Опубликованная в газете «Зеркало недели» (№ 33) статья К.Корсака «Почему у нас была запрещена этология» затрагивает важную и весьма актуальную тему для нашего общества. Поняв поведение животного, мы сможем лучше понять поведение человека. Познав механизмы поведения людей, мы сможем понять многие из тех острых социальных процессов, которыми так «болен» наш век.
Тем не менее, поднятая проблема, как и всякая другая в естественнонаучной сфере, требует определенной корректности. Такая корректность позволила бы внимательному читателю серьезно воспринять те идеи и вопросы, которые поставил автор публикации. К сожалению, именно корректности выводов и заключений недостает данной полемической статье. Безусловно, не выдерживает критики утверждение автора о том, что «организаторы советской науки послесталинского периода запретили включать в темы научных работ этологические исследования высших млекопитающих (особенно приматов), поэтому ученые СССР изучали лишь птиц».
Еще более загадочна идея автора о «криворожести» человека. К сожалению, в самой статье это понятие употребляется не раз, однако никоим образом не комментируется и не расшифровывается (и остается лишь надеяться, что читатели воспримут его не буквально). Нафталином веет от утверждения о том, что «у нас еще продолжается если не юридический, то практический запрет на распространение и использование информации из области генетики и этологии человека, отдельных разделов работы мозга (природы эмоций, механизмов памяти и др.)». К счастью, это совершенно не соответствует действительности - весь блок лабораторий высшей нервной деятельности (только в самом Киеве их около десятка) как раз и занимается открытыми исследованиями в данной области, а результаты этих работ ежемесячно публикуются в таких солидных отечественных изданиях, как журналы «Нейрофизиология» или «Физиологический журнал». Наконец, можно посоветовать еще одно интересное высокопрофессиональное издание - «Таврический журнал психиатрии», издаваемое на базе Крымского медицинского университета и почти целиком и полностью посвященное проблемам этологии человека.
Особую тревогу у меня вызывает и еще одна идея автора: «задачи воспитания и обучения состоят не в заполнении «чистого» листа новорожденной человеческой души правильными каракулями и фразами, а в преодолении (почти «стирании») природных программ и замене на другие, нужные в наше время». Кстати, как автор предлагает «стирать» природные программы? Есть здесь еще и один важный этический момент: кто может взять на себя право судить о том, какая программа нужнее в наше время? Как нейробиологу, мне трудно технически представить подобное «стирание». Однако сама идея преодоления природных инстинктов вызывает серьезные опасения (чем это закончилось у профессора Преображенского, достаточно убедительно рассказал Булгаков).
Резюмируя, я согласен с тем, что этологию человека нужно изучать. Однако этология вообще (и этология человека в частности) - такая же точная наука, как и физика, химия или медицина. А всякая точная наука требует профессионализма и объективности (никто же не приходит к музыканту лечить зуб). В этом смысле для этологии как науки больший вред принесли бы не временные идеологические гонения (их можно пережить), а размывание ее естественнонаучной целостности (это исправить гораздо труднее). К счастью, этологом нельзя стать, прочитав одну книжку К.Лоренца, - для этого требуются длительные научные эксперименты и чтение около трех десятков специальных научных журналов каждый месяц на протяжении многих лет. Современная этология - это динамичная открытая наука, которая год за годом открывает загадки поведения животных и человека, радуя каждого исследователя тем, что впереди еще есть много захватывающего и неизведанного.