огромное количество снарядов и поражать ими цели с расчетной плотностью огня на значительной площади.
Во время Великой Отечественной войны в Красной Армии применялось несколько типов реактивных снарядов и пусковых установок к ним:
— снаряды М-8 (калибр 82 мм, вес 8 кг) имели радиус поражения 10—12 м, дальность стрельбы — 5500 м. Боевые машины к ним были 36- и 48-зарядными. Эти реактивные комплексы использовались для поражения открыто расположенной живой силы и огневых средств;
— снаряды М-13 (132 мм, вес 42,5 кг) имели дальность стрельбы 8470 м, при осколочном действии радиус поражения — 25—30 м, при фугасном образовывалась воронка радиусом 2—2,5 м, глубиной 0,8—1,0 м. Боевые машины были 16-зарядные. Они предназначались для поражения живой силы и техники противника, подавления узлов сопротивления, крупных сосредоточений врага, для отражения атак пехоты и танков, а также для подавления артиллерийских и минометных батарей;
— снаряды М-30 (300 мм, вес снаряда 95 кг) имели дальность стрельбы 2800 м, а затем — 4325 м. При взрыве снаряда образовывалась воронка диаметром 7—8 м, глубиной 2—2,5 м. Стрельба такими снарядами производилась из пусковых станков, на каждом из которых размещалось 4 снаряда. Снаряды М-30 находились на вооружении бригад и дивизий. В бригаде было 288 станков, залп бригады — 1152 снаряда, залп дивизии — 3456 снарядов. В начале 1944 года на вооружение поступили снаряды М-31-УК улучшенной кучности. Для их пуска были созданы 12-зарядные боевые машины БМ-13-12, что значительно увеличило маневренность и эффективность применения этих соединений. Тяжелые снаряды М-30 и М-31-УК предназначались для разрушения инженерных сооружений в опорных пунктах обороны противника.
Вооружение подразделений, частей и соединений реактивной артиллерии было секретным. В случае возникновения опасности захвата его противником оно подлежало уничтожению. На каждой боевой машине хранилось смонтированное подрывное устройство, в каждом дивизионе была предусмотрена должность техника-пиротехника.
...Ракетная техника пробивала право «на жизнь» с большим трудом. Выдающийся ученый и изобретатель генерал К.Константинов (уроженец Черниговской губернии) еще в середине прошлого столетия писал, что ракеты вошли в применение одновременно с появлением артиллерийских орудий и использовались почти везде, где употреблялся порох. Первые сведения о появлении в России пороха и появлении артиллерии относятся ко второй половине XVI века. В 1680 году в Москве было основано специальное «ракетное заведение». В начале XVIII века Петр I ввел на вооружение русской армии осветительные ракеты, в качестве средства для сигнализации. Сигнальные ракеты образца 1717 года почти без изменений конструкции просуществовали в армии около 150 лет. Первые боевые ракеты в России удалось создать в начале XIX века. Творцом этих ракет был А.Засядко (1779—1838; уроженец Полтавской губернии). Во время Отечественной войны 1812 года Засядко командовал артиллерийской бригадой, с которой дошел до Парижа. Возвратившись на родину, он на собственные деньги оборудовал лабораторию, в которой начал проектировать боевые ракеты и пусковые станки к ним. Созданные им образцы ракет и пусковых станков были испытаны под Могилевом в войсках Барклая-де-Толли. Барклай-де-Толли высоко оценил изобретение и представил Засядко к генеральскому чину. В последние годы своей жизни Засядко создал пусковые станки, позволявшие вести залповый огонь одновременно шестью ракетами.
Его дело продолжили ученики. Сначала ракеты производили в Петербургской пиротехнической лаборатории, а с 1826 года в специальном «ракетном заведении». Эти ракеты успешно использовались на Кавказе и в русско-турецкой войне 1828—1829 годов. Ракеты, созданные Засядко и его учениками, имели дальность полета 500 сажен и большое рассеивание при стрельбе. Подполковник В.Внуков, возглавлявший тогда «ракетное заведение», приложил много усилий для создания «Положения о ракетном заведении», в котором указывалось на необходимость иметь в «заведении» постоянный штат. Его работа затянулась на 18 лет, и только 25.09.1850 года положение было утверждено. После русско-турецкой войны 1828—1829 годов боевые ракеты завоевали много сторонников в войсках и становились признанным артиллерийским средством. Начиная с 1840 года вопросы производства и применения боевых ракет стали изучаться в военной академии.
Над дальнейшим совершенствованием ракетного оружия работал инженер-генерал А.Шильдер. Он первым в истории ракетного оружия осуществил пуск пороховой ракеты электричеством.
В 1850 году Петербургское ракетное заведение возглавил полковник К.Константинов (1819— 1871). Он создал стройную теорию конструирования, производства и тактического применения ракетного оружия, значительно механизировал ракетное производство. За 1850—1853 годы Константиновым созданы и запущены в производство несколько типов ракет, которые по тем временам имели большие дальности полета; так, 4-дюймовые ракеты, снаряженные 10-фунтовыми гранатами, имели дальность стрельбы 3000 м, в то время как у горной гладкоствольной пушки средняя дальность стрельбы составляла 1810 м. Его двухдюймовые ракеты имели боковое отклонение не более 30 шагов, а подобные ракеты американского производства — до 220 шагов. Боевые ракеты системы Константинова были применены на турецком (Дунайском) и крымском театрах военных действий. Они как бы дополняли ствольную артиллерию, часто действовали в таких условиях, в каких артиллерия вообще не могла вести огонь. Так, в знаменитом сражении при Кюрюк- Дара 24 июля 1854 г. 18-тысячный отряд русских, успешно применив ракеты, нанес поражение 60- тысячной турецкой армии. Пуски ракет были осуществлены в самый критический момент, когда турецкая армия обходила с флангов русский отряд и начинала его теснить.
«Чтобы сколько-нибудь отбить неприятеля и дать себе простор, — доносил потом командир русского отряда, — были выдвинуты вперед конно-ракетные команды под прикрытием трех донских сотен... Ракеты, взвиваясь между лошадьми огненными змеями, сразу навели ужас на противника, он отхлынул». После чего командир отряда ввел в бой казаков и драгун и обратил в бегство противника. Применение ракет в Крымской войне показало, что ракетное оружие, обладая большой подвижностью, скорострельностью и высокой маневренностью, имеет огромную будущность. Популярность ракет в войсках породила у К.Константинова надежду на более широкое их внедрение, расширение производства и ускорение разработок по их усовершенствованию. Замыслам К.Константинова не суждено было сбыться. После Крымской войны на вооружение армии поступила нарезная артиллерия, которая по всем показателям значительно превзошла как гладкоствольную артиллерию, так и ракеты (дальность, кучность и т. д.) и заслуженно завоевала первенство в своем дальнейшем развитии. На Западе и в России армейские авторитеты выступили против ракетного оружия, считая его бесперспективным.
...В разгар гражданской войны, 3 мая 1919 г., ученый-химик Н.Тихомиров положил на стол управляющего делами Совнаркома В.Бонч-Бруевича письмо, в котором излагал идею создания «самодвижущейся мины реактивного действия». В этом письме он уверял, что «осуществление на практике его изобретения будет направлено на укрепление и процветание республики». К началу 1921 года в Москве уже действовала государственная механическая мастерская по разработке ракет на бездымном порохе. Первыми сотрудниками в ней были Н. Тихомиров и изобретатель В.Артемьев. Началось сотрудничество двух замечательных энтузиастов с целью создания ракетного оружия.
В 1925 году «мастерская» переехала в Ленинград, где на Главном артиллерийском полигоне можно было проводить испытания. В Ленинграде в лабораторию прибыли работать преподаватели Артиллерийской академии инженеры О.Филиппов и С.Сериков. О работе в Ленинграде В.Артемьев вспоминает: «После целого ряда предварительных испытаний 3 марта 1928 г. я произвел на Главном артполигоне пуск сконструированной нами ракетной мины с зарядом из бездымного пороха. Это была первая ракета на бездымном порохе, осуществленная впервые не только в СССР, но и, пожалуй, во всем мире»... Так был заложен фундамент для дальнейших разработок реактивных снарядов.
В июле 1928 года «механическая мастерская» переименовывается в Газодинамическую лабораторию (ГДЛ), в ее штате насчитывалось 10 человек. Среди прибывших можно выделить в это время И.Кулагина, который положил начало производству пороховых шашек. ГДЛ стала широко известной в Ленинграде. Сюда приходили новые люди, создавались новые отделы. В числе специалистов были выпускники Военно-технической академии инженеры-артиллеристы Г.Лангемак, Б.Петропавловский, Военно-воздушной академии — авиационный инженер И.Клейменов. В 1930 г. после смерти Н.Тихомирова ГДЛ возглавил Б.Петропавловский. Под его руководством начались разработки реактивного снаряда, который мог бы не только летать, но и стартовать под действием реактивной тяги. Разрабатываемый снаряд должен иметь хорошую устойчивость полета и кучность стрельбы. Б.Петропавловский не закончил свои замыслы, он скончался в 1933 году. Работы его продолжил коллектив. В конце 1933 года были созданы 82-мм и 132-мм реактивные снаряды, которые потом стали именоваться авиационными (РС-82 и РС-132).
Параллельно с ГДЛ в Москве по созданию ракет работала «Группа по изучению реактивного движения» (ГИРД). Московскую группу возглавлял будущий главный конструктор космических кораблей С.Королев (уроженец г. Житомира).
27 сентября 1933 года приказом маршала М.Тухачевского ГДЛ и ГИРД объединяются и размещаются в Москве. Новая организация стала называться Реактивным научно-исследовательским институтом (РНИИ). Директором РНИИ был назначен И.Клейменов, а главным инженером — Г.Лангемак. В 1936 г. РНИИ переименовывается в НИИ, войдя в подчинение Наркомата оборонной промышленности. В составе НИИ стали работать выдающиеся ученые Королев, Цандер, Победоносцев, Тихонравов, Костиков, Душкин, Клейменов, Артемьев, Лангемак, Пойда, Гвай, Шварц, Дудаков и др. Работы по усовершенствованию РС-82 и РС-132 возглавил Г.Лангемак, активное участие принимали Ю.Победоносцев, М.Тихонравов и начальник аэродинамической лаборатории М.Кисенко. С 1935 г. проводились опытные стрельбы ракетами РС-82 с истребителей И-15, которые дали положительные результаты. Дополнительные испытания в 1937 г. выявили недостатки в пусковых устройствах. Началась разработка новых пусковых устройств для стрельбы с самолетов. Работы возглавил И.Гвай. Вместе с А.Павленко, В.Галковским, А.Поповым, В.Андреевым и др. в короткие сроки были разработаны пусковые устройства, которые были приняты для использования на истребителях И-15, И-16 и скоростном бомбардировщике СБ. В 1938 году реактивные снаряды РС-82 и РС-132 были приняты на вооружение. В 1939 году началась война между Японией и МНР. Для испытания реактивных снарядов в боевых условиях была сформирована группа истребителей И-16 под командованием летчика-испытателя капитана Н.Звонарева. 20 августа 1939 г. пять истребителей И-16, ведомых капитаном Звонаревым, встретились с японскими истребителями. За километр до цели советские летчики одновременно произвели пуск ракет. Два японских самолета были сбиты, остальные, не приняв боя, скрылись. Группа Звонарева участвовала в 14 воздушных боях, сбила 13 самолетов противника и без потерь возвратилась в Москву. Таким образом, в боях с японцами были продемонстрированы высокие качества нового вида оружия.
К концу 1939 года советская авиация первая в мире была вооружена мощным ракетным оружием; авиация США и Англии ракетное оружие получила в 1942 году, а Германия — в 1943- м.
Успехи в вооружении авиации ракетами подтолкнули руководство института к созданию аналогичного оружия для сухопутных войск. Для этого необходимо было создать подвижную пусковую установку для ведения залпового огня 132-миллиметровыми реактивными снарядами. К разработке темы привлекались две группы, в которые вошли: первая группа конструкторов — И.Гвай (руководитель), А.Павленко, А.Попов и др.; вторая группа — Л.Шварц (руководитель), В.Артемьев, Д.Шитов, А.Пономаренко и др. Первая группа занималась разработкой пусковой установки, вторая — созданием реактивного снаряда. Две опытные установки и снаряды к ним были изготовлены к концу 1938 года. 24 направляющие для крепления и пуска снарядов монтировались поперек машины ЗИС-5. Полигонные испытания, проведенные в начале 1939 года, показали, что сама идея разработки правильная, но представленные образцы пусковой машины и ракет к ним имеют существенные недостатки. Коллектив института разработал второй вариант пусковой установки. Ее смонтировали на более мощной автомашине ЗИС-6, однако 24 направляющие, смонтированные, как и в первом варианте, поперек машины, не обеспечивали устойчивость машины при ведении огня. Полигонные испытания второго варианта производились в присутствии маршала К.Ворошилова. Вот что пишет об этом Главный маршал артиллерии Н.Воронов, который был тогда начальником артиллерии РККА: «В присутствии наркома обороны мы на подмосковном полигоне испытали опытные образцы реактивной артиллерии. Новое залповое оружие произвело сильное впечатление, но бросились в глаза и его недостатки: значительное рассеивание снарядов, трудность маскировки огневой позиции во время стрельбы. Несмотря на это, опытный образец получил положительную оценку. Нам указали держать новое оружие в строгом секрете, быстро совершенствовать его, но на массовое производство поставить только в предвидении войны. Предложили заняться конструированием более совершенного осколочно- фугасного снаряда. Как сожалели мы потом, что не приступили тогда к производству этих грозных установок, не подготовили для них необходимые кадры... Безусловно я недооценил это оружие».
После вторых испытаний коллектив НИИ приступил к разработке третьего варианта установки и осколочно-фугасного снаряда. Главные требования были: улучшение устойчивости пусковой установки и улучшение кучности стрельбы.
Конструктор В.Галковский предложил совершенно новый вариант: 16 направляющих монтировать на машине продольно. В августе 1939 г. опытная установка была изготовлена, были готовы и опытные образцы 132-мм ракеты. Осенью 1939 года на Ленинградском артиллерийском полигоне провели испытания. Новые варианты пусковых установок и снарядов к ним были одобрены. Реактивная установка стала официально именоваться БМ-13, что означало «боевая машина», а 13 — сокращенно калибр 132-мм реактивного снаряда. В конце 1939 года Главное артиллерийское управление Красной Армии дало заказ НИИ на изготовление шести БМ-13, пяти для войсковых испытаний и одной для ВМФ. К ноябрю 1940 года заказ был выполнен. В середине июня 1941 года под Москвой на смотре образцов вооружения Красной Армии пять образцов БМ-13, изготовленных в НИИ, получили высокую оценку. Решение о начале серийного производства нового оружия и формировании ракетных частей было принято 21 июня 1941 г.
30 июля 1941 года газета «Правда» посвятила большую статью создателям нового грозного оружия. «Идея создания нового оружия поражает своей необычайной технической дерзостью и широтой замысла... Это... вид вооружения будущего», — пророчески писала «Правда».