Их немного, тех, кто истинно достоин этого звания — не купленного, не выторгованного. Он среди этих немногих — академик Юрий Николаевич Пахомов.
Сменялись правительства, режимы — он оставался тем же, ищущим и любознательным, умным и неугомонным оптимистом. Долгие годы упорной работы, долгие годы настоящей жизни...
В конце 60-х — начале 70-х студенты страны Советов, изучающие политическую экономию, были обязаны на семинарских занятиях «аргументированно заклеймить позором» за оппортунизм и ревизионизм двух украинских экономистов — В.Корниенко и Ю.Пахомова, опубликовавших в журнале «Экономика Советской Украины» (№ 9,1966) статью «О некоторых вопросах политэкономии». В ней шла речь о том, что экономика и товарность, экономика и деньги — неразрывные понятия, что недоучет этого обстоятельства чреват разбалансированием общественной экономики.
Статья-предупреждение, статья-предсказание... Тогда она воспринималась как вызов, брошенный системе. И верные ее защитники разразились градом обличений, что в те годы все еще было равносильно приговору.
Изменников идеологии «государства рабочих и крестьян» клеймили на всех властных уровнях, им «уделяли пристальное внимание» и в научных кругах, и в периодических изданиях (прогрессивный по тем временам журнал «Вопросы экономики» (№ 3, 1967), проводя «основную линию партии», тоже опубликовал статью «По поводу некоторых «новых» теорий в политэкономии», изобличающую авторов).
Собственно, низвержение «основ» Ю.Пахомов начал еще раньше, когда, будучи аспирантом Киевского института народного хозяйства, разослал в ведущие журналы страны — «Вопросы экономики», «Экономика сельского хозяйства», «Совхозное производство» — три статьи, оспаривающие правильность марксистской теории ренты. Официальной реакцией на крамольные труды (надо признать, не самой худшей) было их замалчивание. Но основательность и аргументированность исследований, эрудированность аспиранта, выходившая далеко за рамки, очерченные догмами, не остались незамеченными: «возмутитель спокойствия», спровоцировавший, как оказалось, бурные и продолжительные дискуссии в редакциях журналов, привлек к себе внимание и приобрел почитателей в лице ведущих ученых-политэкономов страны — Н.Цаголова, В.Черковца, А.Емельянова и других. Сами же статьи, странным образом в виде «самиздата» проникшие в студенческие аудитории МГУ, обсуждались в кулуарах и на семинарских занятиях. Их анализу посвящались также заседания в ИЭ АН СССР.
Во второй половине 70-х, в книге «Производственные отношения социализма» (1976), Ю.Пахомов формулирует теоретические основы рыночного переустройства экономической системы в условиях центрально-управляемого хозяйства. Он отстаивает необходимость и возможность перевода экономики на конкурентные начала, указывает пути трансформации тоталитарного общества в социально-ориентированное.
Работа снискала признание в научных кругах и недовольство в партийно-правительственных. Она знаменовала собой новую форму отступничества, которая, не отрицая прямо, смертельно угрожала изжившему себя экономическому догматизму марксизма-ленинизма. Основные идеи политической экономии социализма не оспаривались, но методы анализа, предложенные Ю.Пахомовым, выводили науку на новый уровень.
По сути, это было научным открытием: была предложена модель постепенной трансформации тоталитарно-социалистического общества в демократическое, с развитой и эффективной экономикой. Аналогов этой модели не было, да и быть не могло, поскольку мировая экономическая наука не сталкивалась с подобной проблемой, а отечественная развивалась согласно строгим идеологическим канонам.
Логическое продолжение сформулированные в книге идеи получают в целом ряде публикаций. Статья Ю.Пахомова, напечатанная в 1979 году в журнале «Экономические науки», стала очередным поводом для разворачивания бурной теоретической дискуссии вокруг «священной коровы» советской политической экономии — производственных отношений социализма. Автор настаивал, что в основе поступательного развития экономической системы лежит принцип экономической свободы, и его действие объективно ограничено синтезом двух начал — планомерности и эквивалентности, которые отражаются в каждом хозяйственном звене (в разных соотношениях — на разных уровнях).
Попытка ограничить «созидающую силу» планомерности экономической свободой и эквивалентностью тут же была воспринята как «подрыв теоретических основ социализма», и не могла оставаться безнаказанной. Поэтому статья уже признанного тогда ученого была опубликована в журнале с приглашением к дискуссии. Заведомой целью этой дискуссии было подвергнуть автора остракизму, воздать ему за многолетнее вольнодумство. Но разразившаяся и длившаяся в течение года полемика неожиданно закончилась в пользу Ю.Пахомова: ведущие ученые страны высоко оценили его работу, как вклад в развитие экономической теории.
Постепенно формировалась школа последователей, но росло и число тех, кто пополнял ряды противников и недругов. Так бывает со многими неспокойными и свободолюбивыми, но особенно с теми, кто незауряден…
И все же почитателей было намного больше. Его всегда любили студенты, аспиранты, молодые ученые. Он подпитывал их идеями, вовлекал в водоворот научного поиска, формировал в них чувство достоинства, здорового карьеризма. Все, кто соприкасался с ним, уже никогда больше не смирятся с второстепенными ролями. Они станут известными учеными, политиками, государственниками, преподавателями. Среди них очень мало тех, кто предал его, его идеи и главный его принцип — движения вперед.
Казалось, все научные открытия, сделанные им, совершались легко и по наитию, благодаря немыслимого уровня интуиции. Он и впрямь очень тонко чувствует действительность, но кто знает его, тот видит: за каждым научным доказательством стоят годы изнурительного труда, работы над собой. Кажется, нет того, в чем бы он не был сведущ: он в совершенстве постиг философию Гегеля, Римское право, социологию Вебера и, конечно же, все, что касается экономики — прошлой, современной и будущей, национальной и мировой.
С годами авторитет Юрия Николаевича становился непререкаемым, но, как ни странно, почести его раздражали: он предпочитал, когда его опровергали, когда его идеи оспаривали. Он всегда любил борьбу, любил начинать все сначала и побеждать… Ему всегда и во всем нужно было чувствовать движение вперед.
Не оттого ли он менял направления и сферы исследований — изучал юриспруденцию, философию, социологию, политэкономию, макроэкономику, педагогику. Он пополнял свои знания. Карьера давалась нелегко и делалась скорее «вопреки», чем «благодаря»… Но не было преград, которые он не преодолевал. И выбор всегда оставался за ним. И победа тоже.
В 1979 году Ю.Пахомов становится членом-корреспондентом АН Украины, а 1980-м — ректором Киевского института народного хозяйства. Первые же шаги на этой должности отмечены духом новаторства: институт выигрывает конкурс программ перестройки высшего экономического образования сначала в Минвузе Украины, затем — Минвузе СССР. К формированию и реализации этих программ ректор смог привлечь выдающихся отечественных и зарубежных ученых. Удалось организовать разработку спецкурсов, которые выводили учебный процесс на высший, в том числе и относительно зарубежного, уровень, а КИНХ — в число лучших вузов страны.
Эффект от внедрения программ превзошел все ожидания, и в Министерстве высшего и среднего образования СССР было принято решение создать комиссию по реформированию высшего образования во главе с Ю.Пахомовым. Такая комиссия существовала и раньше, но с трудной задачей деидеологизации и преодоления инертности справиться не мог никто: чтобы вступить в противоречие с закостенелой системой, нужна была смелость и неординарность мышления, чтобы противостоять партийному догматизму — самоотверженность, а еще — невероятная сила воли, огромная тяга к новому, совершенному. Всех этих качеств Юрию Николаевичу не занимать, и в победе он был уверен. Но грянула перестройка…
Там, где появлялся Ю.Пахомов, всегда начиналась живая жизнь. Всего за пять лет работы директором Института социологии АН Украины, в инертной и в той стране никому не нужной научной сфере, он сумел найти то, что сразу же превращало социологию в важную и нужную науку об обществе. Сформулировав теоретические основы сравнительного соцэкогенеза, он фактически создал новое научное направление, аналогов которому не было ни в стране, ни за рубежом. Это было своего рода пророческим шагом, поскольку проблема глобализации в том виде, который был свойственен современному миру, еще не переступала пределы страны, и необходимости в таких исследованиях еще не возникало.
Вряд ли активный научный поиск в этом направлении можно отнести только на счет невероятной интуиции ученого. Но идея сравнивать особенности социально-экономического поведения в условиях надвигающейся глобальной унификации цивилизационных пространств была воистину революционной. Только сейчас ученые-глобалисты с мировым именем — социологи и политэкономы, среди которых Д.Стиглиц, Д.Родрик, У.Макнилл, К.Поланьи и др., приходят к выводам, задолго до того сформулированным Ю.Пахомовым. Выводам о том, что соцэкогенез является определяющим фактором в становлении цивилизаций, что он — основа противостояния глобального и национального, и основа устойчивости последнего. Что все попытки глобализации неминуемо будут наталкиваться на проблему национальной уникальности, и формой проявления этого противоречия станут особенные, национально-уникальные модели общественного развития.
Концепция сравнительного соцэкогенеза, значимость которой трудно переоценить, ставит Ю.Пахомова, тогда уже академика НАН Украины, перед необходимостью расширить круг научных исследований, вывести их на цивилизационный уровень, используя метаисторичекие методы анализа. В 1993 году он возглавляет Институт мировой экономики и международных отношений НАН Украины, в котором создает отдел глобальных проблем современной цивилизации, в очередной раз положив начало новой школе.
Он никогда не ставил задачу разрушения общественной системы, он искал пути ее совершенствования и видел их. Он болезненно перенес развал СССР, потому что всегда считал: мир развивается благодаря созиданию, а не разрушению, и разнообразие его — путь к совершенствованию. Ему не были чужды идеи реформаторов (он сам был одним из них), но он категорически отрицал и отрицает рецепты, базирующиеся на моноконцептуальной идее, справедливо полагая, что эта идея имеет одну цель — унификацию мирового пространства и создание привычных условий для экономического господства одной, сегодня доминирующей страны — США.
В работах Ю.Пахомова неоднократно подчеркивалось, что рыночное хозяйство стран Европы уже давно социально-ориентированное. Но оттого оно не менее эффективно, чем в странах, исповедующих индивидуализм. И сила стран-тигров Востока — в их коммунитаризме, успешно противостоящем махровому индивидуализму монетаристов. А если речь идет о построении эффективной рыночной экономики, то нет никакой необходимости в сломе менталитета огромных и значимых наций, скорее наоборот — существует объективная потребность в его использовании для формирования национально-адекватных моделей развития.
Академик Пахомов отвергает рыночную утопию, равно как и коммунистическую, указывая на то общее, что существует между ними, а именно — попытку насильственной унификации неунифицируемого мира. Он — против искусственно насаждаемых конфликтов цивилизаций, как против всего, что связано с насилием.
Выступления на радио и телевидении, на конференциях и симпозиумах, статьи в газетах и журналах с призывами к благоразумию, к совести, возможно были услышаны: в стране, упорно шагающей по пути созидания архаичной системы капитализма первоначального накопления, в 1995 году был провозглашен курс на построение социально-рыночного хозяйства. Провозглашен, но не выдержан…
И вновь в его работах звучит призыв к благоразумию, и вновь они противоречат взятому курсу.
Опираясь на цивилизационный, метаисторический метод исследования, Ю.Пахомов акцентирует внимание на том, что истинных успехов добиваются только страны, сумевшие сохранить национальную идентичность, отстоять ее, конкурируя с глобальной средой, и что условием их выживания и фактором их побед стало сознательное формирование институциональной среды, ведущую роль в котором сыграло государство.
Задолго до мирового экономического кризиса, взявшего свое начало в Азии, он писал о том, что мало совместимые с национальным соцэкогенезом, но «модные» экономические функции (как то торговля деньгами), взятые на себя восточноазиатскими странами, таят в себе большую угрозу для устойчивости экономики этих стран, которая строится на иных, чем в тех же США, принципах. Но не в меньшей степени в условиях глобализации опасно распространение этой угрозы за их пределы: экономический мир, уже частично унифицированный мировым господством доллара, подвержен эффекту домино, когда кризисные явления мгновенно поражают глобальное пространство, наиболее сильно ударяя по слабым его звеньям. Однополярность и унифицированность делает мир хрупким и уязвимым, и современные методы глобализации губительны для него.
В книге «Пути и перепутья современной цивилизации» (1998), которая стала новой вехой в исследовании проблем современного мира, касаясь сущности происходящего в стране, Ю.Пахомов пишет: «Переживаемые нами беды имеют не только страновой и региональный характер. По-настоящему их причины и масштаб можно осмыслить только во всемирно-историческом контексте, в большом масштабе становления и нынешнего существования мировой макроцивилизационной системы, ее экономических, политических, экологических и многих других проблем». И формулирует задачу — раскрыть механизмы социокультурного противостояния (а не подчинения) негативным последствиям глобализации.
Активность и честность, искренность его жизненной позиции всегда были настолько убедительны, что сменяющиеся правители, не одаривая его любовью и привязанностью, тем не менее, искали его расположения, обращались за советами и не скупились на награды. Да, собственно, и отказать ему в том, что принадлежало ему по праву — в уважении, которым он пользовался в научном мире, в признании его заслуг, которое отмечалось не только в стране, но и за рубежом, — не мог никто.
Он же никогда не искал наград и любви «новых» государственных деятелей — он был с ними в конфронтации. Не только потому, что с их благословения разворовывались созданные целыми поколениями ценности (собственно, таковы законы первоначального накопления), а потому что считал: голый, ничем не обоснованный популизм не может быть базой поступательного развития, он ведет страну к катастрофе. Ю.Пахомов настаивает: нужна концепция, нужна стратегия развития, вытекающая из интересов всего общества, а не его незначительной, эгоистичной и коррумпированной части. И нужен лидер, государственник и подвижник, способный мобилизовать тот огромный потенциал, который имеется в распоряжении общества, — экономический, ментальный, культурный.
Несомненным, достойным Настоящего Академика, вкладом в развитие методологии научного поиска является адаптированный им к социоэкономическому анализу принцип синергетики, согласно которому в переломные моменты развития обществ решающую роль в их структурировании и реформировании, образовании новой системы отношений может сыграть любой фактор. Для многих обществ таким решающим фактором становилась пассионарная, харизматическая личность, способная завоевать доверие общества, вовлечь его в процессы прогрессивных преобразований.
Статья «Вожди из пены», опубликованная в «Московском комсомольце», — подведение десятилетних итогов строительства независимого украинского общества, лишенного возможности быть управляемым такими личностями и в немалой степени оттого обреченного на неуспех. Она — размышление о роли личности, о ее огромной ответственности перед вовлекаемыми ею в водовороты истории, она проникнута болью и оптимизмом, надеждой на то, что лучшие силы, генетически присущие этому обществу, сумеют выйти из испытаний обновленными и окрепшими.
Новая книга «Цивилизационные модели современности» (2002), написанная при его участии и под его руководством коллективом его единомышленников: философов, историков, социологов, экономистов и политологов — привлекла внимание научной общественности далеко за пределами Украины. Спектр проблем, поднимаемый в этой монографии, очень многообразен, но все они объединены единой методологией, разработанной академиком Ю.Пахомовым. В ней нашли отражение сформулированные им теории сравнительного соцэкогенеза и цивилизационно-национального социоцентризма, концепции глобальных макрорегуляторов и конкурентной межцивилизационной регуляции.
И в ней — новая модель, теперь уже — выхода из трансформационного кризиса, поныне обрекающего национальную экономику на инерционное развитие. Эта модель тоже уникальна, потому что предлагаемые стратегии не применимы в других национальных условиях. Она рассчитана на страну, в которой менталитет народа позволяет надеяться на эффективность мобилизационных мер, а научно-технический и образовательный потенциал общества может служить тому крепкой опорой.
Современные работы Ю.Пахомова — это опять предупреждение. Его идеи — это вновь противостояние, реформаторство, всеми признаваемое кулуарно и трусливо замалчиваемое политиками, в чьих руках будущее страны. У него более 500 научных работ, среди которых около 30 монографий, и все они посвящены главному — как сделать общество процветающим. Они пронизаны болью за некогда процветающую страну, страну с огромным промышленным и научным потенциалом, медленно сползающую в пропасть периферийности. В их основе — единый принцип — интересы всего общества. Потому что ученый считает: в ущербной стране, где господствуют интересы немногих, нет условий для самореализации и самоуважения, а без этого не может быть задействована созидающая сила народа.
Его имя известно далеко за пределами Украины. Биографические данные академика Ю.Пахомова внесены в международные справочники «Люди гениальных достижений» (Англия, Кембридж), «Международный справочник о мировых лидерах» (США, Биографический институт). Американский биографический институт в 1994 году назвал его Человеком года. Он награжден и у себя на родине — орденами «Дружбы народов» (1988), «Знак почета» (1982), «За заслуги» III степени (1998). Он — лауреат Государственной премии в области науки и техники, лауреат академической премии им. Туган-Барановского. Но считает, что лучшей, единственной и желанной наградой за его труд могла бы быть страна, которая на равных встала бы в ряд процветающих стран мира. Он верит, что это возможно.