Начну с текста статьи («ЗН» от 12.10.96): «Глава администрации президента — способный психолог. Такое чисто человеческое качество президента, как мнительность, было взято главой его администрации за основу конструирования взаимоотношений с президентом. Глава администрации убедил президента в личной преданности и, в результате, свои способности он направил не на решение государственных проблем, а на информирование шефа о любой реальной и нереальной угрозе, исходящей от так называемых врагов президента. Создавая вокруг президента затхлую атмосферу подозрительности, глава его администрации ограничил доступ на Банковую носителей объективной информации. Сегодня в администрации страной занимаются далеко не в первую очередь. А это проблема не только президента. Это беда и его, и всей страны».
Внимательный читатель подумает, что я напутал (возраст!) и эти строки взяты из прошлогодней газеты. Спешу заверить, что тщательно все проверяю (опять же — возраст!) и цитата верна, ибо речь в статье шла о главе администрации Дмитрии Табачнике и президенте Леониде Кучме. Оказывается, все уже было, было…
Кучме тоже казалось, что мало власти. «Не позднее понедельника-вторника Леонид Кучма намерен воспользоваться правом законодательной инициативы и внести в парламент свой первый «Закон о власти»… Он прежде всего усиливает президентскую власть в двух плоскостях: «наверху» он лично формирует Кабинет министров и выносит на парламент вместе с ним свою программу действий; «внизу» он руководит работой «губернаторов» в части управления государственной собственностью и внедряет через них государственные программы» («ЗН» от 28.11.94).
Спустя месяц газета писала: «Кучма всех обвел вокруг пальца. Когда был избран, назвался реформатором, украинским патриотом и деятелем международного масштаба. Оказалось — не то» («ЗН» от 31.12.94).
Известно, что плохому президенту всегда премьер мешает. Вот фрагмент из статьи Юлии Мостовой: «Кто первый сказал: «Это — война», — я не знаю. Известно лишь то, что это определение нынешних отношений премьера и президента стало все чаще встречаться в кулуарных беседах. Заметались бизнесмены, занервничали послы, выжидательную позицию заняли главы областей, заторопились с визитами на Банковую и Грушевского лидеры партий, поплевали на ладони журналисты… О том, что Евгений Марчук может стать (подчеркиваю — может, а не станет) третьим президентом Украины, год назад начали писать московские журналисты. Спустя полгода к такому выводу пришли и в Украине. То есть основной претендент вырисовался, и это стало ясно всем. Что же в этой ситуации должен был делать нынешний президент, и не столько он, сколько его команда? Заключить договор «о ненападении» сроком до 1999 года… Леонид Кучма имеет два недостатка: президент чрезвычайно мнителен и внушаем. Нашлись в его окружении люди, которые смогли убедить главу государства в том, что Марчук опасен. Недовольство работой Кабмина Леонид Кучма уже выразил…» («ЗН» от 16.12.95).
Еще строки Ю.Мостовой: «Бесспорно, самую широкую, почти стопроцентную аудиторию президент Украины получает раз в
365 дней — за 10—15 минут до Нового года. Именно в это время, проводив старый год с боем кремлевских курантов, народонаселение, наполнив бокалы, впускает в каждый дом самого высокопоставленного гостя в надежде зарядиться оптимизмом на предмет будущего. В результате за несколько минут до светлого момента в наши дома входит мрачный, уставший человек, который даже не смотрит на собравшихся у экрана, косясь куда-то в сторону, скучным голосом, монотонно читает не то поздравление, не то приговор. Спасибо, на столе хоть новогодняя икебана стояла — залог того, что речь идет не об объявлении ГКЧП…» («ЗН» от 6.01.95).
В канун 8 марта газета провела опрос среди женщин-журналистов. «Лермонтов как-то ехидно заметил: поэты столько твердили женщинам, что они ангелы, что те по простоте душевной этому поверили. Наши политики клялись и клянутся, что только и делают, что пекутся о народе, а следовательно, и о его прекрасной половине — женщинах. Интересно, верят ли этому наши дамы? Вопрос: кого из украинских политиков вы могли бы представить себе в качестве своего мужа? В лидеры вышли Марчук, Кравчук, Ющенко… А замыкал список самых желанных мужей — Кучма» («ЗН» от 7.03.96).
Шел 1996-й, до президентских выборов оставалось целых три года. Но Кучма заявил, что пойдет на второй срок. Газета с гневом писала: «Теперь никому не позволено будет и критиковать действия президента, даже по текущим малозначащим вопросам… Если какие силы колебались, кого им на выборах поддержать, чтобы в очередной раз «подкачать» собственные хилые «политические мускулы», — милости просим под знамена Л.Кучмы. Если же каким коммерческим структурам не совсем ясно, через какие фонды еще можно прокачивать деньги, — то через фонды в поддержку Л.Кучмы. Позволим себе лишь отметить, что в демократическом мире претенденту на второй срок полагается предъявить электорату достигнутые результаты… Впрочем, в интервью Леонида Даниловича слово «выборы» вообще не прозвучало. «Я пойду на второй срок». Вот и все» («ЗН» от 16.09.96).
В конце 1997 года газета провела среди журналистов новый опрос. Политиком-фиаско года большинство назвали Л.Кучму. Вот мнение одного политолога: «Л.Кучма по-прежнему и еще более, чем прежде, доказал, что не только не обладает государственным мышлением, но никогда не претендовал на такую способность. Презрение к стране и даже ее «элите», возвращенное ему многократно умноженным, он способен в виде мести обрушить на государство» («ЗН» от 27.12.97).
Еще статья из «Зеркала»: «Кратко вспомним вехи взаимоотношений СМИ и Л.Кучмы. На первых порах он легко встречался с журналистами, были ежемесячные обязательные пресс-конференции, на брифингах в администрации не оправдывались и не обвиняли журналистов, а рассказывали им о радужных планах. Но закончилось все даже быстрее, чем это было с Л.Кравчуком. Тот, к его чести, до конца общался с прессой. Здесь же едва заметные контуры заборчика очень быстро превратились в мощную стену отчуждения, из-за которой проникала только выгодная информация и зачастую только своим. А аппаратные «волки» были брошены на подавление инакомыслящих» («ЗН» от 6.09.97).
Власти у власти всегда мало. Вот заявление советника президента Украины Анатолия Гальчинского: «Президент должен приостановить деятельность Верховной Рады, которая полностью себя дискредитировала, и установить на два-три года президентскую форму правления» («ЗН» от 24.01.98).
Политики любят писать книги, в которых отвечают на глубоко личные вопросы: отчего это они такие умные, прозорливые и бескорыстные. В этом смысле Л.Кучма — политик. Но в его первой книге «О самом главном» этого самого главного и не оказалось. Потом была «Украина — не Россия», которая все-таки объяснила: наша страна — она таки наша, и пусть все это знают. Затем вышло «После Майдана», где бывший глава государства еще по инерции рассказывает о всем хорошем, что он хотел сделать, и упускает все плохое, что он таки сделал. Вообще-то Кучма не историк и не литератор, а советский технократ. Помните его лозунг «Что хорошо для «Южмаша», то хорошо для страны!» («ЗН» от 21.01.95). Понятно, что всегда можно найти журналистов и литераторов, которые за хорошие деньги готовы сочинять любую лабуду. И каждая такая книга самозабвенно и провидчески говорит о демократии, о народе и, разумеется, об авторе, благодаря деятельности которого солнце над Украиной все еще всходит. Больше всех, конечно, запомнилась кучминская книга «Украина — не Россия». Хотя бы тем, что видные украинские историки — один академик и семь докторов наук — обратились в Комитет по Шевченковским премиям с предложением присудить Леониду Кучме за эту книгу высокую награду. Думали, видимо, что Кучма пойдет на третий срок…
Политические покойники бывают поразительно живучи. Недавно Леонид Кучма заявил, что опять не прочь стать главой украинского государства. А что вы думаете? Тут же найдутся «опытные» кадры, которые придумают легкие пути решения самых неразрешимых проблем, и допишут, как встарь, пару ноликов к искомой цифре. И уже как будто побежден кризис, ликвидирована безработица, заработал отечественный товаропроизводитель… Оказалось, Кучме после «оранжевых» событий хватило четырех лет, чтобы полностью лишиться страха перед ответственностью за свои деяния.