Мифологические войны ведутся за то, чего нет в реальности. Все это есть только в наших головах. Это - нематериальные ценности, в отличие от материальных. Но именно они и дают право стране на самостоятельное существование.
Мы знаем мифы СССР и мифы Древнего Рима. Есть они и у Украины. На вооружение взята модель внешней войны с Россией. Но только часть ее - чисто физическая, с убитыми и ранеными, детьми, оставшимися без отцов. Другая часть - мифологическая, поскольку речь идет о первенстве и обидах в прошлом мире, где не так много реальных фактов, потому стороны и обмениваются мифологическими ударами в виде фильмов и телевыступлений. Реальные историки не столь активны, как телеисторики, поскольку им надо опираться на определенные материальные свидетельства своих слов. Сейчас мы, скорее, живем в мире как бы поп-истории, где прав тот, кто говорит громче и больше других. При этом история все равно должна предстать историей побед, в противном случае она не особо и нужна. В период войны эта телеистория нужна несомненно. Что будет потом - никого не интересует.
Продолжением этой внешней войны становится война внутренняя, где все вдруг начинает измеряться моделью "зрада/перемога". Тут уже происходит "накачка" ситуации уже не государством, а самими гражданами. Последний пример, поднявший волну осуждения с обеих сторон, - маршрутка с русским сериалом или заявление, что комедии на украинском - хорошо, а мелодрамы - нет. Это одиночные примеры, в телеэфирах же им несть числа. Целые армии депутатов, политологов и журналистов идут в атаку друг на друга. И это вроде их право, но атаки эти обрушиваются на массовое сознание, становясь такой же приметой жизни, как дождь или снег.
Генерал Сергей Кривонос в одном из интервью говорит: "Россия учла ошибки 2014 года. Теперь задачей является создание конфликта внутри страны". То есть человек, отвечающий за внешний конфликт, видит серьезную беду именно в конфликте внутреннем.
Если за войну внешнюю нам понятно, кто отвечает, - там длинный список, начинающийся с Минобороны, то кто должен заниматься войной внутренней, не знает никто. И это плохо, поскольку мир в ней тоже важен. Когда депутат Лиза Богуцкая не знает, что хорошего сказать о социологе Евгении Головахе, это тоже элемент внутренней войны, пришедшей вместе с новым поколением. Я не знаю украинских данных, но данные Казахстана и России говорят, что профессиональный и интеллектуальный уровень у 55–65-летних выше, чем у 16–34-летних, хотя они, "бедненькие", постоянно посещают различные тренинги, курсы и коучинги. А человек незнающий более уверен в своих знаниях, чем человек знающий. Эти люди, в соответствии с эффектом Даннинга-Крюгера, всегда завышают представление о собственных способностях, в то время как люди высококвалифицированные, наоборот, занижают свою оценку. Кстати, и Россия, и Казахстан приходят к одинаковому выводу: советская школа давала более сильные знания, чем современная. Человек советской школы, как оказалось, имеет стотысячный запас слов, например, а современный выпускник - в лучшем случае в два раза меньше. Возникает справедливый вопрос - а можно ли отдавать страну поколению незнаек?
Однако не население является источником опасности для внутреннего конфликта, а радикалы с обеих сторон. Именно они не сходят с экранов телевизоров, превращая телевизионные ток-шоу в бои без правил, где громкий голос побеждает разум и оппонента, и зрителей. А телеканалы в подобных боях заинтересованы, поскольку именно такое ристалище захватывает внимание.
Падение числа читателей книг приводит к тому, что для разговора с массовым сознанием у нас остается лишь телевизор и частично кино. Но одновременно исчезли и лидеры мнений, которые могли говорить с экрана так, чтобы их слушали и слышали. Дополнительно к этому мы вновь находимся в эпицентре боев в сфере телеполитики, когда есть десяток информационных телеканалов, принадлежащих трем враждующим политическим группировкам, которые большую часть своего эфира посвящают "перемыванию косточек" оппонентам. Причем часто упоминание одного события может неделю царить в новостях и обсуждении на ток-шоу. Информационно сильные ребята могут делать это бесконечно, но иногда надо жалеть мозги своих телезрителей, ведь среди них не только сторонники политической силы, финансирующей телеканал.
Что касается кино, нам нужны не только чисто исторические фильмы и сериалы, а такие, где прошлое сюжетно вплетено в настоящее, примером чего является норвежский "Рагнарок", где на современность, в рамках которой развивается действие, накладывается мифологический конфликт. Это и создает нужное внимание к национальной идентичности. То же касается и сериалов о будущем. Мы должны увидеть в них наше настоящее. Если его нет или оно спрятано слишком глубоко, воздействие на массовое сознание падает.
При этом задачей кинематографистов должна быть такая подача идеологии и политики, которая на поверхностном уровне не будет бросаться в глаза. Только пропаганда сразу говорила то, что хотела вложить в мозги, поэтому от нее часто и отворачивались. В подобных сериалах зритель должен не услышать окончательную истину такого рода, а сам прийти к ней на втором или третьем шаге. И тогда он ее примет, поскольку будет считать, что это его мысль, а не навязанная извне. А то, к чему ты пришел сам, действует сильнее, чем просто услышанное.
Во всех подобных конфликтных точках мира работают специалисты, задачей которых является понижение градуса внутреннего или внешнего конфликта. Да, они не всегда дают желаемый результат. Человеческое мышление достаточно инерционно, поэтому в конце может быть как позитив, так и сохраниться старый негатив. Если же не делать ничего, то результат в любом случае будет отрицательным. И наш градус конфликта внутри страны столь высок, как будто завтра у нас президентские выборы.
Приведем две фразы из интервью президента Владимира Зеленского:
- о внешнем конфликте: "Я уверен, что они не будут прекращать свои попытки создавать новые глобальные идеи";
- о внутреннем конфликте, поддерживаемом извне: "Главная проблема дезинформации в том, что она способствует расколу нашей страны. Какие-то платформы, какие-то бенефициары, неукраинские, из разных уголков мира, за какие-то средства просто делают грязную работу. Это политика, такая агрессивная медийная политика. Против таких людей, против таких платформ должны быть какие-то хотя бы фиксации, какие-то санкции. Я говорю о том, что против Украины действуют системные платформы дезинформации, которые влияют на общественное здоровье и порождают распри. Пропаганда, если хотите".
Мы попали в мир быстрых изменений. Мы пересматриваем наше прошлое, что оказалось самым болезненным. Особо активно эти процессы начались с периодом перестройки, когда списки героев и врагов динамично менялись. Пропадали старые памятники, появлялись новые названия улиц и площадей. И это тоже стало новой конфликтогенной сферой. Градус противостояния сразу повысился, поскольку ни один человек не любит внезапных изменений. Если даже таксисты сегодня продолжают путать старые и новые названия улиц, что тогда говорить о простых гражданах? Это конфликтная ситуация? Несомненно. Кто-то ею занимался? Никто. А общество накапливает конфликтный потенциал.
Кстати, исследования показывают, что появление соцсетей резко увеличило скорость общественных дискуссий. Это нам придется признать еще одной из причин внутренних войн. При больших скоростях государство и вовсе выпадает из обсуждения проблем, поскольку оно привыкло медленно жить и медленно реагировать. А сегодняшняя онлайновая популярность может побеждать и живую, и телевизионную. Есть ли у нас государственная точка зрения онлайн?
Новый телеканал в ОРДЛО не решит поставленных перед ним задач, если под него не будут проведены научные исследования, призванные вскрыть "болевые точки", о которых надо говорить, и методы, которыми это надо делать. В противном случае мы будем иметь повторение слов и кадров из основных медиа, абсолютно не действующих на население.
Мир завтрашний, несомненно, будет другим. Но нам надо дойти до него с наименьшими потерями. Пока у нас есть реальные убитые и раненые на внешнем фронте, но уже есть и условные убитые и раненые на фронте внутреннем, чего в норме быть вообще не должно. Без победы внутренней не будет победы внешней.