"Павел Валерьевич, нам надо вместе с вами сделать еще одну серьезную работу, - обратился Арсений Яценюк к министру соцполитики Павлу Розенко на одном из августовских заседаний Кабмина. - Нам фактически нужно провести верификацию и подтверждение зарегистрированных как временно перемещенные лиц, и что они действительно проживают на соответствующих территориях, а не в Донецке, Луганске, переезжая на контролируемую территорию получать льготы, субсидии, пенсии, более того - еще и финансовую помощь от правительства". На что Розенко ответил: "У нас есть возможности с помощью Государственной миграционной службы провести соответствующие проверки, с помощью органов внутренних дел сделать необходимые проверки фактического проживания людей. Потому что действительно цифры и несовпадения довольно значительны".
С одной стороны, идея хорошая. Потому что государству, обязанному заботиться о своих гражданах, хорошо бы понимать, сколько реально людей имеют статус переселенца, а значит, нуждаются в помощи.
Официальная статистика вроде бы есть - 1,4 млн человек. Но насколько эта информация достоверна? Цифра очень занижена - считают волонтеры. Ведь эти данные учитывают только тех, кто имеет бумажку о том, что он переселенец. А она есть далеко не у всех. Кто-то не может ее получить. Кто-то не хочет, потому что госвыплаты переселенцам мизерные (442 грн либо 884 грн ежемесячно, но лишь в течение полугода), и муки, сопровождающие их получение, того не стоят.
А вот тем, кто раньше получал пенсии и пособия, статус переселенца необходим. На оккупированных территориях все выплаты прекращены. Их надо переоформлять заново, выехав на подконтрольные территории и получив справку о том, что ты переселенец. Все средства для переселенцев теперь идут только через Ощадбанк. Так что банковские карточки других банков пенсионеру не помогут. Поэтому и хитрят некоторые: зарегистрировался (можно даже недалеко от линии фронта), оформил пенсию или пособие и вернулся домой.
Но не все из них изначально планировали вернуться. "Кто-то возвращается назад, на оккупированную территорию, охранять дом. Этих людей можно понять. Нам хорошо тут рассуждать - правильно это или нет. Может быть, находясь на птичьих правах в другом городе я поступила бы точно так же, отправив кого-то охранять жилье, которое наживала потом и горбом", - говорит координатор БФ "Кожен може" волонтер Оксана Лазебник (Ксюша Киевская).
"После того как мы начали выдавать пенсии через Ощадбанк, мне уже пришла очень интересная информация, - заявил на Кабмине премьер. - Например, карточка на получение пенсии в 2-3 часа ночи обслуживается в учреждениях развлекательного характера. Пенсионеры по ночам снимают деньги в кафе, барах, ресторанах"...
"Я очень хочу знать, откуда у Арсения Петровича такая информация. - говорит волонтер Леся Литвинова. - Потому что бармен в развлекательном учреждении вряд ли идентифицирует как пенсионную или непенсионную банковскую карточку, которой с ним расплачивались. Это обычная mastercard. Тогда вопрос - банк делится закрытой информацией по клиентам? Я уже не говорю о том, что вряд ли кто-то знает такие бары, где можно "погудеть" на пенсию. Ее хватит разве что на входной билет и пару коктейлей. Так что на самом деле этой историей прикрываются. И речь банально идет об экономии бюджета".
"Я считаю, что предложение Яценюка - абсолютно дискриминационная практика, - говорит координатор правового направления "Восток SOS" Александра Дворецкая. - Подобными проверками пытаются сократить количество переселенцев. При этом нигде не написано, как именно пенсионер должен использовать свою пенсию, в какое время суток и в каких магазинах он имеет право расплачиваться, а в каких нет".
Иногда переселенцы действительно не живут по тому адресу, где зарегистрированы. По объективным причинам. "Когда люди оформляли справку переселенца, у них вообще не было никакого адреса. В таких случаях регистрируют либо по адресу собеса, либо по адресу ближайшего приюта для бездомных. И собес эту процедуру прекрасно знает, - уточняет Леся Литвинова.- Потом переселенцы сняли квартиру, переехали в хостел, потом к родственникам. Где теперь их будет искать проверка?"
И главное - как? С одной стороны, механизм проверок понятен: согласно постановлению КМУ №79, если проверяющие не застали дома человека, представитель территориального подразделения Государственной миграционной службы оставляет ему сообщение о необходимости посетить подразделение в 10-дневный срок. Но с другой, механизма-то и нет. Что значит "оставляет сообщение"? Где? В почтовом ящике, в дверной щели? И кто поручится, что сообщение не потеряется? Как тогда адресат докажет, что никакой бумажки в глаза не видел?
Все это - не мелочи. Ведь от результата проверки будет зависеть подтверждение статуса переселенца, а значит - выплаты, пособия, пенсия.
"Проверять нужно тех, кто имеет украинские пенсии и проживает на территории ЛНР-ДНР. На тему их причастности к терроризму. Этим должна заниматься СБУ, - считает Оксана Лазебник. - А тем, кто сделал свой выбор, переехав не в Россию, например, а на подконтрольные украинской власти территории, надо помогать. Для этих людей наше государство не сделало практически ничего. Зарегистрировали, в течение полугода выдали мизерную помощь - и все. Остальное делают волонтеры, а также украинские и международные благотворительные фонды".
Леся Литвинова подчеркивает: "Яценюк небезосновательно подозревает, что люди, выезжая с неподконтрольных территорий, оформляют украинскую пенсию и возвращаются с ней обратно. О Боже, какой ужас! У меня по этому поводу несколько иное мнение. Я считаю, что человек, проработав всю жизнь и заслужив пенсию, имеет на нее право, независимо от того, освободили мы эту территорию или пока еще нет. Если Арсений Петрович хочет, чтобы пенсию получали только те, кто выехал на подконтрольную территорию, то пусть он будет так любезен и обеспечит бабушек и дедушек жильем. Потому что если молодежь может жить в хостелах и работать на разгрузке овощей, то старики - нет. То же касается и мам с маленькими детьми. Меня никто не убедит, что мама не может получать пособие на ребенка, потому что живет на неподконтрольной территории. Теоретически это оправдывается тем, что мы не должны кормить террористов. А вдруг у мамы муж в ополчении, а у бабушки с дедушкой - внук?
Но это не так делается. Разделение должно быть не по территориальному принципу, не по тому, где физически находится человек. Должны быть проверки СБУ. Для начала хотя бы на подконтрольной территории. Не можем разобраться с откровенными сепарами - хоть стариков оставьте в покое. Слишком большое количество условий ограничивает права и свободы переселенцев. Переехав из Киева во Львов, ваша мама будет получать пенсию. Так почему же бабушка, переехавшая из Донецка в Киев, будет получать ее только при наличии справки переселенца и штампа миграционной службы? Ведь пенсия дается не за прописку. На нее работают многие годы".
Лидер Донбасс SOS Александр Горбатко отмечает: "У нас только недавно закрыли реестр для нотариусов из ДНР-ЛНР. Раньше живущие там старики могли пригласить нотариуса, переоформить доверенность и отправить соседа или родственника получить пенсию на подконтрольной территории (если пенсионер зарегистрировался, как переселенец). Теперь выходит, что такого механизма нет. Бабушка, прикованная к постели в Донецке, не может получить статус переселенца. Она остается там голодать, она обречена".
Конечно, очень просто повесить ярлык мошенника на каждого, кто оформил выплаты на подконтрольных украинской власти территориях и уехал домой. Но давайте будем честны - некоторые возвращаются назад в оккупацию не от хорошей жизни, а от безысходности, не выдерживая борьбы со свалившимися на них проблемами. Во многих из которых, не в последнюю очередь, виновато государство.
Проблема первая - отсутствие жилья. По закону "Об обеспечении прав и свобод внутренне перемещенных лиц" государство должно предоставить его переселенцам. "Но жилье давалось на бумаге, - заявляет Леся Литвинова. - Когда дошло до дела, выяснилось, что фондов жилья нет. В этом законе не прописаны ни механизм, ни ответственные люди. Написано "должны", но кто такие эти "должны" - не указано нигде. Что происходит по факту? Обращаются люди, например, в МЧС: куда нам выехать, где есть жилье? У МЧС жилья нет, оно предложит список телефонов региональных координационных штабов. Это означает, что нужно самостоятельно обзвонить все области и спросить: а нет ли у вас какого-нибудь жилья, дорогие товарищи? На самом деле по 90% телефонных номеров просто не снимут трубку. Там, где снимут, скажут, что жилья нет, поищите в другой области.
Периодически эти региональные штабы отчитываются перед Минсоцполитики: "У нас есть столько-то мест для переселения". Это неправда. Волонтеры обзванивают указанные штабами телефоны - там нет жилья. Либо есть, но за полную стоимость в санатории. 100 грн в день - и живите себе "бесплатно", сколько хотите. Либо здание уже перешло в другую форму собственности. Либо люди вообще не понимают, каким образом их телефон попал в этот список. Ребята из "Восток SOS" недавно мониторили Волынскую область. Из 420 мест актуальными оказались два: частный сектор, дровяное отопление. По Киеву - ни одного из заявленных 1200! И такая ситуация везде. На наш официальный запрос в Киевскую горадминистрацию "А где у нас жилье, которое предоставляется переселенцам?" пришел официальный ответ на бланке со всеми полагающимися печатями: жилья нет и не будет, а "поселение этих людей осуществляется в жилье волонтеров других областей".
"Нет единой базы жилья, - подтверждает Александра Дворецкая. - Для отчета перед иностранными донорами создан проект vpo.gov.ua. Но размещенные на нем данные не соответствуют действительности. Мы прозванивали все телефоны, приведенные на сайте. Большинство из тех, кому мы дозвонились, не знают, почему они попали в списки. Часто это телефоны волонтеров, которые говорят, что сейчас у них жилья нет, и сайт, за который отвечает Минрегионстрой, не обновляется. В свою очередь в ведомстве говорят, что данные получают от обладминистраций, которые, мол, не присылают данные, поэтому информация не обновляется. В общем, концы найти невозможно".
У тех, кто пытается снять жилье самостоятельно, тоже возникают проблемы: не все хотят сдавать его выходцам с Востока. Купить даже старенькую, никому не нужную хату в селе, тоже бывает нелегко - видя безвыходное положение переселенцев, хозяева взвинчивают цены.
Из-за того, что переселенец не может найти жилье, очень сложно найти постоянную работу. Кроме того, поскольку многие уезжали из родного города в спешке, то не успели уволиться с предыдущего места работы и не имеют трудовых книжек. Или имеют, но уже с печатями ЛНР-ДНР, которые на подконтрольных территориях не признаются. При этом, по закону, если человек, имеющий статус переселенца, на протяжении первых двух месяцев не найдет работу или будет "находиться в трудовых отношениях с работодателями на временно оккупированной территории Украины или в районах проведения АТО, но фактически не работает", выплата ему 400 с хвостиком гривен урезается наполовину.
А если переселенец умер на "большой земле", то иногда его даже похоронить негде. Ведь бесплатный участок на кладбище положен человеку по месту прописки. Покупать по месту регистрации дорого. Волонтеры рассказывают, как тело умершего отправляли для захоронения в Луганск. Тем же транспортом, что возит оттуда груз-200…
"Нет и перераспределения на внутренне перемещенных лиц медицинского бюджета по областям, - продолжает Александра Дворецкая. - Ни вакцин, ни прививок. Очень показательна ситуация в Одесской области. Большая часть переселенцев - инвалидов из Луганска и Донецка живет там, потому что в Одесской области есть предназначенный для этого санаторий. Понятно, что все эти люди были в программе помощи от государства (бесплатные медикаменты, медицинское обслуживание). И сейчас с этим проблемы - люди не могут получить гарантированное государством медицинское обслуживание".
"Очень многие возвращаются, потому что не смогли социализироваться, найти работу, жилье, - говорит Александр Горбатко. - Иногда не выдерживают еще и оскорблений - кто-то обозвал сепаратистом, беженцем. Именно таких людей в результате проверок лишат выплат. Правильно ли это? Здесь вопрос морали, а не закона. Я считаю, что в первую очередь мы сейчас должны воевать за разум и сердца людей. А такими проверками мы эту борьбу проигрываем".
Предложение проверить переселенцев, по мнению волонтеров, - самое легкое и самое неэффективное решение проблем. Государство давно должно было создать долгосрочную пошаговую программу - что делать с людьми дальше, как системно помогать им сегодня?
"Во время последнего конфликта в Грузии в результате регистрации переселенцев власти получили базу данных, благодаря которой понимали, кто где находится. И использовали ее для предоставления той или иной помощи, - говорит Александр Горбатко. - Доступ был открыт также для международных гуманитарных миссий, чтобы они видели, где какие потребности, и направляли помощь туда.
У нас база есть, но не такая, как в Грузии. Доступ к ней есть только у ООН и Красного Креста. Международные организации, чтобы проводить те или иные гуманитарные программы, вынуждены обращаться в местные управления труда и соцзащиты населения. То есть проблема на центральном уровне не решается".
"Информационная база, курируемая Минсоцполитики, - это, грубо говоря, шкаф с бумажными папками, - говорит Леся Литвинова. - Есть реестр переселенцев, но он не разбит по категориям и не обрабатывается. Там даже не могут посчитать дубли. То есть если человек выехал и зарегистрировался в Днепропетровске, а потом переехал и зарегистрировался в Киеве, то они не могут понять - это два разных человека или один. Дубли отлавливаются вручную. Возле каждой фамилии отмечается, в чем нуждаются переселенцы - жилье, работа, специальность. Но эта база не обрабатывается. По заказу ООН была разработана концепция современной системы - некая виртуальная платформа, в которой учтены не только переселенцы, но и доноры, места проживания, места в школах, детсадах. Однако система так и не запущена. Почему? Сложный вопрос".
"На сегодня никто не создал даже какого-то единого органа по работе с переселенцами. Да и не будет создавать, потому что механизм уже отлажен, и более или менее работает, - говорит Александр Горбатко. - Переселенцы поняли, что они никому не нужны, а государство очень радует то, что никто ничего не требует. Всех все устраивает".
"Год назад ходили страшные истории про гетто для переселенцев. Кто-то даже показывал фотографии похожих на бараки сооружений на границе с Луганской и Донецкой областями. Все здравомыслящие люди смеялись над этими легендами, пересказывая их друг другу как анекдот, - говорит Леся Литвинова.- Прошел год. И это гетто практически полностью оказалось построено. Те, у кого хватило ресурсов получить себе свободу, оказались вне его. Те, у кого денег, связей и сил не хватило, - внутри. Оно строилось не сразу. Вырастало постепенно, как живой организм. Аккуратными стеночками выстраивались примечания в привычных объявлениях о работе и жилье: "Кроме Донецка и Луганска". Барак за бараком возводили те, кто говорил "сами виноваты", "они позвали в наш дом войну", "а нечего было по референдумам бегать". Аккуратные таблички "чужой" обеспечили справки и штампы, без которых ни пенсию, ни детские, ни выплаты по инвалидности не получить. Те, кто хранит в себе остатки человечности или неосознанное чувство вины, передают за колючую проволоку еду и медикаменты, одеяла и игрушки для детей. Остальные просто обходят десятой дорогой. Обходить - проще. Проще не замечать. И трудно осуждать за это тех, кто по чистой случайности остался по ту сторону стены отчуждения".
А тем временем в Кабмине "после верификации и подтверждения количества лиц, которые, в соответствии с законом, должны получать социальную помощь", хотят собрать большое совещание…