Еще будучи студентом слышал историю о том, что в Англии существовала газета, опубликовавшая статью «Половина членов парламента — жулики, воры и проходимцы». В стране поднялся невероятный шум, непрерывно заседало правительство, а парламент потребовал закрыть газету... Сошлись на том, что надо журналистов заставить дать опровержение. И они дали: «Половина членов парламента — честные люди».
* * *
Из письма в редакцию: «Я чистый своими помыслами и не требую гонорара».
* * *
После третьей зимней сессии нас для прохождения практики распределили по газетам. Напутствуя нас, профессор Германович сказал ехидненько: «Даже страшно подумать, сколько теперь появится в столичных газетах прекрасных интервью, статей, эссе, очерков, рецензий, репортажей, аннотаций, обзоров и фельетонов! И вообще, я рад, что вы пополните передовой отряд писарей, писцов, писунов, писак, писистов, писушек, писяток, писачей, писаторов и писуков! В добрый путь!» И мы пошли...
* * *
Муха назойливая, как начинающий автор.
* * *
Пресса втянула нас в водоворот сплетен, пересудов и циничных откровений — интимная жизнь великих людей вывернута напоказ... Помню, как на Мойке, в музее Пушкина, экскурсовод широким жестом пригласила посетителей в спальню Александра Сергеевича. Толпа двинулась вперед, а литераторы из Германии, четыре человека, остановились у дверей. «Нет, — сказали они, — в чужую спальню входить неприлично. Да еще в пальто».
* * *
Наутро после матча беседовал с известным спортивным журналистом и понял, наконец, отличие истинного знатока от профана. Знаток всегда умеет находить оправдания плохой игре нашей сборной.
* * *
О нашей профессии. Один из самых известных и образованных людей ХХ века Петр Бернгардович Струве приехал в Ясную Поляну к Толстому сделать большое интервью с классиком. Говорили три вечера подряд, а потом (уже после смерти Льва Николаевича) вышла огромная, в четыре авторских листа публикация Струве об этой встрече. Ну а Толстой отметил у себя в дневнике: «Струве был малоинтересен, многословен, и мне пришлось все время молчать». Это ли не урок нам, журналистам?
* * *
Думаю, газеты полезны уже потому, что они учат не доверять газетам.