Целый день штудировал биографию Андрея Тарковского — режиссера-мистика. Все началось со статьи Ани Саевич, «новоиспеченной» студентки факультета фильмоведения в Ягеллонском университете, о фильме «Андрей Рублев», которую она подготовила для публикации в нашем журнале. Этот фильм я видел лет двадцать назад, еще будучи студентом этого же университета. События там разворачиваются в «мире православном», ведь это же Московия, а режиссер — россиянин.
Но когда мы имеем дело с российскими деятелями культуры, нужно прежде всего проверить, нет ли у них под «русской кожей» «украинской души», так как она отличается прежде всего от своего русского аналога, который особенно «широк», к тому же его еще и «умом не понять». Действительно, «украинская душа» у Тарковского возникает из биографии породненного с Тобилевичами рода: отец режиссера в Москву переселился из Херсонской губернии (ныне Кировоградщина). Как и из его творческого почерка, выпестованного «Землей» Довженко и творчеством Сковороды. Об украинском народе как доноре крови и поставщике умов для других, с лучшей исторической судьбой, наций писалось не раз...
В 1926 году русский ученый-эмигрант Николай Трубецкой писал: «Эта культура, которая со времен Петра живет и развивается в России, является органическим и непосредственным продолжением не московской, а киевской культуры...». Количество украинских имен в среде основоположников новейшей российской культуры поражает. Со временем эта культура, замешанная еще в конце XVII в. на киевских дрожжах, но все-таки из московской муки, стала средством уничтожения украинской культуры и языка в Украине: «Зачем вам ваше наречие, если мы вам даем наш «великий и могучий русский язык»; где ваши ученые и полководцы, они все на службе у нас! Давайте брататься-объединяться, ведь что ваше — то и наше, а от нашего вам дудки!».
Говорят, если есть дело (а значит, деньги и прочие вознаграждения), то и люди для работы найдутся. А ведь «дело» было в Москве и Петербурге. Потому-то народ с талантами и знаниями туда и устремился, чтобы хочешь не хочешь империю строить. Украину же строили те, кто вопреки всему остался на своей земле (хотя бы и душой, как Шевченко).
Были люди и на Подляшье... В первой половине ХІХ века зарождались современные нации — среди них и украинская. Речь Посполитая, хоть и расчлененная Россией, Пруссией и Австрией, все равно воспринимала украинцев как «одних лишь хлопов и попов». А посему и здешние интеллигенты из семей сельских и местечковых батюшек происходили, как, например, о. Антоний Сосновский (1775—1852) из Клещель-городка, воспитанник школ киевских, едва ли не первым из «ученых мужей» державший в руках Киевскую псалтырь (ту самую! — XIV века). Был и о. Михаил Бобровский (1785—1848), богослов, один из зачинателей славистики, профессор Виленского университета, открывавший не менее знаменитый Супрасльский кодекс, к тому же друг одного из творцов украинского возрождения в Галичине — епископа Перемышля Ивана Снигурского. А как не вспомнить третьего — Игнатия Даниловича (1787—1843), тоже поповича, историка права, первого декана юридического факультета Киевского университета (1835—1839), а еще раньше, в бытность профессором в Харькове, — друга Петра Гулака-Артемовского и учителя Измаила Срезневского. Но из этой искры не возгорелось на их «малой родине» пламя. Об этой «подляшской троице» уже нашему поколению пришлось заговорить, чтобы напомнить о ней Киеву, Харькову и Львову. Как, впрочем, и имена многих других...
А ныне? Ныне, если украинство на Подляшье, как и по всему Закерзонью, питает надежду на какую-то перспективу, то необходимо «внедрить» его во всеукраинское интеллектуальное пространство. Когда-то Ярослав Мудрый именно эти территории к западу от Буга, которые в ходе междоусобиц после смерти Владимира были утрачены, в пределы Земли Русской вернул. Было это возвращение так сказать физическим, ныне оно в большей степени метафизическое — создание предпосылок, чтобы в Киеве и других городах Великой Украины целебную воду украинского духа и мысли из источников подляшских, холмских, надсянских и лемковских пили. Да и о криницах Берестейщины не забывая.