МОРСКОЙ СЛАВЕ УКРАИНЫ — 510 ЛЕТ?

510 лет тому назад, в апреле 1492 года, запорожские казаки одержали первую зафиксированную в исторических документах победу над турецким военно-морским судном в Черном море, освободив украинцев, проданных в рабство. Традиционно первая военно-морская победа считается днем рождения флота.

Казацкие чайки на Черном море

В апреле 1492 года запорожские казаки атаковали турецкую военно-морскую галеру под Тягинеей и освободили украинцев, захваченных в плен и проданных в рабство. Как писал профессор Михаил Грушевский, это было первое в истории официальное упоминание о действиях казаков на море и официальное упоминание о запорожцах вообще. По морской традиции, принятой на всех флотах государств мирового сообщества, если нет конкретной даты подписания конкретного документа о создании национальных военно-морских сил, то «днем флота» считается дата его первой победы.

Информация о первой победе запорожцев прошла окольным путем, через жалобу со стороны потерпевшей стороны — татарского хана Менгли-Гирея, правившего Крымом с 1466-го по 1515 год, — великому князю Литовско-Руського (Украинского) княжества Александру, младшему сыну покойного польского короля Яна-Казимира. Само письмо хана пока не найдено, однако, чтобы факт боя под Тягинеей был исторически установлен, достаточно того, что найден был ответ великого князя Александра на ханскую жалобу.

В США праздник Военно-морского флота — день, когда в 1775 году флотилия Поля Джонса одержала первую победу над флотом короля Великобритании во время войны за независимость. Каждый американский школьник в США знает об этом и гордится Полем Джонсом как героем-моряком и основателем американского военно-морского флота. Россия в 1996 году весьма широко, на государственном уровне отмечала 300 лет российского флота, выпустила трехтомник «Три века российского флота».

А у нас, в Украине, празднование 500-летия Украинского военно-морского флота так и не состоялось, хотя украинские моряки об этой дате знали. Тогда в этом вопросе доминировал иной подход: считалось, что в Украине в то время вообще никакого флота не могло быть, поскольку не было украинской государственности. Военно-морские историки не считали казацкие чайки боевыми судами, сидевших в них казаков — морской пехотой, а Запорожскую Сечь — государственным образованием.

Тогда, в 1992 году, критики версии о многовековой истории украинского флота базировались — да и теперь базируются — на классическом определении флота как «собирательном наименовании кораблей, судов и других плавсредств по их назначению: военно-морской, транспортный, промысловый, речной, по энергетическим устройствам и техническому оснащению — гребной, парусный, паровой, атомный и так далее». Они упирают на то, что флот — это совокупность судов различных видов и типов, а не только одного. Забывая при этом, что в военно-морской терминологии существует термин «москитный флот», широко распространенный в ХIII—ХV веках и возродившийся во время Первой и Второй мировых войн.

Москитный флот Христианской казацкой республики

Великие украинские историки Драгоманов и Крипякевич называли Запорожскую Сечь Христианской казацкой республикой, принимая во внимание то, что это было государственное автономное образование в составе Речи Посполитой, которое официально признавалось государственными документами последней. Сечь принимала иностранных послов, заключала международные договоры, имела собственное правительство, армию и флот, пользовалась определенными правами и привилегиями. Таким образом, казацкий запорожский флот можно квалифицировать как флот автономного украинского государства в составе Речи Посполитой.

Действительно, флот Сечи не имел большого разнообразия плавсредств, как это было в европейских морских странах и в Оттоманской Порте. Тип боевого судна был подсказан запорожцам теми условиями, в которых они вели морские и речные боевые действия. И, если судить по тем боевым функциям, которые выполняли экипажи запорожских чаек, то вряд ли они отличались от аналогичных функций современных морских пехотинцев. Это не голословное утверждение, а результат анализа боевых действий запорожской морской пехоты и москитного флота, которые на протяжении 150 лет боевых действий против Оттоманской Порты добились того, что Черное море стали называть Казацким морем, а в морские походы ходило до 300 чаек с экипажами до 20 000 человек. Запорожцы одинаково хорошо дрались в пешем строю на суше и на воде, имели подводных боевых пловцов, выполняли десантные операции.

«Москитный флот — собирательное наименование большого количества малых боевых судов — носителей торпед, оружия. В начале XX века в теории военно-морского искусства ряда стран считалось, что москитный флот в прибрежном районе способен противостоять броненосному флоту, лишить его господства на море. Впоследствии практика показала несостоятельность этой теории», — так определяется этот термин «Военно-морским словарем», изданным в 1990 году.

Это современное определение полностью подходит для военно-морского флота Запорожской Сечи. В нем не было больших судов, но были разнотипные малые суда: «морские чайки», «речные чайки», «дубки», «однодневки», транспортные чайки, на которых перевозили даже скот: по просьбе Екатерины II запорожцы перевезли в Украину всю Ногайскую Орду. Морские чайки имели малую артиллерию, которую использовали при штурме крепостей, в том числе Измаила, Березани и Тамани.

Москитный флот был только на Сечи. Реестровые конные казацкие полки плавсредств не имели. Флот решал тактические и стратегические задачи, совершал походы в Малую Азию, к Криту и Египту, был в Греческом архипелаге и неоднократно угрожал Константинополю. На счету казацких адмиралов Сагайдачного и Головатого такие морские победы, которым могли бы позавидовать европейские «морские волки». Начав с победы под Тягинеей, Черноморская военная флотилия закончила победой под Березанью, которая привела к падению крепости Очаков, и взятием крепости на острове Сулин, что обеспечило падение Измаила. Потом, ранней осенью 1792 года, вместе с Черноморским казацким войском флотилия забазировалась на Тамани.

Три века, то есть ровно столько, сколько было российскому флоту в 1996 году, москитный флот Запорожской Сечи служил своему народу, храбростью и воинским профессионализмом доказывая, что победа в 1492 году не была случайной, а возвестила на Черном море и в Малой Азии о рождении нового морского фаворита.

Триста лет походов и боев

В первую сотню лет, с 1492 по 1592, запорожцы отрабатывали морскую тактику ведения боя и достигли определенного успеха, так как в 1500 году турецкий султан приказал перекрыть цепями устье Днепра, чтобы не пустить запорожские чайки в Черное море. Но уже в 1545 году казаки высадили морской десант у крепости Очаков и основательно потрепали противника, уничтожив цепное заграждение. В 1587 году запорожский десант взял город Козлов на крымском побережье, разгромил там работорговцев и освободил 2000 украинских, польских и российских людей, угнанных в рабство.

Второе столетие запорожский флот начал с морского десанта на крепость Килию в 1602 году, а через четыре года повторил его, планомерно уничтожая систему татарской и турецкой работорговли. Затем под адмиральством гетмана Петра Сагайдачного был проведен ряд упреждающих стратегических ударов по центрам работорговли, целью которых было заставить крымского хана прекратить набеги на Украину и заняться обороной собственных городов и побережья. В ходе этой операции были уничтожены опорные пункты ханской и султанской работорговли на побережье Болгарии, в Анатолии, в Крыму. В 1614 году запорожцы, выбросив морской десант в Варне, уничтожили предмостные укрепления и освободили 6 100 рабов.

Досталось и султанской столице. В 1615 году Петр Сагайдачный провел блестящую операцию на побережье Крыма и Анатолии, завершив ее ударом по столице с таким успехом, что в гареме султана (так сообщали европейские послы) у многих жен начались преждевременные роды. Султан был взбешен и объявил казацкого адмирала своим личным врагом. Мощный флот пошел к устью Днепра вдогонку Сагайдачному. Но запорожский адмирал повернул к татарскому центру работорговли — городу и морской крепости Кафа. Ночью запорожцы тихо высадились на берег, днем прошли к Кафе, а на следующую ночь подвезли к крепостным стенам солому. Под видом купеческого каравана казаки Сагайдачного вошли в крепость. Настала следующая ночь: у стен запылали костры, янычары бросились защищать стены, а запорожцы ударили по ним с тыла. К утру невольничий рынок Кафы перестал существовать. Пленные, получив оружие, ударили по пристани. К полудню из гавани в сторону турецкой столицы ушла только одна фелука. По разным источникам, в Кафе нашли свою гибель от 5 000 до 10 000 янычар, хотя, вероятно, это число было завышено. Так или иначе, Кафа надолго вышла из системы турецкой торговли людьми.

Гнев султана не знал границ. Капудан-паша пошел против казацкого адмирала к Очакову — но Сагайдачный ударил по Синопу, центру работорговли на Анатолийском побережье. Он взял крепость, разрушил стены, сжег город, посадил на турецкие галеры освобожденных рабов и ушел восвояси. Султан грозил Речи Посполитой войной, а в 1619 году навязывал польскому королю договор, первым пунктом которого было уничтожение Запорожского флота и выдача султану адмирала Петра Сагайдачного. Но польский король, к его чести, на такие условия не пошел. В марте следующего 1620 года казацкие чайки ударили по Кинбурну, сожгли одну галеру, захватили другую, освободили пленных и на захваченной галере транспортировали их на Сечь.

Это было последней каплей, переполнившей чашу терпения султана. Весной 1621 года Ос-
ман II пошел на украинцев и поляков с войском в 100 000 мушкетов и сабель. В Молдавии к нему присоединился крымский хан с 60 000 всадниками. У польского короля тогда было всего 30 000 войска, и он попросил помощи у гетмана Петра. Сагайдачный привел с собой 40 000 запорожцев. Но несмотря на численное преимущество у Хотина, султану не удалось одержать победу. Война завершилась миром 28 сентября 1621 года. Запорожцы спасли Речь Посполитую.

Во время национально-освободительной войны Хмельницкий заключил с султаном и ханом союзный договор, и запорожский флот в Черное море не выходил. Последними были поход Ивана Мазепы и полковника Палия на Кизикермен и Крым и запорожского полковника Якова Лизогуба под Азов на помощь войскам Петра I. На море запорожцы потерпели поражение под командой кошевого Чалого, атаман погиб.

Третий век запорожского флота начался в 1737 году, когда возрожденный флот принял участие в штурме турецкой крепости Очаков. Потом, в 1771 году, запорожцы участвовали в операциях царских войск на Дунае, где погиб полковник Сидловский. Екатерина II наградила флотилию почетным знаменем. Яркими боевыми подвигами запорожский флот прославился во время Лиманской операции против турок 18 июня 1788 года, после которой умер от ран кошевой Черноморского войска верных казаков Сидор Билый. 7 ноября того же года казацкий флот под командой Антона Головатого взял крепость на острове Березань. Через два года Черноморская флотилия Головатого овладела крепостью на острове Сулин и оттуда штурмовала Измаил, который был взят 11 декабря 1790 года. Наконец, 21 мая 1792 года генерал-аншеф Каховский уведомил начальника Лиманской флотилии вице-адмирала Мордвинова о том, что Черноморская казацкая флотилия переводится на Тамань. Так завершился боевой путь Запорожского москитного флота, длившийся три столетия.

Вряд ли в то время эти храбрые, умные и образованные казацкие морские волки задумывались над «военно-морской доктриной флота Запорожской Сечи». Такие мудрствования показались бы им смехотворными, хотя на практике их подход к решению стратегических и тактических задач имел прямое отношение к военно-морской доктрине государства. Но об этом — позже.

Прошло 125 лет, прежде чем национальный военно-морской флаг Украины был поднят над боевым кораблем на Черном море.

Украинский флаг над Черноморским флотом

Впервые украинский военно-морской флаг был поднят над линейным кораблем «Воля» 24 декабря 1917 года согласно приказу №5 по Морскому ведомству Центральной Рады. Это знаменовало собой возрождение украинского флота.

Большевики в Петрограде были весьма обеспокоены. Украинская независимость и укрепление боеспособности Черноморского флота, которым командовал назначенный Николаем II Александр Васильевич Колчак, отнюдь не входили в их планы по развалу российской армии и флота на деньги германского генштаба. Необходимо было принимать срочные меры.

И вот, перед самым переворотом, в начале октября 1917 года к Якову Свердлову был приглашен Юрий Гавен, член РСДРП(б) с 1902 года, профессиональный разведчик и провокатор, работавший до этого в Латвии. Свердлов проинструктировал Гавена и на прощанье сказал: «Взятие власти пролетариатом — вопрос нескольких дней. Во всех крупных центрах пролетарские силы уже достаточно созрели. На юге же, особенно в Крыму, дела обстоят плохо. Там наблюдается полное засилье национал-соглашателей. А это особенно печально, если принять во внимание значение Севастополя как военного порта. Ваша задача — превратить Севастополь в революционный базис Черноморского побережья. Севастополь должен стать Кронштадтом Юга».

Итак, цель была определена, но Гавен и его группа встретили препятствие, о котором Яков Свердлов даже и не предполагал, — на украинском юге достаточно сильным влиянием в то время пользовалась Центральная Рада. Ее функционеры, прекрасно понимая значение военного и торгового флотов для Украины, организовали Морское министерство. Началось противостояние Украинского Морского ведомства и большевиков.

Зимой 1918 года карательная экспедиция под командованием Антонова-Овсеенко вторглась в пределы Украины, и Рада на некоторое время потеряла контроль над Черноморским флотом. Четвертым универсалом была провозглашена УНР, начались переговоры с германским командованием. Чтобы прогнать Антонова-Овсеенко, украинские дипломаты попросили военную помощь, так как своих вооруженных сил Украинское государство не имело.

Делегат от Рады на переговорах в Брест-Литовском Николай Любинский подписал обращение Центральной Рады к германскому народу с просьбой о военной помощи, в котором было сказано: «У тяжкій боротьбі за наше існування ми шукаємо помочі. Ми глибоко переконані в тім, что люблячий спокій і порядок німецький народ не зостанеться байдужим, коли він дізнається про нашу нужду. Німецьке військо, що стоїть збоку нашого північного ворога, має силу, щоб нам допомогти і своїм втручанням охоронити наші північні межі від дальшого вдирання ворога...» Это было официальное обращение для германского рейхстага и императора, а неофициально Любинский и Голубович просили «Синюю» и «Серую» дивизии, составленные из украинцев-военнопленных. Этих двух дивизий Центральной Раде хватило бы, чтобы избавиться от войск Антонова-Овсеенко.

8 (21) февраля германское командование двинуло свои войска в УНР, а военный министр УНР Александр Жуковский в тот же день дал приказ о наступлении украинских частей. Таким образом, впереди германских частей шли украинские, расчищая им дорогу. В ходе успешного наступления 2 марта 1918 года украинские части вступили в Киев, а уже 13 марта последовал приказ Морского ведомства №8, по которому все суда украинского военного и торгового флотов полностью переходили в его подчинение и должны были поднять флаг Украинской Народной Республики. Флаг гарантировал украинским судам безопасность плавания со стороны германских и турецких военных судов.

Первыми подняли флаги суда в Одесском порту. Для судов, стоявших в Севастополе, это было сложнее, так как Крым не входил в состав УНР. Еще на переговорах в Брест-Литовске генерал Гофман убеждал Липинского включить Крым в сферу УНР, зная наперед, что председатель Центральной Рады Михаил Грушевский на это не пойдет. Он считал, что большевики долго не протянут и в Российской республике вновь будет установлена законная демократическая власть. А ссориться с демократическим российским правительством из-за Крыма Грушевский не хотел.

Таким образом, военные корабли и торговые суда, находившиеся в Севастополе, не вошли в компетенцию Морского ведомства УНР и стояли у пирса под красными флагами, а сформированные большевиками морские отряды готовились защищать Крым и Севастополь от наступавших по побережью Черного моря германских войск. Ленин не хотел, чтобы корабли и суда, стоявшие в Севастополе, попали в руки германского командования, и торопил Морское ведомство советской России с решением вопроса о переводе флота в Новороссийск.

Центральная Рада также не хотела отдавать Севастополь и флот большевикам. Премьер-министр Голубович и военный министр Жуковский втайне от немцев, на свой страх и риск послали телеграмму в Харьков, командиру запорожского корпуса атаману Натиеву. В ней был приказ сформировать ударную группу войск и немедленно бросить ее на Крым, освободив Севастополь до прихода немцев.

Контр-адмирал Саблин, командовавший в то время Черноморским флотом в Севастополе, знал об этом. Когда командиру Крымской группы войск УНР полковнику Петру Болбочану оставалось сделать последний рывок от Симферополя и Бахчисарая к Севастополю, Саблин собрал командиров на броненосце «Георгий Победоносец» и прояснил ситуацию. Но тогда, в последних числах апреля 1918 года, флот был неоднородным. Большевики имели достаточное влияние, чтобы расколоть командование флота.

27 апреля матросские отряды стали грузиться на транспорты. В ночь с 28 на 29 апреля эсминцы под красными флагами ушли в Новороссийск. Остальные корабли и суда по приказу Саблина подняли украинские флаги, о чем Саблин телеграфировал в Киев Центральной Раде. Но там уже пришел к власти гетман Скоропадский. Военный министр Жуковский был арестован немцами по делу о похищении банкира Доброго, по тому же делу задержали и премьера Голубовича. Болбочана в Крыму остановили немцы, делегация к нему, посланная Саблиным, также попала в их руки. С большим трудом группе Болбочана удалось избежать разоружения и покинуть Крым.

Простояв шесть часов под военно-морским флагом УНР, флот прорвался в Новороссийск, но не весь: большая часть его осталась в Севастополе под украинскими флагами. Остальное известно: по приказу Ленина часть флота была затоплена 18 июня 1918 года, часть под украинскими флагами и командованием капитана I ранга Тихменева вернулась в Севастополь, где была разоружена.

Российские современные историки — и часть украинских — считают подъем флага УНР 29 апреля лишь незначительным эпизодом в истории Черноморского флота. Они категорически против объявления 29 апреля днем возрождения украинского военно-морского флота, указывая на то, что после захвата Севастополя немцами история украинского флота закончилась. Однако это не совсем так, вернее — совсем не так. В Одессе, Николаеве и Херсоне остались стоять суда под флагами Украинской державы, находившиеся в подчинении гетмана всея Украины Павла Скоропадского. В Севастополе должность украинского капитана порта занимал капитан I ранга князь Ливен, командующим Черноморского флота был назначен вице-адмирал Покровский. Установили военно-морской флаг Украинской державы и военно-морскую форму для украинского флота. Но главным доказательством жизни украинского флота был выход в море военных кораблей для решения очень важной и неотложной боевой задачи, от которой зависело благосостояние Украинской державы.

В данном случае совпали интересы императора Вильгельма II Гогенцоллерна и гетмана всея Украины Павла Петровича Скоропадского. Одному был необходим украинский каботажный флот для военных и торговых перевозок на Черном море, другой за этот счет пополнял истощенную Радой казну государства.

Речь кайзера в ландтаге Аахена

19 мая 1918 года адъютант положил на рабочий стол Павла Скоропадского радиоперехват речи кайзера Вильгельма II на торжественном заседании ландтага в городе Аахен. Относительно событий на востоке Вильгельм II сказал: «В Севастополе мы взяли богатейшую добычу — сильный торговый флот. Это дает нам возможность восстановить сообщение по Черному морю».

Гетман уловил суть: кайзеру были крайне нужны украинские торговые суда для перевозок в Черном море, и флот Украинской державы был как раз кстати. Но Вильгельм II покривил душой перед членами ландтага в Аахене — немцы торговый флот пока не захватили. Гетман понимал, что в ближайшем будущем посол Мумм или генерал-лейтенант Гренер, а может быть, и сам командующий германской армией в Украине фельдмаршал Эйхгорн обратятся к нему по этому вопросу. Он приказал послать в Одессу телеграмму адмиралу Покровскому и в тот же день получил ответ: без траления фарватеров основных коммуникаций плавание торговых судов по морю опасно. Необходимо очистить основные морские коммуникации от мин, поставленных во время Мировой войны. Гетман приказал сформировать бригаду траления и начать работы по разминированию основных торговых путей на Черном море.

Контр-адмирал Максимов отдал приказ №192/44 от 18 июля 1918 года по Главному Морскому штабу об учреждении военно-морского флага Украинской державы, под которым могли бы ходить по морю тральщики. С начальником штаба германских войск в Украине генерал-лейтенантом Гренером была согласована «Инструкция украинским комендантам портов и определение их взаимоотношений с украинской сухопутной и австро-венгерской и германской властями в портах». Затем Покровский отдал приказ по флоту за №350 о формировании бригады тральщиков под командованием контр-адмирала Гадда. Такая бригада быстро была сформирована. Она состояла из трех дивизионов: первым командовал лейтенант Опанасенко, вторым — лейтенант Кривицкий, а третьим — старший лейтенант Благовещенский. К концу месяца торговые суда вышли в море.

Немцы платили по пять золотых марок за одну украинскую гривну, австрийцы — по семь золотых марок. Таким образом, гетман, пользуясь морскими перевозками, к концу августа основательно пополнил казну государства, а украинский флот жил, работал на благо державы и приносил доход. И с июля по декабрь 1918 года ни одно украинское торговое судно не подорвалось на минах.

Мало кто знает, что когда после посещения Германии по приглашению Вильгельма II гетман пришел к выводу, что немцы проиграют войну, он начал готовить почву для союза с Антантой. В 1973 году в Ванкувере вышел сборник воспоминаний «Перший листопад 1918 року на Західних землях України», в котором была помещена статья профессора Петра Чубатого. По мнению Петра Чубатого, французский президент и украинский гетман через посредников в Яссах договорились, что если Скоропадский вернет Клемансо часть российского долга, Украинская держава войдет в состав Антанты. Гетман согласился на эти условия, так как скопил на морских перевозках определенную сумму, позволявшую совершить такую сделку. Винниченковский бунт против Украинской державы перечеркнул это соглашение: Франция не захотела вести никаких разговоров с Винниченко и Петлюрой, а блокада УНР (Директории) привела к поражению петлюровских войск и гибели действующей армии УНР в 1920 году.

Многочисленные украинские — и не только — историки пишут, что гетман драпанул с казной за рубеж. Об этом указал в обращении к украинскому народу Петлюра, писали в своих мемуарах Винниченко, Христюк, Шаповал. Это откровенная ложь в духе того времени, впоследствии растиражированная. Как документально подтверждает Василь Иванис в книге «Симон Петлюра — президент Украины», изданной в Торонто в 1952 году, а также украинский историк Исидор Нагаевский в книге «Історія Української держави двадцятого століття», изданной в Риме в 1989 году, кабинет гетмана передал Директории три биллиона карбованцев, валюту и сокровища «загосподарованого скарба».

Все это накопила Украинская держава за неполных полгода в ходе интенсивных морских перевозок германских и австрийских товаров по Черному морю с непосредственной помощью Украинского военно-морского флота. Ценность мощного торгового флота понимали и Центральная Рада, и Гетманат. В этом коренное отличие их внутренней политики от современной: из 253 судов украинского торгового флота, доставшихся Украине в наследство от УССР в 1991 году, к 2001 году не осталось ни одного судна на ходу, а 20000 украинских моряков разбрелись по свету в поисках заработка.

Три волевых решения

Три волевых решения могли возродить украинский флот, но лишь одно из них привело к позитивному результату.

Первое решение последовало после 19 июля 1923 года. В этот день народный комиссар по иностранным делам РСФСР Георгий Чичерин обратился с письмом к Иосифу Сталину, послав копии этого письма членам Коллегии НКИД. Дело, по которому необходимо было срочно принять решение, заключалось в том, что, поставив свою подпись в документе о присоединении к Лозаннской конвенции, правительство СССР признало указанные в ней ограничения посторонних военных флотов на Черном море по отношению к Турецкой республике. Каждый посторонний флот — то есть флоты СССР, Болгарии и Румынии — не может быть сильнее флота Турции. И как писал Сталину Чичерин — «нам совершенно не выгодно, чтобы на Черном море был один большой флот всего Союза Республик. Нам, наоборот, выгодно, чтобы были отдельные маленькие флоты союзных республик». А далее комиссар иностранных дел сообщал: «Имеется юридическая возможность, оставаясь на почве признанного новой Конституцией объединения морских сил Союза, в то же время организационно расчленить эти морские силы по отдельным союзным республикам».

Подкрепляя свое соображение о том, как обойти Лозаннскую конвенцию, Чичерин приводит примеры нахождения в составе вооруженных сил других государств национальных формирований: саксонских в германских вооруженных силах, венгерских и австрийских в Австро-Венгрии, австралийских, индийских, новозеландских и канадских в Великобритании. Чичерин предлагал Сталину немедленно «принять решение о расчленении российского, украинского и закавказского флотов в пределах союзного флота, подчиненного союзной власти. Величина, например, английского флота на Черном море будет в таком случае определяться сообразно величине российского, или украинского, или закавказского флота, смотря по тому, какой из них является наибольшим, а не по величине всех этих флотов, взятых вместе, в форме единого слитного союзного (Черноморского. — Авт.) флота». Далее, обращаясь к Сталину, Чичерин просит его дать свои соображения по этой версии решения вопроса, прежде чем подать вопрос на рассмотрение Политбюро.

Сталин показал письмо Ленину. Тот, со свойственной ему экспансивностью, «послал хитроумного Чичерина к черту». Он уже был болен, но в Кремль приезжал. На узком заседании решено было Лозаннскую конвенцию проигнорировать, а Чичерина отозвать. В следующем году Ленин умер, и вопросы такого уровня решал Сталин. Судя по тому, что о Лозаннской конвенции 24 июля 1923 года, подписанной всеми державами, заинтересованными в проливах Босфор и Дарданеллы, впоследствии не упоминалось, она так и осталась на бумаге, а проливами распоряжалась Турецкая республика. Не повезло Украине возродить свой флот хотя бы под флагом УССР.

Прошло 68 лет. В сентябре 1991 года был сделан первый шаг к возрождению украинского флота: в Севастополе, по инициативе майора В.Холодюка, капитан-лейтенанта И.Тенюха и Н.Гука был основан Союз офицеров Украины, ставший инициатором оперативной группы по возрождению Украинских Военно-Морских Сил. Этот союз во главе с контр-адмиралом Борисом Кожиным и капитаном II ранга Анатолием Даниловым подал ходатайство в администрацию первого президента возрожденной Украины Леонида Кравчука. 5 апреля 1992 года президент подписал указ о создании Военно-Морских Сил независимой Украины, а контр-адмирал Борис Кожин стал их первым командующим. Казалось бы, день 5 апреля мог праздноваться украинскими моряками и как день первой победы под Тягинеей, и как день возрождения флота, что было бы справедливо. Но этому помешало третье волевое решение.

Оно было принято в начале второй половины августа 1996 года, когда на борту фрегата «Гетман Сагайдачный» находился главнокомандующий Вооруженными Силами Украины. Следствием посещения фрегата явился Указ Президента Украины «Про День Військово-Морських Сил», в котором сказано: «Враховуючи значення Військово-Морських Сил, як невід’ємної частини Збройних Сил України у захисті незалежності, територіальної цілісності України, постановляю: Установити в Україні свято День Військово-Морських Сил, яке відзначати щорічно 1 серпня. Президент України Л.Кучма». Поистине парадоксальное волевое решение, так как при всем желании сложно отыскать в истории Украинского военно-морского флота какое-либо значительное событие, происшедшее в этот день.

Морские традиции — дело нешуточное, на них офицеры и старшины воспитывают молодых матросов, призывая их не посрамить славу былых поколений защитников морских границ нашей страны. Так какую же дату будут вспоминать моряки, отмечая 1 августа свой праздник?

Какой флот необходим Украине?

Когда казацкие адмиралы Сагайдачный и Головатый на протяжении 300 лет водили украинский москитный флот в боевые походы, такого понятия, как военно-морская доктрина, не было, хотя их действия в выборе плавсредств, стратегии и тактики говорят о том, что они разработали такую доктрину и с блеском ее реализовали.

В свое время министр обороны А.Кузьмук писал: «Україна — велика морська держава. Майже третину її кордонів омивають Чорне та Азовське моря, які є найкоротшим шляхом у світ». Это аксиома. Чтобы обеспечить охрану границ, необходим один состав флота, а чтобы обеспечить дорогу в мир и плавание на просторах Мирового океана украинского торгового флота — совсем иной. Определяет состав флота военно-морская доктрина, которой пока что в Украине нет. Это подтверждается словами лидера «Морской партии» вице-адмирала Владимира Бескоровайного: «Реформируя свои армии и флоты, правительства стран бывшего СССР, в том числе и Украины, стремятся выработать взвешенную позицию, учесть новые геополитические реалии и экономические возможности. При каждой смене министра обороны реформы оказываются объектом жесткой критики. Наступает неожиданное просветление: оказывается, снова шли не туда. Однако реформа Вооруженных Сил — это политическая проблема, а не личное дело министра обороны! Особое место занимает флот, создавая который, легко ошибиться и трудно исправить ошибку. И решать, какой флот строить, должно не командование флота. Его дело — обеспечивать боевую готовность того, что построено».

Военно-морская доктрина определяется не политиками на демократических началах, а экономическими требованиями обеспечения жизнеспособности и стабильности внутри государства и в составе мирового содружества. Из этого и вытекают те задачи, которые государство ставит перед флотом. Каковы же эти задачи?

Президент Леонид Данилович Кучма совершенно откровенен: «Безумовно, як морська держава, Україна повинна буде створити і власний флот. Військово-Морські Сили народжувались у гострій політичній ситуації. Країна знаходилась, та й зараз знаходиться, у важких економічних умовах. Але мужність і творча наснага особового складу, любов і підтримка українського народу стали головною запорукою створення повноцінних Військово-Морських Сил, здатних вирішувати свої відповідальні завдання по охороні морських рубежів нашої держави...»

Таким образом, задача флота ясна: охрана морских границ Украины и не более того. Если это так, то Украине необходим москитный флот. Но вряд ли действующий Президент согласится, чтобы морская держава не имела собственного мощного флота для торговли со странами, лежащими за пределами пролива Босфор. Торговый флот Украины, доставшийся в наследство от СССР, таинственным образом испарился. Но украинский экспорт гораздо дешевле возить своим каботажем, чем нанимать чужой, и первоочередная задача правительства — возрождение национального торгового флота.

А кто в условиях возрастающего морского терроризма и пиратства будет охранять украинские морские торговые караваны в океане? Опять-таки, для этого можно заключить договоры с военно-морскими ведомствами дружественных держав. Но что дешевле: строить свои корабли для конвоев или же платить чужим морским дядям?

Таким образом, пока еще не поздно, необходимо разработать военно-морскую доктрину с учетом того, что в мирное время флот должен не только обеспечить охрану границ нашей страны, но и защиту ее каботажа на морских и океанских коммуникациях. Даже если промышленность не обеспечит суда товарами для перевозок, украинский каботаж с хорошей конвойной защитой всегда найдет заказчиков, причем за хорошие деньги. Через десяток лет затраты окупятся и, возможно, как при гетмане Павле Скоропадском, флот даст три четверти бюджета для нашей страны.

А дату празднования Дня ВМС я бы предложил все-таки перенести.