На этой неделе Украинский Центр экономических и политических исследований им.Александра Разумкова совместно с фондом Конрада Аденауэра провел заседание постоянно действующего «круглого стола» «Религия и власть: проблемы взаимоотношений», посвященное разработке нового закона о свободе совести. Идея возможного сотрудничества государства и церкви в области законотворчества представляется интересной и нетривиальной. Но уже само заседание показало, что единства мнений добиться будет нелегко — в первую очередь по ключевым позициям.
Первой из таких неоднозначностей хотелось бы назвать что-то фундаментальное. Например, сами основы отношений между церковью и государством. Церковь, имеющая согласно Конституции право считать себя суверенным институтом, естественно, не хочет мириться с тем, что весь сценарий обсуждения, доработки и принятия законов, непосредственно ее касающихся, находится в единовластном ведении государства. Впервые из уст церковников слетело слово «договор», которым они предлагают регулировать отношения между государством и властью. Эта практика известна в мире уже довольно давно: например, ею пользуется католическая церковь. Для Украины это имело бы особый привкус, поскольку в таком случае нашему государству пришлось бы подписывать договора с церквями, центры которых находятся вне нашей страны, — как минимум с Римом и Москвой. Чем не возможность и в Европе «засветиться», и перед Россией не сплоховать?
Положительная сторона подобных «международных» конкордатов состоит в первую очередь в том, что церковные власти, находящиеся в Украине, вынуждены будут неукоснительно следовать довольно жестким нормам, закрепленным договором. С другой стороны, государству придется вдвойне считаться со статусом и правами церкви, поскольку речь идет уже не только и не столько о «внутренних делах».
Туманнее выглядит перспектива подобных договоров с «домашними» церквями, т.е. с теми, чьи центры находятся на территории Украины. В нашем случае это в первую очередь УПЦ КП и УАПЦ, которые, с одной стороны, окажутся в положении несколько ущемленном по сравнению с прочими христианскими церквями, но с другой стороны, наконец, получат признание своего особого сугубо «национального» статуса. Да, их позиции не будут защищены от вмешательства власти более-менее надежными международными договорами, но, вполне возможно, им кажется, что «игра стоит свеч».
Таким образом, относительно «договорных» отношений с государством так называемые «традиционные церкви» вряд ли не сойдутся во мнениях. Сложнее обстоит дело с другими религиозными общинами и церквями, не имеющими четкой иерархии и организации. Трудно представить себе, каким образом государство перейдет на договорные отношения с каждой протестантской общиной. Ведь даже те из них, которые входят в объединения, остаются автономными, легко могут покинуть это объединение. Да и вряд ли объединение уполномочено подписывать какие бы то ни было договора от имени всех входящих в него общин — это не аналог иерархии «традиционных» церквей. Если же допустить «необязательность» подобных договоров для некоторых религиозных организаций, это будет нарушением декларации о равенстве всех конфессий перед законом. И подобных «узких мест» в идее «договора» можно найти немало.
Впрочем, не наличие этих самых «узостей» смутило «политическую» часть «круглого стола». Некоторые представители от власти решительно возразили против каких бы то ни было «договоров» (впрочем, справедливости ради надо отметить, что идея о «договоре» на заседании впервые слетела с уст народного депутата В.Костицкого). «Закон и только закон», — прозвучало от уважаемых представителей ВР. Что ж, их можно понять: эдак если все на договора перейдут, то что они в Верховной Раде делать будут? Останется разве что громко и красиво говорить о коррупции на уровне исполнительной власти и осуждать церковь в том, что она не делает моментальных заявлений по каждому политическому поводу (чем и занимались некоторые участники «круглого стола» от Верховной Рады). Конечно, государство не приходится упрекать в том, что оно не захочет выпустить из рук возможность принять такой закон, который будет обслуживать именно его интересы...
Еще одним ключевым моментом, в котором не сошлись уже представители церкви, оказалась перспектива обретения церковью статуса юридического лица. Впрочем, из общей обоймы сторонников этого новшества выпала только УПЦ КП, ассоциирующая вопрос юридического статуса исключительно с правом на определенное имущество, которое, естественно, целиком и полностью должно принадлежать Единой поместной церкви (которой пока нет, а поэтому пускай никому и не принадлежит). Кроме того, епископ Димитрий высказал нежелание связываться с памятниками культуры, за которые церковные власти, в случае получения статуса, будут нести ответственность. Кроме того, представитель конфессии представил на суд общественности еще одну нетривиальную ассоциацию. «О каком гражданском обществе можно говорить, пока разделена церковь?» — спросил он. С ответом, надо признать, не нашелся никто из присутствующих...
Но в чем церкви проявили истинное единодушие — так это в вопросе присутствия церкви в школе и армии. За обязательный предмет «Христианская этика» выступали представители всех «традиционных» церквей, обещая только таким образом поднять мораль каждого украинца на небывалую высоту. Логики, впрочем, в этих выступлениях было мало. Такие простые понятия, как «светский характер государственного образования», не укладываются в почтенных головах священнослужителей, а вполне приемлемая идея, представленная в выступлении директора социальных программ УЦЭПИ Л.Шангиной, о создании, уравнивании в правах и поддержке частных церковных школ и вузов, кажется, так и осталась неуслышанной. Также тонким писком прозвучал протест со стороны представителей протестантских объединений, которые прекрасно понимают, что их — протестантский — взгляд на христианство не будет поддержан курсом «Христианская этика», разработанным представителями «традиционных» конфессий. Немодную же позицию ничтожной кучки атеистов вообще не озвучил никто.
К сожалению, на заседании, где обсуждались проблемы, касающиеся самых широких религиозных слоев нашего общества, не присутствовали представители тех деноминаций, которые довольно широко представлены в нашей стране, — это иудеи, мусульмане, армяне, представители ряда «нетрадиционных» церквей. Это вдвойне непонятно теперь, когда, судя по всему, конфессиональные страсти будут накаляться уже не столько между христианскими церквями. Я не говорю уже о том, что эти конфессии имеют те же права на участие в создании законодательной базы отношений между церковью и государством, что и присутствовавшие на заседании. Нет ничего симпатичного в российской «православной» модели отношений между церковью и государством, по возможности сводимой к отношениям между Кремлем и Московским патриархатом. По-видимому, мы рискуем пропустить момент, когда вопрос религиозной терпимости переместится с выяснения отношений между православными на выяснения отношений с нехристианами. И здесь выбор врагов и партнеров может оказаться самым неожиданным — чего стоят заявления участников «круглого стола» от УПЦ о поддержке «борьбы исламских народов с растлевающим влиянием Запада» и немедленное парирование участника от УПЦ КП, придумавшего термин «христианский талибан». Конечно, это только игра словами, но почему все-таки религиозные судьбы Украины обсуждают только христианские конфессии? И как это отразится на означенных судьбах?
Несомненным достижением этого заседания «круглого стола» можно считать то, что его участники заявили о намерении участвовать в разработке законодательной базы, регулирующей отношения между государством и религиозными организациями. Причем было высказано мнение, что Украина нуждается не просто в законе, но в разработке фундаментальной концепции принципиально новых отношений между государством и церковью, которая определит специфику украинской религиозной ситуации, выверит терминологию, определит приоритеты и опасности и станет основой закона (или ряда законов), регулирующего эти нелегкие отношения.
Что же касается «политизации» церковной жизни, в которой обвиняют друг друга политики и церковники, хочу дать святым отцам совет на период предвыборных игрищ. Если вы и правда так страдаете от кандидатов в депутаты, вспоминающих о вас только в «горячий период», принимайте все их предложения. А на их настойчивые требования превратить паству в своих избирателей, отвечайте им эдак простодушно: «А может, я за вас лучше свечку поставлю?» Это будет, по крайней мере, честно...