Памятник Уласу Самчуку в Ривном |
При советской власти даже московские менты знали этого писателя и журналиста, чего нельзя было сказать об интеллигенции Волыни.
В родном селе Дермань, Здолбуновского района на Ривненщине, живет двоюродный брат писателя Иван с женой Евгенией. От них я и узнал немало об Уласе Самчуке, как говорят, из первых уст.
Дерманская семья
Дом Самчуков стоит на одном из огромных холмов, этот уголок с давних пор называют Запорожьем. Именно там когда-то стоял дом, в котором родился великий писатель Улас Самчук. Сейчас во дворе его двоюродного брата Ивана Парфеновича Самчука это место обозначено большим камнем с соответствующей надписью.
— Игнат, герой произведения «Мария», — не кто иной, как отец Ивана Парфен. Мария тоже дерманская, — рассказывают родственники писателя. — В начале Великой Отечественной войны Улас приезжал к нам. Немецкая машина, на которой он приехал из Ривного, застряла на бездорожье, так люди из нашего околотка выталкивали авто на сухое место. Улас несколько раз гостил у нас, но никто не видел его в немецкой форме или с какими-либо фашистскими отличиями. Он всегда был в гражданском. Когда пришли советы после войны, на Самчуков обрушилось большое горе, их называли родственниками врага народа, вывозили из родных мест.
Евгения Самчук вспоминает: как-то раз повезли продавать орехи в Москву, и даже там, проверяя паспорта, работники правоохранительных органов цеплялись, не из Уласовой ли семьи дерманцы. Конечно, никто не признался, так как было опасно. Другая родственная ветвь Самчуков — племянница, дочка брата Уласа Федота — живет в Тылявке на Кременетчине.
— Вы знаете, — рассказывают Самчуки, — на столетие Уласа в Дермани собралось столько народа, что и подумать не могли. Приехало много начальства, писателей. А перед этим в село проложили асфальт. Ривненский губернатор пообещал, что Дермань станет городком. Дай Бог, чтобы так и было. Известный переводчик Борис Тен тоже из нашего села. А чего только стоит наш монастырь! Иван Федоров, Мелетий Смотрицкий работали здесь...
— Слышали ли вы что-либо об Уласе Самчуке во времена советской власти?
— Молчали о нем. Только о его смерти в 1987 году услышали по радио «Свобода». Сейчас хотят перевезти прах Уласа на родную землю. Все затраты будут финансировать из Канады. На праздновании юбилея Уласа в Дермани нас спрашивали, где же похороним: «В Киеве, Ривном, Тылявке или Дермани?» А где же, как не в нашем селе? Он здесь родился, ходил в школу. У нас уютное кладбище, на кладбище — казацкая церковь святого Онуфрия. В ней казаки давали клятву и святили сабли. Здесь, в Дермани, лежать Уласу. Перезахоронить должны были еще на Покрову, но что-то не вышло... Красивый памятник поставили Уласу в Ривном.
В Дерманской гимназии я посетил Музей Уласа Самчука, в котором хранятся его книги, изданные как за океаном, так и в Украине, личные вещи, иконы из родительского дома писателя. Со временем здесь будет и Музей Бориса Тена.
Путь страданий
В честь столетия Уласа Самчука в Украине выпустили 20 тысяч двугривневых юбилейных монет, прошли торжества, запланировали издание собрания сочинений писателя. Увы, произведения его не пользуются спросом среди читателей. За 15 лет официального признания Уласа Самчука вышли десятки статей в престижнейших изданиях, но писатель, как и прежде, остается каким-то недочитанным, неполным.
Улас Самчук был одним из тех, кто пренебрег сковородинским «не ищи счастья за морем» и уехал на Запад. Десятилетия, прожитые в Берлине и Праге, были самыми лучшими для творчества молодого писателя; возвращение на родину в 1941-м принесло разочарование, ведь гитлеровцы не могли позволить украинцам создать собственную государственность.
Улас Самчук относился к мельниковцам. Писателя беспокоили распри между националистическими группировками. Сетовал, что никто не придерживается демократических принципов в создании УПА, и правом сильнейших воспользовались бандеровцы, принесшие в жертву немало мельниковцев и бульбовцев. В марте 1945 года, находясь в Германии, писатель получил предложение от атамана Тараса Бульбы ехать на Судеты и читать лекции повстанцам. Улас Самчук отреагировал так: «О, як це зворушливо. Навіщо, Господи, обдарував Ти мене цим реалістичним спогляданням світу, що перешкоджає мені бути героїчним?».
Однако руки не опускались. Писатель сумел объединить мощные художественные силы из Украины, находившиеся в изгнании, в МУР («Мистецький Український Рух»), первый съезд которого состоялся 21—22 декабря 1945 года. Но творить Большую литературу даже без советской цензуры было не так уж просто. Эмигрантская масса не нуждалась в писателе. Уже в Канаде Улас Самчук понял, что различные украинские организации хотят видеть его «членом своего прихода», а вовсе не писателем. Уласа Самчука приветствовали на импрезах и юбилеях, приглашали на разные торжества, однако от этого легче не было. Гримасу судьбы живой классик почувствовал сразу же после своего 60-летия. Об этом он напишет Олегу Штулю: «Я мусив залишити свою письменницьку роботу і йти на чужу заради хліба насущного... Був ювілей, я дістав нагороди і багато слів, але ніяких засобів для життя. Я працюю на вечірній роботі прибиральником, це мене вичерпує, морально нівелює і абсолютно знеохочує до будь-якої роботи при письменницькому столі».
Об этом эпизоде своей жизни он пишет Евгению Маланюку: «Кожний має до мене свої жалі і болі... Але тепер, коли я перейшов на статут замітача, я всі ті жалі і болі вирішив. Я прошу всіх, всіх, всіх — залишити мене, забути мене і це буде єдине, чого я від усіх бажаю...»
Впрочем, доживал свой век Улас Самчук, получая моральное удовлетворение от многого, сделанного им. Не хватало только признания на родной земле — в далекой географически и близкой сердцу Украине. Сегодня уже и признание пришло, но его произведения земляки почему-то не спешат читать. Разве что по требованию учебных программ.